Восстановляшка

— Это что за машина?

— Танк, обыкновенный. БТ-2, кажется.

— Феноменально! Нам бы такую машину...

— Не сразу, но обязательно дойдём до неё. Начнём с чего-то попроще, намного попроще. С МС-1, к примеру.

— Ладно, продолжим.

Было очень интересно! Затронули практически все области — танковые пушки, зенитные, только ракеты не стали смотреть... Но всё же, мы посмотрели много, и его величество после долгого просмотра задумался.

— Это определённо стоит самого пристального внимания. Нам нужны пушки, но сколько мы сумеем поставить на вооружение? Их использование, особенно гаубиц, требует обученных солдат.

— Можно мобилизовать часть из морской артиллерии.

— Да ты рехнулся? — удивился Николай, — чтобы они пошли в артиллерию на земле...

— Отчасти. Человек есть человек, от них не требуется сражаться в ближнем бою, а делать рассчёты, обучать пехоту прицеливанию и работе с артиллерией. Сколько там офицеров и нижних чинов приставлены к бесперспективным противоминным орудиям? Сотни? Тысячи? Поставим такого канонира к каждому орудию, для обучения обычных артиллеристов.

— Ладно, уговорил. Ты учитывай, что времени осталось мало.

— Я строю ещё дюжину крупных производственных центров в Империи — достаточно, чтобы вытянуть всю тяжесть войны, а тысяча-другая тяжёлых орудий...

— Мне понравилась гаубица МЛ-20, — сказал вдруг Николай, — мощная, дальнобойная, пушка-гаубица — и в обороне и в нападении может сражаться, дальность стрельбы для нашего времени просто феноменальная. Просто чудо-оружие.

— Мне тоже она по вкусу. Я предложу вам заменить все гаубицы шестидюймового калибра на МЛ-20.

— А в африке? Времени мало, нужно поторапливаться...

* * *

Император был прав и от него я сразу же направился на завод, где готовил вооружение и технику экспедиционного корпуса, и мне нравилось наблюдать за тем, как создаётся эта Сила.

Бронеавтомобили БА-40А — африканская модель БТР-40 с башней. И главное — самоходная артиллерия — буксируемой мы вообще не делали. В наступлении — только САУ!

Самоходная артиллерия — одно из моих любимейших видов оружия. Это мобильное, мощное, дальнобойное оружие, способное выдавать большую плотность огня и огромный урон на больших дистанциях. Возможность САУ продвигаться вперёд вместе с танками — бесценна, ведь война должна вестись либо вперёд, либо назад, когда война стоит на месте — это плохо для обеих сторон в равной мере.

Нужен был хороший, качественный проект самоходной артустановки большого калибра — желания лично голой жопой лезть на противника в африке у меня не было, поэтому мы с Берси начали думать — рассматривались варианты от изготовления эрзац-сау до производства с помощью технологий будущего мощных, скорострельных, самоходок, способных уничтожать противника на дистанции в десятки километров.

Решили остановиться на промежуточном варианте — изготовить такую самоходку, которая была бы превосходной по всем параметрам, при этом не была слишком невероятной...

Но всё же — экспкорпус — это моя ручная армия, и участие в боях предполагалось только в виде стремительных атак. Чтобы наши "Партнёры" из Франции ещё больше уверились в том, что это хорошая тактика.

Линейка бронетехники основывалась на танке и шасси танка серии БТ — быстроходный танк. История этой машины весьма примечательна — вся линейка из-за лёгкости брони не стала развиваться, и всё же — БТ были удачными машинами тридцатых годов. Танки были достаточно защищены, чтобы прорывать линию обороны врага внезапно, невзирая на ураганный огонь пулемётов, а для того, чтобы попасть из пушки по БТ нужно постараться.

К сожалению, многим удавалось, но всё же, БТ прекрасно справлялся с задачей стремительных атак. Линейку бронетехники открывали две САУ -122мм гаубица и трёхдюймовая пушка. И третий вариант — ЗСУ — угловатая башня с 23-мм скорострельной спаркой. В принципе — последняя могла и применяться как орудие наступления, поскольку 23-мм снаряды не остановить деревом или мешком с песком, бруствером окопа, такое оружие прекрасно подходит и для наземных целей...

Но всё же — это зенитная самоходка. Прежде всего — моё внимание было приковано к гаубице. Это была типичная ранняя САУ — шасси Кристи, на нём, прямо на погоне, вращающаяся круглая платформа, в передней части — бронещиток и гаубица Д-30 в центре погона.

Мощная, надёжная, дальнобойная гаубица превосходила все современные образцы, намного превосходила. Вносить конструктивные изменения не пришлось — гаубица хоть и мучила подвеску танка, но всё же, по уверениям Берси, должна хорошо стрелять во всех направлениях.

Производственной мощности остро не хватало — за месяц нужно было сделать около восьмисот гаубиц, всего около тысячи боевых машин, четыре сотни пулемётных бронеавтомобилей, и поскольку мы выбрали основным видом операции наступление. А это — ручные пулемёты и пистолеты-пулемёты, винтовки только снайперские, африканский камуфляж вместо классической формы "нижних чинов", и что характерно — радиосвязь.

Вся военная система оружия требовала трёх главных факторов — разведки связи и снабжения, которые определяли возможности военных. Снабжение с помощью грузовых автомобилей и бронетранспортёров, радиосвязь в КВ и УКВ диапазонах, и наконец — разведка — авиационная, с помощью БПЛА... Всё это объединялось в мощную ударную силу...

* * *

Филлип Жеро в своей жизни ненавидел всего три вещи — негров, немцев и жару. К его глубокому сожалению, все эти три вещи присутствовали там, где он был вынужден служить вот уже десять лет — в африке. Загорелый, смуглый, с выгоревшими на солнце мелкими кудрявыми волосами, офицер французской армии, пришёл в здание штаба... Ну как штаба? По сравнению с военным штабом в метрополии — это сарай, но гордо именовался именно штабом. На входе стоял, приосанившись, рядовой с винтовкой — обязательная, к сожалению, необходимость для службы в африке. Капитан Жеро шумно втянул не настолько горячий воздух — если в родной Франции свет в окна был благом, естественным освещением, то в африке — это источник жары, и в штабе царил лёгкий сумрак.

— Капитан, зайдите, — услышал он строгий голос командующего базой за своей спиной. Подскочивший и обернувшийся не хуже фигуриста Филлип спешно козырнул:

— Господин генерал.

— В мой кабинет, быстро.

Едва капитан переступил порог, генерал закрыл дверь.

— Дела плохи.

Кабинет начальника был относительно небольшим, но хорошо обставленным — деревянный пол, фотокарточки с семьёй и сослуживцами на стене в рамке, массивные настольные швейцарские часы, торшеры около стены, какое-то африканское копьё на стене в качестве украшения...

Капитан Жеро вытянулся по струнке, генерал — грузный мужчина с пышными седыми усами, упал в своё кресло, взял со стола веер и обмахиваясь им, сообщил:

— Капитан, на востоке опять неспокойно. Днём приехали с докладом, что там замечены русские.

— Простите? — удивился Жеро.

— Русские. Нас не уведомили, но кажется, там наверху договорились о помощи от союзников.

Восток страны граничил с германской колонией. Ситуацию осложняло то, что граница была проведена по мелкой речке-вонючке, кишащей бактериями и живностью — зайти в неё может только самоубийца. Но это ещё ничего — самое страшное то, что на этой территории жило одно большое племя негров, которое охватывало частично и германскую частично французскую территорию — негры регулярно мигрировали, порой их даже предлагали клеймить для отслеживания. Немцы захватили эту территорию, подвинув французов силой своего оружия и только дойдя до реки, договорились разделить территорию по ней, но и немцы, и негры, живущие под ними, доставляли французам проблем.

— Я выясню, в чём дело, господин генерал.

— Да, постарайся, и привози доклад. Я не слышал, чтобы на территорию высаживались русские, так что скорее всего это германская провокация. Надеюсь на твоё здравомыслие, Филлип, ты один из самых спокойных капитанов. Бери свою роту и если понадобится — можешь пострелять в сторону немцев.

Капитан Жеро покинул кабинет начальника и пошёл на конюшню — кавалерия всегда шла в бой верхом...

* * *

Грохот тяжёлой артиллерии по утрам — это то, чего мне всегда не хватало. А так же песка и пыли, экскорпус стоял в Египте. Именно экспансия в Египет стала первым шагом в войне в африке. Масштабная война, против местных властей и против Британской короны.

Я продрал глаза — спал в небольшом бронированном КУНГе с кондиционером и всеми атрибутами красивой жизни. В похожих разместились офицеры, Россия не вступила в официальную войну — экскорпус вообще был частной военной компанией, поэтому уже третий день наша тяжёлая артиллерия — восемьсот орудий, долбит по английскому форту, разнося его в пух и прах, а мы спокойно себе продвигаемся.

— Командир, — обратился ко мне Берси, когда я вылез, — докладываю — за ночь англичане совершили ряд вылазок к нашим позициям. Были нейтрализованы снайперами.

— Хорошо. Что там происходит?

Берси открыл перед моим взором виртуальную карту нашего наступления — мы обосновались в посёлке-городке Шалатейн. Вокруг нас было несколько точек — артбатареи, которые уничтожали противника.

— Форт взят, командир. Вернее, разрушен.

— Мы отвлекли внимание властей от северных рубежей?

— Да, командир.

— Тогда нам предстоит бросок.

На протяжении многих лет я использовал тактику внезапных ударов, это простая, можно сказать, элементарная тактика — она основывалась на ВНЕЗАПНО!

Правда, сейчас англичане послали сообщения с гонцами о том, что мы атаковали Шалатейн — это на самом юго-востоке Египта, на берегу красного моря, которое вообще-то больше похоже на залив, но не важно. По ту сторону от нас Аравия.

— Солдаты вступали в бой?

— Так точно, английский гарнизон предпринял попытку контратаки в полночь — была отражена посредством пулемётного и артиллерийского огня прямой наводкой.

— Отлично.

Цивилизация была сконцентрирована на западе от нас, около реки Нил, все остальные песчаные места — необитаемы. Фактически — мёртвые земли, пески, вернее. Крупнейшие центры... Отсюда — Луксор, к примеру... множество городов Египта. Сценарий "Недельной войны" в этом мире пока неизвестен, но они узнают. Моя цель — официально захватить Египет, уничтожив правление Великобритании. И эта цель будет достигнута. А к тому времени, когда Владычица Морей опомнится и пришлёт флот...

Ладно, шутки в сторону — за неимением армии моей компании — придётся делать ставку на технику.

— Берси, техника дойдёт до Асуана?

— Да, командир, дойдёт. Придётся установить пневмокатки вместо традиционных шин и можно сколько угодно ездить по песку.

— Тогда решено. Мы совершаем марш-бросок к Нилу, дальнейший захват мы будем производить вверх по Нилу, начнём с городка Луксор. Задача — не разрушить памятники архитектуры и прочие древние артефакты.

— Слушаюсь, сэр. Мне объявить марш?

— Объявляй. Не будем задерживаться.

Позиции наших войск были в прибрежной зоне, где ещё не пустыня, но уже не зелёная местность — степь, жара, редкие растения, дорога вдоль побережья...

И я вышел из своего командирского КУНГа — в лицо ударил жар прогревающейся степи, открывалась превосходная картина. Шесть батарей самоходок, лупивших весь вечер и пол ночи по английскому гарнизону, снимались со своих постов, началось интенсивное техобслуживание. Широкие гусеницы наших гусеничных машин прекрасно подходили для езды по болотам и пустыням. Я спустился вниз — повар уже раздавал еду на полевой кухне, рядом на большой площадке разворачивались десятки машин, стоял грохот стали, лязг гусениц и рёв моторов. Беготня и бардак знатные! Солдаты собирались — мы стояли тут пару дней, так что не успели пустить корни.

— Берси, а если нам в пустыне не будет хватать воды?

— Запаса хватит на весь путь до Нила, там наши водофильтрационные машины пополнят запас. С колонной идут десять машин с цистернами воды.

— Тогда ладно. Тогда поехали.

Стремительный налёт так же стремительно закончился — я прошёлся по этой беготне и услышал только настойчивый совет от Берси:

— Командир, я предлагаю вам занять роль воздушной поддержки... или просто воздушной, главное, чтобы подальше от войск. В долгом переходе по сложной местности не будет ничего хорошего.

— Понятно. Тогда что ты предлагаешь? Я бы взял тяжёлый ганшип наших войск, но сам понимаешь...

— Понимаю. Хотя идея ваша не лишена смысла.

— Тогда решено. Постреляю в лаймиз. Мне нужна пушка.

* * *

Первым в истории России чисто авиационным военным формированием была первая авиационная рота, находившаяся в подчинении у Преображенского полка. На корпусном аэродроме, что на юге петербурга, шло бурное строительство — по высочайшему повелению аэродром был вынесен за пределы города, так что в пяти километрах от окраины Санкт Петербурга строился невиданными темпами новый дом для первой авиационной роты.

Это крупная территория, обширная, с тремя взлётно-посадочными полосами, необычайно длинными — целых семьсот метров. Ни один самолёт в мире не имел такой пробег, впрочем, жаловаться не приходилось — территория имела классическую компоновку — длинный ряд ангаров, пока небольших, быстросборных, арочных, которые поставили буквально за несколько дней, сорок штук, вышка диспетчера, бетонированная полоса, рулёжные дорожки, газон.

Необычно качественной была полоса, что удивило первых авиаторов, в числе которых был Пётр Нестеров, поставленный руководить первой авиационной ротой после некоторых назначений, переименований и возни под ковром в штабе армии.

За ангарами находились и жилища пилотов, и строилось небольшое здание школы. Относительно небольшое и собираемое на скорую руку — делать здесь монументальные бетонированные здания, зная о том, что возможно в скором времени придётся делать перепланировку, никто не хотел.

Так корпусной аэродром переехал за город. Пётр Нестеров, полковник первого авиационного полка, приехал на аэродром на автомобиле руссо-балт — редкая привелегия лётчиков — полковнику полагался личный автомобиль и водитель к нему.

Нестеров вышел из машины около стоящих в ряд самолётов и застал множество людей, которые возились с ними — это были странные самолёты. Биплан, на вид строгий, дерева не было нигде видно. Пётр Николаевич поправил офицерскую фуражку и незаметно для остальных подошёл ближе.

Один из возящихся людей обернулся на него. Поскольку форма авиаторов отличалась от общепринятой отсутствием каких-либо украшений и утилитарностью, лейтенант обратился к Петру Николаевичу:

— Утра, масло привезли? Давайте сюда, нам уже вылетать пора, — нетерпеливо сказал возящийся с двигателем самолёта лейтенант.

— Простите, что? — Нестеров удивился.

— Масло, машинное. Нигде не можем найти, кладовщик, скотина такая, не прислал вовремя. Нет, так служить нельзя — порядок быть должен, — лейтенант вытер руки ветошью, — нет у вас масла, я так понял. Ну да и ладно, подвезут.

Нестеров пожал плечами — он пока ещё не был известен и представлен полку по всей строгости устава, поэтому ничего удивительного, что его не узнали.