Артелайл вновь прилегла на постель, ноги невыносимо болели и ощущались... не совсем как свои. Евклид предупреждал не зря. Перетруждать их пока нельзя, как бы ни хотелось.

— А что с моими ногами?

— Женекерс был вынужден частично заменить их протезом. Более подробную информацию, я думаю, он сам даст.

Маг и впрямь появился на пороге спальни ровно через пятнадцать минут. Причем даже не стал приветствовать девушку, сразу перейдя к разговору.

— Прости, что не смог вылечить тебя. Я не лекарь и никогда им не был. Сделал то, что мог.

— Ты спас мне жизнь, а это куда ценнее. Поэтому я благодарна тебе и нахожусь у тебя в долгу, — заверила его хранительница.

— Ну, не все так радужно. Пройдет время, привыкнешь, и твои ноги не будут знать усталости, но вот когда силы кончатся, ты просто упадешь. Прости. Они не могут хорошо различать тепло и холод, прикосновение к ним или удар клинком по ним будет так же проблематично отличить. К непогоде они будут сильно болеть, чего, увы, я не в силах изменить. Ну и, разумеется, отношение к этому людей.

— Не извиняйся за то, в чем не виноват. Кстати, откуда ты знаешь про непогоду?

Женекерс улыбнулся и закатал рукав. Кожа его левой руки оказалась лишь тонкой перчаткой. Сама же рука оказалась сделана из протезной стали коротышек. Тонкие линии очерчивали едва заметные пластины, должно быть скрывавшые сложные механизмы. Сбоку был виден штамп лучшей и древнейшей литейной коротышек — литейной братьев Текаракси.

— Потому что я когда-то потерял руку, Артелайл. Сам бы никогда не смог восстановить ее, если бы не один мой друг. Немолодой коротышка, гений механики подгорного племени, изгнанник. Он был мне добрым другом еще до того, как я получил силу, а после... В обмен на мое покровительство он помогал мне. Во многом благодаря его усилиям мое воинство получило свою смертоносность. И эти существа, которых ты видела — в равной степени его создания, как и мои. И это он помог мне вернуть руку в виде этого протеза. И он ждет меня в лаборатории. И мы хотим сейчас кое-что для тебя сделать. Или, вернее, кое-кого.

— Кого? — магу удалось заинтриговать правительницу.

Он помог ей подняться и повел куда-то, правда, потом опять пришлось подхватить девушку на руки — ноги слушались свою хозяйку еще слишком неохотно.

— Но прежде, я хочу тебя кое с кем познакомить. Насколько мне известно, ты уже видела библиотекарей.

— Да. Я даже и не подозревала, что они были все время в Сантарине.

— Ты обратила внимание на то, что им заменяет кожу? Это особый паучий шелк, который плетут для меня пауки. Я дал им в свое время здесь дом. С одним из них, я хочу тебя сейчас познакомить. Его зовут Кинтрел. Он уже стар. Старше меня. Он не причинит тебя зла, главное не бойся.

Дверь отъехала в сторону, и хранительница в сопровождении мага зашла в помещение. Потолок был здесь намного выше, здесь было еще прохладнее. В отличие от коридоров, где стены светились там, где они шли, тут было темно. Лишь кое-где в стенах горели тусклые огни.

— Они любят влагу, прохладу и темноту, потому я создаю им для этого наиболее комфортные условия. Вот и Кинтрел. Я думаю, тебе будет проще с ним общаться, чем мне.

Из темноты и впрямь ползло нечто. Он был почти вдвое выше Артелайл, а тело его было покрыто мягким серым ворсом. Многочисленные ноги мягко переступали по полу пещеры. Он остановился в нерешительности в десятке метров от Артелайл и, подойдя к стене, вывел на ней одной из своих многочисленных ног странный символ, который загорелся на мгновение голубоватым огнем.

— Что это?

— Он чувствует твой страх, Артелайл, и не хочет подходить ближе, чтобы не пугать тебя. Не бойся. Он не очень хорошо видит, но зато слух у него отменный.

— Мои извинения, Кинтрел, я...

Только заглянув несколько раз в будущее, Артелайл смогла побороть свой детский страх. Только после этого Кинтрел подошел поближе, одна из его удивительно подвижных лап метнулась куда-то и извлекла какой-то сверток.

— Возьми, это его подарок тебе, — произнес Женекерс, наблюдая за своим питомцем.

Артелайл послушно взяла из паучьей лапы сверток. Стоило ее руке неуверенно прикоснуться к нему, как она ощутила волнами исходящие от Кинтрела уважение и восхищение. Хранительница извлекла на свет легкое платье, сотканное из серого струящегося шелка. Ей прекрасно было известно, как ценился этот материал, и какое сокровище сейчас предстало перед ней.

— Спасибо! — Артелайл с благодарностью взглянула на паука.

Кинтрел оставался на месте всего пару секунд, а потом нарисовал еще один странный изломанный символ и тут же уполз куда-то вглубь пещеры.

— Как ты с ним общаешься, если ты...

— Если я ничего не чувствую? — понял вопрос хранительницы Женекерс. — Да, это проблема. Я и впрямь ничего не чувствую рядом с ним, а он меня только слышит. Но он научился рисовать на стенах. Евклид создал специально для него подобие языка, которым ему удобно пользоваться и благодаря которому я могу в общих чертах понять, что он хочет сказать мне. Какое-то проклятие их народа не дает им возможности изъясняться на привычном нам языке, даже письменно. Чтобы обойти его потребовались некоторые хитрости. Но они неплохо понимают нашу речь.

Маг помог Артелайл добраться обратно к ее комнате, где их уже ждал коротышка, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

— Приветствую вас, хранительница. Меня зовут Кикарос, в далеком прошлом был в Совете Сантарина при Илейнии, значить.

— Рада познакомиться.

— В общем, мы постараемся вам помочь.

— Теперь, к самому главному. Тебе нужны как минимум две новые служанки. С учетом временной ограниченности действий, да и вообще в целях присмотра и охраны. Их я сделаю почти такими же, как известная тебе Элмара, разве что они будут более приспособлены для появления на людях и ведения боя. И они будут независимы от Евклида. Кикарос?

— Я убил не один год на это, и рад, что пригодится. Мои добрые друзья в горах наконец-то научились делать очень тонкую мышечную сталь, и это открывает нам некоторые возможности. Короче, они будут не так наконец-то позорно выглядеть, как библиотекари. Я даже смогу сделать какую-никакую мимику, потому как эти ничего не выражающие маски, не в обиду тебе, начальник, сказано... В общем, в опытной партии у меня две штуки есть. От оригинала даже я не отличу, ежели паучью рисовальню на них напялить.

— Тогда подготовишь их, а мы пока будем здесь.

— Хех, легко.

Артелайл сразу осознала, что эти двое давным-давно работают в тандеме, так что понимают друг друга буквально с полуслова. В комнате к их возвращению оказался накрыт небольшой столик, за который Женекерс и пригласил хранительницу.

— Евклид тебя покормил тем, что было, так что я решил немного разнообразить все фруктами с Висящих Островов, надеюсь, придется по вкусу.

Выглядело все на диво аппетитно, яркие фрукты были все знакомы, и после серости окружающего пространства они смотрелись на стеклянной посуде настоящими солнышками.

— Спасибо, Женекерс, ты очень многое для меня делаешь.

— Не стоит.

Маг подошел к полке и взял с нее ту самую фотографию, которая так заинтересовала правительницу. Он провел по ней рукой, и изображение сменилось, потом еще раз и еще.

— Что это? — осторожно спросила Артелайл, не зная, стоит ли поднимать данную тему.

— Прошлое. То, каким я был до этого мира. Освежая в памяти прошлое, я заставляю себя помнить, кто я и что ценю в жизни. И оставаться прежним.

— Помнить?

— Да. Колодец здорово изменил меня, и лишь воспоминания помогают мне сохранять остатки человечности. То, что ты видишь, все мои эмоции — это все игра. Больше, у меня ничего не осталось. Старые человеческие воспоминания имеют свойство блекнуть, и их надо постоянно освежать.

Артелайл молчала долгих десять минут, сосредоточившись на еде. Он и так не был самым разговорчивым человеком… Но если те немногие эмоции, что мелькали на его лице лишь игра… Женекерс же, положил фотографию на место и явно ушел куда-то в свои мысли. Оставалось только гадать, что происходит в его голове.

— Скажи, что ждет нас теперь? Ведь те, кто напал, просто так не сдадутся, раз уж они решились на штурм Сантарина.

— Ты на время отправишься к султану Висящих Островов. Там тебе будет лучше, не безопаснее, но... Все же лучше. Кроу и коротышкам эти подземелья, может, и пришлись бы по вкусу. Хотя коротышкам здесь было бы слишком скучно, а для кроу — слишком близко к поверхности. Но это точно не место для хранительницы, хотя ты вольна оставаться здесь ровно столько, сколько захочешь. Я в свою очередь постараюсь узнать, что происходит в столице.

— Я не могу надолго оставлять дворец, мне нужно в Сантарин. Мой Совет явно в панике, они даже не знают, жива ли я!

Женекерс прикоснулся к поверхности стола и она, до этого матовая стала меняться, покуда не стала зеркальной.

— Посмотри на себя, Артелайл.

— Женекерс... — Хранительница взглянула на свое отражение, уже зная наперед, что с Женекерсом придется согласиться. Она прекрасно помнила свое отражение в зеркале неделю назад. Это казалось уже прошлой жизнью. Лицо осунулось, под глазами пролегли тени. В левом глазу было неприятное кровавое пятно — лопнул сосуд. Должно быть побочный эффект обезболивающего.

— Понимаю. Но месяц отдыха на островах роли не сыграет. Отправишь Совету послание, что все в порядке, только место пребывания указывать не стоит. А по возвращении домой у тебя уже будет достойная и надежная охрана.

— Охрана? — не поняла девушка.

— Да. Они, — маг кивнул в сторону двери.

В комнату зашли две девушки, одетые в серые платья, такие же, как то, что подарил ей Кинтрел. Артелайл на миг почудилось, что она смотрит в зеркало. Вернее, в два зеркала. Ведь они были похожи на нее, как две капли воды.

— Как это возможно?

— Отлично вышли, начальник. Даже сам бы не подумал, кто они, — хихикнул из-за двери коротышка.

Если бы дар предвидения сейчас не подсказывал Артелайл успокоиться и довериться магу, она бы точно испугалась. Силы Женекерса с каждым часом ужасали ее все больше и больше.

— Они...

— Да, Артелайл, внутри сталь! Лучшая сталь, которую эти прохвосты могут продать только родственнику и только за неприличные деньги — хмыкнул Кикарос, — А какая там механика! М...

— Они, как известная тебе Элмара, только немного сложнее. Едва ты попала сюда, твое изображение увидел Кинтрел и его подопечные и взялись за работу. Когда он увидел тебя воочию — он лишь дополнил несколько недостающих деталей, чтобы они совсем были похожи на тебя. Они очень любят рисовать «с натуры». Впрочем, есть и минусы.

— Какие?

— Ремонт, — промычал Кикарос, — я, конечно, люблю свое дело, но вышло сложновато. А если устроено сложновато, то сломать просто. В общем, постарайся не сломать их ближайшую неделю. Запасные части будут только в конце следующей недели. К минусам стоит отнести так же то, что мимики пока практически нет у них. Я думаю, Женекерс исправит ближайшие дни. Пока не было времени, сама понимаешь, склеп не курорт. Ну и мелкие косметические доделки. Если что — говори.

— Самое важное — эти служанки неподвластны даже мне.

— Тогда кому? — насторожилась хранительница.

— Тебе. И только тебе. Я не знаю, как сложится будущее, меня судьба не наградила даром, подобным твоему. Но я привык готовиться к худшему. По твоему приказу эти создания будут сражаться даже со мной, хотя направлять их против создателя было бы не очень эффективно.

— Я и не собираюсь этого делать. Даже больше, я твердо знаю, что теперь этого делать не придется.

— Что ж, тебе виднее.

Пусть маг и не показал этого хранительнице, но после ее столь уверенных слов, жить стало определенно легче.

Глава 3

Султан Висящих Островов неспешно вышел на огромный балкон и, наслаждаясь прекрасным видом, вдохнул чуть прохладный утренний воздух. За резными перилами из белого камня раскинулась пропасть. Ниже медленно плыли облака, а еще ниже — поля Центрального королевства. Это место было не только отличной смотровой площадкой, отсюда он управлял полетом всего столичного острова. И тут Виллам просто любил проводить время.

— Красота… — приятный женский голос шелком скользнул по коже. — Знала, что найду тебя здесь.

— Да, Ланна, рад, что ты уже здесь.

— А как я рада. Моя помощница передала мне, что у тебя наметилось что-то срочное?

Виллам развернулся, глядя на изящную женщину, находившуюся в нескольких шагах от него. Лет тридцати на вид, с бледной, почти белой кожей и угольно-черными волосами, спускавшимися ниже плеч. Сегодня она выбрала темно-синее платье с глубоким вырезом. Откровенное и провоцирующее. Впрочем, как всегда.

Королева умела производить впечатление. Более того, если мужчина в ее присутствии сохранял спокойствие она это считала... недопустимым.

— Итак, к чему такая спешка? — поинтересовалась она.

— Хотел скорее увидеть тебя, знал, что ты порадуешь взор бедного султана.

— Насколько я знаю, у тебя сейчас гостит Артелайл, разве хранительница недостаточно радует твой взор?

— Не ревнуй.

Ланна хитро прищурилась и подошла к Вилламу, потом обвила его шею руками и, притянув поближе, нежно поцеловала.

— Знаешь, — в итоге заметила она. — Я чувствую, что дело не только в этом.

— Чутье интриганки тебя не подводит.

— Забыл сказать «старой».

— Не рискну, — Виллам улыбнулся, помогая королеве присесть в одно из стоявших рядом кресел. — Иначе на следующем поцелуе ты опять забудешь спрятать клыки.

— И правильно, — улыбнулась она, устраиваясь удобнее в кресле и нежась в солнечных лучах. В отличие от многих других вампиров, королева, прожившая сотни лет, солнца не боялась, более того она даже любила нежиться в закатных лучах.

— Позволь, я оставлю все наши долгие разговоры на потом, — в ответ она лишь хмыкнула и потянулась все телом, словно кошка, еще соблазнительней, чем прежде. — И не надо издеваться, я не железный, но дело действительно очень важное. Мне необходимо знать, какой была твоя жизнь до того, как ты стала королевой.

— Да ты, собственно, и так все знаешь, — отмахнулась Ланна. — Интриговала при дворе в Сантарине, потом один древний вампир, по каким-то причинам желавший завести потомка и уйти на покой, отдал мне свои силы. Весьма приятным способом, надо отметить, не считая укуса.

Виллам улыбнулся.

— А раньше?

— Это так важно? — теперь женщина насторожилась.

— Очень важно, — заверил султан. — И никто не узнает о твоем рассказе кроме меня, я обещаю. К тому же, я облегчу тебе задачу. Старым вампиром был случайно не колодец искаженных желаний?

Ланна глубоко вздохнула и кивнула.

— Хорошо. Но я не хочу больше об этом вспоминать. Я жила далеко отсюда. Дворцовые интриги по молодости, любовники у ног одной из прекраснейших дам двора. Старости это безразлично, и красота имеет свойство проходить. Тогда я была простой смертной и увлеклась мистикой, надеясь найти способ отодвинуть старость. Дура. В итоге, меня сдал инквизиторам бывший любовник. Там была такая вера, и всех, кого подозревали в колдовстве, жарили на кострах. Примерно как «каратели во имя очищенной Иллюны», только там это было в сотни раз хуже. Святые отцы были святы только на словах. Торговали индульгенциями направо и налево. Это такая бумажка, согласно которой тебе отпускают грехи, лишь бы платил. А как они бегали за юбками, иным дворцовым франтам и не снилось.