— Хто, она? — нехотя отрываясь от своих пьяных грез, пробормотал усатый.
— Кто, кто, фея, дурак!
— Фея-я-я-я-я?????!!!!!!!
Длинноусый мужчина стремглав бросился к окну. Там, у стогов со свежевыкошенным сеном, за низкой деревянной изгородью, разделяющей двор таверны и расположенный за ней общественный луг, в воздухе парила... Настоящая фея! В белоснежной тунике, вышитой синими васильками, легких сандалиях на миниатюрных ножках, с распущенными длинными сверкающими на солнце золотистыми волосами и серебряным ободком на голове. Она парила в воздухе и совершала какие-то пассы палочкой, совершенно не обращая внимания на людей.
На крик охотника и усатого мужика выбежала вся таверна, таращились во все окна, кое-кто забрался на крышу и поднялся такой галдеж, что не слышно было никого и ничего — все слова смешивались в какую-то кашу.
Тут Фея, наконец, повернула к ним свою прекрасную головку, отчего длинноусый мужик сразу же схватился за сердце "Она!" Затем прекрасная гостья прикоснулась своим тонким пальчиком к розовым губкам и в то же миг все посетители таверны враз замолчали, не в силах произнести ни звука.
А уже мгновение спустя раздался дикий вой, и десять уродливых тварей беспорядочной толпой вылетели из леса. Пять черных как сажа свиней с перепончатыми как у летучих мышей крыльями и волчьими клыками, которые хищно торчали из раззявленных пастей. На них верхом — черные полулюди-полукозлы: мохнатые, с острыми рогами, красными глазами и длинными ножевидными прямыми когтями.
Парень в кожаной куртке дрожащим пальцем указал на них, пихая локтем длинноусого под бок, но тот лишь отмахнулся, не в силах оторвать своего восторженного взгляда от точеной стройной фигурки Феи.
Твари с диким свистом летели прямо на таверну, но у деревянной ограды они вдруг со всего размаху врезались в невидимую стену и попадали, оглушенные, прямо на деревянные брусья. Дальше Фея с ними не церемонилась. Вырвавшийся из камня на палочке луч как острый клинок в одно мгновение разрезал ошеломленных тварей напополам. Тела их прямо на глазах у пораженной публики скукоживались и испарялись, пока у ограды остались лишь уродливые черные проплешины, впоследствии прозванные жителями "Чертовы копытца".
Фея же повернулась вновь к восхищенным зрителям, провела по своим устам пальцем, и, громко жужжа как исполинская пчела, быстро набрала высоту и исчезла за горизонтом. Толпа зрителей обрела дар речи и, наконец, смогла вволю выразить свой восторг.
Долго ещё хутор после этого случая не мог прийти в себя от такого потрясения. И длинноусый мужчина, и молодой охотник в кожаной куртке тут же были единогласно признаны всеми поселянами знатоками таинственного мира по ту сторону леса и стали "первыми парнями на деревне". А "чертовы копытца" потом долго показывали всем приезжим как главную достопримечательность этих мест. О пропавшем же молодом чудаке, о котором судачили в последние несколько лет, теперь основательно позабыли. В самом деле, тут произошло ТАКОЕ!.. А мало ли кто куда пропадает? Может, спьяну в реке утонул — и такое бывает...
Но Фею людская суета уже не волновала. Главное было сделано — люди были ограждены от чудовищ, возложенная на неё Сообществом миссия была успешно выполнена. А тут ещё и Старшая Хранительница вышла на связь:
— Хранительница Предела Љ3, Хранительница Предела Љ3... Как Ваши дела?
— Отлично, старшая сестра. Люди не пострадали, прорвавшаяся группировка ликвидирована.
— Спасибо за работу, сестра. Твоя миссия была самой сложной и ответственной. Люди — главный предмет нашей Опеки, они не должны пострадать ни в коем случае! Впрочем, остальные сработали тоже неплохо. Прорыв ликвидирован, Предел восстановлен, причины Прорыва будут тщательно расследованы и устранены...
— В таком случае, старшая сестра, могу ли я отлучиться? — воспользовавшись моментом, спросила Фея. — У меня есть срочные дела дома.
— Да, конечно, ты хорошо поработала. Я обязательно отражу твой подвиг по спасению людей в рапорте. Ты свободна, сестра, да пребудет с тобой Создатель.
И Фея, резко изменив траекторию полета, направилась прямо к своему домику. Она чувствовала, что Принц уже на подходе, а потому разумнее встретить его там.
"Видимо, опасность миновала и все обошлось", — подумала, сама себя успокаивая, она, но внутреннее чувство говорило обратное. Интуиция фей, как известно, никогда, никогда не подводит...
4.
Когда Принц оказался в лесу, он уже окончательно позабыл о своих дурных чувствах, ведь природа была его родной стихией. Родными для него были травы и цветы, деревья и кустарник, звери и птицы, речушки и ручейки, пруды и овраги. Больше всего на свете Принц любил гулять на природе и, если бы не Фея, мало-помалу приучавшая мужа к дисциплине, эти прогулки давно стали бы круглосуточными. При этом каждая прогулка для Принца была особенной. То он часами мог наблюдать за кропотливой работой тружениц-пчел или неуклюжих увальней-шмелей, от которых венчики цветов колебались, словно приветствуя Принца вежливыми поклонами (Принц тогда смеялся и сам снимал шляпу и галантно кланялся цветам в ответ). То он мог полдня слушать, лежа под развесистым деревом, переливчатые трели певчих птиц, пытаясь подражать их песням игрой на своей тростниковой флейте — неизменной спутнице всех пастухов и лесных бродяг. То — вдыхать аромат лесных цветов или пускать горячие круглые "блинчики" у пруда или петь собственного сочинения смешные стишата пугливым белкам и бурундукам, которые с любопытством таращились на него из-за стволов деревьев, а потом бегать наперегонки с быстроногими зайцами или косулями...
Сколько Принц себя помнил, он всегда любил природу, всегда ощущал себя неотъемлемой её частью, здесь ему было легко и привольно дышать. И природа, надо сказать, никогда не оставалась перед ним в долгу. Зайцы и кролики его не боялись, но спокойно принимали морковки из его нежных, тонких, как у девушки, рук, птицы садились ему на плечи и голову и пили воду прямо из его уст, пчелы и шмели его не кусали, а деревья и травы всегда расступались, когда он шел через чащобу. А Принцу никогда не надоедал лес. Наоборот, каждый раз он находил в нем что-то новое, каждый раз лес приоткрывал перед ним какую-то толику своих тайн: то рождение выводка бельчат, который удалось заснять Принцу при помощи запоминающего кристалла, то брачные игры златокрылых бабочек, которые бывают лишь раз в году, то таинственный островок посреди дремучего болота, где растут волшебные говорящие цветы.
Надо заметить, что во время своих многочасовых прогулок Принц никогда попусту не срывал ни цветка, ни травинки, никогда не ломал веток, только лишь для какой-то большой нужды. И даже когда у Принца возникала такая необходимость, он всегда вежливо просил разрешения у того растения, которое намерен был сорвать или срезать.
Например, если ему нужен был цветок для венка, он простодушно говорил: "Прости меня, брат-цветок, что я срываю тебя, но ты мне нужен для чудесного венка. Позволь мне тебя сорвать, ведь тебе будет так хорошо вечно красоваться на золотоволосой головке моей возлюбленной Феи!" Ну как такой просьбе можно было отказать? Или — "прости меня, сестра-трава, но ты мне нужна для лечебного снадобья. Позволь мне тебя сорвать, ведь тебе будет так хорошо своими целебными соками излечить больного!" И трава сама тянулась к его ладоням.
Самым же любимым занятием Принца в лесу было разговаривать с его обитателями: с зайцами и кроликами, с белками и куропатками, с деревьями и
травами, с камнями и источниками — и притом без всяких заклинаний! Например, чтобы поговорить со стариком-дубом, Принцу достаточно было лишь обнять его ствол, крепко прислониться ухом к его жесткой шершавой замшелой коре и
полностью остановить поток мыслей у себя в голове. И тогда через пару мгновений он уже начинал ощущать, как в той пустоте, что образовалась в его голове, начинают появляться чьи-то мысли, странные мысли... Именно таким образом Принцу было легко находить целебные травы или прекрасные цветы для своей возлюбленной Феи: деревья, камни, земля, источники, животные и птицы сами подсказывали ему дорогу.
Так Принц гулял по лесу и собирал целебные травы для своей милой Феи, пока не вышел из чащи на небольшую поляну. Посередине поляны, покрытой невысокой зеленой и сочной травой, располагался широкий пень. Принц наметанным взглядом сразу увидел, что у его узловатых корней растет то, что ему нужно: несколько цветков растения, которое феи называют "заячьими глазками". В высушенном виде феи делают из него отвар, чтобы лечит болезни глаз, и не только. Оно достаточно редко встречается в лесу и потому Принц очень обрадовался, что смог его найти, ведь именно этого растения ему не хватало из списка, данного ему Прекрасной Феей.
Принц ускорил шаг и вскоре подошел к пеньку. Произнеся обычное заклинание, аккуратно срезал складным ножом послушно наклонившие свои головки цветы и бережно положил их в корзину.
Он уже собирался уходить, как вдруг заметил тщательно замаскированную норку в ложбине между кореньями пня. Подумав, а не навестить ли ему ушастого трусишку в его домике, Принц запустил туда руку, но вместо пушистого кролика нащупал мягкую бархатистую поверхность какой-то ткани. Судя по всему, это был небольшой мешочек, туго набитый какими-то предметами. Недолго думая, он вытащил его из тайника. Каково же было удивление Принца, когда он увидел, что тот весь был наполнен драгоценными камнями: там были алмазы и изумруды, сапфиры и рубины, а также множество других камней, названий которых Принц не знал.
Первой мыслью Принца была: "как здорово, что я их нашел! Какие прекрасные вещи из них можно сделать, чтобы украсить мою Прекрасную Фею! Как Фея будет довольна моей драгоценной находке! Вот это и есть — настоящий подвиг!" И с этими мыслями Принц положил камни обратно в мешочек и собрался было спрятать его к себе в корзину...
Но тут же остановился как вкопанный от пронзительного крика, чем-то напоминавшего одновременно карканье ворона и визг кошки, которой наступили на лапу:
— Ах, ты, негодяй, немедленно оставь сокровища в покое! Они принадлежат не тебе, а мне!
Принцу стало неприятно, что кто-то мог допустить саму мысль о том, что он способен на воровство. Он считал себя очень порядочным человеком и привык делать окружающим только добро, как постоянно учила его Фея.
— Ещё раз повторяю, лапы прочь от моей собственности, ворюга проклятый, или тебе не поздоровится! Мои сокровища заколдованы, и ты заболеешь чумой и подохнешь, как собака, если вздумаешь их себе захапать!
Принц стал беспокойно озираться по сторонам в поисках источника неприятного голоса и вдруг впереди себя он заметил маленького человечка с седой как лунь головой и длинной, до пят, бородой, одетого в красный атласный кафтан с золотыми пуговицами. На голове его красовался колпак с белым помпончиком, на ножках — щегольские красные сафьяновые сапожки с золотыми пряжками. Он сидел у подножия большой сосны на другой стороне поляны и с искаженным злобой пунцовым лицом смотрел на него.
По внешнему виду злобного человечка Принц догадался, что это — карлик — одно из самых неприятных существ в Целестии.
Феи не очень ладили с карликами, потому что они были антиподами друга для друга. Феи любили петь песни и сочинять сказки, танцевать и веселиться, пировать и наряжаться, изучать природу и охранять её. Карлики были совершенно другими. Больше всего на свете они любили золото, серебро и драгоценные камни. Ради них они готовы были перерыть всю землю вдоль и поперек, изрыть подземельями тысячи миль только для того, чтобы добывать и добывать все новые ископаемые. Иногда можно было подумать, что карлики — это машины по рытью земли, как кроты или муравьи — так усердно они выполняли свою работу. Они могли трудиться по 15-17 часов в сутки, лишь бы завладеть ещё одним самородком или алмазом.
Но для фей было непонятно не это. Они тоже любили золото и украшения и были основными покупателями драгоценностей у карликов, ведь последние не только добывали ископаемые, но и изготавливали замечательные украшения из них. Золотые пряжки, бриллиантовые диадемы, серебряные браслеты фей были изготовлены именно карликами, равно как и различные хитроумные машины и механизмы, которые также находили большой спрос у фей. Непонятным было то, что карлики почти никогда добытыми такими трудами сокровищами не пользовались и были жутко жадными. Для них величайшим удовольствием было перебирать целыми днями напролет добытые камушки или горсти золотого песка, не используя их впрок. Продавали они только незначительную часть добытого — ради мяса, рыбы (фрукты и овощи итак можно было собирать сколько хочешь) или пряжи для одежды. И то надо было зорко следить за тем, как бы карлики тебя не облапошили — они норовили отдать гораздо меньше того, о чем договорились. Подсунуть в сумочку что-то не то или торговаться до хрипоты из-за сущих мелочей у них считалось вполне в порядке вещей. И поэтому феи вступали с ними в сношения крайне неохотно, только когда это было действительно необходимо.
Жили карлики в своих подземных лабиринтах, напоминавших большие муравейники, со множеством различных ловушек, тупиков, в которых легко можно было заблудиться, и как они жили — не знал точно ровным счетом никто. Они никого не пускали к себе, не приглашали в гости и торг вели строго на поверхности, а система их замаскированных выходов наружу вообще была строго секретна и её не знал никто, кроме самих карликов. Хотя на самом деле это как раз было их большим заблуждением. Вездесущие феи, конечно, все и так знали. Ведь Хранительницам Порядка и Процветания Целестии полагается знать такие вещи, так сказать, "по должности". Но феи делали вид, что не знают (и довольно успешно, надо сказать). Они предпочитали не вмешиваться попусту в дела опекаемых ими народов, только когда те сами нуждались в их помощи или когда они угрожали правам других народов. Да и карлики им, попросту говоря, были неинтересны. Ну, зачем, скажите пожалуйста, феям эти скучные жадины и занудные скопидомы? Пусть себе живут да копают полезные ископаемые, лишь бы другим жить не мешали!
— Простите, пожалуйста, достопочтенный карлик, — с обидой в голосе подчеркнуто вежливо ответил Принц, вспоминая уроки хороших манер, которые ему так долго преподавала Прекрасная Фея. — Я и не знал, что это Ваше. Возьмите их себе, мне не нужно чужого!
— Дурак! — злобно ответил карлик. — Разве ты не видишь, что я застрял у этого проклятого дерева и не могу забрать свое сокровище?! Безмозглый болван, помоги же мне!
Принц, сделав вид, что не обиделся, посмотрел повнимательнее на карлика и только сейчас заметил то, что совершенно выпало у него из поля зрения ранее. Карлик действительно не мог оторваться от дерева: его длинная пушистая белая борода запуталась в нижних ветвях сосны, а руки были слишком коротки, чтобы дотянуться до них.
Принц, недолго думая, ловко вскарабкался на нижние ветки дерева с намерением помочь несчастному существу. Но, сколько он ни прилагал усилий, освободить бороду карлика из зеленых объятий ему никак не удавалось. Создавалось такое впечатление, что она приклеилась к ним намертво.
