Chrome Shelled Regios том 4

Формед сам говорил, что ключевым фигурантом, несомненно, является Дин. Его родина — Лекарственный Город Кельнес. Один из немногих городов, продолжающих производить запрещённый напиток. И только Дин мог знать, как его раздобыть.

Наверное, сразу к себе пойдёт... подумал, глядя на Дина, Лейфон — и заметил движение. Это вышла Нина.

— Дин Ди, — позвала она, сняв кэй-глушение, и Лейфон окончательно растерялся.

Останавливать её было поздно. Дин обернулся, и Лейфон изо всех сил сосредоточился на кэй-глушении.

— Нина Анток? Что нужно от меня семнадцатому взводу?

Дин был недружелюбен. Точнее даже враждебен.

— Надо поговорить.

— А мне не надо. Не думаю, что услышу что-то стоящее.

— Разговор важный.

Дин попытался просто уйти, но Нина, не собиравшаяся его отпускать, быстро заговорила:

— Прекрати эти дела с запрещённым напитком.

— Что ты сказала?

Дин остановился и снова посмотрел на неё.

— За вами следит городская полиция. Доказательства найдут быстро. Ещё не поздно остановиться.

— Ты много себе позволяешь. Доказательств, говоришь, ещё нет, а меня уже обвиняешь?

— Когда появятся, будет поздно, — возразила Нина, едва сдерживаясь, чтобы не повысить голос.

Дин оставался спокоен. Разве не разозлится нормальный человек, если его назвать преступником? Разве не говорит реакция Дина о том, что он и правда употребляет напиток?

Стоп, сейчас важно другое... Почему Нина так поступила? Она ведь лишь насторожит его. Нет... Не так. Скорее всего... Она не хочет, чтобы Дин был преступником?

— Перестань, о чём ты?

— Зачем ты связался с такой опасной штукой, с напитком, который может тебя уничтожить? И кого ты тогда защитишь?

— Он нужен, чтобы защитить. Победить первый взвод. И в бою, и по показателям. Нужен авторитет. Если к началу военного турнира у меня не будет авторитета перед Вансом, мой план будет лишь одним из многих. Так нельзя. Так не победить. Я буду защищать наш город по-своему. Вот для чего всё. Ты ведь понимаешь. Мы же оба составляем планы для взводов. У тебя ведь тоже свои виды на следующий турнир?

— Конечно. Но если план действительно способен привести к победе, он и так получит поддержку.

— Смотреть будут только на достижения. Кто поверит в план, предложенный неудачником? Ты наивна.

— Вовсе нет. Умение трезво оценить ситуацию и спланировать дальнейшие действия — вот два качества, на которые мы будем смотреть. Оттачивать надо собственные силы. Именно работа над собой позволит продемонстрировать веру в свои мыслительные способности. А если ты по малодушию прибегаешь к напитку, в чём твоя заслуга?

— Вы разбили мою мечту, не тебе говорить о заслугах! — взревел Дин. Нина вздрогнула. — Переманила Шарнида своими грязными фокусами, а теперь святошу из себя строишь?

— Т-ты что... Я не переманивала...

— На слово тебе не поверят. Иди в полицию, делай что хочешь. А я сделаю всё, чтобы исполнить задуманное. Защищать город буду я. Передай Шарниду, что клятву я сдержу и без него.

Договаривал он уже на ходу, и остановить его Нина не могла. Лейфон тоже не мог за ним последовать и лишь беспомощно смотрел на ссутулившуюся спину девушки.

Примечания

1. Торинава (яп.) — верёвка для связывания противника, к одному или двум концам прикреплён груз для метания.

4. Вне круга

Без последствий, конечно же, не обошлось...

Наступило утро следующего дня.

— Ой, у тебя новый дайт... — вяло поприветствовал Лейфон Наруки — он пришёл в библиотеку, чтобы разобраться всё-таки с домашним заданием, и его уже поджидали подруги.

На портупее Наруки, помимо дайта, выданного в полиции, висел дайт, который изготовил Харли.

— Во, я и говорю, ничего себе! За один вечер значок взвода получила. Что-то случилось? Я же чувствую!

Точнее, поджидала только одна из них. Остальные просто ждали, как обычно.

— Да так, всякое, — сдержанно ответила Наруки, явно глядя на Лейфона с намерением вытянуть информацию.

Она ждёт лишь удобного случая остаться с ним наедине во время работы над домашним заданием. Мэйшэн и Мифи, по-видимому, не знают об истинной причине вступления Наруки во взвод. Но это не та проблема, которую Лейфон может решить, да и Наруки, скорее всего, всё им расскажет, когда придёт время. Нет, у Лейфона другая проблема...

Он не может сказать, что командир раскрыла карты. Для Нины и Дина их вчерашний разговор, может, что-то и значил, но для Наруки и городской полиции он означает лишь неприятности. После у Лейфона закралась мысль, что, быть может, есть и другие тайно работающие на полицию студенты, и он даже проверил окрестности. К его облегчению, больше за Дином никто не следил. Лейфон может утверждать это достаточно уверенно, поскольку простую слежку уровня его командира он бы сразу почувствовал.

И как теперь поступить? Ему уже стало казаться, что последние дни превратились в сплошной стресс: вечно за кого-то волнуется, о чём-то переживает, думает о других. Раньше было как-то проще. В Грендане его не особо заботило мнение окружающих. Конечно, никто не должен был узнать, чем он занимается — особенно Лирин и приёмный отец — но в остальном до окружающих Лейфону дела не было. Почему он сейчас не может так ко всему относиться?

Занятия в библиотеке прошли для него напряжённо. Хотелось остановить время. Он готов был молиться, чтобы полдень не наступал. Во второй половине дня тренировка взвода. И тогда они вдвоём с Наруки будут идти вместе до самого тренировочного комплекса. И что бы он ни предпринимал, она его спросит о вчерашнем.

Но время не прислушалось к его желаниям и текло с безжалостной неотвратимостью. Когда пора было покидать библиотеку, Лейфону с его настроем так и не удалось закончить задание. Последней отсрочкой приговора стал обед, после пора было на тренировку, и Наруки предложила расходиться. Ну, вот и всё, пронеслось в голове Лейфона.

— Ну как? Что вчера было? — спросила она, едва они расстались с Мэйшэн и Мифи.

Лейфон, едва не ляпнув, что опасался этого вопроса, собрался с мыслями. Выбора нет.

— М... Ничего не было, — неумело соврал он.

Так он решил.

— Ясно... Значит, так просто они не раскроются.

Он мысленно попросил у неё прощения и выдавил из себя подобие улыбки.

— Ну, времени у нас, конечно, мало, но излишняя спешка может лишь всё испортить. Будем работать аккуратно.

Аккуратно. Всё-таки она хочет раскрыть дело.

— Накки, а что если... он связался с напитком, потому что хочет защитить город?

— Хм?

— Если хочет защитить город, но понимает, что сил не хватит... и решил прибегнуть к напитку?

Он не считал это трусостью. Нина сказала, что это лишь красивые слова. Защитить весь город. Прекрасное желание. Но непрактичное, как считал Лейфон. Целни в отчаянном положении, что в повседневной жизни незаметно и о чём можно легко забыть. Намерение Нины честно продолжать борьбу в таких обстоятельствах — прекрасно и похвально. Но Лейфон полагал, что этого мало. Он считал, что запрещённый напиток — выбор печальный, но не плохой. За военным турниром с его формальным благородством всё равно маячит смерть города, а среди людей, сражающихся, чтобы её не допустить, всегда есть те, кто не справится честно.

— Я думала об этом, — ответила Наруки, не глядя на Лейфона. — С точки зрения ситуации в Целни он просто герой. Его поступок незаконен, но не думаю, что кто-то сможет открыто его осудить. Даже я не решилась бы. Но всё же это преступление. В нашем школьном городе Целни это — преступление. Он нарушил запрет. К тому же он делает с собой ужасную вещь. Запрещённый напиток, стимулятор кэй-артерии.

"Понимаешь, о чём я?" — сказала она, не глядя в его сторону.

— Я считаю, что самопожертвование ради защиты города не лишено смысла. Есть в нём своя трагическая красота. Но согласиться на такое я не могу. Что важнее, город или люди? Я выбираю людей. Если что-то случится с городом, будут другие школьные города. Поэтому мы его обязательно арестуем и остановим. Если вдруг окажется, что надо кем-то пожертвовать, и этими "кем-то" окажутся Мэй и Ми, я, ни секунды не раздумывая, спасу их. Вот и Дина я тоже спасу.

Лейфон подумал, что её мотив кроется именно в последних словах. Она не хочет чувствовать себя виноватой, спасая Мэйшэн и Мифи. Наруки мыслит так, как не умеет он. Думает о том, как лучше для других. Просто хочет защитить всех.

— Серьёзно мыслишь, Накки, не хуже командира.

— Ну что ты. Я пытаюсь быть полицейским. И помимо прочего хочу, чтобы закон соблюдался. И если совсем честно, мне его не жаль и ход его мыслей я не разделяю. Зло есть зло. Не считаю себя истиной в последней инстанции. А законы, быть может, и отражают в какой-то степени эго своих создателей, но если позволять такое, человеческое общество не сможет нормально работать — и потому я говорю, что закон запрещает. Мы не можем позволить себе его нарушать. Хочешь нарушать — живи там, где никого нет. Я жестока?

— Вовсе нет. Справедлива.

Дин сказал, что защитить можно только так. Нина сказала, что это лишь красивые слова, а она будет защищать всё. Наруки мыслит иначе. Она с жестоким безразличием относится к судьбе города. Если Целни погибнет, надо просто переехать. Что важнее, люди или город? Так и сказала. Сказала, что люди важнее.

Если взглянуть на себя прежнего, выходит, что Лейфон был на неё похож. Но он увидел Целни, электронного духа, сознание города. Не хотелось думать, что она может умереть.

Переехать в другой город. Лейфону будет трудно. Банально не хватит денег. Можно использовать навыки военного, стать телохранителем наподобие Салинванских Наёмников и путешествовать от города к городу, но Лейфон не этого хотел. Не то чтобы он сейчас жил так, как хочется, но при попытке поступить в другой школьный город или учебное заведение обычного города его всегда будет преследовать проблема денег. Стыдно сказать, он на всё смотрит с более мелочной точки зрения, чем окружающие, но для него проблема серьёзна.

Вот только до этого не дойдёт. Пока он здесь, победить в военном турнире не так уж и сложно. Да, вот оно что. Он уже и не спорит. Лёгкость, с которой мысль пронеслась у него в голове, означает, что он очень далёк от остальных с их проблемами. В крайнем случае сила решит любую проблему: проблему города, проблему личных желаний.

Если убедить их ему довериться, всё, наверное, разрешится. Нет... Не выйдет, да? Не выйдет, пока есть такие люди, как Нина.

Пока он размышлял, они пришли к тренировочному комплексу. Нина, наверное, уже там... Ой... Его охватило очень нехорошее предчувствие. И он был почти уверен, что предчувствие сбудется.

* * *

— Прости, я говорила с Дином.

Нина не подвела. Ни в хорошем смысле, ни в плохом.

Как и вчера, она пришла в тренировочный комплекс первой, Фелли и Шарнида не было.

Рядом стояла окаменевшая Наруки. Какое-то время стояла с широко раскрытым ртом, потом задрожали губы, потом она вся.

— Чт-чт-чт-чт...

Слова ей тоже пока не очень давались. Хватая ртом воздух, она повернулась к Лейфону. Верно, он же сказал, что ничего не было.

— Прости, соврал, — признался он, виновато опустив голову.

— Понимаю тебя, — заговорила Нина, не дожидаясь, пока Наруки придёт в себя. — Понимаю, ты в ярости, что я помешала работе. Но у меня были на то причины.

— О, подожди. Если я правильно помню, он же вчера признался в употреблении напитка? Это разве не доказательство?

— У меня нет записи. У тебя, наверное, тоже? И фактически я ничего не видела. Слабое доказательство. Дин это знал, потому и говорил спокойно, — возразила Нина, не принимая неуклюжей помощи Лейфона.

— О чём ты вообще думала? — заговорила справившаяся с собой Наруки. В её глазах вспыхнул гнев. — "Причины" у тебя были? И какой от них толк? Ты же просто передала преступнику важную информацию прямо у нас под носом, нет?

— Ты права.

— Это же настоящее соучастие. Организация утечки полицейской информации...

— Знаю. Но иначе я не могла. Он стал таким не случайно.

— Не случайно...

— Ты о Шарниде-сэмпае? — перебил Лейфон задыхающуюся от гнева Наруки.

Нина кивнула.

— Я с первого курса во взводе. Вступила в четырнадцатый. Не такой сильный взвод, там я встретила их нынешнего командира, неплохого человека. Отношения в команде были хорошие, мы умели планировать и импровизировать, и этого нам хватало для веры в собственные силы. А на турнире нам не хватило времени...

Четырнадцатый взвод — взвод, которому они в своё время проиграли. Она прикрыла глаза — наверное, погрузилась в воспоминания, мысленно перенеслась в те времена.

— На следующий год у нас был бой с десятым. Дин Ди. Дальшена Че Мателна. И Шарнид. Все на год старше, третьекурсники. Большинство в десятом были шестикурсниками, то есть почти все окончили школу, и внезапный приём сразу троих третьекурсников был смелым шагом. Все считали, что теперь десятый взвод ослабнет. Но взвод получился сильным. Ураганная атака Дальшены, непредсказуемость Дина и меткость Шарнида. Вместе они перекрывали недостатки друг друга и сметали всё на своём пути. Они казались несокрушимыми, я ими искренне восхищалась. Они носили собственные модифицированные доспехи, что бесило старшекурсников, но в наших глазах они были настоящими вестниками новой эпохи, сияющими знаменосцами.

Нина прервалась. Что случилось дальше, уже известно. Посреди боя Шарнид вдруг ушёл из взвода, и державшийся на взаимодействии троицы десятый взвод начал своё падение.

— Дин пришёл в неописуемую ярость. Даже вызвал Шарнида на дуэль. Он принял вызов, но не оказал ни малейшего сопротивления. Дин отделал его по полной. Не вмешайся тогда судья, у Шарнида могли бы остаться травмы на всю жизнь. По-моему очень повезло, что обошлось, — вздохнула Нина.

Она помолчала — казалось, она медленно сбрасывает с сердца тяжёлый груз. Лейфон и Наруки молчали, давая ей выговориться.

— Я встретилась с ним сразу после боя взводов. Хотела создать свой взвод. Возможно, я и в четырнадцатом смогла бы стать сильнее. Но я уже желала другого. Страстно желала. Потому что встретила её, — произнесла Нина, видимо, имея в виду Целни. — Я заговорила с Шарнидом. Сказала, что хочу создать взвод, что надо объединиться. Сначала он отнёсся без особого интереса, но в итоге согласился. Поговорила с Харли, сказала Кариану, которого как раз тогда избрали президентом, что хочу организовать взвод, и он рекомендовал мне Фелли.

Так возник семнадцатый взвод. Такова его история — на следующий год во время открытия объявился Лейфон, и взвод, наконец, набрал минимально необходимый для работы состав.

— Выходит, это я увела Шарнида из десятого взвода.

— Нет, неправда...

— Неправда, но им так кажется. Они не могли такое простить. Не знаю, что между ними произошло, но останься Шарнид простым студентом военного факультета, всё было бы иначе.

В самом деле, вид соперника, который тебя предал, действует на нервы. Как ни старайся, ты не сможешь игнорировать того, кто сначала тебя покинул, а потом сражается в составе взвода. Не сможешь.