Под пристальным взглядом незнакомца стало неуютно всем. Тисса, вон, едва под парту не залезла, прячась от страшного чужака, мальчишки напряглись, словно завидевшие хищника олени. Рук, впрочем, не поднял никто.

— Хорошо, — так же бесстрастно проронил мужчина. — В таком случае с сегодняшнего дня ВСЕ действия в ваших комнатах будут осуществляться исключительно мысленными командами: открытие и закрытие дверей, работа душевых, свет, подача еды, книг, чистка одежды... браслеты вам в этом больше не помогут. Поэтому я повторяю свой вопрос: кто не справился со вчерашним заданием? Кому из вас требуется помощь?

От его тона я тоже непроизвольно напряглась, хотя проблем у меня точно не было. А вот Тисса, судя по затравленному виду, испытывала сейчас очень сложные чувства, среди которых все явственнее проступал самый обычный страх.

Наконец, она на что-то решилась и, втянув голову в плечи, жалобно прошептала:

— Мне...

— После урока расскажете мастеру Дабошу о своих затруднениях. Еще кто-то? Арре Иридан? Арре Матиас?

Сидящие впереди всех мальчишки дружно помотали головами.

— Арре Риер? — повернулся мужчина, и занявший место в том же ряду, что и я, надменный паренек тоже сделал отрицательный знак. Вот, значит, как его зовут? Надо запомнить.

— Арре Хейли?

Я, почувствовав на себе тяжелый взгляд, упрямо сжала зубы и вскинула голову, заставив себя посмотреть прямо в темные, как бездна, глаза.

— Нет.

На мгновение по моей спине пробежал холодок, сжавшиеся в кулак пальцы закоченели, а дыхание стало вырываться с трудом, мгновение зависая перед лицом на облачками горячего пара, словно в классе мгновенно упала температура.

— Хорошо, — повторил мужчина, отворачиваясь, и от этого сразу стало легче. Невидимая тяжесть пропала, а к подушечкам пальцев снова начала возвращаться чувствительность. — Потому что больше вам помощь предлагать не будут, и со всеми своими трудностями вам придется справляться самостоятельно.

Ну и ладно. Не больно-то и хотелось, особенно от этого упыря.

— Сегодня вы сделаете только первый шаг на пути к вершине. Но он же станет для вас и последним, если вы не сумеете правильно расставить приоритеты. Для того, чтобы стать Всадниками, потребуется большая работа над собой. Ежедневная и неустанная. Направление вам покажут, но все остальное придется делать самостоятельно. Безусловно, вам будет трудно. Возможно, даже больно. Но в конечном итоге препятствия сделают вас только сильнее. Если, конечно, у вас хватит мужества их преодолеть.

Я тихонько вздохнула. Опять общие слова...

— Вероятно, кто-то из вас заметил вчера некоторые странности и задаются сейчас мыслью, почему мы не приветствуем общение между учениками? — неожиданно сменил тему мужчина, и я вздрогнула от неожиданности. Творец! Он что, мысли мои читает?! — Отвечаю: потому что в данный момент вам необходимо сосредоточиться исключительно на себе. Более того, весь учебный процесс построен так, чтобы помочь вам достичь нужной степени сосредоточения. Развить те умения, которым ранее большинство из вас не уделяло достаточно внимания. Для этого вам постоянно придется концентрироваться на каждой мысли, которая появится в вашей голове. На каждой эмоции, каждом желании. С максимальной отдачей, потому что только так вы научитесь выделять из вороха сиюминутных порывов то, что необходимо. И только так сможете научиться должной степени концентрации, которая в итоге позволит вам стать настоящими Всадниками. Без этого умения дальнейшее обучение будет бесполезным, поэтому на ближайшие полгода вы будете лишены возможности общаться с коллегами. Вопросы?

Я поспешила прикусить язык, чтобы не спросить ничего лишнего. Почему-то сейчас это показалось благоразумным. И хоть вопросов в голове крутилось множество, пришлось снова уткнуть взгляд в пол и сделать вид, что меня ничто не интересует. Ежели чего, я потом у Дабоша спрошу, а не у этого типа. Дабош хоть не сожрет на месте, а от такого не знаешь, чего и ждать.

— В таком случае я вас покину...

— О, милорд, вы уже здесь? — вдруг послышался от ТУСа почтительный голос преподавателя. — Простите, я не ожидал, что вы придете так рано. Все-таки начальный курс... да еще столь небольшой набор...

— Я уже закончил, мастер, — холодно отозвался "милорд". — Можете продолжать урок.

— Благодарю вас. Арре, когда в класс входит или когда его покидает высшее лицо Школы, нужно встать!

Я неохотно поднялась, скрипнув зубами и краем глаза отметив, что никто из соседей, в точности повторяя мои действия, так и не решился поднять голову, чтобы лишний раз посмотреть на "высшее лицо". А потом едва слышно хлопнул закрывшийся портал, ощущение напряжения в комнате резко упало, и мы с облегченным вздохом вернулись на свои места.

— Ну, вот и познакомились, — пробормотал под нос мастер Дабош, торопливо проследовав к своему столу. — Вот и ладушки. Рановатенько, конечно, но куда деваться — когда начальство изъявляет желание познакомиться с учениками... так, класс! Можете расслабиться и успокоиться — сегодня вы увидели директора нашей Школы — лорда Кая Эреноя. Правда, обычно он не удостаивает своим вниманием кандидатов вплоть до самого посвящения, но, видно, сегодня особенный день... или же кто-то из вас успел его заинтересовать.

Я нервно дернула щекой, вспомнив пронизывающий взгляд упырястого лорда.

Не завидую я тому, кем заинтересуется этот опасный человек. Не знаю, кем он был раньше, но у него глаза убийцы. Я такие видела однажды, когда в Криме казнили главаря банды разбойников. Так вот, у него был похожий взгляд. Только тот человек был обречен и смотрел на собравшуюся толпу затравленным зверем, а этот оставался абсолютно свободен в своих действиях. И прекрасно сознавал свою силу. Но, что самое неприятное, за этой силой стояла еще и власть. Наиболее опасное, на мой взгляд, сочетание.

Я так и просидела весь урок под впечатлением от этой встречи, вспоминая, анализируя и обдумывая свои выводы. Вслушиваться в голос лектора не было никакого желания, так что запоминала я абсолютно машинально. А когда пришло время уходить, тихо поднялась и, не задав ни единого вопроса, вернулась в свою комнату, борясь с настойчивым ощущением, что лорд Эреной зашел сегодня в класс не случайно.

Глава 5

Обед я на этот раз не пропустила — не было никакого желания второй вечер подряд оставаться голодной. Плотным ужином, как выяснилось, учеников здесь не баловали, так что следовало хорошенько подкрепиться перед прогулкой.

Да. Еще утром я твердо решила не останавливаться на достигнутом и любыми путями изучить хотя бы ту часть замка, расположение которой пряталось у меня в голове. Правда, достать это знание пока не удавалось, но во время обеда появилась здравая мысль снова воспользоваться книгами. Так что, добросовестно подчистив все тарелки и до дна опустошив кружку с компотом, я потеребила браслет и требовательно заявила в пустоту:

— Достань карту Школы. Доступную для меня часть.

Браслет не подвел — на стол тут же шлепнулась потрепанная книжка в синей обложке. Не такая пыльная, как вчерашние, из чего я сделала вывод, что не одна тут такая умная. Видимо, прежние поколения учеников тоже искали выход из устроенной преподавателями западни и осваивали все доступные методы получения информации.

Книжка, правда, оказалась не ахти какой содержательной, но самое главное она сделала — позволила мне взглянуть на расположение основных коридоров Школы. И, что еще важнее, помогла вспомнить порядок нажатия завитков на моем персональном ТУСе. А еще в ней содержались названия многих помещений — таких как оружейный зал для первого курса, учебные комнаты, лаборатория, библиотека, подвальное помещение первого и второго уровня... в ней даже зал живых картин был указан! И вот с него-то я и решила начать свое знакомство со Школой. Все-таки книгами браслет меня более или менее обеспечивал, заниматься с оружием я пока не планировала, а вот живые картины — это действительно интересно. И я просто обязана была на них взглянуть.

Насчет домашнего задания не волновалась — умение концентрироваться мне привила еще наставница, так что трудностей с мебелью не возникло. Свет загорался и послушно гас от малейшего движения моих бровей, шкаф исправно вычистил одежду, а вода бойко лилась из всех кранов. Так что я со спокойной совестью собралась в поход и, справедливо рассудив, что в запретные помещения меня все равно не пустят, решительным (разумеется, мысленным — директор свое слово сдержал) пинком распахнула дверь.

ТУС тоже сработал без проблем, выгрузив меня в мрачном, плохо освещенном коридоре, обставленном с той же "роскошью", как и возле моей комнаты: абсолютно голые стены, полное отсутствие украшений за исключением лепнины на потолке, "веселенькая" серая расцветка... красота да и только!

Задрав голову и обнаружив высоко наверху теряющиеся в темноте светильники, я хмыкнула и уже испытанным методом велела им включиться. Они, что удивительно, послушно отозвались, так что теперь мне можно было не опасаться внезапно выскочивших навстречу углов или забытого на полу мусора. Дальше я пошла, мысленно сверяясь с отпечатавшейся в голове картой, согласно которой нужный мне зал должен был найтись во втором ответвлении по правую руку, за третьей по счету дверью.

Он там и оказался. Правда, "зал" дня него — весьма нескромное название. Так, скорее небольшая комнатушка, до предела заваленная старыми стульями и разломанными табуретками. Но зато она была от пола до потолка увешана всевозможными картинами. Причем, на первый взгляд, ничего особенного в них не было — простые рамы, никаких завитушек, обычная краска, разве что блестящая на свету чуть больше обычного... однако стоило мне только остановиться и всмотреться в одну из них, с нарисованным цветущим лугом, как картина действительно ожила.

В одно мгновение захламленная комнатушка куда-то исчезла, и я, пошатнувшись, ощутила себя стоящей на самом красивом в мире лугу. Виднеющийся вдали зеленый лес, ослепительно синее небо над головой, пышное буйство цветов и красок, нежный шелест травы под руками... я стояла, как громом пораженная, позабыв обо всем на свете. Мои волосы развевались от поднявшегося теплого ветерка. Мою кожу нежно ласкало летнее солнце. Под меховой курткой вскоре стало жарко, и я сбросила ее, всем существом впитывая в себя царящее вокруг умиротворение. Я наслаждалась этим местом. Смеялась. Кружилась, как озорная девчонка, впервые в жизни увидевшая подобную красоту. Я бездумно пила напоенный вкусами незнакомых трав воздух, словно целебный нектар. Я так давно не видела зелени и настоящего солнца, что даже не понимала, насколько по ним соскучилась... и, наверное, могла бы простоять тут всю жизнь, если бы не мелькнувшая некстати мысль о том, что все это — немножко не настоящее. И что это — далеко не единственная картина, которая может поразить мое воображение.

Стоило мне только подумать о возвращении, как волшебство мгновенно исчезло. Будто кто выключил свет — исчезли яркие краски, утих летний ветерок, пропали чудесные ароматы... я снова оказалась в полутемной и грязной комнате, ошеломленная и растерянная. Переход от света к тени был настолько резким, что этот контраст больно резал глаз. Внутри все сжалось от ощущения потерянного чуда, душа отчаянно просила не отнимать у нее прекрасное мгновение, и мне стоило большого труда не вернуться обратно.

Очень большого. Такого, что от стены пришлось даже отступить, едва не споткнувшись о сброшенную куртку и не приложившись затылком о гору сваленных друг на друга табуреток.

— Однако... — ошеломленно пробормотала я, вытирая со лба внезапно выступивший пот. — Не так уж и хороши эти картины. Прямо готовые ловушки для дураков. Правильно их сюда засунули. Неизвестно, что бы со мной было, если бы я не подумала о возвращении...

После этого я стала действовать гораздо осторожнее — шла медленно и аккуратно, на развешанные на стенах полотна смотрела сперва искоса, мельком, чтобы ненароком не оказаться в центре какого-нибудь сражения или возле экзотического зверя, рвущего на части добычу. И только убедившись в том, что там нарисована мирная пастораль, останавливалась и ненадолго задерживала взгляд.

Так, всего за пару часов я успела побывать и в ночном лесу с потрясающими светящимися деревьями, и на тихом озере с такой прозрачной водой, что можно было различить каждый камушек на дне. Заглянула ненадолго в знойную пустыню, где утопали в песках живописные развалины какого-то древнего города. Посмотрела на первое в своей жизни теплое море, по берегу которого даже рискнула пройтись довольно далеко и зарыться ладонями в невиданный прежде белоснежный песок. Увидела затонувший на рифах корабль, с которого волны одна за другой сметали нехитрый скарб моряков. Гуляла под сенью гигантских папоротников, растущих, вероятно, в каком-то из диких миров. Украдкой следила за идущими на водопой карликовыми оленями... Я много каких диковинок встретила, переходя от одной картины к другой. И от души наслаждалась необычными видами, ничуть не жалея, что трачу время на такую, в сущности, ерунду.

Лишь когда длинная вереница картин подошла к концу, и более или менее мирных среди них не осталось, благоразумие мне отказало, и я с любопытством взглянула в дальний угол, где, прячась среди нагромождений всевозможного хлама, на кособоком стуле притулилась последняя картина. Самая, пожалуй, большая. Закрытая плотной, густо запылившейся тканью, из-под нижнего края которой выглядывал лишь кончик треугольного, покрытого крупной змеиной чешуей хвоста.

Творец! Да это же...

Меня аж в дрожь кинуло от внезапной догадки, а внутри все затрепетало от желания побыстрее разгадать эту тайну. Драконы всегда будоражили мое воображение, их мрачная слава с самого детства не давала мне покоя, а потом еще и проклятые сны всю душу мне вымотали. Одну живую скульптуру я вчера увидела в полный рост, и она действительно потрясала. Но картина... настоящая живая картина, на которой крылатый ящер будет выглядеть и даже двигаться словно в реальности... это совершенно иное. И мне до зубовного скрежета вдруг захотелось посмотреть на того, кто посмел держать меня в страхе столько лет.

Когда мои подрагивающие руки неумело разбирали завалы вокруг импровизированного постамента, я твердо дала себе слово, что больше ничего не испугаюсь. Когда мои пальцы настойчиво тянули прочь пыльную ткань, я была абсолютно уверена, что могу справиться с чем угодно. В крайне случае отвернусь, посмотрю лишь украдкой, чтобы не попасть в беду. Но когда картина, наконец, освободилась от многолетнего плена, и на ней во всей своей красе показался воплощенный ужас Оруана, я... самым позорным образом растерялась. Потому что с темного полотна, щедро одаренного мрачными красками подземелий, на меня смотрел ТОТ САМЫЙ дракон! От которого я так долго пыталась спастись во снах, и который в эту минуту стал моим персональным, внезапно ожившим кошмаром.