Книга перемен

1. You Say Yes

Зима пятьдесят второго в Хогвартсе выдалась суматошной. Множество мелочей захлестнули школу и учителей, так что Том был готов использовать любой шанс развеяться...

И поэтому он сейчас торчал в заброшенном подвале на окраине Белфаста в компании Майкла Коллинза и пытался понять, что же всё это значит.

Нарисованная свинцовым суриком магическая фигура к магии не имела никакого — но оставался вопрос, кто и зачем её нарисовал. По мнению Тома — задача для магловской полиции, и привлекать к ней сразу двух преподавателей Хогвартса смысла не имело... Но других знатоков оккультизма в распоряжении полиции Белфаста не имелось.

— По-моему, — подвёл итог Том, — это кто-то из последователей Кроули. Та ещё шушера... Но ничего серьёзнее аморального поведения вы на них не повесите. Они, конечно, придурки, извращенцы и наркоманы — но и только.

— Ясно... — констебль облегчённо вздохнул. — Спасибо за консультацию, капитан.

— Не за что, сержант, сослуживцам, хоть и бывшим, я всегда стараюсь помогать. К тому же у меня самого здесь дела, так что... — Том отмахнулся. — В общем, пустяки.

Дело у Тома действительно было — не особенно срочное, но из тех, что лучше сделать сильно заранее: Хогвартсу требовался новый преподаватель.

Кассандра Ваблатски решила уйти в отставку — хорошо хоть, не прямо сейчас, а летом. За полгода замена уж точно найдётся, тем более, что кандидат на примете имелся — и ради него они в Белфаст и отправились.

Сидней Дэвидсон был личностью, известной широко, но как-то неопределённо. Чаще всего вспоминали про его эксперименты с ясновидением, один из которых даже стал известен маглам, но почти никто не знал о его настоящей... не цели даже, а мечте. А мечтал он — ни много, ни мало — объединить магию и магловскую науку. Как именно — не понимал никто, кроме него самого да нескольких маглов — Альберта Эйнштейна, например. Ещё он был мастером ясновидения, и это было главным аргументом уже для Дамблдора...

Дверь распахнулась за секунду до того, как Том коснулся звонка.

— Добро пожаловать, — произнёс благообразный пожилой джентльмен, одетый несколько старомодно, но весьма элегантно. — Боже, Майкл, ты окончательно стал похож на сказочного колдуна!

— Ну а на кого ещё мне походить? — хмыкнул Коллинз. — Позволь представить тебе капитана Томаса Риддла — уверен, ты о нём слышал... а о тебе я рассказал немало интересного.

— Действительно, наслышан, — Дэвидсон пожал Тому руку. — Проходите, чай готов.

Внутри дом оказался точно таким же, как и его хозяин — старомодным, но крепким, да к тому же снабжённым всеми современными удобствами — магл и не заметит ничего необычного...

— Да, — кивнул Дэвидсон, правильно поняв его взгляд, — стараюсь соответствовать... Хотя, полагаю, мои магловские знакомые давно уже догадались, что я не обычный человек, но если и так — они тактично молчат. Значит, хотите позвать меня в Хогвартс преподавать?

— Если ты всё знаешь наперёд, то зачем спрашиваешь? — хмыкнул Коллинз.

— Майкл, сколько раз я говорил тебе — будущее не предопределено? — вздохнул Дэвидсон. — Да, есть некоторые моменты, которых не избежать, но есть ключевые точки, где минимальное воздействие может всё радикально поменять — и тогда пророчество становится ложным... А ясновидение вообще не об этом.

— А твоё преподавание в Хогвартсе является неизбежным? — спросил Коллинз, отпивая чай.

— Я слишком много знаю, чтобы держать всё это при себе, — усмехнулся Дэвидсон. — А ещё, я тебя уверяю — несколько сотен учеников менее разрушительны, чем десяток правнуков.

Допив чай и распрощавшись с ясновидцем, волшебники расстались — Коллинз возвращался в Хогвартс, а у Тома было в Белфасте ещё одно дело. Личное... Или, вернее, семейное. И даже ничуточки не служебное. Просто поговорить с одним человеком, прояснить пару моментов...

Приличный, хотя и не слишком дорогой ресторан — вполне подходящее место для таможенного инспектора, равно как и для армейского капитана. Тем более, что в ресторане всегда имелся специальный конторский ланч — сытный, быстрый и недорогой, специально для портовых служащих. А потому ни на завсегдатая инспектора, ни на капитана никто не обратил внимания...

— Инспектор Брэдли?

— Мы знакомы? — чиновник отложил вилку и промокнул усы салфеткой.

— Заочно, — Том перелистал меню. — Кстати, что порекомендуете? Хотелось бы перекусить между деловыми встречами и деловым же обедом...

— Пирог — любой, они здесь все хороши, и фирменный чай. Итак, мистер...

— Аткинс.

— Хм... Так что же нужно нашей доблестной армии от скромного чиновника?

Сделав заказ, Том ответил:

— Я здесь исключительно частным образом, по просьбе старых друзей... Которых беспокоит задержка Хоакина Мурьеты.

— Сэр, — проникновенно заявил Брэдли, — я человек незлой, и не стану поднимать шум из-за неучтённого ящика. Все мы люди, все, бывает, ошибаемся, но ошибку можно исправить, и я всегда готов в этом помочь... Но когда этих ящиков пара десятков — это, согласитесь, дело совсем другое! Тут, как говорит наука, количество переходит в качество!

— Хм... — задумчиво протянул Том. — А ведь вы приняли на себя определённые обязательства...

— И не отказываюсь от них! Пока не отказываюсь, но ваши друзья уж слишком невнимательны...

Жадный мерзавец прямо-таки напрашивался на Круциатус, но увы — слишком уж много свидетелей. Впрочем, есть вещи, ничуть не менее болезненные... И при этом с виду совершенно безобидные.

Том достал из нагрудного кармана фотографию и положил на стол.

— Занимательный документ, не правда ли? Имя ваше, а сумма... Очень недурная сумма, почти что ваш оклад за год. И второе имя весьма интересное, весьма... Право же, инспектор, не стоит хранить подобные документы, хотя вас можно понять — вы хотели гарантий... Но не учли, что раскаяние облегчает не только муки совести.

О том, что веритрасеум действует и на маглов, Том, естественно, говорить не стал. Всё равно собеседник не поймёт...

— Так как, инспектор? — продолжил Том, когда пауза затянулась. — Когда Хоакин Мурьета покинет порт?

— По расписанию, — процедил Брэдли. Выбора ему не оставили — любой из подкупленных чинуш сдаст его моментально и с потрохами, а дальше следствие заинтересует не подкуп, а наличие денег на него...

Ну а пока Брэдли останется на свободе, а сухогруз отправится в Таиланд... И в результате сложных дипломатических игр усиленный ведьмаками отряд SAS ликвидирует во Вьетнаме ковен чернокнижников. Французских чернокнижников, следует заметить, причём засевших на подконтрольной повстанцам территории. Обращаться к французам поэтому смысла не было, русские заявили, что Хо Ши Мину эти колдуны не мешают, помощи он не просил, а лезть не в своё дело с дубиной наперевес в СССР не принято... А то, что проклятия этих чернокнижников достают аж до Сингапура — это проблема англичан, и только. Пришлось договариваться с вьетнамцами... Потому что действовать в привычном стиле не было ни сил, ни денег, и — чёрт возьми — пришлось договариваться с вьетнамцами, чтобы отряд хотя бы пропустили... И платить. И не только вьетнамцам, для которых и предназначался груз оружия и взрывчатки, но и, к примеру, скромной домохозяйке Глинде Риддл. Супруге не менее скромного офицера и джентльмена Томаса Риддла...

Все эти рассуждения ничуть не испортили Тому аппетит, тем более, что таможенник не соврал — пирог и чай были отменными. Не бросать же их ради того, чтобы вернуться на работу чуть раньше?

— Мине кажется, шо эта птичка имеет сделать нам головную боль на весь тухес, — громким шёпотом заметил Шнеерсон, проводив взглядом влетевшего в Большой зал ворона.

Том с ним был полностью — ворон с чёрным конвертом мог прилететь к Слагхорну с единственным известием...

Слагхорн же, прочитав письмо, встал, коснулся палочкой горла и объявил:

— Леди и джентльмены! Король умер! Да здравствует королева!

— Да здравствует королева! — хором повторили ученики и преподаватели. Домовики, не дожидаясь команды, уже разносили поминальные кубки и разливали вино, Дамблдор печально-торжественно поблёскивал очками... Но думал явно о том же, что и Том — о куче проблем, которая ожидает Хогвартс.

И все они, в итоге, сводились к одному — Горацию Слагхорну.

От Хогвартса требовалось немногое — только повесить в Большом зале траурный портрет да прислать на похороны кого-нибудь из деканов... Но Слагхорн состоял в свите принцессы Елизаветы и явно останется в свите королевы... А значит, выпадает из игры до коронации, и это самое меньшее. Ну а если королева его не отпустит и после коронации — а она наверняка так и сделает — в Хогвартсе Гораций будет появляться разве что по праздникам.

— Внимание! — объявил Дамблдор. — На сегодня занятия отменяются. Старосты, организуйте траурное убранство в гостиных. Всем преподавателям собраться сразу после завтрака.

Дамблдор посмотрел на Слагхорна, покачал головой и произнёс:

— Да, Гораций, задали вы нам задачку... Что ж, коллеги, не будем терять время. Пока что ваше место остаётся за вами, но, как я понимаю, вы уже не вернётесь?

— Как пожелает Её Величество... Но намёки такие были, — кивнул Слагхорн.

— Может, вы хотели бы видеть своим преемником кого-то конкретного? — осведомился Дамблдор. У него, разумеется, кандидат имелся... Вот только слово уходящего учителя по правилам Хогвартса — решающее. И если он кого-то называл — этот человек и занимал его место без обсуждения, если же нет — вопрос решал директор с согласия всех деканов. И теперь, если Слагхорн не подведёт...

Слагхорн не подвёл.

— Томас Риддл, — объявил он.

Вряд ли Дамблдору это пришлось по вкусу, но он этого никак не проявил.

— Том, вы согласны?

— Ну а куда я денусь? — ухмыльнулся Том. — Разумеется, согласен.

— Вот и отлично, — Слагхорн выбрался из-за стола. — А теперь позвольте откланяться.

Проводив бывшего заместителя взглядом, Дамблдор покачал головой, разлил чай и только тогда заговорил:

— Преподавателя зельеварения у нас тоже нет, и это — действительно проблема. Мастеров зельеварения и алхимии вообще немного, а таких, кто согласится пойти работать преподавателем в Хогвартс, я лично вообще не знаю...

— А нам пока и не нужен Мастер, — Том поставил чашку на стол. — Формально Гораций всё ещё в штате, а следовательно, нам сейчас нужен временный преподаватель... На которого это требование не распространяется. Достаточно квалификации... И, как все уже догадались, такой человек у меня на примете есть.

— И кто же?

— Эйлин Филч. В её квалификации можно не сомневаться — я ручаюсь, что она достаточно высока, тем более, что она из Принцев... И, по большому счёту, Мастерство может получить в любой момент.

— А ведь и верно, — Дамблдор блеснул очками, — правда, о её собственных разработках я не слышал...

— И не услышите ближайшие лет пятьдесят — там всё под грифом, — хмыкнул Том. — Гильдии, скорее всего, придётся обойтись письмом от королевы. Но с этим спешить некуда...

— Поговорите с ней? — Дамблдор снова разлил чай. — Вы же, если не ошибаюсь, соседи?..

— Не ошибаетесь, — кивнул Том. — Поговорю сегодня же. Если всё пройдёт гладко, уже завтра у нас будет новый учитель.

— Преподавать в Хогвартсе?! Конечно же, согласна! — как Том и ожидал, Эйлин согласилась моментально. Да и кто бы на её месте не согласился? Даже месяц работы вне штата в Хогвартсе стоил десятка рекомендательных писем...

— Когда сможете приступить?

— Хоть завтра, — Эйлин похлопала по лежащему на столе справочнику. — Методические указания у меня есть, так что могу даже комиссии из Министерства не бояться... А зелья у Принцев вместо крови.

Действительно, если и существовали какие-то родовые способности, то это — талант Принцев в алхимии. Конечно, такого уровня могли добиться и другие... Вот только на то, что у Принца получалось интуитивно, другой тратил многие годы.

— Значит, завтра, — Том поставил чашку на стол. — Или вам всё-таки нужно время?

— Основное готово, а все мелочи я могу и по ходу работы решить.

— А справишься? — спросил Филч. — Вот так, с места в карьер...

— Без тебя — нет, конечно, — улыбнулась Эйлин.

Гостей Том не ждал, тем более этих — он вообще считал, что Бесхвостый Джеки отдыхает в Лас-Вегасе. Он там и отдыхал... Женившись — наконец-то — на Кэролайн и устроив медовый месяц. Но, похоже, им там наскучило... Или случилось что-нибудь неприятное.

— Я, конечно, рад тебя видеть, но что заставило тебя прервать отпуск? — осведомился Том.

— Лас-Вегас надоел, — фыркнул Джеки. — Нет, ну правда — просаживать состояние в казино — так его у меня нет, пить — так я хоть и оборотень, но этак никакой печени не хватит, бордели мне, сам понимаешь, не нужны... Ну шоу разные можно посмотреть, но тоже далеко не всё интересно. Магическую защиту казино изучать нельзя — вот тоже, кстати, минус... Но я тебе одну бумажку привёз — думаю, ты оценишь.

Том развернул лист обыкновенной бумаги. Мы, народ Соединённых Штатов... — это можно пропустить, хотя для американцев намёк очевидный. А вот и суть: ...требуем отмены Закона Раппопорт, как утратившего значение. Необходимый в свою эпоху, в наши дни он лишь препятствует свободному развитию волшебного общества, при том, что маглы не стоят на месте и уже сейчас способны на многое, считавшееся некогда доступным лишь волшебникам. Такая ситуация неизбежно ведёт к тому, что уже к началу следующего столетия поддержание Статута в его нынешней форме станет невозможным, — Том остановился, посмотрел на Джеки и высказался:

— Мерлин, Мордред и Моргана! А я что твержу уже скоро десять лет?!

— Ну, получается, не ты один такой умный, — заметил Джеки. — Вообще, янки — ребята хваткие, если где учуяли выгоду — ни за что не отпустят. А тут выгода понятна — сам знаешь, скольто там через маглов идёт, а ещё индейцы, которым на всё плевать, а ещё вуду и прочие чёрные, которые вообще про Статут и не вспоминают...

— М-да... — Том ещё раз перечитал листовку. Что ж, обычно армейскому капитану нет смысла всерьёз заниматься политикой, но заместитель директора Хогвартса и декан Слизерина — другое дело. И уж тем более в политике должен ориентироваться диверсант — просто чтобы понимать, кого и когда нужно убрать для идеального результата... И всё, что Тому было известно, однозначно говорило: закон Раппопорт протянет ещё лет двадцать, постепенно перестав применяться. Позиции традиционалистов слишком сильны... Но кто-то решил под них копать — совершенно неожиданно и очень активно. Кто и зачем? Хороший вопрос... И Том, по крайней мере, знал, кому его задать. А там уже пусть разбираются, что всё это значит и как повлияет на внешнюю политику...

— Да и чёрт с ними! — Джеки хлопнул по столу. — Пусть сами разбираются, а мы, вообще-то, вчетвером приехали!..

— В смысле?

— В том самом, — оборотень погладил живот жены. — Двойняшки, как ты понимаешь...

— Соболезную, — ухмыльнулся Том. — У меня и от одного голова кругом, а ещё и второй намечается...

— Ого, поздравляю! И когда?

— В начале октября или, может, в последних числах сентября. В Мунго считают, что на этот раз будет девочка...

— Ну что тут скажешь? — Джеки пожал плечами. — Ещё раз поздравляю... А насчёт бумажки держи в курсе, ладно? Не хотелось бы всю движуху пропустить...

— Не сказал бы, что это такая уж неожиданность... — задумчиво протянул Прюэтт, разгладив листовку. — Но да, наши аналитики считали, что это начнётся позже. Не знаете, много там такого?

— Не знаю, сэр. Попробовать выяснить?

— Если сможете без лишних телодвижений — буду весьма благодарен, — Прюэтт кивнул. — Вам ещё Хогвартс на похоронах представлять... Вы с церемониалом знакомы?

— В общих чертах, сэр.

— Ясно... — Прюэтт протянул ему папку. — Ознакомьтесь, здесь всё необходимое. Ничего сложного, но есть довольно много нюансов, так что советую потренироваться — три дня у вас есть.

— Так точно, сэр. — Том забрал папку. — Разрешите выполнять?

— Вольно, капитан.

Папка оказалась очень интересной...

Отличия были невелики — но живо заставляли вспомнить похабный анекдот Валентайна про нюанс. Не зная, можно было попасть в крайне неприятную ситуацию... Но теперь ему это не грозит. Времени на подготовку, конечно, хотелось бы побольше — ну да времени и патронов всегда мало, справится. Только надо кому-нибудь из американских знакомых написать — поинтересоваться, что у них там творится и правда ли решили пересмотреть Статут?..

2. Electric Eye

— Поскольку наш дорогой Гораций нас покинул, я имею честь представить вам нового преподавателя зельеварения, — объявил Дамблдор. — Встречайте — Эйлин Филч!

Эйлин поднялась, коротко кивнула ученикам и сказала:

— Я вижу по вашим глазам, что вы уже вообразили, будто можете расслабиться... И ошиблись. Профессор Слагхорн при несомненном профессионализме всегда отличался добродушием... Которого я напрочь лишена, так что поблажек больше не будет. Каждый получит ровно то, что заслужит... И последнее — панибратства я не потерплю. Первая же попытка — и вы навсегда отстранены от занятий и получите Тролль в аттестате. А теперь можете задавать вопросы, если они у вас остались...

Вопросов не нашлось.

Эйлин села и продолжила завтрак. Дамблдор взглянул на неё, укоризненно блеснул очками, но промолчал. Не ссориться же с необходимым специалистом из-за пустяка? Тем более, кое в чём Эйлин права — Слагхорн действительно бывал чересчур снисходителен, особенно к своему клубу. Не настолько, чтобы это действительно мешало учёбе, но... Но проблема была.

Поскольку первого урока не было, Том решил посмотреть, как будет работать Эйлин — благо, первыми у неё сегодня шли слизеринцы-второкурсники, к тому же он рекомендовал Эйлин и должен был убедиться, что не ошибся...

Эйлин начала урок с переклички. Затем щёлкнула пальцами — и доска внезапно оказалась исписанной почти целиком.

— Итак, леди и джентльмены, начнём знакомство с небольшого теста. Перед вами пять вопросов и два рецепта — ничего сложного, как раз ваш уровень... Время — до конца урока, приступайте.

Вопросы и рецепты действительно были достаточно простыми — но не зная ответов, причём полных, невозможно было сварить зелья, а не сварив, не выйдет ответить на последний вопрос... М-да, до такого Слагхорн не додумался, а зря — получилось крайне наглядно.

С ударом колокола текст на доске исчез, а вентиль повернулся перекрыв газ. Впрочем, горелки уже были потушены — то ли с практической частью справились все, то ли не успевшие решили сдаться...

— Оценки вы узнаете на следующем занятии, — объявила Эйлин, — а пока покиньте класс — во внеучебное время ученикам не разрешается находиться в кабинете зельеварения.

Разумеется, ученики с этим согласились...

— А это что-то новое, — заметил Том. — Не припоминаю, чтобы кто-нибудь отпускал с двойного урока...

— Свежие рекомендации из Мунго, — кивнула Эйлин. — Чем меньше дети контактируют с парами зелий, тем лучше... И кстати, я собираюсь полностью поменять всё преподавание — только Дамблдору не говорите, этот старый пень немедленно всё запретит.

— С чего бы?

— Слишком много нового. Да вы сами только что всё видели — это как раз та самая новая методика. Как видите, работает неплохо...

— Не поделитесь?

— Конечно. Напрямую она вряд ли подойдёт, но адаптировать ещё и не то можно...

— Особенно в армии, — хмыкнул Том.

— Да, Аргус много чего рассказывал... — Эйлин мечтательно улыбнулась. — А я придумала, как это приложить к магии. Знаете, я даже не представляла, насколько мы отстали от маглов!

— Справедливости ради — не во всём, — заметил Том. — Но наше превосходство тает всё быстрее. Лет пятьдесят-сто — и нас обгонят окончательно... А Статут не выдержит ещё раньше.

— И почему же?

— Техника, — хмыкнул Том. — Не думаю, что Основатели защитили Хогвартс от аэрофотосъёмки... Да и вообще, карманный фотоаппарат Лейка ещё в четырнадцатом году делали — видел в Германии, он размером примерно в две сигаретных пачки или даже меньше, нынешние даже чуть побольше. Сделай такой из бакелита — и купить его смогут почти все. И сделают, и купят, и снимать будут много, потому что плёнка сто тридцать пятого формата тоже недорого стоит... А дальше уже дело статистики — рано или поздно кто-нибудь случайно снимет магию — камере глаза не отведёшь. А ещё телевидение... Кстати, обещающее стать той ещё заразой.

Том покачал головой. Статут пока ещё держался, и лет на тридцать его, пожалуй, хватит — но начинать надо уже сейчас. А мало того, что почти никто не видит этой проблемы, так ещё и все текущие дела никуда не делись, и ими, несмотря ни на что, приходилось заниматься...

Турниром, например.

Турнир трёх волшебников неотвратимо надвигался — а в Хогвартсе, разумеется, не было готово ровно ничего... А у Министерства — и того меньше. И если в Хогвартсе всё можно было организовать за пару месяцев, если не торопиться, то в спортивном департаменте тупили бессмысленно и беспощадно. Например, до сих пор не решили, с кем чемпионам придётся столкнуться в первом туре... А между тем, на драконов, например, заявку требовалось подавать минимум за три месяца — за меньший срок этих тварей было невозможно даже отучить кидаться на всех подряд.

Строго говоря, вариант на самый крайний случай у Тома был... Но это должен быть уж совсем крайний случай. Нет, оборотень — магическое существо, с этим не поспоришь... Но Мария Мерседес Смит, молодая вдова судовладельца из Британского Гондураса, оборотень-ягуар — это случай особый. На самом деле, Том не стал бы возражать... Но неизбежно станут возражать все остальные, причём по разным причинам. Разве что французы, которым подавай что-нибудь пикантное, согласятся... Но Дамблдор и Штайн хором завопят про непристойность, русские — о неоправданном риске для всех участников и добавят что-нибудь про недобитый расизм, причём не сказать, что незаслуженно, африканцы и латинос с удовольствием присоединятся, арабы объявят харамом, японцы потребуют допустить ёкаев... В общем, будет скандал. А что вдовушка — адреналиновая наркоманка даже по меркам своего племени — не важно...

Разложив бумаги, Том тяжело вздохнул и снова собрал большую часть — разобрать всё он точно не успеет, придётся отложить и заняться самым важным... А бухгалтерию так и так придётся тащить домой — работать в Хогвартсе Глинда не любила и появлялась там лишь в крайнем случае. Дамблдора это изрядно раздражало, но сделать он ничего не мог — другого бухгалтера у него не было. Тома же это вполне устраивало... Да собственно, это не устраивало только Дамблдора, остальным было наплевать. Претензий к Хогвартсу нет, жалование платят исправно — что ещё-то?

На самом деле — много чего, но непосвящённым в подробности вдаваться не стоило. Бухгалтерия Хогвартса усилиями Диппета оказалась в печальном состоянии, а Министерство оное состояние не улучшало... И пришлось прибегать к нетривиальным методам. Не то чтобы незаконным... Но восторга у Министерства они не вызывали — главным образом потому, что оное Министерство обходили стороной. А ведь всего-то и надо — заглянуть в архив... И вот уже Хогвартс не тратит на питание ни кната, овощи и фрукты из замковых теплиц вновь на королевском столе... А лица, по каким-то причинам считавшие себя представителями Хогвартса в деле получения арендной платы с ферм лишились вредных иллюзий. Вместе с должностями, а то и свободой... В чём виноваты были исключительно сами.

Дома Том ожидал чего угодно, но только не письма из бразильского посольства... Но письмо имелось. И изнывающая от любопытства Глинда — тоже.

— Хм, культура и спорт... Я, кажется, понимаю, в чём дело, — хмыкнул Том.

Ну да, именно так: обсудить подготовку Турнира, поскольку возникла несколько необычная ситуация, требующая срочного обсуждения. Подозрительно...

— Почему мне кажется, что в этом опять замешана твоя подружка? — вздохнул Том.

— Потому что она наверняка замешана? — предположила Глинда. — Хотя какая разница, если всё равно идти? Там всё и выяснишь...

На самом деле Мария вполне могла иметь отношение к этому письму — Кастелобрушу находилась именно в Бразилии и все её международные связи шли именно через бразильское правительство, но учились в ней волшебники со всей Латинской Америки. А упорство сеньоры Смит было просто невероятным...

— Добро пожаловать, сеньор Риддл, — Себастьян Перейра, высокий моложавый человек с бородкой конкистадора поднялся из-за стола. — Прошу прощения, если нарушил ваши планы, но дело, ради которого я вас пригласил, довольно необычно и требует скорейшего рассмотрения, а так как вы — член оргкомитета Турнира, это, несомненно, в вашем ведении.

Том напрягся — вступление ему не нравилось. В первом Турнире сходились его изначальные участники, остальные были на подхвате и смотрели, что из этого получится... И кое-кто явно решил пролезть хоть как.

— Я вас внимательно слушаю, — ответил он, — и, полагаю, ваш вопрос касается материальной части?

— И материальной, и организационной, — кивнул Перейра. — Дело в том, что в Ассоциацию Магов обратились старейшины племени йаваретэ...

Мысленно Том закатил глаза — ну разумеется, с самого начала было ясно, чьи пятнистые уши торчат из этой истории, а теперь и говорить не о чем.

— ...Они отобрали для турнира шесть бойцов — поровну юношей и девушек, ведь, согласитесь, будет честно выставить мужчин против мужчин и женщин против женщин, — тем временем продолжал Перейра. — Ассоциация уже приняла это предложение, на ближайшем заседании мы его внесём, но хотелось бы предварительно узнать ваше мнение...

— Скажите, а Мария Мерседес Смит в этом списке есть?

— Нет, хотя она могла войти в запасной состав — всё же она проиграла только финальный бой. Это имеет значение?

— Не думаю, просто это была её идея и в роли монстра она определённо видела себя. Что же до предложения — в таком виде я его поддержу, но сразу говорю: вряд ли моему примеру последуют многие. Ну и, разумеется, будет лучше, если это предложение огласит кто-то из старейшин. Это хотя бы немного повысит шансы... Потому что идеи бремени белых в нашем обществе всё ещё живы, несмотря даже на Гриндевальда и Гитлера.

О том, что в Бразилии с этим не сильно лучше, Том, разумеется, промолчал.

— Что ж, я передам ваши слова нашим представителям и заранее благодарю за поддержку, — ответил Перейра. — Надеюсь, за оставшееся время получится подобрать убедительные аргументы... О, и позвольте напоследок вопрос: как вы познакомились с сеньорой Смит?

— Друзья моей жены — мои друзья, — пожал плечами Том. — А позвольте спросить уже вас: в чём причина вашего интереса?

— Она — моя соплеменница и двоюродная сестра, — сообщил Перейра. — И, к тому же, я единственный её родственник в Старом Свете...

— Вот как? Вдвойне рад нашему знакомству, сеньор Перейра, — ответил Том. — Мы будем рады видеть и вас в нашем доме.

— Итак, леди и джентльмены, — Том прошёлся по залу, — в скором времени вас ожидает экзамен... И потому прямо сейчас вам предстоит королевская битва. Победитель получает оценку Превосходно... и вот этот замечательный перочинный нож — не тупящийся, сам зачаровал, и с перламутровой рукоятью.

О вырезанном на перламутре гербе Хогвартса Том упоминать не стал — пусть будет сюрприз...

— Начали!

Почти полсотни подростков-магов со всех четырёх факультетов Хогвартса, из которых через полтора часа на ногах должен остаться только один... Что может пойти не так? Да ничего, потому что это королевская битва, и в ней дозволено почти всё. Например, в прошлом году хаффлпафцы сразу же свалили и старательно избили Фаджа — при полнейшем попустительстве слизеринцев, что интересно... Ну а в этом Джек Гойл ухитрился сломать палочку и теперь с диким рёвом орудовал скамейкой. Получалось у него не хуже, чем у героев русского эпоса, так что верилось в байку, будто его предок (а заодно и Крэббов — основатели родов были кузенами) оказался не столь щепетилен, как герр Маннелиг...

Том покачал головой, проводил взглядом вылетевшую в окно парту и закурил. Следующие девяносто минут обещали быть весьма впечатляющими...

Так и оказалось — битва действительно получилась эпической. И победителем из неё вышел Гойл — чего Том и ожидал. Сложно колдовать, получив по голове тяжеленной дубиной... И хотя на защитные заклинания Том не поскупился, пара-тройка переломов наверняка имеется. Впрочем, Помфри вполне способна справиться с любыми или почти любыми травмами, не привлекая наставницу, так что это не проблема... И это, пожалуй, было главным преимуществом магии — если целитель успевал добраться до пациента, его почти всегда удавалось вернуть в строй.

— Итак, леди и джентльмены, — объявил Том, — вы меня не разочаровали... И я уверен, что вы сумеете постоять за себя. Да, мистер Гойл, даже лишившись палочки... Кстати, зайдите ко мне, я вам выпишу требование для Олливандера.

Может, и стоило сделать Гойлу замечание за то, что он не достал запасную палочку, но не факт, что такая возможность была. Гойл, конечно, умом не блистал, но совсем уж дураком не был и запасную палочку не забыл — собственно, вот она, в руке... Тем более, победителей не судят, а Гойл всё-таки победил.

За школьными делами Том почти забыл о Турнире — и от этого назначенное на субботу заседание раздражало ещё больше. Впрочем, перспектива скандала немного выправляла положение...

Перейра не подвёл — с предложением явился не кто-нибудь, а сам первый старейшина, глава племени, мощный старик, неуловимо похожий на ягуара.

— Дамы и господа! — голос у него был соответствующий — низкий и рокочущий, словно рык ягуара. — Приветствую вас от имени народа йаварете...

Вступление Том пропустил мимо ушей — ничего интересного там быть не могло. Но вот дело дошло до сути...

— ...Вне всякого сомнения, оборотни являются магическими существами, но мы, йаваретэ, видим в этом благословенное наследие нашего праотца Солнечного Ягуара, а не проклятие, как это кажется некоторым другим. Мы желаем продемонстрировать это самым наглядным образом — выступив на Турнире Трёх Волшебников против лучших учеников магических школ Европы! Шесть лучших воинов нашего народа — три юноши и три девушки — готовы выступить в первом испытании Турнира, а по окончании Турнира выступят с показательными поединками. Мы надеемся, что оборотни Европы, имея этот пример, смогут принять и познать свою сущность и взять свою судьбу в собственные руки.

— Интересно девки пляшут... — из-за стола советской делегации поднялась невысокая бодрая старушка, этакая мисс Марпл из книг Агаты Кристи. Прихрамывая, она поднялась на трибуну, прислонила к ней узловатую палку, на которую опиралась. — Никак, хотите сказать, что можете научить оборотней в рассудке оставаться?

Том с интересом наблюдал за старейшиной — тот явно был не в курсе, с кем имеет дело...

— Именно так, сеньора...

— Горыныч, Наина Киевна, — любезно ответила старушка, наслаждаясь выражением лица собеседника. Да уж, почти все слышали о заместителе наркома чародейства и волшебства, ушедшей в сорок первом году на фронт, которой боялся Гриндевальд, боялся настолько, что скрылся от неё под извращённым подобием Фиделиуса. И Наина Горыныч эту защиту почти сломала... Но Гриндевальда тогда спас Дамблдор, отправив его за решётку.

— Высокая госпожа, — старейшина почтительно поклонился, — вы полагаете, что я ошибаюсь? Тогда прошу вас просветить меня.

— Воля, — ответила Наина. — У кого она есть, тот и сам справится, а у кого нет, кому и так хорошо — тем и незачем, не станет дворовая шавка волком... Однако ж подумалось мне: вдруг да есть среди волкодлаков такие, кто и хотел бы, да не знает, с чего начать — ради таких соглашаюсь!

Том устало вздохнул — судя по лицам, из английской делегации никто не понял вообще ничего. Остальные... Кто как — кто-то недоумённо крутил головой в надежде на подсказку, кто-то глубоко задумался, кто-то делал вид, что ничего необычного не происходит...

— А что не так с этими ягуарами? — шёпотом спросила Мюриэль Прюэтт, сидевшая рядом с Томом.

— Они отчасти контролируют превращение, — ответил он. — И если так ставить вопрос, то нам надо соглашаться, иначе будем выглядеть не лучше наци.

— Не уверена, что всё так плохо, но международный скандал с моим участием — немного не то, о чём я мечтаю, — проворчала Мюриэль.

Председатель объявил голосование — обсуждать предложение желающих не нашлось — и Том первым поддержал его. В конце концов, это однозначно будет весело... Тем более, что он уже представлял, как спрятать подсказку — попробуйте-ка снять пояс с большой кошки, сильной, вёрткой и зубастой, да к тому же устойчивой к магии немногим хуже великана. На этом поясе и должна быть записана подсказка, зашифрованная античной скиталой — эта часть идеи Тому особенно нравилась. Собственно, ему нравилась вся затея с поясами, тем более, что он её и придумал, причём только что. Это не проблема... А вот что на этих поясах писать — это действительно проблема, потому что даже Том пока не представлял, как устроить второе испытание...

Да и вообще, какая-то нездоровая в зале атмосфера, надо это исправить.

— Вопрос по ведению, — Том поднял руку. — Вношу предложение объявить обеденный перерыв.

— Принято!!

3. Perfect Strangers

— Совпадение? — Перейра опустил чашку. — Не думаю. Я далеко не первый Себастьян в нашем роду, и мой прадед Себастьян был современником Верна и вполне мог быть с ним знаком. И действительно занимался торговлей рабами — в те времена, увы, это считалось вполне достойным занятием. Правда, сколь я помню — а мне было четыре года, когда он умер — он этим не гордился, но и не стыдился. Он вообще был довольно необычным человеком... Жаль, что я его почти не помню.

— И он тоже был оборотнем? — спросила Минерва, аккуратно наливая в чашку молоко.

-Он? Нет, обычный волшебник. Не очень сильный, но моряк, каких мало... Не в обиду вам, Глинда, но ваших родичей он на голову превосходил.

— На что обижаться-то? — отмахнулась Глинда. — Я про него слыхала кое-что... И он действительно был крут. Было бы интересно с ним пообщаться... Но, как я понимаю, его портрета нет?

— Только магловский, — кивнул Перейра, — но как вы догадались?

— От моряков не остаётся портретов, — пожала плечами Глинда. — Кому и знать, как не мне...

— Да уж, — Себастьян вздохнул, — но, может, не будем о грустном? Хотя если честно, грядущий визит оргкомитета в Хогвартс ещё хуже.

В чём был смысл этой экскурсии и откуда она вообще взялась, Том не понимал — и не он один. Но идея возникла, её решили реализовать... И Тома, конечно же, назначили ответственным, несмотря на все его усилия. Том, впрочем, не стал ломать голову и тут же загрузил Дамблдора... Хотя, конечно, полностью спихнуть на него это дело не удалось. Не удалось бы вообще, но Дамблдор, хоть и был изрядным интриганом, именно в специфическом искусстве спихивания работы на других был слабоват...

Макгонагалл аккуратно поставила чашку и спросила:

— Мистер Перейра, а вы сами оборотень?

— Конечно, — ответил Себастьян. — Наше племя никогда не жило в каком-то одном месте, рассеянное от Огненной земли до Рио-Гранде, поступая на службу достойным... Среди которых, не могу не отметить, не бывало гринго.

Том на это замечание не отреагировал — американцы его не волновали, а нелюбовь, которой пользовались Соединённые Штаты в Латинской Америке, была абсолютно заслуженной. Впрочем, для политических дискуссий момент был не лучший, поэтому Глинда сменила тему:

— А много ли вообще йаваретэ?

— Около двух тысяч, но точной цифры я не знаю. Могу уточнить...

— О, не стоит утруждать себя, этого вполне достаточно, — Глинда наполнила бокалы, — и, полагаю, как почти все оборотни, они имеют доступ к редким ингредиентам?

— Вопросы такого рода лучше обсуждать со старейшинами, — Перейра прищурился.

— Но я с ними не знакома... В отличие от вас.

Намёк гость понял правильно.

— Что ж, передать деловое предложение я не только могу, но и, как дипломат, обязан... Поэтому давайте встретимся позже и подробно обсудим вопросы коммерции — оставляю на ваше усмотрение, когда и где.

— Мистер Перейра, — снова заговорила Минерва, — а как вам удаётся контролировать превращение?.. Или это невежливый вопрос?

— Как раз это — самый важный вопрос... Луна не властна над нами, как над иными оборотнями — нас обращают в зверя гнев и ярость. И потому, хотя превращение и не зависит от нашей воли — но воля может разжечь пламя чувств или же усмирить его...

— И поэтому вы не теряете разума, да?

— Совершенно верно. И потому йаваретэ тренируют с самого раннего детства, сперва в играх, а затем осознанно... И всё равно некоторым не удаётся вернуть себе человеческий облик.

— И что вы делаете в таком случае?

— Мы хороним чучело в одежде этого человека и признаём его умершим... А ягуар убегает в лес и живёт, сколько ему отпущено.

— Так просто?

— Так просто, — кивнул Перейра. — То, что само по себе просто, не нужно усложнять... И если человек стал зверем, с этим зверем следует обращаться так же, как и с любым другим.

— Вот как... — протянула Макгонагалл. — Благодарю вас за ответ — ваши слова позволили мне взглянуть под новым углом на некоторые вещи.

— К вашим услугам, сеньора Гата, — Перейра поднял бокал.

— Кстати говоря, а как устроена ваша школа? — спросил Том. — Меня, знаете ли, удивляет, что об этом нигде не говорится, или, быть может, это секрет?

— Да нет, просто за пределами Латинской Америки этим обычно не интересуются, — хмыкнул Перейра. — В отличие от всех остальных школ, факультеты — у нас они называются колледжами — посвящены четырём евангелистам. Как следствие, подобрать им аналоги в Хогвартсе нелегко... Даже, пожалуй, и вовсе невозможно.

— Хм... — протянула Макгонагалл. — Осмелюсь предположить, что колледж святого Луки избирают те, кто склонен к целительству?

— А также к искусству, ибо красота исцеляет душу, — кивнул Перейра. — Тем, кого влекут тайны мироздания, кто стремиться проникнуть в суть вещей, открывает двери колледж святого Иоанна, ибо Иоанн в Человеке прозрел Слово...

— Вылитые рейвенкловцы, — отметил Том. — Не удивлюсь, если они точно так же не задумываются о последствиях своих экспериментов.

— Вы угадали, — Перейра поставил на стол опустевшую чашку, и Глинда снова наполнила её. — Наука, по их мнению, стоит любых разрушений. Однако мы отвлеклись, а потому, продолжая, добавлю: эти два колледжа принято называть небесными или же небом. Колледж святого Матфея избирают те, кого влекут труд, ремёсла, торговля и путешествия, подобно тому, как сам Матфей был мытарем. А тех, кого зовёт путь мирской службы и славы, кто готов идти вперёд, не взирая ни на что, принимает колледж святого Марка, провозвестника, апостола по вере и по крови.

— Одновременно и Гриффиндор, и Слизерин... — пробормотала Минерва. — Нет, это решительно невозможно представить... Можно ещё пончик?

Официальный визит в Хогвартс согласовали довольно неожиданно — впрочем, не для Тома. Том свою часть работы выполнил исправно, а вот Дамблдор... Дамблдор как раз и принял на себя основной удар. От деканов требовалось всего лишь молчать с умным — но не чрезмерно — видом, а развлекать гостей предстояло директору...

— Добро пожаловать! — просиял очками Дамблдор. — Кареты прибудут с минуты на минуту, но я бы предложил пешую прогулку — поверьте, так будет гораздо интереснее...

— Ну а почему бы и нет? — судя по всему, Горыныч в этой компании была кем-то вроде дуайена. — Погода располагает, а мы все определённо слишком мало двигаемся...

Впрочем, Тома в этой компании гораздо больше занимала помощница старой колдуньи — молодая женщина с длинными тёмно-рыжими волосами и жёлтыми глазами. И женщину эту он знал... И не мог понять, что здесь делает Василиса Медведева — такой же охотник на чернокнижников, как и он сам. Если только... Если только русским не понадобилась срочная и тихая консультация в обход политиков. Что, в свою очередь, означало, что они или их союзники напоролись на какую-то особенно злостную дрянь. Настолько злостную, что политические вопросы как-то потеряли актуальность...

Разумеется, Том угадал. Василиса Медведева пристроилась рядом с ним и сообщила:

— У нас есть к вам несколько вопросов, капитан... По вашей основной специальности. Пока — неформально...

Вот это пока настораживало больше всего — похоже, масштаб неприятностей был значительно больше, чем он сперва подумал.

— Вы же понимаете, что я вряд ли отвечу? — хмыкнул Том.

— О, на этот вопрос вы ответите точно... — Василиса протянула фотографию. Очень хорошую цветную магловскую фотографию... Тотема Альрабега.

— Вы правы, на такие вопросы я отвечу, — скривился Том. — Правда, я знаю немного и ещё меньше понимаю... Лавгуд-старший был бы здесь гораздо полезнее.

— Через две недели он будет в НИИ ЧАВО на конференции, — Василиса покачала головой. — А до того он недоступен.

— М-да... Что ж, как только вся эта волынка закончится, я официально запрошу полномочия — сейчас у меня их нет — а завтра с утра займёмся этим делом вплотную.

— Не возражаю, — кивнула Василиса. — Мне ведь тоже нужно получить официальный приказ, раз уж неофициально мы договорились.

Хогвартс на гостей произвёл неизгладимое впечатление. Том, как и все остальные, уже привык к новому облику замка, да и не подумал, что большинство гостей в Хогвартсе бывали, так что сравнивать им было с чем... И, естественно, перемены оказались потрясающими.

Пушек на позициях, конечно, не было, но сами позиции не требовали напрягать воображение. Но гораздо больше впечатление произвёл почётный караул — хаффлпафцы с двуручными мечами.

— Впечатляет, — Франц Краузе, директор Дурмстранга, пригладил усы. — Весьма впечатляет... Надо бы и нам устроить нечто подобное. А то некоторые, я смотрю, уже и забывать стали...

— Напомню, что мы все обязались не обсуждать политику, — Дамблдор пригладил бороду, — и если наше слово стоит так мало, что его каждый раз необходимо подкреплять магией...

— Прошу прощения, Альбус, — Краузе прижал ладонь к груди. — Это личное, а вы и сами знаете, как я реагирую на некоторые вещи. Тем не менее, то, что я вижу сейчас перед собой, радует меня...

— Подобные ритуалы очень важны, — Горыныч коснулась плиты. — Они не позволяют забыть о цене победы... Впрочем, мы сейчас рискуем опять уйти в политику, так что предлагаю двигаться дальше.

Фрески произвели на гостей не меньшее впечатление.

— Должна заметить, что это оставляет наши ледяные скульптуры далеко позади, — вздохнула Олимпия Максим. — Впрочем, мы что-нибудь придумаем... Кстати говоря, мистер Риддл, не вы ли автор этой картины?

— Мой сослуживец, — Том качнул головой. — Сам я художественного дара лишён. Но да, мы оба были там... Так что где-то там изображён и я.

— Эти картины вполне достойно смотрелись бы в Лувре, — заметила Максим.

— Право, вы слишком щедры на похвалу, — Дамблдор довольно встопорщил бороду. — Итак, продолжим нашу маленькую экскурсию...

Пожалуй, именно Олимпия Максим была в этом раскладе самой интересной фигурой. Она не была самым молодым главой Шармбатона — но прежде требовалось быть принцем крови, чтобы стать директором в тридцать лет. Ещё она была придворным магом — личным помощником — Шарля де Голля и была едва ли не большей голлисткой, чем сам генерал... А во время войны вместе с остальной семьёй руководила магическим Сопротивлением на севере Франции и в Шармбатоне — собственно, именно в Шармбатоне Олимпия Максим и отличилась, выбив ставленников Гриндевальда и оставшись руководить школой — сперва как генеральный комиссар Свободной Франции, а потом уже и как директор. Впечатляющая карьера... Которая на этом показательно остановилась. Олимпия Максим демонстрировала, что политических амбиций у неё нет, что всего желаемого она достигла... И, возможно, так оно и было — пока. А вот что будет потом — это большой вопрос... На который у Тома не было ответа — пока.

Экскурсия достигла ванной старост, и Том с интересом наблюдал за реакцией гостей. Гости не разочаровали...

— Какой любопытный стиль! — воскликнула Максим.

— Любопытное сочетание, — Горыныч попыталась ткнуть лягушку палкой, но та увернулась. — Такой... хм... фотореализм с налётом лубочной условности. Сдаётся мне, коллеги, что рисовал это не человек.

— Угадали, это домовой эльф, причём весьма своеобразный, — подтвердил Дамблдор. — Уже хотя бы потому, что вообще может творить... И толковать распоряжения.

— Но ведь они понимают всё буквально? — удивился Перейра.

— Как оказалось, не все, — хмыкнул Том. — Как-то я попросил его найти для меня одну книгу... И он, вместо того, чтобы начать поиски с Хогсмида, отправился в Эдинбург, где почти сразу её нашёл. И объяснил, что раньше домовики сразу шли, куда надо, и он решил сделать так же.

— Хм... — Горыныч сложила руки на навершии своей трости. — А этот ваш домовик случайно не говорил про некое древнее время чудес?

— Вы что-то знаете об этом?!

— Знаю? Это слишком сильно сказано — это всего лишь догадки, тем более, что домовых эльфов у нас нет. Однако я почти уверена, что это относится к их прародине... И она не здесь. Более того, я уверена, что она там, откуда приходит Дикая Охота...

А вот эта мысль Тому никогда не приходила в голову — и не слишком ему понравилась. Даже мимолётная встреча с этой силой — это слишком для человека...

— Довольно неприятная мысль, — Том передёрнул плечами. — Тем более, что я гораздо лучше знаком с предметом, чем мне бы того хотелось. Предлагаю продолжить экскурсию.

Завершилась экскурсия в Большом Зале — как раз к обеду. Ученики, ухитрившиеся ни разу не столкнуться с гостями, с недоумением рассматривали неожиданных незнакомцев и с подозрением — на пустые столы.

— Мистер Бири, прошу, — Дамблдор блеснул очками.

— Дамы и господа! — декан Хаффлпафа сделался удивительно похож на символ своего факультета. — На континенте принято считать британскую кухню грубой и примитивной, однако мнение это глубоко ошибочно, в чём приглашаю всех присутствующих убедиться лично!

Ну что же, заметил про себя Том, англичане с не меньшим правом, чем австралийцы, могут именовать своим национальным блюдом кусок мяса. По крайней мере, такого количества мяса в Хогвартсе обычно не было... Ростбиф, всевозможные колбасы, йоркширский пудинг с разнообразной начинкой, дичь, пироги... И сыр, количеством — и качеством — заставивший нервничать французов. Сам Том гурманом не был, однако, как и всякий солдат, никогда не упускал случая поесть и поспать...

За обедом о делах не говорили. Зато подробно обсудили историю англо-французских отношений в магическом плане, переключились на алтарь Блэков, а затем декан Гриффиндора заметил:

— А между прочим, у любой богатой семьи была домовая церковь, и их алтари было бы полезно найти — полагаю, там не только ранний эль Греко...

— И как успехи? — осведомился Бири.

— Ну, если брать мою семью... У нас есть левая часть — Преображение, а также запись в семейной хронике, что алтарь был заказан у некоего мастера из Трента за полфунта деньгами и зелёный плащ лучшего сукна, из неё же известно, что были ещё Распятие и Вознесение, а от специалистов — что это, вероятно, старейший образец английской готики...

— Согласен, это было бы ценным приобретением, и для магловского мира тоже, — заметил Дамблдор. — В конце концов, эти картины не магические, и даже если они зачарованы, маглы вряд ли смогут это обнаружить.

— Смогут заметить, что перед ними нечто необычное, — уточнил Том. — И, согласно инструкции, сообщат о находке Корпусу Безопасности. И им ответят, что исследования по этой теме могут вести только лица со специальным допуском к государственной тайне, и поэтому работу необходимо немедленно прекратить. Смею вас уверить, дамы и господа, маглы о магах знают гораздо больше, чем маги о маглах... Но нарушать Статут не выгодно обеим сторонам.

— Даже так? — Дамблдор погладил бороду. — Потрясающе! Получается, что маглы нас обгоняют?!

— Во многом, но далеко не во всём, — Том отодвинул опустевшую тарелку. — Скажем, аппарация, порталы и камины для маглов, может быть, и не полная фантазия, но, скажем так, чистая математика без всякого прикладного значения... Пока. Но сами же маглы говорят: это можно рассчитать, а значит, можно и сделать. Правда, в ближайшие лет сто это мне кажется маловероятным, но... А вот трансфигурация — это уже вопрос совсем другой. У нас у самих не всё в порядке с теорией, а маглы и вовсе сочтут это вымыслом... Хотя, возможно, кто-то этим и занимается, но у меня нет допуска к такой информации. Впрочем, как раз это — не самое важное... Но я, с вашего позволения, не буду сейчас рассуждать о развитии технических средств наблюдения и их опасности для Статута, поскольку тема это большая.

— Так может, вы подготовите доклад для МКМ? — предложила Максим. — Думаю, это будет очень полезно, ведь многие склонны недооценивать те же фотоаппараты или телевидение.

— Почему бы и нет? — хмыкнул Том. — Это потребует времени, конечно, но никаких проблем не вижу. К сожалению, не могу сказать, сколько времени это займёт.

— А нам нужно куда-то спешить? — директор Шармбатона качнула бокалом. — Работайте спокойно, закончите — дайте знать, и на ближайшем заседании заслушаем. Ну а пока позвольте поблагодарить за этот прекрасный обед и с удовольствием признать: слухи об английской кухне имеют мало общего с реальностью. Однако после столь прекрасного обеда неплохо было бы размяться... Капитан, я слышала, как отзывались о вашем экзаменационном полигоне, и мне хотелось бы увидеть его своими глазами, если, конечно, вы не против.

— Ни в малейшей степени, — заверил Том. — Напротив, буду искренне рад...

Полигоны гостей впечатлили даже больше, чем укрепления. Укрепления, хоть и были выстроены на совесть, всё же были формальностью — понятно же, что если маглы снова устроят мировую войну, ядерная бомба и в Хогвартсе достанет... А вот полигон формальностью не был и заставлял на экзамене выложится на все сто.

Правда, и сам Том не остался без впечатлений — из-за ворона с приказом.

Во всём, что связано с тотемом Альрабега, оказывать полное содействие капитану Медведевой без ограничений и оговорок. Обо всех находках докладывать непосредственному командиру.

И всё бы ничего, примерно такого ответа на свой запрос Том и ожидал... Вот только он его ещё не отправил. И подпись на приказе стояла не Силитоу, как должно было быть, и не Мензиса, хотя внешней разведке до этого, по идее, дела не было... А Черчилля.

Что, чёрт возьми, вообще всё это значит?!

4. Die Wilde Jagd

Формально русским требовалась только консультация. Фактически же... Фактически могло быть всё, что угодно — тотемы Альрабега были слишком непонятны и непредсказуемы. А ещё был режим секретности, и требовалось согласовать, о чём вообще можно говорить — и у русских наверняка было ещё хуже, потому как секретить всё подряд они любили. А ещё была комиссия, от которой Тома никто не освобождал и которая в полном составе сидела с одухотворёнными лицами и ожидала, когда он придумает второе испытание...

Последнее раздражало больше всего. Нет, Том был не против поучаствовать в работе — но тащить её на себе ни малейшего желания не имел. А скинуть её на кого-нибудь возможности не было...

Сам по себе принцип был ясен, поскольку не менялся — нужно было найти предмет или человека, пользуясь подсказкой из первого тура. Вопрос был в том, как именно это организовать — это солдаты могут искать в лесу бутылку... Ну да, можно какое-нибудь зелье, редкий артефакт или книгу, но это как-то не то. Слишком похоже на третий тур... Стоп, а если третий сделать королевской битвой, а лабиринт упростить? И победитель — тот, кто вышел из лабиринта с кубком... Интересная мысль, стоит её обдумать и предложить.

— Я предлагаю объектом поиска сделать кого-то из товарищей или близких, при этом имитируя опасность для их жизни...

— Кажется, этот американец — сумасшедший, — заметила Мюриэль. — Он вообще представляет, что начнётся, если кто-нибудь из заложников — а это именно заложники — хотя бы поцарапается?

— При всех своих достоинствах американцы отличаются невероятным самомнением, — ответил Том, — которое их однажды погубит. Причём его — полагаю, в ближайшие минуты... Так, кажется, началось, можно вмешаться. Дамы и господа, минуту внимания! Наш коллега, несомненно, заблуждается, но некоторые здравые мысли он всё же озвучил... А у меня оформились соображения на этот счёт.

— И мы их внимательно слушаем.

— Как мне кажется, мы слишком упираемся в традицию, — заявил Том, поднявшись на трибуну. — Традиции необходимы, но не следует слепо держаться за них. Второе испытание по традиции является поиском... Так пусть чемпионы ищут человека — назовём его мастером игры — который сообщит каждому из них подсказку для следующего испытания, более или менее подобную в зависимости от того, как быстро до него доберётся чемпион. Таким образом, пришедший первым получит серьёзное преимущество, а следовательно, будет стимул для чемпионов. А в третьем туре чемпионы должны будут пройти лабиринт — причём сделать это без подсказок должно быть невозможно... А победителем будет тот, кто-то выйдет с кубком из лабиринта.

— Не тот, кто его возьмёт? — уточнила Горыныч. — То есть, никто не мешает кому-нибудь устроить засаду на выходе?

— Это было бы слишком просто, не так ли? — ухмыльнулся Том. — Нет, во-первых, выходов будет несколько — и где устраивать засаду? Во-вторых, добраться до выхода, не пройдя через центр, будет невозможно. Таким образом, если кто-то сможет незаметно обойти чемпиона, засаду ему устраивать будет незачем...

— Хм... В таком виде это имеет смысл, — Мюриэль сняла пенсне и принялась его протирать. — Дуэль за кубок вполне вписывается в идею Турнира и добавит зрелищности — но, разумеется, со строгими ограничениями, иначе это может плохо кончится.

— Да, в таком виде это можно принять, — Горыныч стукнула тростью по полу. — Я согласна.

После такого у остальных вопросов не осталось. Приняли предложение единогласно — и на этом главный вопрос был решён.

А вечером, за официальном ужином, Том получил письмо от Медведевой. В письме была краткая выжимка имевшегося у русских — и это оказалось крайне занимательное чтение.

Дикая Охота появилась в Белоруссии в сорок пятом, в июне — в принципе, ничего удивительного, после того, что там творилось в войну, и странно, что она там раньше не показывалась. Ходили слухи, что она появлялась там в начале века, но тогда их никто не проверил, а теперь уже не было смысла...

Разумеется, русские принялись разбираться — и после третьего визита Дикой Охоты наткнулись на первую крипту. Нашли её сапёры — и трое так в ней и осталось. Правда, причину смерти Том в бумагах не нашёл и это ему не понравилось. Либо партнёры темнили сверх нормы, либо...

Том немедленно связался с советским посольством — и пару минут спустя получил ответ: тела не нашли. Подробности были в другой партии документов, а если кратко, то из крипты несло жуткой жутью, и сапёры продержались всего несколько минут. Прочие подробности пришлось отложить до завтра — документы пришли не все.

— Бюрократия, — наставительно произнёс Том, положив трубку, — идеальный пример того, как в попытке создать порядок вызывают хаос.

Зря он это сказал при сыне — Дэвид немедленно обрушил на отца поток вопросов. Том тяжело вздохнул, посадил сына на колени и принялся объяснять — уж лучше потратить час-другой на разговоры, чем неизвестно сколько — на устранение последствий магического выброса, который произойдёт при попытке узнать ответ опытным путём. Что поделать — задатки безумного учёного у трёхлетнего Дэвида имелись...

Кого Том абсолютно не ожидал увидеть — так это старшего Лавгуда. Впрочем... Почему бы и нет? Странно, конечно, что он вылез раньше, чем ожидалось — но что с того? Даже лучше — если кто-то в этой хрени и разбирается, то только Амадеус Лавгуд.

— Рад вас видеть, Амадеус, — Том поднялся навстречу гостям. — И должен заметить, что вы исключительно вовремя.

— Как и всегда, мой дорогой друг! Вы, конечно, уже в курсе дела?

— Едва начал.

— О, тут мы в равных условиях, — отмахнулся Лавгуд. — Посему давайте закончим с первым случаем... А пока вы будете заняты, я, с вашего позволения, познакомлю нашу очаровательную гостью с василиском.

Том не отреагировал — смысла не было. Если Лавгуд хотел что-то сделать — он это делал, даже если это было в принципе невозможно... Особенно если это было в принципе невозможно. Например, взорвать мозги василиску — после каждой беседы змей пару дней отсиживался в озере.

Открыв папку, Том снова принялся за чтение. Трое сапёров погибли, тела извлечь не удалось, военные отошли и вызвали специалистов. Специалисты спустились в крипту...

— Кстати, как маглам объяснили?

— Армейские маги у нас действуют в составе и под прикрытием химических войск, — пояснила Василиса. — Это всё объясняет — химиков часто считают чудиками, а любой артефакт можно объявить секретным прибором.

Кивнув, Том продолжил чтение. Итак, специалисты спустились в крипту, продержались всего несколько минут, но сделали два снимка и рассказали о впечатлениях.

Снимки, правда, были плохого качества — и, пожалуй, к счастью. Всё то же самое, что было в шотландской крипте, вот только тела свежие... И даже хуже.

— А вот это уже новости, и дерьмовые!.. — не сдержался Том, перелистнув страницу.

Специалисты прибыли на место через два дня, утром третьего спустились под землю и зацепили тела карабинами за ремни, чтобы их вытащить, и уже на поверхности обнаружилось, что один из солдат был жив, а двое других умерли совсем недавно. Впрочем, выживший тоже долго не протянул и вечером умер в больнице. Вскрытие, причём очень тщательное, провели сразу же — и каким-то образом, Тому непонятным, пришли к выводу, что все трое до самой смерти находились в сознании, хотя были полностью парализованы, и умерли от запредельного ужаса.

— Я смотрю, нам ещё повезло, — поморщился Том, отложив страницу, — ничего подобного у нас не было.

— К счастью, это был единственный случай, — Василиса поморщилась. — То подземелье мы выжгли, хотя и с трудом, остальные просто обрушили. Жутчайшая вещь, подобного я не видела даже у Анненэрбе, а уж эти выродки ничего не стеснялись...

— При всех своих недостатках они были всего лишь людьми, — пожал плечами Лавгуд. — И вся их мерзость была человеческой, тогда как это — наследие тех эпох, где человеку не было места. Я даже не могу назвать это злом, как нельзя назвать злом ураган... Но катастрофой он от этого быть не перестаёт.

— Вот именно, — кивнул Том. — Поэтому продолжим.

Дикая Охота появилась спустя три дня после находки, пронеслась по западу Полесья и исчезла над Брестом. Тогда этому не придали значения...

Следующий эпизод произошёл в мае сорок шестого под Киевом — под древним оборонительным валом обнаружили крипту. Кроме тотема, в ней ничего не оказалось, однако строители, нашедшие эту кртипту, жаловались на головокружение и чувство страха...

— Странно, — Том отложил папку, — я думал, эти валы построены в Средние века.

— Возможно, и раньше, но никак не раньше Великого переселения, — кивнула Медведева. — В любом случае, для крипты слишком поздно. Откуда она там — вопрос отдельный, но для нас значения не имеет...

— Крипту, как я понимаю, обрушили?

— Обрушили, это есть в материалах. Чего там нет, так это того, что через три дня там видели Дикую Охоту, даже маглы отметили "необычную разновидность миража". К счастью, она ничего не сделала, только напугала нескольких водителей грузовиков.

— В крипте что-нибудь нашли?

— Ничего, в том-то и дело. Именно поэтому археологи ничего не смогли сказать о возрасте крипты, — вздохнула Василиса. — И ни в какой известной культуре ничего подобного нет, так что мы даже не знаем, что искать.

— Средний неолит, — сообщил Лавгуд. — Точнее не скажу, тем более, что это совершенно точно Добрые Соседи.

— Чудь белоглазая, — Василиса покачала головой. — Да, возможно. Конечно, у нас с ними нет проблем уже с тысячу лет, но раньше... Раньше случалось всякое. Тем более, что было время, когда они владели Землёй...

— Те дни миновали навсегда, — оскалился Лавгуд. — Итак, Дикая Охота каждый раз появляется через три дня после открытия крипты... Я бы назвал это необычным — если бы здесь было хоть что-то обычное. Во всяком случае, мы с таким не сталкивались — они появлялись без всякой связи с криптами. Откровенно говоря, я вообще никакой связи ни с чем не вижу, так что это уже прогресс...

— Я знаю этих существ... Насколько это вообще возможно, — хмыкнула Василиса, — и могу сказать — они мыслят совершено не так, как мы. Их восприятие реальности настолько иное, что мы просто не можем это осознать. Да у вас перед глазами пример — ваши домовые эльфы. Вы, я слышала, их изучаете? И как успехи?

— Говоря откровенно — довольно условные. Кое-что я, конечно, выяснил, но не могу сказать, что много.

— А ведь они куда ближе к нам, чем вот это, — Василиса постучала пальцем по папке. — Ладно, давайте продолжим...

С изучением папок Том закончил к обеду, и картина получилась довольно неаппетитная. Погибших, правда, оказалось всего четверо, причём четвёртым погибшим был водитель грузовика, не справившийся с управлением, когда призрачные всадники появились прямо перед ним, но пострадавших менее серьёзно — гораздо больше. Правда, Дикая Охота каждый раз имела к этому косвенное отношение — кто-то был за рулём и не справился с управлением, у кого-то понесла лошадь, у нескольких случился сердечный приступ, а самого невезучего — подростка шестнадцати лет — укусила за ягодицу собственная перепуганная собака. Да и вообще, испуганные животные были нередкой причиной травм... В Англии эта проблема стояла не столь остро.

Дикая Охота появлялась каждый раз через три дня после обрушения крипты, и это было единственным общим моментом — в остальном никакой системы Том не заметил. Русские, впрочем, тоже — а у них было больше данных. Впрочем, ожидать от Дикой Охоты чего-то понятного не стоило по определению...

— Что ж, одно мне понятно — что непонятно равно ничего, — изрёк Лавгуд. — Хотя... Кое-какие выводы сделать можно. И прежде всего — это другая культура. Близкая, но другая... И это может быть важно. Ещё один момент, который я бы хотел отметить — активность тотемов. Мы встречались с подобным, однако здесь совершенно другой уровень... Я вам передам воспоминания о тотеме в Шотландии — пожалуй, это было ближе всего к случаю в Белоруссии. И кстати, я правильно понимаю, что Уральский хребет Дикая Охота на пересекала?

— Крайне редко. Там... свои особенности, — Василиса покачала головой. — Был у нас писатель, Бажов, умер года три назад... Считается, что он уральский фольклор собирал и писал рассказы про его мотивам, но на деле он всю эту чудь белоглазую лично знал. Если вы читали его сказы, вы знаете, что там творится...

Том пожал плечами — что творилось на Урале, он слышал ещё в сорок пятом, так что ничего принципиально нового не услышал. Взаимоотношения жителей России со сверхъестественным всегда были своеобразными...

После обеда гости уехали, и Том вздохнул с облегчением. Дикая Охота была не той темой, которую можно обсуждать с удовольствием... Да и лишний раз её вспоминать не стоило.

То, что происходило в Советском Союзе, Тому не нравилось — особенно самый первый случай. Такого в Британии не было — но вполне могло быть, и к тому же никто не гарантировал, что такой крипты не найдётся. Дикая Охота, конечно, ушла, но что мешает ей вернуться? А если то же самое случится где-то ещё? Что вообще можно противопоставить Дикой Охоте, и нужно ли? Этого Том не знал. Этого, скорее всего, никто не знал... А если и знал, то делиться своими познаниями не собирался.

Отложив папки, Том вышел из кабинета — день, конечно, свободный, но за учениками надо следить — с них станется разнести Хогвартс по камешку.

Однако же всё было в порядке — даже гриффиндорцы не натворили ничего... Хотя кто-то заколдовал дверь в кабинет трансфигурации, и она теперь каждый раз, когда её открывали, играла какую-то мелодию, какую именно — тут мнения расходились. Не настолько, чтобы по примеру героев Жюль Верна устроить дуэль, конечно... Но споров было много.

Пройдясь по Хогвартсу и убедившись, что всё в порядке, Том вернулся к себе, проверил учебный план на завтра и отправился домой.

— Что у вас там творится? — осведомилась Глинда. — Слухи ходят совершенно невообразимые...

— Например?

— Ну, Орион вообще заявил, что в Хогвартсе собираются построить ядерный реактор, но он был пьян, так что я просто спихнула его родственникам.

— А что он делал у нас? — вообще говоря, у Ориона хватало причин навестить деловых партнёров, но обычно он являлся трезвым, а пьяный Блэк... Ну, свою компанию он тоже основал спьяну, и ничего — успешно, Блэк Стар, может, и не ворочала миллионами, но исправно приносила прибыль. И что он мог натворить, Том не взялся бы предсказать...

— Промазал при аппарации, — пожала плечами Глинда. — Пусть скажет спасибо, что его не расщепило, придурок!

— Интересно, с чего бы он напился? — вероятнее всего, это никакого значения не имело, но мало ли?..

— Сам его завтра спроси, — буркнула Глинда, — а у меня от его пения до сих пор голова болит, и воздух он испортил.

— Вот мерзавец! — фыркнул Том.

С Орионом стоило поговорить — но не сейчас и не завтра — завтра он будет не пригоден для общения. А вот послезавтра... Впрочем, послезавтра Орион может ничего не вспомнить — и хорошо, на самом деле, потому что пьяный Блэк способен на многое, а Орион — в особенности...

— Ну а всё-таки?

— Да ничего необычного, — отмахнулся Том. — Вынос мозга — иностранные делегации ещё хуже студентов. Ну ладно, вроде бы всё решили... А что у нас на ужин?