Книга перемен

— Превратность, — изрекла Глинда, разглядывая картину. — Море и есть превратность...

Помолчали. Сакура разлила чай по глиняным стаканам — нарочито грубой работы и явно старым. С поклоном вручила напиток каждому, и только тогда заговорила:

— Если сущее — море, то жизнь человеческая не плот ли, отданный на волю волн и ветров?..

— Корабль, ведомый волей кормчего, — ответил Том. — И хоть сбивает его с пути стихия, ведомый сильной волей, достигает он цели, пусть даже и кружным путём.

— Если воля сильна, — заметила Сакура.

— И тот, кто слаб, может обрести силу, — ответила Глинда, — но лишь в самом себе. Ничто извне не даст силу...

— В слабой руке бесполезно даже лучше оружие, — согласился Дамблдор. — Но ведь бывает и так, что человек обретает силу, лишь получив некое воздействие извне...

— Да, бывает и так, ведь всякое пламя нуждается в искре. Но искра мимолётна, пламя же может тлеть вечно, разгораясь и затухая...

Подобные беседы Том мог вести бесконечно долго, хоть и не особенно любил. Но это было неплохой гимнастикой для ума и воображения... К тому же Малфой за пару стаканов до "Лорда Магии" изъяснялся похоже, так что Том привык. И сейчас ему было интересно, насколько хватит остальных...

Первым закончился чай.

— Это было познавательно, — заметил Том, щелчком пальцев зажигая камин.

— И полезно, — добавила Глинда. — Мне даже в Мунго советовали пить больше зелёного чая. Так, я домой, ты тоже не задерживайся...

Задерживаться Том не планировал — работы сегодня было немного — но всегда могло что-нибудь случиться, особенно потому, что обе его ученицы в Англии... И если бы только они.

Самой главной проблемой магической Британии, несомненно, был Турнир. И не имело ни малейшего значения, что до него почти полгода — для мероприятий такого уровня это не срок, подготовиться почти нереально... И очень хорошо, что некоему капитану Риддлу этим заниматься не надо. Его роль в этом, по счастью, довольно мала... но зато — чистая импровизация. А поскольку экспромт лучше всего получается, когда тщательно подготовлен, подготовкой и следует заняться. Правда, для этого нужен полностью свободный день и Хагрид...

— Я дома!

Ответом послужили инфернальные завывания на два голоса — Дэвид и Молли в очередной раз устроили дуэт... Говорили оба бойко и почти правильно, но на пение это, увы, не распространялось — пели дети ужасно. Ну а раз дети поют, то женщины засели на кухне за чаем и сплетнями... И лучше их пока не беспокоить. А вот детей стоило бы угомонить, пока никто полицию не вызвал, благо, это просто...

— Папа!! — ну да, достаточно просто подойти и попасться на глаза...

...И пение тут же сменится лавиной вопросов. И если Молли ещё как-то держалась в рамках, то Дэвида остановить было невозможно... Да и зачем?

Подхватив детей, Том спустился на кухню и объявил:

— Леди Прюэтт, рад вас видеть. Принимайте...

Молли вывернулась, пронеслась по кухне, запрыгнула матери на колени, схватила со стола конфету, затолкала её в рот — и тут же выплюнула: конфета оказалась с ромом.

— А я ведь говорила... — протянула Дженнифер, потрепав дочь по голове. — Я ведь предупреждала...

Молли в ответ надулась и схватила новую конфету — на этот раз с ореховой начинкой.

— Ужас, конечно, — вздохнула Дженнифер. — Но какой милый!

— Это точно, — вздохнула Глинда. — И то, и другое...

— Птиска!! — завопил Дэвид, заставив Тома подскочить — тем более, что в ответ раздался резкий басовитый хохот, который мог издавать только очень недовольный филин... А филин и взрослого может серьёзно порвать.

Правда, когда Том ворвался в гостиную, всё уже было кончено: надувшийся Дэвид сидел под столом, не менее надувшийся Плутарх сидел на камине, а между ними стояла Глинда со шваброй наперевес.

— Безобразие!.. — выдохнула Глинда.

— Угу! — согласился Плутарх.

Дэвид из-под стола трагически шмыгнул носом.

Картина ясна: ребёнок впервые увидел филина и полез потискать. Плутарх обычно подобное воспринимал стоически, но если на него накинуться с криками... Ну и самое главное — что такого надумал сообщить Абраксас, что не могло подождать неделю до сессии Визенгамота?

Как оказалось, в ней и было дело...

"Не спрашивай, откуда я это знаю, но информация точная — летнюю сессию Визенгамота откроет королева. Я сам в шоке, но факт есть факт... Официально об этом объявят за два дня до открытия, но все остальные наверняка уже пронюхали и готовятся, нам надо шевелиться самим. Твой скользкий друг Абраксас".

— Вот так номер! — выдал Том, хотя высказаться хотелось гораздо крепче.

Такого не случалось со времён предыдущей Елизаветы, никаких правил и указаний на этот случай у магов не было... И даже Слагхорн вряд ли знал, что делать.

Слагхорн сообщил эту новость два дня спустя, добавив, что никакого церемониала просто не существует, и всё, что потребуется от Визенгамота — явиться в парадном облачении и поклониться королеве при входе и при выходе. И, естественно, принести магическую клятву по особому ритуалу...

Достопочтенные члены Визенгамота таким требованием были поражены. Даже, пожалуй, охренели от такого поворота — иначе и не скажешь. Достопочтенные члены Визенгамота, прежде всего, не могли понять, как это вообще возможно — магическая клятва маглу. Сама подобная мысль представлялась нелепой, ибо магл, по определению, не имеет магии, а значит, чисто физически не может быть стороной магического контракта, которым была такая клятва...

Это звучало настолько дико, что Том даже не пытался ничего представлять, решив, что проще подождать и разобраться на месте. А до того — расслабиться и насладиться зрелищем...

Потому что Министерство Магии выглядело точь-в-точь как рядовая часть, в которую явилась внезапная — действительно внезапная — инспекция, и теперь личный состав судорожно наводил порядок, прятал всё лишнее и изыскивал всё отсутствующее. Такой суеты в Министерстве, наверно, не было никогда...

И в один прекрасный момент всё закончилось — наступил день Высочайшего Визита.

Первыми в зал вошли двое бифитеров в полном параде — знаменосец с королевским штандартом и щитоносец с тем самым щитом Пендрагонов — бронзовым овальным щитом с эмалевым красным драконом, едва не светившимся от наложенных чар. Щит, конечно, был новоделом... но кода-то на его месте был настоящий щит королей Камбрии. Следом вошли двое офицеров Почётного эскорта — с посохами вместо протазанов, а за ними в зал Визенгамота вошла сама Елизавета, вторая этого имени, Божией милостью королева Великобритании и Северной Ирландии и иных стран, держатель щита Пендрагонов. За королевой следовал Слагхорн, за ним — ещё один бифитер, несущий перед собой меч в ножнах... И вот тут Том напрягся — ножны тоже были вполне современными, но вот меч был самой настоящей римской спатой, буквально пропитанной магией.

Последними в зал вошли ещё два телохранителя, и только тогда герольд провозгласил:

— Её Величество Елизавета, вторая этого имени, Божией милостью королева Великобритании и Северной Ирландии и иных стран, держатель щита Пендрагонов!

— Боже, храни королеву! — хором отозвались волшебники.

Заняв установленный в центре зала трон, королева кивнула, позволив магам сесть, и заговорила:

— События минувшей войны показали, что Статут Секретности в его существующем виде уже не отвечает требованиям времени. Это ни в малейшей степени не предполагает его отмены, но его условия будут пересмотрены в одном пункте. А именно — с этого момента, как то было до Статута, волшебное сообщество приносит присягу Суверену. Лорды и леди Визенгамота! Вы — а не Министерство — являетесь полноправными представителями волшебного сообщества, и потому именно вам предстоит сейчас принести присягу, дав магическую клятву.

В зале раздалось недоумённое шебуршание — почтенные маги решительно не понимали, как это должно выглядеть. Том же просто ждал — совершенно очевидно, что сейчас они увидят всё это собственными глазами... А вот поймут ли — это вопрос.

— Ваше недоумение понятно и простительно, — продолжала королева, — ведь вам кажется невозможной магическая клятва, одна из сторон которой не является магом. Сейчас вам предстоит убедится, что это мнение ошибочно.

Гвардеец с мечом опустился перед троном на колени, протянув меч, королева взяла его, кивком отпустила служителя, встала, вынимая клинок из ножен...

— Кларент! Кровь Артура!

...Зал затопила магия — древняя, грубая и невероятно мощная. Маги, не выдерживая её давления, опускались на колени, кто-то хватался за кресло, чтобы не растянуться на полу...

— ...У вас остались вопросы, лорды и леди Визенгамота?

У лордов и леди Визенгамота вопросов не осталось. У лордов и леди Визенгамота и силы остались только на то, чтобы хором произнести:

— За тех, кто избрал нас, за наши дома и за себя силой нашей и честью нашей клянёмся тебе, королева и повелительница, в верности, клянёмся служить тебе на земле и на море, куда бы ни послала нас твоя воля, клянёмся признавать твой суд и законы! Во имя Отца, Сына и Святого Духа! Аминь!

Кларент вернулся в ножны, давление исчезло, позволив встать — и с первого раза получилось далеко не у всех.

— Садитесь, лорды и леди Визенгамота, — кивнула королева, вновь опустившись на трон. — Наш разговор ещё не окончен.

Визенгамот напрягся.

— Вам следует помнить, лорды и леди Визенгамота, что волшебники, несмотря на их автономию, остаются гражданами своей страны — а следовательно, обладают всеми правами и обязанностями граждан и подчиняются законам страны наравне с маглами... Но, как мы видели, далеко не все считают себя чем-то обязанными, и даже более того — считают, что они и есть власть, и могут даровать права или лишать их по своему желанию. Положение это абсолютно неприемлемо, и Корона объявляет о прекращении автономии Министерства Магии. Отныне министр магии не будет избираться, но будет назначаться Премьер-министром по представлению Визенгамота и утверждаться Короной. При этом Корона не будет вмешиваться в дела повседневного управления, однако любое решение Министерства Магии отныне должно быть одобрено Визенгамотом и утверждено Короной, для чего министру и председателю Визенгамота предоставляется право обращаться к Суверену в любое время, которым, впрочем, не следует злоупотреблять... И на этом, лорды и леди Визенгамота, наша встреча окончена. Остался лишь один финальный штрих... Капитан Томас Марволо Риддл! Подойдите!

Том поднялся, печатая шаг, подошёл к трону, отдал честь и замер.

— Капитан Томас Марволо Риддл! За ваши деяния на войне и в дни мира вы удостоены рыцарского звания!

Том преклонил колено и замер, когда его плеча коснулся Кларент. Даже сейчас, не пробуждённый, он едва не оглушал своей мощью... И та буря магии, что он породил, была лишь небольшой частью его могущества — сейчас Том чувствовал это до ужаса отчётливо.

— Встаньте, сэр Томас! — королева вернула меч служителю, прикрепила на грудь знак рыцаря-бакалавра, явно придуманный гриффиндорцами, и милостиво кивнула, дозволяя вернуться. Поклонившись, Том сделал несколько шагов назад, снова поклонился и только после этого повернулся и занял свое место.

Нельзя сказать, что это было чем-то невероятным — последним магом, посвящённым в рыцари, был Гринграсс, и было это в сорок пятом — но до сих пор никто из монархов не приходил для этого в Визенгамот... И не выдавал перед этим магическому обществу смачную оплеуху.

Королева покинула зал, дверь закрылась — и маги, переглянувшись, заговорили все разом. Нарушение регламента, конечно... Но а что сегодня прошло по регламенту?

— Да уж... — Марк Гринграсс извлёк из кармана фляжку и основательно к ней приложился. — Это было нечто... И скажу честно — меня пробрало до костей.

— Не тебя одного, — кивнул Том. — Такого точно никто не ждал... Даже Слагхорн был в шоке, а уж если кто и мог об этом знать, то только он.

— О да... Даже когда мы ухитрились получить взрывчатку вместо зелья, его не так пробрало... Кстати, как тебе рыцарские шпоры?

— Тебе честно или вежливо? Потому что если честно — то никак. Что есть оно, что нет...

— Ну, не скажи... Кое-что полезное это всё-таки даёт, хотя не так уж много, особенно для нас. Но ты теперь не просто сквайр, как любой маг, а ты ведь ещё и офицер, и декан в Хогвартсе... И, как бы ты от этого ни отбивался, весомая политическая фигура. Одна твоя международная школа чего стоит...

— Во-первых, не моя, во-вторых, я там был только на открытии, в-третьих...

— А это всё не важно. Ничуть. Идея была твоя, идея сработала — что ещё надо? А Хогвартс? Это, надеюсь, отрицать не будешь?

Этого Том отрицать не мог — реформы в Хогвартсе были его заслугой, пусть и не только его, и если так подумать, то рыцарское достоинство действительно может сильно облегчить его дальнейшие планы... Кроме Турнира, Мордред его побери!

— Господа! — Председатель грохнул молоточком. — В связи с невозможностью какого-либо конструктивного обсуждения объявляю заседание закрытым!

8. This Is Your Life

Экзамены в Хогвартсе в пятьдесят втором году изрядно уплотнили и перетасовали — так, чтобы второе июня было полностью свободным.

Точно так же, как и в следующем году — ничто не должно помешать капитану Риддлу присутствовать на коронации, а магам — присягнуть королеве. И пусть эта присяга была чистой формальностью — присяга Визенгамота связывала всех — но это было необходимо, чтобы маги окончательно осознали: времена меняются...

Ускоренные экзамены неожиданно прошли даже легче, чем обычные — вероятно, потому, что школьникам было некогда паниковать и накручивать себя и друг друга. Да и преподаватели, постоянно занятые работой, были вынуждены напрягать фантазию, чтобы уложить эту работу в имеющееся время и при этом хоть немного отдохнуть... И у них получалось.

Больше того, если не спешить, то расписание без всяких усилий можно сдать, так что каникулы получится удлинить дня на четыре или пять... Или даже неделю целиком.

Но всё это — дело будущего, а сейчас нужно подвести итоги — и не только экзаменов, и определиться с планами на то самое будущее... Которое обещало быть даже слишком интересным.

— Я рад поздравить всех присутствующих с окончанием очередного учебного года, а в особенности — с тем, что мы его пережили! — объявил Дамблдор. — Что ж, начнём с кадровых вопросов — увы, нас покидает Кассандра Ваблатски, многие годы преподававшая искусство прорицания. Да, всему приходит конец, и все мы нуждаемся в отдыхе... Но я искренне надеюсь, что вы сохраните о нас самые тёплые воспоминания и от всех нас позволю себе вручить вам этот памятный дар...

Памятный дар был совместным творением Помоны и Флитвика, никакой магии не содержал и был театральным биноклем... В котором скрывалась искусно замаскирована фляжка на несколько глотков коньяка — разумеется, полная.

— Очень мило, — Кассандра открыла фляжку, попробовала напиток и убрала подарок. — Поразительная гармония формы и содержания... А теперь, с вашего позволения, я покину сии благословенные стены, чтобы, наконец, присоединиться к семье и спасти дом от разрушения внуками. Сидней, я с искренним уважением передаю вам эту должность... Равно как и всю головную боль, которая с ней связана.