Все признали: изделия у него получаются замечательные. Чунь может выделывать кожу мягкую и гладкую, как шерсть котёнка, а может выдать дубовое формованное изделие, которое и ножом порезать непросто. Именно так выглядит жёсткий футляр трофейной винтовки Винни.

Я давно говорю мастеру, что ему пора выходить на нормальный рынок, поставлять товар на ярмарки в Манаусе. Скромняга Чунь вроде бы соглашается, но ему мешает природная скромность вьетнамца. Припрячь Войтенко, что ли? Тот парень ушлый.

Вместе с вьетнамцем живёт здоровенный сторожевой пёс Брашпиль, так мне спокойней. Скоро у лохматого сторожа появится законная супруга, о покупке красавицы я уже договорился со старостой Дугласа. В форте "Восток" есть молодая овчарка, а с появлением ещё одной сучки в округе станет ещё спокойней. Собачьи — хищники. Одетый в боевые доспехи — на лапах мокасинчики, на спине и боках кожаная защита, на шее ошейник с шипами, — многоопытный Брашпиль постоянно обегает территорию анклава и всюду ставит метки. Чем больше меток, тем меньше чужих хищников, прежде всего мелких. Крупный зверь одной собачьей метки опасаться не станет, а вот группу разных однозначно воспринимает, как знак стаи.

А со стаей никто не хочет связываться...

Стоя на стене, я с удовлетворением оглядывал панораму.

Приятно созерцать итоги своей работы. Вот ряды теплиц, ещё и новые строятся. С каркасом для них проблем нет, а с плёнкой вечная проблема, очень дорогой материал, на него большой спрос... Курятник пока что находится в периметре. Южнее садово-огородного участка расположен наш "отстойник". Герман не ошибся, мы постоянно заняты на грабеже полузатопленного круизного теплохода, что застрял на мелях севернее, между Диксоном и бывшим поселением голландцев. Всё мало-мальски ценное складируется в этом отстойнике, и я не тороплюсь сбагривать ништяк в Манаус. Пусть отлежится.

Ширится хозяйство. Больше людей, больше задач и проблем. Здесь действительно куча дел. Если не халтурить, то в любой момент можно нагрузить и себя, и подчинённых по маковку. Куда ни глянь, за что ни возьмись — начать и кончить...

Признаю: Ростоцкий прав, сейчас не до исследований в новых мирах.

Внизу народ собирался на обед, я глянул на часы. Ого, как быстро время пролетело!

Торопливо спустившись по каменным ступеням, я поспешил в столовую.

По периметру нижней части крепостной стены темнели два широкие дверные проёмы, там находятся служебные и жилые помещения. И общая столовая. Пол в комнатах лежит чуть ниже уровня двора. Там всегда прохладно. Структура внутренней планировки построена по коридорно-анфиладной схеме: сквозной коридор, к которому сбоку примыкают комнаты с узкими оконцами во двор, их расширили, да ещё и новые пробили, теперь света много. Раньше было темно, как в погребе. Не знаю, что именно применяли бывшие владельцы цитадели: свечи из пчелиного воска, лучины или факела... Могли использовать жир нутряной, либо получаемый из почек крупных травоядных, который палили в подвесных светильниках. Маслёнки и у нас имеются, но уже с полгода в крепость на четыре часа в день подаётся электроэнергия. Прогресс!

В зал я вошёл, предвкушая праздник.

Девчата на видном месте вывешивают меню на три дня вперёд, сегодня — мой день, на обед подают любимые "бан бот лок". Это вьетнамская разновидность пельменей, необыкновенной вкусноты блюдо, обожаю! Классическое тесто для них приготавливается из тапиоки, в Диксоне же постепенно перешли на привычную большинству пшеничную муку. В лучшем случае начинка делается из мяса молодого кабана, благо, в округе их хватает, или речных креветок, вот это мне не совсем по душе... Отдельная тема — обязательный кисло-сладкий рыбный соус с сахаром, соком лайма, чесноком, кайенским перцем, кинзой и зелёным луком.

Честно говоря, дичина в меню смертельно надоела. На земле я очень любил вкус дичи, будь то утка, гусь, куропатка или ДСО — дикий северный олень. Яростно спорил с теми, кто не признавал этот привкус дикой воли. Теперь всё изменилось, хочется мясца домашнего ... Недаром человечество сделало ставку на скотоводство. И дело здесь не только в продуктивности последнего и в выгоде хозяина, которому для пропитания не нужно мотаться с оружием по лесам. Несомненно, есть в этой теме ещё и кулинарный аспект, теперь меня в этом не переубедишь...

Курица вкусней, чем цесарка, а говядина лучше мяса любой из антилоп. Точка.

Только поросятки у нас ещё маленькие, первый забой состоится нескоро. Я бы и больше свиней завёл, жаль, ресурсы не позволяют. Свиней кормим, в том числе, пищевыми отходами, а выделить человеко-часы на сбор лесного корма я не могу. Всё взаимосвязано. Появится больше людей — откроются окна возможностей.

На первое был борщ. Классный супец, разве что здешняя свекла несколько непривычна вкусом. Зато цвет! — почти неон. Жаль, что сметанка появляется в Диксоне очень редко, поэтому и насладиться таким блюдом удаётся не так часто, как хотелось бы. Говорю же вам — мой день!

Я люблю обеденный перерыв, когда в одном месте можно увидеть всё население этой одинокой крепости на фронтире. Отсутствует только дежурящий на стене, сейчас там Лёшка службу несёт. Ничего, ему поварихи гарантированно оставят, не отощает.

Жизнь бьёт ключом.

Лишь после обеда активность замирает, на улице жарко, в Диксоне официальная сиеста.

Кого нет? Вроде, все... Нет радиста!

Я глянул в ближайшее окно.

У восточной стороны на высоте второго этажа первыми строителями крепости выложена небольшая терраса с балюстрадой, к ней ведёт широкая каменная лестница, чуть ли не парадная, расположенная по центру террасы. Там находится моя комнатушка, штабное помещение, медпункт, где живёт и работает Ирина Филипповна Сухинина, и помещение радиоузла, где всецело властвует Юрий Молодцов, молодой белобрысый радист, а по совместительству и электромеханик посёлка. Странно, обычно он не опаздывает, этот чувак любит пожрать, как почти все тощие.

Из дальнего угла, где за большим столом девчата перетирали текущие сплетни, мне подмигнули. Это и есть Ирка, особа двадцати пяти лет с огромными голубыми глазами и еле заметной россыпью веснушек под ними, наша Богиня Медицины, незаменимый человек. Маяк даёт. Я скромно потупил глаза и медленно кивнул. Со значением: зайду, мол, вечерком на огонёк... Мы до сих пор скрываем наши простые отношения, хотя весь личный состав в курсе, утаить такое в крепости невозможно.

А на третье — компот! Из цитрусовых, за неимением кулинарного льда охлаждённый в каменном погребе.

Уф, я доволен жизнью! Булочку с собой заберу, на вечер. И сахарку коричневого. Сунув в карман пять кусков, шестой я положил в рот.

— На-а-ща-льника!!! Да-арий Вале-ерьевич, зырани! Он руками маши-ит! — донёсся со стены звонкий голос дежурного.

— Твою ты, кхе-кхе, бога мать, — прокашлял я, чуть не подавившись вязкой и сладкой слюной.

— Радист у нас ленивый, сам сходить не хочет! Ленивый он! — продолжал орать сверху юный приколист.

Чёрт, забыл рацию взять.

— Иду, иду! Всё нормально, — сообщил я залу, резво поднимаясь с места.

За кухней у стены выстроены два каменных домика — жилой и мастерская. Уровень двора в центре искусственно повышен примерно на метр. Двор крепости опоясывает заросший дренажный сток, огибающий их дугой и выходящий в район бывшего рва через проёмы ворот. В центре — большой бассейн, наполняемый дождевой водой, рядом с ним недавно вырытый колодец. По бокам от террасы по стене идут ещё две лестницы, ведущие к вывешенным за периметр крепости туалетам-башенкам.

Во дворе я первым делом посмотрел вверх. Небо над Летой быстро серело, возвещая о скором приближении дождевого фронта. Отбой открытым работам... Отменить сиесту, что ли? Под крышей работать можно. Лёшка издалека поднял ладонь, показывая, что в округе всё нормально. Значит, не по этой теме зовёт меня радист. Что-то случилось в форте "Восток"? Не похоже, будь так, Юра лично доложил бы, в течение полуминуты. Ладно, сейчас разберусь.

Я быстро пересёк двор и поднялся по ступенькам в радиоузел. Дверь у радиста, как и в других помещениях, сплетена из ветвей и висит на жёстких кожаных петлях. Камень твердыни и плетёнка. Сразу и не поймешь, Мартин такой дизайн придумал или старина Толкиен. Скорее, последний, до сих пор живём, как хоббиты...

— Что случилось? — спросил от дверей.

Молодцов выглядел откровенно растерянным. Молча показав на кресло, он придвинулся к рабочему столу с аппаратурой вместе со стулом, нервно тронул пальцем пару каких-то тумблеров, едва ли не с нежностью провёл рукой по чёрному корпусу трансивера и, выставив на табло рядок цифр частоты, запустил сканер. Раздался писк, светодиоды мигнули, цифры побежали.

Весь в работе, заглядеться можно.

— Юра, ты долго собираешься молчать, а? — я, с интересом наблюдая за его манипуляциями, устроился поудобней в глубоком плетёном кресле. — Хоть кофе предложи тогда!

— В общем...

— Ну?

— Короче...

— А вот это правильно. Давай короче. Ты что, РДО получил важное?

— Нет, официального радио не было, — промямлил он.

— А что же было? — я начал уставать.

— Даже не знаю, как тебе об этом сказать. Дело в том, что... Ты сильно удивишься и даже разозлишься, когда узнаешь, вот я и побаиваюсь, — признался наконец Молодцов. — Знаешь, как в истории с вестником бед.

— Ого! — я, начав мысленно отсчёт до десяти, медленно потёр костяшками пальцев глаза, прогоняя быстро всплывающее раздражение. — Что, всё настолько серьезно?

— Ещё как! — сообщил Юрка, ломая пальцы. — Вернее, очень на то похоже. Я и сам до конца не понимаю, как это может быть.

Я встал.

— Давай-ка по порядку!

— Хорошо. Полчаса назад у меня была очередная связь с Артёмом Михайличенко, начрадиоузла островного Бриндизи, — заторопился Молодцов. — Понимаешь, радиодело это такая болезнь. Настоящая зависимость, вроде компьютерной! Нам постоянно требуется живое общение в эфире, а абонентов на Кристе, как ты отлично знаешь, самый минимум, эфир практически чист... Поставил ты новую антенну, например, настроил её, а как проверить? Или испытываешь новую аппаратуру. Вот мы и договорились с Артёмом каждый день связываться.

— Специальная программа "Кореша в эфире".

— Ага. Выделили особую частоту, приняли свой шифр, то есть, канал под скремблером, вполне надёжный, защищённый. Ну, чтобы не вызывать стороннего интереса, понимаешь?

— Алло, маркони! — я придавил на шее шального москита, залетевшего в открытое оконце, и сразу вытер ладонь о штаны. А ручки-то вспотели, волнуешься, Квачин! — Ты же знаешь, время деньги. У меня не то чтобы мало времени, просто отдохнуть хотел. Теперь, вижу — не получится, так что вываливай.

— Я сразу понял, дело первостепенной важности!

Это не про всех. Случилось что-то, касающееся только меня, именно поэтому Юрка не поднял шум на всю крепость. Собака, как мне не хочется внезапного! Война началась? В голове пролетела мысль том, что Герман решил поручить мне какую-то разведку.

— Всё-всё, не психуй, Дар! Короче...

— Наконец-то!

— Короче, завтра ранним утром на Кайман приходит "Темза". Там Илья Александрович, ну, Самарин, берёт на борт пятерых человек и ставит их под команду боцмана, Миши Чубко, РДО на этот счёт староста Бриндизи уже получил.

— От кого? — перебил я, нервно барабаня пальцами по креслу.

— Ростоцкий отправлял, лично, с молнией.

— Понятно. И что дальше?

— И пароход полным ходом отправляется сюда.

— Тебя официально уведомляли?

— Э... Нет, — сглотнув, ответил он.

— Цель визита? — строго спросил я.

— Вот! Именно цель! Самое главное, Дарий, ты только спокойно! Они едут тебя арестовывать, представляешь? — жахнул Молодцов.

У меня холодок пробежал по телу.

Это не прикол дружеский? Апрель давно прошёл, между прочим... Прервав перестук, я тяжело выдохнул, оглядел помещение и посмотрел на часы. Падла. Был день как день, самый обычный! Настроение было отличное, рабочее, с утра рубашку чистую надел, обувь почистил, ногти подстриг. Плохо вот — побриться поленился, теперь щетина на шее колется и неприятно задевает ворот.

Половина третьего, зараза... При другом раскладе я уже полчаса мог бы нежиться на кровати. Не могу поверить.

Юрка тоже пожал плечами, не спуская с меня глаз.

Как это ни прискорбно осознавать, в этой истории я выгляжу, как полный лох.

— Извини, Дарий, но я думаю, что Герман решил тебя закрыть неспроста, он боится, что ты уйдёшь в Прорез.

— Коню понятно, — поддакнул я. — Сука, но арест!

— Не по-людски, — с горестью согласился радист.

Почему Ростоцкий принял такое резкое решение? Он мне не поверил, вот почему. И начал прокачивать последние часы моего пребывания в Манаусе.

А что там было особенного?

Было, Дарий, было... Базары с Чарли Гуднайтом, который не мог не отреагировать на оптовый закуп дорогих и редких патронов. "Но такое количество! А потом найдешь "калашниковские". Старину Чарли не обманешь, Дарий, сдаётся мне, что ты замыслил какой-то дальний рейд!" — вот что он сказал. Дальний рейд, в голове оружейника это словосочетание засело прочно.

Ладно, там я лопухнулся, что ещё? Вечером на пьянке-гулянке языком на эту тему не болтал, точно помню, хоть и был под газом. А вот утречком на тренировке поспорил с Рамиресом начёт разумности применения длинномерного холодняка в пешем бою. Это о чём-то свидетельствует? Ну, за уши притянуть можно. Лишняя капля. Что ещё? Грёбаный Каларгон, мотоциклы же! Нельсон Сантана предложил мне мотик, который якобы есть на продажу у шкипера "Эль Греко". Я отказался, прямым текстом сообщив кубинцу о запрете со стороны Ростоцкого, но потом сам же попросил начпричала разузнать о возможной покупке поподробней. Побеседовав сперва со мной, а потом с моими контактёрами, Герман решил, что я не сдался, и постараюсь его перехитрить.

Но арест!

А чему ты удивляешься, Квачин? Олигарх принял превентивные меры, нанёс упреждающий удар. Если бы я смылся, да ещё и с мужиками, то нарушил бы неизвестные мне планы Ростоцкого, кто знает, какие именно...

— Ну что, браза, спасибо так спасибо, обрадовал ты меня несказанно, — пробормотал я уже в кресле. Что-то ноги плохо держат, коленки позорно дрожат. — Э-хе-хе... Закроют твоего командира, как последнего рецидивиста.

— Я ушам своим не поверил! — горячо заявил радист. — Дикость!

— Почему же дикость, решение вполне в его духе. Сказал верховный, что будет так, значит, все должны подпрыгивать по команде.

Мы немного помолчали.

Суетиться не надо, время ещё есть.

— Хм... Интересно, куда он меня собрался посадить?

— Наверное, на Каймане оставит, — предположил Молодцов.

Зашибись дела идут, радист уже смирился. Оставит!

— Вряд ли, Юра. Суждено мне чалиться на киче посерьёзней.

— Не в казематы же безопасников бросит!

— Это исключено, — согласился я. — Огласка Ростоцкому не нужна.