После Пламени. Пламя раздора

Главный удар Ангбанда... Я стиснул зубы. Ясно, что пожар на Ард-Гален — только начало. Увидев зарево и сообразив, что происходит, я приказал закрыть ворота и готовиться к бою. Скорее всего, последнему.

В палантире я отлично разглядел и балрогов, и огромных чешуйчатых тварей, ползущих следом за ними, и полчища орков, выходящих из Ангбанда. Сколько мы продержимся? Что можем противопоставить такой мощи? Стрелы и копья, сделанные Карантиром? Сколько их понадобится, чтобы убить хоть одного балрога?

"Отходите к югу как можно дальше"... Вряд ли это ловушка: Морготу нет нужды прибегать к хитростям при таком превосходстве в силе. И если уж он рисовал карту сам, превозмогая боль, значит, больше некому было. Значит, его подручные ничего об этом не знают. И значит, отец... мертв.

Да, мертв — и ему уже не помочь, как и тем несчастным, что сгорели заживо этой ночью. И неважно, почему Моргот хочет позволить нам уйти. Прежде я с негодованием отверг бы подобное предложение. Теперь... нолдор никогда не станут служить Врагу, но это не значит, что они непременно должны погибнуть. Если есть шанс спастись сейчас, надо его использовать. Иначе сражаться с Ангбандом станет некому.

Не добраться мне до тебя, Враг! Не отомстить за погубленных нолдор, за твой обман, за дружбу, которую ты предал. Но сидеть сложа руки, ждать неизвестно чего — невыносимо!

Что же, пленных ты теперь тоже отдашь на растерзание? И думаешь, я позволю тебе?! Мечом, Пламенем, хоть зубами — до последнего буду драться!

Да, до последнего, а потом меня убьют, и мастеров уже ничто не спасет. Горняцкими молотками от тысяч вооруженных орков не отмашешься. На волю надо пробиваться, тогда хоть у кого-то будет шанс уцелеть. Меня Ангбанд пропустит.

А пропустит ли? Он уже не слушается меня. Попытайся я вывести пленных, с него станется и камнепадом накрыть, и со склона сбросить. Здесь-то моих нолдор, может, еще и не тронут. Они ведь камешки красивые делают, хлеб выращивают. Пользу приносят.

Нет, к мастерам нельзя. Помочь им сейчас невозможно, а погубить ничего не стоит. Что же, значит один уйду. Или умру — один.

Я карабкался вверх. Срывался — и снова лез, сцепив зубы. Окровавленные пальцы скользили по камню. Казалось, в этих проклятых горах не осталось ни одной тропы. Только осыпи. Отвесные скалы. Лед.

Что же, я этого ожидал. Но я все равно вырвусь! Это мой бой. Скорее всего, последний. С другом, предавшим меня. С Ангбандом. Со всем миром. И я не отступлю, пока не добьюсь своего.

— Что происходит, а?

Ангбанд ответил волной неистовой радости и азарта, но разделить его восторг у Мори почему-то не получилось. Наоборот, стало тоскливо и жутко. Казалось, что огромная тварь, долгие годы скованная сном, пробуждается где-то рядом. Очень голодная тварь.

Началось все с внезапного возвращения Феанора. Явился тот крайне некстати: разбуженный Мори только и успел, что приподняться на ложе, которое самовольно занял в отсутствие хозяина. К счастью, Пламенный был чем-то так озабочен, что не обратил на слугу внимания, сразу закрывшись в мастерской. Мори поежился, с сожалением вылез из-под теплого мехового одеяла и принялся торопливо одеваться. Он еще застегивал украшенный бирюзой пояс, собственное творение и предмет тайной гордости, когда дверь мастерской распахнулась, и Феанор, по-прежнему погруженный в свои мысли, куда-то отправился.

Вернулся Пламенный скоро — бледный до синевы, с неподвижным взглядом. Пометался по комнатам, выскочил на балкон, некоторое время стоял там, вцепившись в ограждение, а потом сполз на пол, словно разом лишился сил. Мори окликнул его — тот не ответил.

Юноша вздохнул и решил позвать Мелькора, рассудив, что если кто и способен привести Феанора в чувство, так это Властелин Ангбанда. Но и Вала не отозвался. А Пламенный поднялся, по-прежнему невидяще глядя прямо перед собой, и ушел.

Некоторое время Мори ждал его, прибираясь, хотя это в общем-то не требовалось: поддерживать порядок, пока Феанор был в отъезде, оказалось очень легко. Но минула стража, потом еще две, а ничего не менялось. Кроме настроения Ангбанда, от которого юноше становилось все больше не по себе. Даже на просьбу помочь найти Пламенного крепость откликнулась только легким раздражением: не лезь, дескать, с пустяками.

Мори спустился в мастерские, но работа не ладилась, а пленные смотрели совсем уж мрачно: должно быть, они тоже чуяли неладное. Некоторое время юноша бродил по коридорам Ангбанда и наконец не выдержал.

— Мне нужно к Мелькору! Прямо сейчас. Это важно. Отведи меня!

То ли ему удалось убедить упрямую крепость, то ли Властелин не был против этой встречи, а только Мори действительно столкнулся с Валой в ближайшем коридоре. Тот явно спешил, но выслушал нолдо внимательно.

— Не ищи его, — приказал Восставший. — И вообще поменьше разгуливай сейчас по Ангбанду.

— А Феанор? — растерянно спросил Мори. — Он вернется?

Мелькор нахмурился и сказал неожиданно сухо:

— С ним ничего не случится.

Ушел, значит. И что же ты собираешься делать? Покинуть Ангбанд? Добраться до своих сыновей, встать рядом с ними? Так все равно не получится, ты знаешь это не хуже меня.

Или ты вздумал убить себя? Броситься в пропасть, расколоть череп о камни? Но зачем далеко идти? Окна в твоих комнатах ничем не забраны, а высота там... достаточная.

Может быть, ты на Шестой Южной? Следишь за сражением, терзаешься бессилием да меня клянешь? Или просто мечешься по Ангбанду, не в силах усидеть на одном месте, одинокий, обезумевший, потерявший все, что у тебя еще оставалось?

Как бы то ни было, разыскивать тебя мне сейчас некогда. Да и что я скажу тебе? Ты ведь считаешь меня предателем. Справедливо? Может, и так, да какая, в сущности, разница?

Ты имеешь право на меня, Феанор. На мою дружбу, на преданность, на заботу. Имеешь, да. Но и мои майар — имеют. Не в меньшей степени. А еще есть Эндорэ. И моя Тема. Ими я не пожертвую ни для кого.

Что же, ступай. Броди, где хочешь. Ты в безопасности: Ангбанд сам позаботится о тебе. И майар тебя не тронут без моего разрешения.

Ступай. Рано или поздно ты все равно вернешься. И тогда мы поговорим.

Я карабкался вверх. И оказывался внизу. Как они.

Ангбанд не желал выпускать меня. Водил кругами. Как их.

И подобно моим мастерам, я ненавидел его сейчас. Люто, смертельно, неистово ненавидел. Эти равнодушно-насмешливые горы. Эту черную крепость, которая не собиралась скрываться из виду. И более всего — их создателя.

— Ну, нет, предатель, — я слизнул кровь с искусанных губ и попытался презрительно улыбнуться. — Я не останусь здесь. Пусть Мандос... все равно!

Шагнуть с края обрыва напротив водопада — того самого водопада. В пустоту. Это было легко сейчас.

Только вместо полета сквозь упругий морозный воздух, вместо освобождающего удара о камни я кубарем покатился по неожиданно пологому склону. Невесть откуда взявшиеся колючки цеплялись за волосы и одежду. Крошечная сосенка жалобно хрустнула, когда я налетел на нее. Но за ней оказалось еще несколько.

Я поднялся, пошатываясь, и неожиданно для самого себя расхохотался. Безудержно, до слез.

Ишь ты, даже это предусмотрел, предатель! Да только в одном ты ошибся: ты же мне меч оставил! А если бы и отнял — неужели ты думаешь, что моей воли не хватит, чтобы разрушить хрупкую оболочку плоти? Да мне достаточно Пламя призвать, и...

И что? Это ведь действительно очень просто. Сдаться, уйти, бросить тех, за кого я в ответе, на произвол судьбы... или орков?

Н-нет. Пленный мастер, одинокий, преданный другом, потерявший все, что было ему дорого, ушел бы. Король нолдор не имеет на это права.

— Как — отступить?! — Келегорм так сжал палантир, что ногти проскребли по гладкому камню. — Маэдрос, опомнись!

Впрочем, уже ясно было, что старший брат не одумается. Что страдания, перенесенные в плену, затуманили разум Высокого и сломили дух. Зря Келегорм убеждал себя, что все еще поправимо, что Маэдрос может стать прежним. Зря терял время. Как ни любил он брата, а сейчас с горечью подумал, что лучше бы тот погиб в Ангбанде: вот только раскола между вождями и не хватало нолдор в разгар войны.

— Нам не справиться с Морготом, — продолжал между тем Высокий, и его слова причиняли Келегорму почти физическую боль. — Ты видел огненных духов? Видел, сколько их? А драконы?! Даже новые наконечники не пробьют их броню.

Келегорм закусил губу так, что во рту стало солоно. Вот и все. Надеяться больше не на что. Придется самому возглавить нолдор, пока Маэдрос не погубил их своей нерешительностью.

Пойти против старшего брата почти немыслимо... но отдать свой народ на растерзание Морготу — еще хуже! А именно этим все и закончится, если крепости не сдержат натиск Врага.

Келегорм выпрямился в кресле и отчеканил:

— Мы не сдадим Аглон.

— Брат, это приказ! — в голосе Маэдроса прорезались стальные нотки.

— Я больше не подчиняюсь твоим приказам, — твердо ответил Келегорм.

Нолдор оказались сильнее, чем мы ожидали. Не знаю, как они ухитрились создать такое оружие, но они сделали это. Стрелы и копья, хранящие отголоски аманской Музыки, могли серьезно ранить балрога. А возможно, и майа.

Мы были слишком самоуверенны, слишком привыкли не принимать Воплощенных всерьез. Вот и получили неприятный сюрприз.

Выяснилось все на Сосновом Нагорье. Я отправил туда балрогов поразвлечься, а заодно задержать нолдор до подхода орков. Выжженная земля равнины Юг-два должна была остыть, прежде чем по ней смогли бы пройти Воплощенные.

Н-да, развлеклись... То, что Ангрод с Аэгнором могут покинуть пещеры и потащить своих измученных, задыхающихся в дыму бойцов на безумную вылазку, я предвидел. Они были обречены, понимали это и, естественно, предпочли погибнуть в бою.

Но заклятые наконечники! Должно быть, ковали их под землей: ни ветер, ни птицы не приносили мне вестей об этой опасности. А разобрать мелодии нолдорских крепостей из Ангбанда стало в последние годы почти невозможно.

Так и погас Алсвишш. Один из тех, кто помог Феанору в бою с Унголиантой. Создатель восточной части третьего яруса ангбандских подземелий. Нелепо, бессмысленно погас! Нолдор набросились на него, не считаясь с потерями, стремясь лишь к одному — любой ценой уничтожить противника. И успели. Прежде, чем другие балроги пришли Алсвишшу на помощь.

И неважно, что за эту бесполезную для них победу нолдор заплатили несколькими десятками жизней, включая Ангрода и Аэгнора! Даже сотни убитых Воплощенных не стоят потери одного балрога.

Отчасти Алсвишш, конечно, был сам виноват: не остановился, получив первую рану. Бился вопреки приказу немедленно отойти, пока огненная плоть не погасла, изодранная нолдорской сталью. Я мог бы вернуть ему облик, но не стал: гораздо важнее было показать остальным, что ждет ослушников. Это произвело должное впечатление: больше балроги под нолдорские копья не лезли, просто подожгли лес. Только вот Алсвишш уже не вернулся в Ангбанд.

Те немногие нолдор, что не сгорели и не задохнулись в дыму, забились под землю. А как только пожар закончился, за ними пришли орки. Наконец дождавшиеся возможности всласть поохотиться. Знающие каждый камешек, каждую щель в родных местах. Обученные и вооруженные в Ангбанде выросшие дети Соснового Нагорья.

— Если бросить на Аглон орков, потери будут слишком большими, — Саурон показал на миниатюрное ущелье, по сторонам которого скалились башенками две крошечные крепости. — Наши воины попадут под перекрестный обстрел. А если драконов...

— Для Глора там слишком тесно, — возразил Мелькор.

Иллюзорное изображение гор дрогнуло, и в ущелье появился дракон.

— Пока протиснется, его могут сильно поранить. Мы еще не знаем, как новое оружие эльфов действует на майар. И мне совсем не хочется узнавать это.

— Властелин, нолдорская сталь может пригодиться нам против Амана, — заметил Саурон.

— Это не причина, чтобы испытывать ее на своих, — нахмурился Вала.

— А дети Глора? — спросила Ральтагис. — Они там не застрянут.

— Рискованно: броня у них еще не вполне затвердела, ее и обычным оружием пробить можно.

— Тогда пусть Алаг наконец воплотится, — предложила Дэрт. — И нападет на врагов с воздуха.

— Нет, рано, — покачал головой Мелькор. — Не нужно, чтобы о нем раньше времени узнали в Амане.

И повернулся ко мне.

— Нэртаг, Аглон займешь ты. Причем без боя.

— Обрушить на нолдор горы? — я понимающе улыбнулся.

— Нет, заваливать ущелье не надо, — вмешался Саурон. — Оно удобное, да и крепости нам еще пригодятся.

— Конечно, пригодятся, — согласился Мелькор. — И надо, чтобы они уцелели. Но нолдор должны быть уверены, что все вот-вот рухнет. Тут важен точный расчет.

— Властелин, тогда лучше это сделаю я, — Первый с сомнением посмотрел на меня.

— Нет, Саурон. Твоя задача — подготовить Келегорму с Куруфином достойную встречу, как только они покинут свои крепости. Ну, что, Нэртаг, справишься?

— Разумеется, — я одарил Первого торжествующим взглядом. — Я вытрясу нолдор из Аглона.

— Чего ждем? — широкая лапища легла пониже талии Тарис.

Майэ резко обернулась, сбрасывая руку нахала.

— Откуш-шу! — она выразительно щелкнула острыми зубами.

Дарглуин отпрянул в шутливом испуге. Обычная игра.

— Какая воинственная! — ухмыльнулся Волк. — Сразу видно, что еще не отведала вражьей крови. А Дэрт где?

— С Нэртагом — где же еще ей быть, — улыбнулась в ответ Тарис.

Майа огляделся, с удовольствием втягивая ноздрями холодный воздух, пропитанный резким кисловатым запахом орков. Некоторые из Поющих недолюбливали этот аромат, но Дарглуину он нравился.

Предгорья между Химрингом и Аглоном были черны от ангбандских войск. А с севера подтягивались новые отряды.

— Кстати, откуда ты здесь взялся? — спросила Тарис. — Вы же собирались заняться Маглором.

Ее собеседник демонстративно облизнулся.

— Уже?! — вскинула брови Таринвитис.

Дарглуин развел руками:

— Действительно слишком быстро. Этот Маглор даже драться толком не стал. Как увидел Глора с потомством, так и дал деру. Спрятался у Маэдроса на Химринге. Мне и поохотиться толком не удалось.

— Странно, — майэ нахмурилась. — Нолдор, вроде, в бой рвались. И так легко отступили?

— Если бы ты видела драконов на свободе, ты бы не удивлялась, — фыркнул Дарглуин. — Как дорвались отпрыски Глора до свежатины, даже я в сторону отошел. Соображения-то у них никакого, а силищи хватает. А как огнем плеваться начнут, так балрогам считай делать нечего. Поползли через Гелион — река аж вскипела. Пар клубами, вареная рыба кверху брюхом поплыла. Властелину следовало бы лично за ними следить, а не поручать это Глору.

— Властелин сам разберется, кому и что поручать, — одернула соратника Тарис.

— Да мне-то без разницы, — пожал плечами Дарглуин. — А вот Ирбину с Тевильдо обидно будет, что их долину пожгли.

123 ... 678910 ... 313233