Долгий путь

Мы проживали с Крисом каждый день вместе, у нас у каждого было множество общих и отличных от другого планов и надежд, связанных с будущем. Но в одном я был уверен совершенно точно — ни в его, ни в моей жизни не было места для Джея Нейвала. Ни сейчас, ни когда-либо вообще и ни в каком качестве. Он точно так же, как и Крис, через пару месяцев закончит школу и вряд ли решит остаться в этом маленьком, скучном городке. От миссис Браун мне было известно, что почти вся молодежь старалась как можно скорее перебраться если не в столицу, то уж точно подальше от этого сонного места. А уж Нейвал, с его то внешностью и харизмой, вряд ли будет долго скучать и проводить вечера в одиночестве за ноутбуком. Поэтому у меня нет и никогда не было ни малейшего шанса задержаться в его мире, пусть только и на самое короткое время.

* * *

Утро воскресенья было унылым и серым. Я почти никогда не вставал раньше часа дня, так как целую ночь проводил за работой, но вчера все-таки решил лечь пораньше. В итоге проворочавшись несколько часов без сна, я встал в пять утра и, почувствовав себя немного лучше, приступил к новому заказу. Необходимо было сделать динамичный сайт для одной художественной галереи в Германии. Теперь же электронные часы в правом нижнем углу экрана показывали двенадцать ноль-ноль, и довольный проделанной работой, я подумал, что неплохо было бы немного прибраться к приезду Криса.

Убираясь на кухне, я старался расслабиться и полностью сосредоточиться на монотонно совершаемых действиях: помыть плиту, протереть плитку, убрать посуду и навести порядок в шкафчиках... Уже ближе к вечеру от Криса пришло смс, где он написал, что отлично провел время, гуляя по городу, и еще раз напомнил точное прибытие поезда. И в этот момент я вспомнил, что Джей обещал его встретить, и до боли закусил губу. От волнения в висках застучала кровь.

Мог ли я быть уверен в том, что Джей не будет болтать лишнего и в отместку или из-за чувства уязвленного самолюбия не решит рассказать обо всем Крису? Боже, как все стало сложно, и я уже ничего не мог исправить. И некого винить, кроме себя самого, ведь даже пьяным я до конца не был. А Джей, в сущности, еще ребенок, который сам не понимает, что ему нужно... Если бы я только мог себе представить, как сильно все запутается. Потому что где-то на самом краю сознания, но я все-таки надеялся, что Джей как-то даст о себе знать. Пусть у него и не было номера моего мобильного, но он мог связаться со мной каким-то другим способом. И что он сейчас обо мне думает? Что он вообще может думать о человеке, которому сказал "я тебя хочу", но не "ты мне нужен" или "ты мне нравишься". Может быть, я зря переживаю и он уже давно обо всем забыл? Ведь если бы хотел, если бы ему это было по-настоящему нужно и важно, он бы пришел и мы бы во всем разобрались. Он мог дать мне шанс все объяснить и, возможно, мы бы даже смогли сделать вид, будто ничего не произошло.

Я подошел к окну, за которым было темно. Ничего кроме сплошного квадрата черноты, заполняющей оконную раму до самых краев. На столе стояла большая черная кружка с давно остывающим чаем.

Не всегда для всего в нашей жизни стоит искать синонимы. Просто я ужасно глупый и веду себя как какая-нибудь девица, впервые влюбившаяся и отвергнутая парнем. А ведь мои предыдущие отношения не настолько были неудачными, чтобы я был настолько негативно настроен к новым или парням как таковым. Я всегда был одиночкой, и в данный период моей жизни мне больше импонировало одиночество и та свобода, которую оно давало. Но тут я встретил человека, которого никогда бы не смог получить. Все это напрасно и заранее обречено на провал, поэтому не стоит думать, что та ситуация могла бы как-то повлиять или что-то изменить. Что что-то могло бы быть по-другому. Поэтому ничто не имеет значения. Даже если я и решил, будто мог влюбиться.

Никогда не бывает и не будет поздно, если только ты этого действительно хочешь.

Элл, ты не права.

* * *

В одной руке я старался удержать сразу три пакета с мусором, в то время как второй открывал входную дверь. Вместе с ними в мусорный контейнер я собирался выбросить и все свои бесполезные мысли, с никому не нужными воспоминаниями.

На улице был мороз, и от этого дышалось как никогда свободно и легко. Голова по-прежнему слегка кружилась и гудела, но в этом скорее было повинно долгое сидение дома и последствия пятничного вечера, нежели болезнь.

Я не спеша шел по безуспешно расчищенной и теперь снова засыпанной снегом дорожке, мимо мрачных фонарей и совсем неосвещенных небольших гаражей для велосипедов. Не знаю почему, но мне просто хотелось шагать вперед. Продлить этот момент и идти как можно дольше.

Взгляд случайно упал влево, где через дорогу располагалось здание младшей школы. На противоположной стороне сознание выцепило знакомый автомобиль — черный джип, который однажды уже меня "поглощал", и не один раз... Я еще не до конца осознал, какое все это может иметь значение, но сердце уже быстро колотилось в груди, подскакивая к самому горлу и норовя выскочить через медленно приоткрывающийся рот. Джей!

Замерев, как изваяние, я наблюдал, как откуда-то со стороны спортивного зала появляется Джей вместе с мальчиком лет пятнадцати. Они идут через ярко освещенную стоянку и о чем-то весело болтают. Джей чуть сзади, руки в карманах длинной куртки, на локте висит синяя спортивная сумка. Он не видит меня, что-то громко выкрикивает в ответ, и тут мне кажется, будто земля в буквальном смысле уходит у меня из-под ног, и я падаю — в глубокую, черную яму, с которой кроличья нора, в которую умудрилась упасть Алиса, не идет ни в какое сравнение.

Мы несколько мгновений не отрываясь смотрим друг на друга, после чего Джей наклоняется и говорит что-то мальчику, который уже устроился на переднем сидении. Он не спеша кидает сумку назад, захлопывает дверцу и идет через дорогу. Но что меня буквально лишило дара речи, так это его почти не изменившееся лицо, после того как он меня заметил и наши взгляды встретились. Я ожидал чего угодно — злости, отвращения, даже если бы он просто посмотрел сквозь меня и сделал вид, будто не узнал, потому что на улице слишком темно или вообще видит впервые... Что угодно, только не такое обычное отношение, которое дает слабую надежду на то, что мы можем начать все сначала. Что не произошло ничего непоправимого и еще не слишком поздно...

Я всерьез подумываю о том, чтобы сбежать. Пусть это и выглядело бы глупо и смешно. К тому же Джей уже почти совсем близко, и я не знаю, куда девать дрожащие пальцы, поэтому быстро ставлю пакеты у ног и прячу руки в карманы.

— Добрый вечер, мистер Норманн. Как поживаете? — огорошивает он меня вопросом, и я в который раз рядом с ним чувствую себя полным дураком.

Эти слова вынуждают меня наконец оторвать взгляд от березы за его спиной и посмотреть прямо в лицо, потому что я не могу понять, издевается он или говорит на полном серьезе. Только темные глаза как-то странно блестят.

— Все хорошо, — эта ложь звучит ужасно фальшиво, но ее тут же поглощает белое облачко моего дыхания. — Крис говорил мне, что ты собираешься утром встретить его на станции?

Перехожу я сразу же на безопасную тему. Просто чтобы хоть что-нибудь сказать перед тем, как быстро попрощаться. Хотя я сам хотел этого — нашей новой встречи, но теперь я совсем не знаю, что со всем этим делать и с ногами, которые почти меня не держат. Хочется сесть прямо на асфальт, в холодную сырость грязного от шин снега.

— Да, мы уже обо всем договорились, — Джей пожимает плечами. — Я привезу его домой, чтобы он успел привести себя в порядок и позавтракать.

Я не понимаю, почему он больше не злится и так спокойно со мной разговаривает, будто в последний раз, когда мы виделись, он подвозил меня из магазина, и не было того ужасного вечера пятницы.

— Понятно, — мне больше нечего ответить. А еще мне мучительно неловко и, вместе с тем, невозможно не думать о том, как эти самые губы касались моего рта и обжигали дыханием кожу.

На несколько секунд повисает пауза, потому что я ничего не могу придумать из того, что следует еще сказать. Все те вопросы, слова и причины, которые мучили меня эти дни, так и остаются спутанной паутиной в моем сознании, потому что теперь это больше не кажется чем-то важным, на что бы я имел право. Это все должно быть безразлично Джею...

— Ты не против, если я заеду через полчаса? — спрашивает он совсем уже другим тоном, и на мгновение, пока решаюсь с ответом, я забываю как дышать.

— Хорошо, — я сначала киваю и только потом произношу слова, словно повторно подтверждая уже данное мной ранее согласие.

Джей наклоняется, поднимает брошенные у моих ног пакеты и идет прочь.

* * *

Мне кажется, что я сошел с ума и все это мне пригрезилось. Но тогда почему я так сильно нервничаю и, словно сумасшедшая белка из мультфильма, бегаю по квартире? Как же хочется курить... Я захожу на кухню и лезу на самую верхнюю полку, где стоит недопитая бутылка виски Бена. Присасываюсь к горлышку, словно чудо-юдо рыба-сом, и делаю несколько больших глотков. Неразбавленная жидкость обжигает горло, и я громко закашливаюсь. На глазах выступают слезы.

Мне не нравится все это, совсем не нравится!

Опускаюсь на корточки и впиваюсь руками в волосы. Что же делать? Он совсем скоро будет здесь. И для чего? Господи, ну что ему еще от меня нужно...

Раздается звонок в дверь. И когда я в следующий раз открываю глаза, то уже стою на пороге и смотрю в такие до невозможности глубокие глаза, в которых отражается высота самого большого в мире небоскреба.

— Привет, — говорит Джей совсем буднично, и я делаю шаг назад, пропуская его внутрь. Только теперь до меня доходит, что я мог хотя бы переодеть свой нелепый свитер и причесаться.

Он начинает разуваться, и это наводит на мысль, что мне стоит предложить ему кофе или чай, раз уж он собирается задержаться. Пару секунд во мне борется еще совсем свежая и сейчас вновь вспыхнувшая при виде его обида, плюс пресловутая вежливость и банальное гостеприимство хозяина. Последнее побеждает и я иду на кухню затем, чтобы поставить чайник. Только потом я понимаю, что, скорее всего, мне просто необходимо было уйти. Выйти из маленького коридора, в котором стало слишком тесно. В конце концов, если он откажется, то я и сам могу выпить чашку чая и заодно во время пауз занять чем-нибудь руки с губами.

— Чай, кофе?

— Нет, спасибо.

Я беру черную кружку со стола и выливаю холодный чай, чтобы сделать себе кофе. Он ждет. Стоит в гостиной и смотрит в окно. Время тянется ужасно медленно, хотя я и уверен, что с момента его прихода прошло не больше минуты.

— Ты хотел со мной о чем-то поговорить?

Мне кажется это логичным, поэтому я опираюсь о край стола, скрещиваю руки на груди (плевать на недвусмысленное толкование этого жеста) и смотрю прямо на Джея. Это легко... до тех пор, пока он не поворачивается.

— Не только, — он улыбается. — Хотя нам это неплохо удается.

Я пожимаю плечами.

— Я подумал, что лучшего момента просто не найти, — видя мой непонимающий взгляд, Джей поясняет. — Ну, пока Крис в отъезде и мы можем остаться наедине. Потому что, кажется, наш прошлый разговор остался незаконченным.

Меня бросает в жар, хотя по спине проходит холодная дрожь. И воспоминания неприятным комом застывают в горле.

— Ошибаешься, — мне казалось, что я почти успокоился, но сейчас с трудом приходится себя сдерживать, чтобы хотя бы мне самому мой голос казался ровным. — Мы все сказали друг другу. И, если честно, я не совсем понимаю, зачем все это...

И я взглядом даю ему понять, что "это" значит не только его просьбу прийти, но и теперешнее присутствие в моей квартире.

Это глупо и бесполезно. А еще мне страшно, что в то самое время, пока я смотрю на Джея, мои мысли все стремительнее из нейтральных приобретают положительную полярность — это значит, что я думаю о сексе. О том, что мы были близки к этому. О том, как это сложно — привлечь понравившегося тебе человека, особенно одного с тобой пола. И о том, насколько он все-таки привлекателен. Наверное, мне в некотором роде даже повезло...

— Дар, — он делает шаг вперед, и я словно становлюсь меньше, настолько мне хочется вжаться в стол и стать совсем незаметным, чтобы он не смог меня увидеть и рассмотреть смущение на моем лице и зажатость. — Почему тебе всегда все нужно усложнять?

— Наверное, потому что не для всех все настолько просто, Джей, — я будто перехожу на "его язык", намеренно прибавляя имя в конце. Это делает нас ближе и одновременно проводит четкую границу.

— Ты прав, для меня все просто. Настолько просто, что меня до сих пор поражает, почему ты этого не видишь.

Он шумно выдыхает, а мне как будто становится тесно дышать.

— Если ты говоришь опять о сексе...

На этот раз Джей открыто смеется. И меня это обескураживает, словно я только что навернулся со стола и сижу на полу, хотя ничего такого и не произошло. Но мне трудно его понять, потому что сейчас мы оба говорим на диаметрально противоположных языках, а еще больше не договариваем.

Я не знаю как реагировать. Мне хочется задать ему тысячу вопросов, которые ни в коем случае и никогда не принято произносить вслух. Мне хочется внести ясность и наконец понять его, но я вынужден продолжать молчать и пытаться из всех его фраз по крупице выуживать смысл, только чтобы не показать свою излишнюю заинтересованность. Чтобы он не успел понять, насколько то, что теперь происходит, для меня важно. И да, мне хочется, чтобы он как можно быстрее ушел и перестал меня мучить, чтобы я снова мог забиться в свою раковину и по сто раз мысленно перематывать произнесенные им слова. Это не самый простой способ общения, но так хоть немного легче. Может быть, тогда я смогу его понять.

— Не совсем, хотя должен признать, — его внимательный взгляд скользит по мне снизу вверх, — если я скажу, что совсем об этом не думаю, то это будет только половина правды.

Несмотря на то, что я фыркаю и пытаюсь придать своему лицу незаинтересованное выражение, внутри все застывает от знакомого напряженного взгляда, словно Джей чего-то ждет. И этот совсем не вяжущийся с этим беззаботный тон, словно мы говорим о погоде, которая в данный момент интересует нас обоих больше всего. Все это заставляет меня нервничать, потому что я уже ничего больше не понимаю.

А еще я чувствую, как границы моего тела будто расплываются и все напряжение концентрируется внизу живота. И это мне совсем не нравится.

— Какая же вторая половина? — я стараюсь смотреть куда угодно, только не в глаза напротив. Поэтому слишком поздно улавливаю движение, когда Джей уже стоит прямо передо мной, на пороге кухни, и нас разделяют какие-то два чертовых шага.

— Для своего возраста я прекрасно слышу, поэтому не было необходимости подходить ближе.

Теперь я злюсь, потому что чувствую себя ужасно беззащитным и уязвимым. Школьницей-девственницей, которую впервые в коридоре между уроками подкараулил мальчик. Безумно привлекательный и самый сексуальный на всем белом свете.