О последствиях фотолюбительства

— Потратит их на другое оружие. Собирает, видимо, новый пакет вопросов. Зато в области военной медицины передали множество всяких новинок. Я угадал?

— Вы весьма проницательны.

— Спасибо, Андрей. Лучший комплимент для разведчика!

— Какой же это комплимент? Правду говорить легко и приятно.

— Усиление военных возможностей советского блока технологиями из третьего тысячелетия, которые СССР получит с помощью вашего брейнсерфинга, обязательно нарушит теперешний паритет. Ваши армии станут намного сильнее. И ваше руководство непременно начнёт войну в соображении выполнения интернационального долга — избавить изнемогающих трудящихся капиталистических стран от ужасов капиталистической эксплуатации...

Вы не удержитесь от искушения. Вот наша страна — да!.. мы удержались от нападения на вас, когда были монопольными обладателями ядерного оружия — несмотря на безответственные заявления бывшего британского премьера, которые сейчас используют некоторые злонамеренные орки, дабы обвинить Запад в агрессивности. И даже несмотря на то, что ваша идеология прямо вопиет о вашем интернациональном долге выиграть справедливую войну за освобождение трудящихся всего мира от власти капитала — несмотря на это, наша страна удержалась от превентивного удара!

— Так и наша страна не станет его наносить. Война совершенно противоречит интересам СССР. Как глобальная, так и локальная.

— Вторжение в Афганистан тоже совершенно противоречило интересам СССР — но Политбюро это не остановило. В 1979 году вы обладали подавляющим превосходством над Афганистаном — и не удержались от вторжения . В 2008 году русские обладали подавляющим превосходством над Грузией — и тоже не удержались. Почему мы должны вам верить? Как только ваша армия станет обладать подавляющим превосходством над НАТО... Нет. Вы не удержитесь.

Андрей, примете ли вы на себя обязательство, что ограничитесь прогрессом в невоенных областях? Тогда нашей ленинградской станции надо будет читать вашу связь с Андроповым. На этих условиях Колби мог бы с вами договориться.

— Не мог бы.

— Андрей, предложите нам какой-нибудь компромисс. Убедите нас, что мы сможем защитить интересы своей страны без крайних мер.

— Компромисса не будет.

— Вы не оставляете нам выбора.

— Стреляйте.

— Из чего, чёрт побери? Вы что, всерьёз думаете, будто американские разведчики бегают по столице союзника с пистолетом в кармане?

В комнату быстро вошёл Колби.

— Никакой стрельбы не будет. — продолжил Джордж, перейдя на английский. — Даже и не мечтайте. Ваша смерть будет выглядеть совершенно по другому.

— Как именно?

— Пока не знаю — ответил Рогофф, посмотрев на Колби.

— Это в значительной мере зависит от вас, — вмешался Колби. — Но пока ознакомьтесь с этими документами — мы планируем операцию в Марокко.

Там стоит гриф Top Secret — но вы читайте. Вам можно. Дико забавное совпадение — ещё месяца три тому назад мы предположили, что паранормальные явления, какими нам казались ваши предвидения будущего — это результат некой программы исследований, проводящихся в Военно-Медицинской Академии, об изменённых состояниях сознания. И чтобы получить сведения о ней, мы организовали конгресс в Марокко.

Вот, взгляните — список советской делегации.

— Да я и без списка знаю...

— Если вы выберете такую смерть, которая нам не доставит сложностей — Владимира Соколова мы в октябре не тронем.

— Какие у меня гарантии?

— Честное слово американского шпиона, — засмеялся Колби. — Хотя операция захвата почти готова — но ведь теперь мы всё знаем и нам просто незачем причинять ему вред.

— Так какая смерть не доставит вам сложностей?

— Уверяю вас, самая безболезненная! Передозировка спирта. Вино какой страны вы предпочитаете в это время ночи?

— Франция. Кавальдос. Boulard XO.

— Как скажете, — Колби стал рыться в карманах, считая мятые купюры. — Карл, у тебя с собой фунты есть?

— Сотня наберётся..

— Вот тебе триста пятнадцать фунтов, с твоей сотней должно хватить. Ему на его вес достаточно будет двух бутылок. Французы пишут объём в 70 сантилитров вместо нормальных 23,7 унций. Извращенцы... Да, шоколада ещё купи. Сотню фунтов я завтра тебе верну.

— И сыр! — потребовал Андрей.

— Где Карл его возьмёт?

— Не волнует. Я не стану пить кавальдос без сыра! Его закусывают камамбером.

— Ладно! Карл, постарайся найти ещё камамбера. Морис, где можно купить это всё ночью?

— Разве что в аэропорту.

— Карл, садись за руль и дуй в Heаthrow. Нам надо успеть напоить Андрея до рассвета.

— Иган, а что делать со вторым? — напомнил Олдфилд. — Григорьев — не просто нежелательный свидетель... он к тому же подонок. Вор и убийца... А для убийц у нас никакого срока давности нет.

— А, ч-ч-чёрт... Карл, возьми ещё четыре бутылки "Столи" по одной пинте. Не барин, ему и "Столи" сойдёт. Он тяжелее Андрея, но надеюсь, этого хватит. Ты сумеешь напоить Григорьева водкой против его желания?

— Вы ещё спрашиваете, босс? — нехорошо ухмыльнулся Карл.

— Сколько у меня времени? — спросил Андрей

— Карл будет обратно примерно через час-полтора, — ответил Олдфилд.

— Я хочу написать пару писем.

— Хорошо, но мы передадим не сразу, а через несколько недель, — обещал Колби. — Ваша смерть, Андрей, не должна выглядеть для британских властей как самоубийство, а исключительно как несчастный случай. Но, может, передумаете? Данные вам возможности можно использовать совместно. В интересах двух сверхдержав.

— Нет. Не передумаю. Давайте бумагу... Мне неудобно будет писать в браслетах!!!

— Вот ещё... Снимать не будем, Андрей. Нет. Ваши навыки слишком опасны... а неровный почерк вам простят... Джордж, Андрей напишет письма, а тебе надо будет их прочесть, чтоб там не было ничего лишнего... Андрей, вы как-то странно пишете в колонку. Это что, шифр?

— Нет. Это стихи. Черновик.

Суббота, 1 июля 1978, утро

Лондон, Великобритания

Bow Road

— Бобби, мне показалось или кто-то лежит на тротуаре? Надо подойти туда.

— Двое мужчин, один совсем пацан. Лежат и спят. Рядом валяется бутылка... "Столи". Нет... в бутылке ничего не осталось! Парни, похоже, пьяные в ... эй... ЭЙ! ЭЭЭЙ! Джек! Они оба холодные!

— Беги, я здесь буду. Куда? Телефон на другом углу. Холодные они или нет, по инструкции в любом случае надо вызывать скорую. Не забудь сказать, что их двое.

Пятница, 14 июля 1978, день

Ленинград, улица Чернышевского

Джордж надел резиновые хирургические перчатки, достал из пачки стандартный конверт и по прорезям в пластиковом трафарете печатными буквами надписал адрес Афанасьевых. Потом вынул из папки листок и перед тем, как вложить его в конверт, перечитал.

Тревогу играют военные трубы, и жизнь повисает на волосе тонком, и шепчут почти омертвевшие губы последнее слово. Любимая. Томка. Как лента кино на широком экране проносится жизнь, что сквозь пальцы уходит. Как сон, что привиделся вечером ранним, когда я, уставший, уснул на природе. Вот Пронинский лес в зарубцованных ранах, и толстые ломти душистого хлеба. Я верил и ждал, но, видать, не судьба нам — друг в друге упасть в ленинградское небо. Вот струнку души первомай мне затронул, смеются друзья, проходящие мимо, я весел и счастлив, я в майской колонне с любимой сестрёнкой. И просто — с любимой. Не знаю — меня поделить вы смогли бы? Kак сердце разрезать мне скальпелем острым... Избавила смерть — и не делать мне выбор. Считайте, что вдовы. Считайте, что сёстры. Про первую жизнь вы, конечно, не знали — что жизнью второю дразнил я удачу...

... а лучше всего, чтоб меня вспоминали без грусти, без горя, без боли, без плача.