Книга 3. Часть 4

— А учет? Я же должен быть уверен, что мои подчиненные не напортачили в книгах. А это значит, ежедневные проверки наличия материалов и деталей на складе, сверка с журналами учета, по количеству и номенклатуре... — Возмутился тот, когда я высказал ему в лицо, что именно думаю о его выкрутасах.

— Это значит, только одно, господин Роттнер, что вы несостоятельны в роли начальника. — Рыкнул я. Ну достали меня здесь педантичные идиоты, ставящие делопроизводство выше реальной работы.

— Кха... как?! — Побледнел хозяин складов.

— Вот так. Если начальник вынужден проверять работу набранных им же подчиненных, значит это никудышный начальник. Ваша задача, организовать дело так, чтобы складское хозяйство можно было принять за механизм моих "Брюнно" — качественный, точный и безотказный, как лом!

— Но... — Начал было Роттнер и... заткнулся, напоровшись на холодный взгляд управляющего, в кабинете которого, собственно, и происходил этот разговор.

— Извольте решить эту проблему, господин начальник склада. — Процедил хозяин кабинета, вручая Роттнеру его же собственную служебную записку с жалобой на перевозчиков. Тот схватил бумагу толстыми, поросшими белесыми волосками пальцами и, попятившись задом, вывалился за дверь.

— Прошу простить меня, ваше сиятельство, за этого болвана. — Вздохнул управляющий, едва за начальником складов закрылась дверь.

— Я-то прощу но, до первого повтора. — Хмыкнул в ответ и, заинтересовано взглянув на собеседника, спросил. — Вы же видите, что он идиот, почему же...

— К сожалению, не я принимал на работу господина Роттнера. — С деланно печальным вздохом, управляющий развел руками.

— Ах, вот оно что... — Протянул я. — Боитесь ставить палки в колеса протеже моего компаньона?

— Я ведь, всего лишь наемный работник, пусть и на довольно высокой должности. — Уже искренне, пояснил хозяин кабинета.

— Что ж... Понимаю, и прошу предоставить мне список всех сотрудников нанятых непосредственно господином бароном. Обещание, есть обещание. Так что, если в результате очередной глупости какого-нибудь протеже, под угрозой окажется работоспособность завода, вашей подписи на приказе об увольнении не будет. Обещаю. А уж с бароном Эстридсеном, я как-нибудь договорюсь.

Честное слово, надо было видеть облегчение на лице управляющего, когда он понял, что именно я ему предложил. Ха! Да с таким рвением, уже через неделю после начала работы, на заводе не окажется ни одного ставленника Эстридсена, кроме самого директора.

Чему он так радовался? Так, после одной грязной историей с кражей его изобретения, чуть ли не с чертежного стола, господин Бенц крайне отрицательно относится ко всякого рода "подглядывальщикам"... Не сомневаюсь, что среди мотивов Эстридсена, которыми он руководствовался при утверждении выходца из Рейха на должность управляющего, была и надежда, что сей изобретатель, ожегшись на собственном "молоке", при работе на нашем заводе, будет старательно дуть на воду и рьяно возьмется за охранные мероприятия... а вот того, что новоявленный директор больше опасается не чужих, а своих, господин барон не учел, или просто не посчитал важным... тоже возможно.

Торжественное открытие завода состоялось аккурат в первый день зимы. Кого здесь только не было, на небольшом пятачке перед первой проходной собралось, наверное, полгорода. Вот не думал, что там может поместиться такое количество народу. Тем не менее... В праздничной обстановке, мы с Эстридсеном, ради такого случая сбежавшим от своего короля, правда всего на неделю, по его собственному признанию, вручили бургомистру золоченые ножницы, которыми тот, под рванувший в небо туш, и перерезал красивую сине-желтую ленточку. Тут же, звуки труб заглушил мощный заводской гудок, и толпа гостей и работников повалила через турникеты проходной. Надо сказать, процесс этот, несколько затянулся. Уж больно много было желающих взглянуть на производство. А что вы хотите, городок маленький, новостей и того меньше. А городские сплетни давно набили оскомину. И тут, такое событие!

Конечно, никаких экскурсий по заводу мы не устраивали, мастера лишь провели гостей по дорожкам меж цехами, и вернули к заводоуправлению, в здании которого, на первом этаже, прямо в зале для собраний поставили столы. И, разумеется, сюда попали далеко не все гости, а лишь приглашенные, хотя попытки пробраться к ломившимся от еды столам, что называется "на дурака", предпринимались, не без того...

Как бы то ни было, а в зале собралось больше тысячи человек. И если кое-какие бюргеры еще воротили носы от соседства с мастеровыми, то среди инженеров, как приглашенных с верфи и депо, так и взятых на завод, в обучение к двум приехавшим специалистам из Хольмграда, ни о какой спеси и речи не было. Датские розмыслы, пусть не сразу, но оценили знания русских мастеров и благополучно позабыли о разнице в социальном статусе... А вот местные рабочие, которым еще предстояло освоить все тонкости правильного гайкокрутства и болтовертства, оказались несколько не у дел. Впрочем, на столах было достаточно алкоголя, чтобы и они не чувствовали себя лишними на этом празднике жизни. А уж за тем, чтобы спиртное перемещалось со столов в глотки, проследили те русские мастера, что не пожелали хвастать своими знаниями перед нордвикскими инженерами.

По-настоящему, завод заработал только на следующий день. Цеха наполнились лязгом и грохотом, ровным воем работающих от накопителей двигателей питающих станки, и прочим "рабочим" шумом.

— Виталий Родионыч! — Знакомый голос окликнул меня, когда я уже был на выходе из цеха.

— Да, Сварт? — Я дождался, пока старший мастер догонит меня, и только после этого шагнул за порог цеха, приглашая старого знакомого следовать за мной. Разговаривать в помещении, где беспрерывно грохочет пресс, выколачивая детали корпусов для будущих авто, удовольствие невеликое. И голос сорвешь, а все одно и половины не услышишь.

— Ну вот, теперь, слушаю тебя внимательно. — Остановившись у пожарного щита, рядом с которым, работники уже успели поставить огромную чашку-пепельницу, я повернулся к мастеру.

— Тут это, у общества вопрос возник... — Чуть помявшись, протянул Сварт, подкручивая седой ус.

— Ну... не тяни. Мне, вон, еще вашим начальникам разнос устроить надо... — Я по-дружески ткнул мастера кулаком в плечо, и тот, наконец, заговорил.

— В общем, дело-то, с одной стороны, пустяковое, а с другой... негоже как-то, без этого.

— А теперь, то же самое, только по-русски. — Вздохнул я.

— Ох, да... Я, про эмблему. Вот, на хольмградских-то машинах-то, крест в круге имеется, а здесь?

— Хм. Забыл. Представляешь... совсем из головы вылетело. — Охнул я. Потом немного подумал и, махнул рукой. — Круги штампуйте такие же, благо там матрица имеется, а вот с крестом... исхитритесь вместо креста какую-нибудь загогулину изобразить?

— А что, можно... — Потерев подбородок, степенно кивнул Сварт. — И переделать легче, да и данам этим в радость будет, все ж их руны...

— Не понял. — Я недоуменно взглянул на мастера, тот ответил мне таким же взглядом, но почти тут же до него дошел смысл моего замечания.

— Так ведь, загогулина эта — зиг, в старшем Футарке ее еще соулу именуют. — Пояснил Сварт, и тут же пустился в разглагольствования о рунах, их видах и значениях. Честно говоря, не очень-то я понял, что там к чему, да и время поджимало, поэтому на третьей минуте я прервал мастера.

— Вот как... Ладно, в масть. Делайте. Еще вопросы?

— Когда? — Помявшись, выдохнул Сварт, но в ответ, я лишь покачал головой.

— Все в свое время. А пока, за работу, а то, кажется мне, что у вас там дел невпроворот.

Сварт пожал плечами, потом к чему-то прислушался и, негромко выругавшись, устремился в цех.

— Ваша правда, Виталий Родионыч, точно эти оболтусы мне сейчас пресс загадят! — Рявкнул он на ходу, скрываясь за воротами цеха.

Проводив взглядом Сварта, я хмыкнул и, развернувшись, двинулся по своим делам. Я ведь нисколько не обманывал мастера, в заводоуправлении меня ждал целый начальственный отряд. Прямо-таки, изнывают в предвкушении разноса, ага.

Первый автомобиль, выехавший из ворот нашего завода, отправился прямиком в порт. Там, копию "Консула-III", получившую в Нордвик Дан имя "Корона", погрузят на корабль, перевяжут ленточкой и отправят в Осло, где его ждет не дождется Его Величество, король Нордвик Дан, Кристиан Четвертый. И случилось это знаменательное событие, лишь в начале весны. Как раз подоспели к дню Тезоименитства, и барон Эстридсен, по этому поводу, сиял как только что отчеканенная марка.

Нет, были авто собранные и раньше, но все они до поры заперты в отдельном гараже. Почему? Потому, что их собирали русские мастера, при помощи своих нордвикских учеников и, по договоренности с бароном, эти машины, впоследствии, пойдут на подарки нужным людям, а в продажу будут поступать исключительно те автомобили, что собраны руками местных работников... Вот, такой вот странный выверт. Впрочем, мне он был на руку, так что, я только поддержал решение Эстридсена.

А в конце апреля, в дверь моего домика постучался уже знакомый "почтальон". Я почти не сомневался, что он сумел пройти через все имение барона, ни разу не попавшись на глаза многочисленной обслуге, но все же... все же... Учитывая письмо, что, как я рассчитывал, он привез, попадаться в руки здешних "зеленых мундиров" почтальону было не то что нежелательно, противопоказано. А в том, что среди слуг Эстридсена затесалась пара-тройка коллег Телепнева и Толстоватого, я ни на секунду не сомневался. К счастью, "почтальон", как всегда, оказался на высоте. Более того, он пришел так, что даже Грег его не увидел.

В очередной раз провалив попытку напоить вестника кофием, я сердечно с ним попрощался и, проводив до двери, чуть ли не бегом отправился в небольшую комнату, исполнявшую в этом доме роль кабинета и библиотеки, одновременно. Вскрыв удивительно объемную, но не тяжелую посылку, я бегло просмотрел ровные затейливые строки приложенного к ней письма и, вздохнув, опустился в кресло. Потом опомнился, вскочил и, спрятав сверток в своей спальне, укрыв его довольно мощной связкой ментальных конструктов, отправился на завод.

Сварт, как всегда, торчал у пресса. Правда, если еще месяц назад, он при этом, больше напоминал коршуна следящего за цыплятами, то теперь, просто отдыхал, наблюдая за работой нордвикских рабочих, да поправлял мелкие огрехи.

— Сварт! — Я коснулся плеча мастера и, когда он обернулся, поманил за собой, к выходу из цеха.

— Доброго дня, Виталий Родионыч. — Поздоровался он, когда мы отошли подальше от пресса.

— Доброго, доброго, Сварт. — Кивнул я. — Через три дня начнется.

Мастер сначала непонимающе нахмурился, но в следующий миг на его лицо выполз предвкушающий, хищный оскал. Жаль, что нордвикские ученички его не видели, глядишь, мигом науку освоили бы... М-да.

Я долго ломал голову над тем, как обеспечить наличие в Роскилле необходимое количество техники. Да, собственно, и не я один... И если поначалу, мы рассчитывали на продукцию предприятия, то после простого подсчета и сравнения с предполагаемой мощностью производства, стало понятно, что нужное количество техники завод наклепает, разве что к концу второго года работы, и то если будет оставлять на складах все произведенное. Пришлось думать... и много. Но результат того стоил. Правда, идея была несколько безумной, но, собственно, господин Бухвостов вообще отличается некой оригинальностью мышления... Так вот, за основу, вместо автомобилей, он предложил взять уже вовсю раскатывавшие тогда по каменградской верфи, тележки на "воздушном ходу"... И тут же встал ребром вопрос их маскировки. Ну, не пропустят их на таможне, это как пить дать, запрещены подобные вещи к ввозу в Европу. Да и светить на заводе подобные вещицы, до поры до времени, не след. Совсем, не след.

Решение было, по меньшей мере, оригинальным, и того же авторства... сумасшедшего, н-да. Но поверьте, коробка-трансформер, это действительно безумная идея... Итак, берем накопитель из предназначенных для установки в авто, что будут производиться в Нордвик Дан. Он упакован в коробку размерами метр на метр на метр. Вот она-то и послужит платформой. А что? На внешние поверхности кладется металлическая проволочная вязь, проводящая конструкт, отвечающий за изменение давления. И закрашиваем эту роскошь черным непрозрачным лаком, чтобы не было видно затейливых проволочных завитушек. В центре нижней плоскости коробки и так имеется гнездо для накопителя, чтоб не болтался по всему контейнеру во время транспортировки, так что, расположить в посадочном гнезде энерговод, идущий по внутренней стороне одной из стенок к крышке коробки, труда не составит. Там же, на крышке разместится система управляющих и преобразующих конструктов. Аллес. Теперь, достаточно разложить коробку эдаким "крестом" так, чтобы крышка, прикрепленная к одной из стенок контейнера, образовала вертикальную стойку, после раскладки которой, бывший замок, запиравший коробку с накопителем, превращается в крепление для приборной панели от авто, с гнездом для рулевого колеса. И все. Был контейнер для транспортировки накопителей, и превратился в платформу, способную увезти до четырех человек. Правда, без особого комфорта... Лишь водитель этого низко летящего агрегата имеет возможность управлять им, сидя на "бочонке" автомобильного накопителя. Пассажирам же, придется довольствоваться ездой стоя, или сидя прямо на вершинах "креста". В общем, вполне удобоваримое решение. А чтобы не возбуждать подозрений у таможенников, установим на накопителях блокиратор, чтобы не дай бог, придуманный агрегат не включился от тряски...

Эту ночь жители Роскилле запомнят надолго. Едва часы на ратуше пробили полночь, как к патрулирующим территорию завода охранникам одновременно метнулись размытые тени, и незадачливые дозорные дружно попадали наземь, мгновенно оказавшись в объятиях Морфея. Еще несколько минут и тени добрались до ворот склада накопителей. Все это было проделано в полной тишине и так дружно, словно странные гости долго и упорно тренировались. Впрочем, а кто сказал, что это было не так?

Вот, в очередной раз скрипнули двери склада, и оттуда потянулась длинная вереница бесшумно скользящих над землей, крестообразных платформ, на каждой из которых расположилось по три-четыре человека. Хорошая вещь, эта самая прикладная философия.

Сотня легких платформ, на огромной скорости вылетела из ворота завода одним роем, и понеслась к городу, чтобы, рассыпавшись по улицам, развезти по важнейшим точкам солдат в странном, невиданном здесь обмундировании. Впрочем, было бы кому смотреть... Роскилле, типичный европейский городок, жизнь в котором замирает с заходом солнца, так что в полночь встретить на улице можно разве что припозднившегося гуляку, или пробирающегося к любовнице бюргера, шалеющего от одного только осознания, что он посмел устроить такой разврат... Но если бы среди гипотетических зевак, нашелся человек хоть раз летавший на транспортном дирижабле, он бы мог уверенно заявить, что странные вооруженные до зубов люди на летающих крестах, все как один были наряжены в высотные костюмы. Изрядно измененные, но узнаваемые.