— Нет!; — довольно резко ответил Гордеич и понимая что вспылил решил пояснить причину отказа: — вы ещё свежаки, а Эпл вообще не восстановился, за ним уход нужен, вот ты и побудешь сиделкой пока он придёт в норму. Этот дом будет нам временной базой, надеюсь он успеет выздороветь до следующей перезагрузки. Убежище надёжное, главное не шумите тут, пока меня нет, живца я вам оставил, не забывайте его принимать, планирую появиться к вечеру, так-что до темноты можете обо мне не беспокоиться.

На улице что-то неуловимо изменилось. Бобыль долго не мог понять что, а потом — как стукнуло — "обращённые развивались"; среди пустышей чаще начали попадаться прыгуны, у этих уже возможно появление споран в увеличившемся затылочном мешке. Зачистку истребитель решил начать сразу от дома где троица временно поселилась — и Гордеичу, и крестникам так будет спокойнее. Так и двигался по расширяющейся спирали уничтожая всех встреченных изменённых, под конец вообще обнаглел разбираясь с одиночными тварями с помощью прихваченного клевца, когда дар откатывался, а патроны было жалко тратить. Прошло три дня, Эпл уже неплохо себя чувствовал, Валькирия вся извелась от безделия — активная оказалась девочка и всё время доставала старожила вопросами. Её напарник оказался основательным, не болтливым мужиком, а как он ухаживал за оружием!, сразу видно что хорошо знаком с возможностями его применения. На следующий день Бобыль нарвался на пришлого лотерейщика. Хорошо, что он не израсходовал свой дар и противостояние вылилось в превращение опасного гада в тушку без отмороженных конечностей. Монстр порадовал наличием горошины в споровом мешке. Вечером, приготовив раствор из трофея, напоил новичков и приложился сам к фляжке, стимулируя будущие дары крестников и укрепляя свой.

Прошли шесть дней. Эпл восстановился и белесые шрамы от укусов уже не доставляли ему неудобств. За это время Гордеич изрядно изничтожил монстров в округе, а главное зачистил сектор посёлка в направлении отхода к стабу. В результате геноцида изменённых добыча споранов составила около сорока штук, горошина попалась только одна и была употреблена, а о жемчуге и говорить не приходится — не забредают на бедную кормовую базу элитники, вообще-то Бобыль не был уверен, что сможет потягаться с высшей формой развития зараженных, его пока устраивало существующее развитие дара который не смогла определить знахарка. Борьба с элитой впереди, если носитель криокинеза не наделает глупостей и не сгинет на просторах площадки борьбы за выживание. Пока развитие кузнеца устраивало, он даже пытался экспериментировать с вариантами заморозки не превращая подопытных в ледышку, а охлаждая их настолько, что они замедлялись, тогда Гордеич безбоязненно подходил к обращённым и упокаивал их клевцом. Метод оказался эффективным, потому что силы на дар тратилось намного меньше, но это с монстрами на начальных уровнях, как такой метод будет действовать на более развитых зараженных предстояло ещё разобраться, клевцом там можно только поцарапать, для таких случаев и был выкован кузнецом необычной формы нож, только случая ещё не представилось его использовать. К вечеру в доме царило оживление и суета; завтра троица покинет временное убежище. Новички метались по помещениям, из-за неопытности им хотелось взять всё, что по их понятиям пригодится в дальнейшем, ну не научились ещё люди довольствоваться необходимым. Бобыль остервенело отбрасывал лишнее из огромной кучи что посчитали нужным забрать с собой крестники. Оружие, продукты, перевязочный материал и сменная практичная одежда — всё что нужно для походов по улью, даже упаковки лекарств, натасканные Валькирией, Гордеич отложил, потому что все их заменяет живчик. Взвесив на руке несколько рулонов нежнейшей туалетной бумаги старожил не отбросил их в сторону — тоже нужная вещь в Улье. Утром, плотно поев, временные постояльцы отправились в дорогу. Поступили просто — экспроприировали паркетник бывшего хозяина, ему он уже не нужен, а четыре колеса — это всё-таки не шесть ног и стаптывать обувь не надо, тем более территория очищена от зараженных. На транспорте пара доберётся за день, а Бобыль покинет их где-то посередине дороги; у него свой путь. Вот и настала пора расставания. Дальше тянулась прямая дорога до стаба. После традиционного прощания, даже немного покраплённого жидкостью из глаз Валькирии, Бобыль долго смотрел вслед уехавшим, пока автомобиль не скрылся из пределов видимости. Пожелав крестникам всего хорошего, а особенно оставаться такими какими они есть — активными, не падающими духом, способными сопереживать и помогать. Не секрет что Стикс ломает характеры людей и зачастую не в лучшую сторону и Гордеичу не хотелось бы быть крёстным морально опустившихся подопечных.

Глава 7.

Опять один. С крестниками было и суматошно и весело — всё-таки какое-то общение, иногда проскакивало раздражение; привык Бобыль быть сам по себе, но не мог бросить беспомощных новичков на растерзание этим миром, да и Стикс благосклонно относится к тем кто помогает опериться изнеженным, избалованным другой реальностью, где более безопасно, хотя подспудно чувствовал, что здесь честнее и чётче проявляются характеры людей в экстремальных ситуациях, потому что напряжение постоянно и играть, лицедействуя, в Улье затруднительно. Одинокий путник невесело усмехнулся — "стою как на перепутье — налево пойдёшь.., направо..., или прямо?". Только назад Гордеич не собирался — нечего делать ему в стабе; скученность людей мешает ощущать окружающее. Пошёл прямо, то есть диаметрально противоположно от поселения имунных, хотя — это всё относительно и человеческих анклавов, на лоскутной территории этого мира, великое множество, наверно никто не сможет сказать точно; одни исчезают, другие появляются — жизнь идёт своим чередом. Тропинки, просёлки, дороги, трассы нанизанные друг за другом, какой-то непонятной логикой этого мира, служили направлением шагающего человека... куда?, да какая разница!, только вперёд в поисках чего-то эфемерного, потому что стоять здесь — смерти подобно, впрочем, в прошлой жизни это правило тоже было актуально. Даже в такой калейдоскопической последовательности дорога должна привести куда-то, иначе зачем она проложена. Так уж сложилось, по воле случая, или по подсознательному желанию, но Гордеич оказался в знакомых местах — кластере где началась его современная эпопея. До боли знакомая станция и посёлок имели удручающий вид. Запустение, мусор на улицах носимый ветром и тишина...; нет жизни в этом местечке уже давно, может быть со времени попадания кузнеца в улей. Людская молва гласит — "нет дороги назад"; облюбовав горушку, на окраине жилых домов, откуда открывался общий вид над, некода, обиталищем людей, в позе роденовского мыслителя прощался с прошлым. Хотел-ли он попасть сюда сразу после перезагрузки?, наверно нет; видеть как твои знакомые превращаются в монстров — врагу не пожелаешь. Тяжело вздохнув Бобыль повернулся спиной к минулому, но не забыл, не выкинул из головы, такое отпечатывается до конца дней. Вперёд, вперёд, вперёд; скинув старческие немощи, полный энергии непоседливый исследователь направился за горизонт.... СТОП!!..., горизонт?, а где он? и невозможно определить из-за мозаичности состыкованных участков и ЕСТЬ-ЛИ ОН?. Интересующий вопрос ещё одним слоем лёг в копилку поставленных задач на разрешение. Следующий кластер огорчил болотистой местностью. Чахлые деревца не скрывали обзор и топкая делянка, небольших размеров, просматривалась до следующей границы. А дальше виднелись отвалы грунта и за ними торчали, подпирая небо, немаленькие трубы, как три колосса удерживающих безоблачную чашу. Осторожно преодолев самый низкий террикон Гордеич наблюдал за происходящим на территории провалившегося в Улей куска горно-обогатительной фабрики. Кластер загрузился недавно, но попавшие сюда уже обратились. Гордеич никогда не думал, что на таком предприятии может работать большое количество людей, теперь монстров. Видимо скученность на достаточно ограниченном участке "свежей еды" явилась фактором присутствия здесь развитых изменённых, а может, где-то поблизости кластер с плотно населённой частью города. На территории фабрики хозяйничали топтуны и кусачи, даже присутствовала пара руберов со своими свитами. Несколько часов, скрипя зубами, наблюдал человек за трагедией, когда хищники выковыривали из помещений ещё не обратившихся и подъедали пустышей, но ничего поделать не мог, Бобыль сознавал, что не сможет справиться с такой оравой. К вечеру вечно голодная толпа схлынула оставив после себя разруху, кучки костей и недоеденой плоти в бурых пятнах свернувшейся крови. Даже пустыши медленно прошествовали в направлении удалившихся развитых хищников, значит где-то близко перезагрузка. Было бы интересно — куда они все ломанулись, но вечер уже и Бобылю пора думать о ночлеге. Найти удобное для сна место можно только в помещениях фабрики, как бы не было не комфортно, да и запах скотобойни ещё не выветрился, придётся обыскать подходящие здания.

Не смотря на общий исход несколько пустышей остались, с ними Гордеич разобрался и приемлемое место отдохнуть нашёл, в одной из кандеек смены электриков оказался топчан. Вроде бы и неплохо устроился для ночлега, и более-менее удобно, но не спалось; несколько часов Бобыль наблюдал за трагедией не просто так, а пытался запомнить поведение и повадки тварей: знание — сила, особенно здесь — в Улье и пищи для размышлений было такое количество, что не давало забыться в тревожном сне, главный вывод — матёрые хищники развиваются и проводят вполне осознанные действия. И всё-таки Гордеич незаметно свалился за ту грань, когда мозг отключается от анализа окружающего, ныряя в спасительный омут забытья где властвует снимающая напряжение нега, а там свои правила и люди могут быть кем угодно, всё зависит от фантазий взбудораженного подсознания и заправляет всеми делами там — его величество Сон. Вот и Гордеичу приснилось, что он бежит по ровной степи раскинув в стороны руки, но не просто так — он пытается взлететь, ощутить созидающую силу полёта и временами у него получается кратковременно оторваться от земли, только никак не выходит почувствовать полное ощущение парения, когда есть возможность взглянуть на происходящее под другим углом — с другой точки осмысления, что-то мешает преодолеть земное притяжение душе, наверно груз догм и правил заложенных с детства. Но сны тем и замечательны, что подкидывают нам выверты сознания; несостоявшийся Икар волшебным образом оказался окружен жидкостью, он даже не понял как оказался у самого дна глубокого водоёма куда не проникали солнечные лучи. Внизу вязкий ил низменных желаний человеческой натуры, как приятно погрузиться в него прилагая минимум усилий, но Бобыль решил побарахтаться, выплыть в верхние слои — где Свет. Свет — это знания, Свет — это свобода, Свет — это Жизнь, Жизнь полноценная с её полётами и падениями, радостями и горем, надеждами и разочарованиями.

Пробуждение было скоротечным. Гордеич скосил взгляд на дверь в комнатку. Сквозь щели, не плотно подогнанного полотна, светлыми полосами, скудно освещая помещение без окон, утро сигнализировало что пора вставать. Но временный обитатель не спешил проявлять активность начала нового дня, прикрыв веки стал вспоминать свой сон, в конце-концов пришёл к выводу, что две среды — это его прошлая и нынешняя жизнь в оригинальной интерпретации подсознания.

— Ну что же... будем барахтаться; — вслух объявил решение Бобыль сам себе: — опуститься на дно мы всегда успеем.

Плотно перекусив, соблюдая предосторожности кузнец выбрался с территории фабрики. Любопытство — не порок; искатель гармонии направился в сторону ушедшей толпы зараженных, ведь не просто так они туда все ломанулись. Пришлось пересечь ещё один большой кластер с давно подчищенной деревней, окружённой фруктовыми садами, дальше шли поля разделённые зелёными насаждениями. Очередная лесополоса и на расстоянии пары километров открывается вид на участок плотной застройки куска города. Общую картину смазывали дымы пожарищ, жирными полосами перечёркивающие небо над провалившимся сюда жилым районом. Бобыль переместился ближе, чтобы разглядеть подробности, а там царил хаос, даже на таком расстоянии был слышен марш апокалипсиса под аккопанемент соответствующих звуков, от криков людей и рёва монстров, до стоккато оружейных выстрелов. Город ещё не обратился и отчаянно сопротивлялся неминуемому нашествию паразита. Получилось так, что здесь оказался жилой городок с куском военной части. Выбранное место было не очень удачным. Бобыль, через бинокль, стал выискивать удобную позицию. Приглянулся небольшой холм поросший кустарником. Но что это?; хорошая наблюдательная позиция уже была занята и там кто-то рассматривал кластер бликуя стёклами оптики. "Ого! — ещё один — интересно!?, кто это может быть? и скорее всего за возвышенностью должен скрываться немаленький отряд, коль наблюдателей аж двое". Первым порывом было аккуратно проверить, кто пожаловал на перезагрузку и сколько там бойцов, но вспомнив, что в выездных группах, как правило, присутствует сенс, Гордеич по умерил исследовательский пыл. И всё-таки, в одном месте свербит, интересно же кто там находится. По большой дуге Бобыль пробирался лесопосадками, чтобы заглянуть за обратный склон холма. Дистанция примерно с километр; на таком расстоянии шанс обнаружения минимален, людей-радаров способных засечь лазутчика на таком отдалении единицы и появление их здесь маловероятно. "Так, что у нас там?" — наблюдатель приник к окулярам бинокля. Восьмикратная оптика позволяла рассмотреть общий план, но не детально зафиксировать мелочи, хотя четыре автомобиля, все с пулемётами на крышах (два крупняка и два станкача), видны были отчётливо и людей примерно в количестве пятнадцати человек, плюс, как минимум, двое на вершине холма. Муры!, сомнений быть не может, если судить по их поведению. Бандюганы решили по ловить рыбку в мутной воде и хоть провалился сюда только кусок воинской части, но что-то стреляющее должно было попасть, ну и техника — какая-никакая, может присутствовать. А загрузившийся кластер ещё сопротивлялся; вояки — они народ организованный и даже сюда доносились приглушенные выстрелы сопровождающиеся разрывами чего-то более существенного. Мародёры никуда не спешили, по хозяйски расположились в низинке ожидая удобного случая наведаться в обескровленный, с обеих сторон, военный городок. Видимо это не в первый раз, потому что больно вольготно себя вели, вон и импровизированный стол накрыли, будут кушать, гады!.

У наблюдателя тоже засосало под ложечкой, уже хотел отползти немного назад, чтобы подкрепиться, и что-то заставило Бобыля обратить внимание на кусты в пятистах метрах от стоянки муров. С минуту рассматривал высокие заросли — почти лесок, гадая, чего он туда глазеет, то-ли интуиция, то-ли что-то неправильное показалось в ландшафте . "Опа!... не одни мы кушать хотим" — подитожил результат своего наблюдения Гордеич; среди листвы прорисовывались очертания, по крайней мере, трёх больших туш. Расстояние и густые ветви не позволяли определить кто там сидит в засаде, только по их поведению можно догадаться, что там развитые зараженные и скорее всего элита со стаей, или около того. Мысли о еде отодвинулись на второй план, теперь встал вопрос — вечная война — люди и монстры. Можно бы было предупредить, расположившихся как на пикник, о грозящей опасности, но с другой стороны — это же муры и с ними тоже ведётся непримиримая вражда. Раздираемый противоречиями Бобыль продолжил наблюдение ожидая неминуемой развязки, потом спохватился — "а-ну как и меня также кто нибудь пасёт?". Стало неуютно; не делая резких движений Гордеич тщательно осмотрел ближние и дальние заросли в округе. Интуиция молчала, подозрительных шевелений тоже не заметил, немного успокоился, но червячок сомнения потихоньку грыз. Мародёры совсем обнаглели, оставив одного дежурного за крупнокалиберным пулемётом вся толпа дружно накинулась на еду. Такое поведение говорило, что в отряде есть сенс, но слабоватый если не видит угрожающей опасности на таком расстоянии.