Подземка

Я ото­ро­пе­ло схва­тил ору­жие, вы­пус­тив из рук ме­шок с ха­ба­ром.

— Бе­ги вниз! — при­каз­ным то­ном ве­ле­ла де­вуш­ка.

— Что?! — вски­нул­ся я.

Спа­си­тель­ни­ца по­вто­рять не ста­ла. Вы­та­щи­ла из кар­ма­на раз­груз­ки руч­ную гра­на­ту, вы­дер­ну­ла че­ку и мет­ну­ла, уго­див в от­кры­тое ок­но джи­па. Ли­мон­ка вле­те­ла в не­го, как шар в биль­ярд­ную лу­зу. Мет­кость бы­ла по­тря­саю­щей. Я бы, точ­но, не по­пал. Это мог­ло быть как чис­тым ве­зе­ни­ем, так и... До­ду­мать я не ус­пел.

— Сма­ты­ва­ем­ся! — за­во­пил, со­об­ра­зив­ший, что к че­му То­лик.

Вто­рой раз над­ры­вать го­ло­со­вые связ­ки ему не при­шлось.

Мы пу­лей вле­те­ли в тем­ный ко­ри­дор под­зем­но­го пе­ре­хо­да и ус­лы­ша­ли за спи­ной от­го­ло­ски взры­ва. Трях­ну­ло так, слов­но мы ока­за­лись в эпи­цен­тре зем­ле­тря­се­ния. С по­тол­ка по­сы­па­лась из­вест­ка и мел­кие кам­ни. Гро­хот ед­ва не ра­зо­рвал ба­ра­бан­ные пе­ре­пон­ки, а ко­нец пе­ре­хо­да оза­рил­ся яр­ко-крас­ной вспыш­кой. В са­ло­не бы­ла не од­на ка­ни­ст­ра с го­рюч­кой, ина­че бы так не рва­ну­ло.

— Не­хи­ло, — ре­зю­ми­ро­вал Дим­ка.

Мы дом­ча­лись до гер­мо­во­рот. Бот­вин­ник за­сту­чал по ним при­кла­дом ав­то­ма­та, вы­би­вая за­вет­ную ком­би­на­цию, но ре­ак­ции не по­сле­до­ва­ло. Во­ро­та ос­та­лись за­кры­ты­ми. Нас упор­но не хо­те­ли впус­кать или по­че­му-то мед­ли­ли. Мог­ла быть ты­ся­ча при­чин, но нам-то ка­кое де­ло? Ко­гда столь­ко пе­ре­жи­то, ка­жет­ся, что до спа­се­ния ру­кой по­дать, нер­вы на пре­де­ле.

— От­крой­те, су­ки! — за­шел­ся в ис­тош­ном кри­ке То­лик.

Его па­ни­ка за­ра­зи­ла ос­таль­ных. Взрыв взры­вом, но в лю­бой мо­мент пе­ре­хо­ды мо­гут за­пол­нить­ся на­зем­ны­ми мон­ст­ра­ми, и все. Не ото­бьем­ся. И ра­ды бы, но не­чем.

Толь­ко де­вуш­ка вы­гля­де­ла аб­со­лют­но спо­кой­ной и уве­рен­ной на все сто. Я по­ра­зил­ся столь ред­ко­му са­мо­об­ла­да­нию. Та­кое у му­жи­ка ред­ко встре­тишь.

Она уло­ви­ла мой взгляд. На­ши гла­за встре­ти­лись. Ее зрач­ки рас­ши­ри­лись, ста­ли боль­ши­ми как у кош­ки. На­ча­лась веч­ная как мир иг­ра: кто не вы­дер­жит пер­вым.

Пар­тию в "гля­дел­ки" про­дул я. Ста­ло не по се­бе, от­вер­нул­ся и то­же за­ко­ло­тил по гер­мо­во­ро­там.

Створ­ки при­под­ня­лись. Ис­пу­ган­ные ох­ран­ни­ки, яв­но слы­шав­шие от­зву­ки взры­ва, суе­тясь, по­мог­ли нам вой­ти и за­не­сти цен­ный ха­бар.

Но, да­же ока­зав­шись на спа­си­тель­ной тер­ри­то­рии, я не сра­зу пе­ре­вел дух. Серд­це бе­ше­но ко­ло­ти­лось. Ка­ж­дый удар бо­лью от­да­вал­ся в вис­ках.

Я сде­лал жад­ный вдох, на­пол­нив все лег­кие. Спер­тый воз­дух стан­ции по­ка­зал­ся вдруг та­ким жи­ви­тель­ным и род­ным, что я ед­ва не за­пла­кал. Ка­жет­ся, все по­за­ди. Мы спас­лись. От этой мыс­ли ста­ло хо­ро­шо и спо­кой­но. В этот миг я не ду­мал о це­не на­шей уда­чи, о по­гиб­ших то­ва­ри­щах. Я был страш­ным эгои­стом в пер­вые се­кун­ды воз­вра­ще­ния.

А по­том хлы­ну­ли вос­по­ми­на­ния.

— Ну че, му­жи­ки, по­ку­рить при­та­щи­ли? — за­ка­ню­чил ох­ран­ник, до­го­ва­ри­вав­ший­ся с Иго­рем. — Мы ж вро­де по­ре­ши­ли. Вы ку­ре­во под­го­ни­те, моя ба­ба — мя­са.

Что-то щелк­ну­ла у ме­ня го­ло­ве, за­ве­ло с пол-обо­ро­та.

— С ду­ба рух­нул?! — за­орал я. — Ты, урод! Мать твою, су­ка...

Мы толь­ко-толь­ко от­би­лись от со­тен мон­ст­ров, вы­рва­лись из цеп­ких лап смер­ти, по­те­ря­ли то­ва­ри­щей. Во­прос о ку­ре­ве был не про­сто бес­такт­ным, ни­ко­гда в жиз­ни не слы­шал че­го-то дру­го­го, спо­соб­но­го вы­звать у ме­ня столь яро­ст­ный при­па­док.

Я про­сто взбе­сил­ся, со­рвал­ся с ка­ту­шек. Ни­че­го не со­об­ра­жал, ту­ман за­стил мне го­ло­ву.

Ох­ран­ник ис­пу­ган­но при­жал­ся к сте­не, я по­шел к не­му с на­ме­ре­ни­ем за­ду­шить го­лы­ми ру­ка­ми. Не знаю, что со мной слу­чи­лось, но я ед­ва не убил это­го идио­та. Вце­пил­ся ему в глот­ку и на­да­вил со всей си­лы, не об­ра­щая вни­ма­ния на кри­ки то­ва­ри­щей.

Но тут про­изош­ло со­бы­тие, ра­зом ох­ла­див­шее мой пыл.

Щелк­нул взве­ден­ный ку­рок пис­то­ле­та. Я от­пус­тил не­за­дач­ли­во­го ох­ран­ни­ка, обер­нул­ся на звук и за­стыл.

Щел­чок ад­ре­со­вал­ся не мне. На мою вы­ход­ку во­об­ще не об­ра­ти­ли вни­ма­ния. Взгля­ды всех бы­ли при­ко­ва­ны к дру­го­му со­бы­тию: Дим­ка Бот­вин­ник при­ста­вил ду­ло "Ма­ка­ро­ва" к вис­ку де­вуш­ки.

— Лап­ки вверх, кра­са­ви­ца, — при­ка­зал стар­ши­на. — И не взду­май ры­пать­ся — при­стре­лю!Гла­ва 4

Ли­цо де­вуш­ки не дрог­ну­ло. Та­кой вы­держ­ке мож­но толь­ко по­за­ви­до­вать. А уж как она се­бя по­ве­ла! Я бы точ­но не смог с ка­мен­ным спо­кой­ст­ви­ем от­вес­ти ствол пис­то­ле­та в сто­ро­ну и на­ро­чи­то мед­лен­но ска­зать:

— Убе­ри пу­кал­ку. Ес­ли бы хо­те­ла ва­шей смер­ти, подъ­е­ха­ла бы на па­ру ми­нут поз­же.

И де­мон­ст­ра­тив­но от­вер­ну­лась.

Де­ла... Мы пе­ре­гля­ну­лись. Си­туа­ция скла­ды­ва­лась не из раз­ря­да обыч­ных, осо­бен­но ес­ли учесть не­дав­ние об­стоя­тель­ст­ва.

Бро­шен­ная де­вуш­кой фра­за по­дей­ст­во­ва­ла. Я по­чув­ст­во­вал уг­ры­зе­ния со­вес­ти. Как ни кру­ти, она вы­та­щи­ла нас с то­го све­та. За та­кое по­ла­га­ет­ся в нож­ки кла­нять­ся. Но Бот­вин­ник был не­пре­кло­нен. По­хо­же, он со­брал­ся шлеп­нуть на­шу спа­си­тель­ни­цу пря­мо воз­ле гер­мо­во­рот. На­до бы его ос­та­но­вить, но как? Не по­ле­зу же я на не­го с ку­ла­ка­ми. Ос­та­лось взы­вать к го­ло­су ра­зу­ма. Ну и со­вес­ти, ко­неч­но.

— И вправ­ду, Ди­мыч, че­го ты как с це­пи со­рвал­ся? — за­го­во­рил я. — Ес­ли бы не она, от нас бы од­ни рож­ки да нож­ки ос­та­лись.

Бот­вин­ник по­смот­рел на ме­ня с пло­хо скры­вае­мой зло­стью.

— Лось, ты что, не ви­дишь: она не та­кая как мы. У нее смуг­лая ко­жа, она пре­крас­но об­хо­дит­ся без оч­ков. Бо­лее то­го, мы по­ня­тия не име­ем, сколь­ко она про­ве­ла на по­верх­но­сти. Ду­маю, ес­ли мы ее сей­час грох­нем, то из­бе­жим боль­ших про­блем.

Я кив­нул. Ло­ги­ка в сло­вах Бот­вин­ни­ка при­сут­ст­во­ва­ла. С боль­шой ве­ро­ят­но­стью он был прав и, воз­мож­но, сей­час спа­сал на­ши зад­ни­цы от бу­ду­щих опас­но­стей. Но од­но­знач­но при­ни­мать его сто­ро­ну я не со­би­рал­ся.

— Убить ее ни­ко­гда не позд­но. Не за­бы­вай, что она спас­ла нас от вер­ной смер­ти. Не­хо­ро­шо так с ней по­сту­пать, не­бла­го­род­но.

Бот­вин­ник без­на­деж­но мах­нул ру­кой. Он пре­крас­но по­ни­мал, что ему за­го­ва­ри­ва­ют зу­бы, и про­из­нес че­рез си­лу:

— Есть ва­ри­ан­ты луч­ше?

Я по­ве­се­лел. Па­ци­ент ско­рее жив, чем мертв и реа­ги­ру­ет на уго­во­ры. По­про­бую убол­тать.

— Най­дут­ся. От­ве­дем ее Пол­ков­ни­ку, пусть ре­ша­ет.

Дим­ка об­вел ос­таль­ных по­мут­нев­шим взо­ром:

— Му­жи­ки, а вы что ска­же­те?

По­ис­ко­ви­ки по­ту­пи­лись, за­мя­лись. Ино­гда взы­вать к кол­лек­тив­но­му ра­зу­му — аб­со­лют­но бес­пер­спек­тив­ное за­ня­тие.

Но тут си­туа­ция пе­ре­ло­ми­лась.

Вот че­го не ожи­дал, так то­го, что по­лу­чу под­держ­ку со сто­ро­ны То­ли­ка. Ино­гда да­же его го­ло­ву по­се­ща­ют ум­ные мыс­ли. Дол­го не за­дер­жи­ва­ют­ся, но все же.

— Лось де­ло го­во­рит. Я за то, что­бы от­пра­вить ее к на­чаль­ст­ву. Ос­таль­ное нас не ка­са­ет­ся.

Он по­тер ще­ти­ни­стый под­бо­ро­док и за­мол­чал.

Спа­си­бо, То­лян. Я твой долж­ник.

Боль­ше пред­ло­же­ний не по­сле­до­ва­ло, но чув­ст­во­ва­лось, что на­род в сво­ей мас­се скло­ня­ет­ся к его точ­ке зре­ния.

— Вы что, му­жи­ки, офо­на­ре­ли? — взо­рвал­ся Бот­вин­ник. — А ес­ли это ка­кая-то но­вая раз­но­вид­ность му­тан­тов или то­го ху­же — го­лем?

То­лик фырк­нул:

— Стар­ши­на, ты, вро­де, у нас боль­шой маль­чик, а до сих пор ве­ришь в сказ­ки про го­ле­мов, ко­то­рые жи­вут сре­ди нас, пы­та­ют­ся на­ми ру­лить и вти­ха­ря нас же и ку­ша­ют.

Он об­ра­тил­ся к де­вуш­ке:

— Слышь, кра­са­ви­ца, ты у нас как: кан­ни­ба­лиз­мом ба­лу­ешь­ся? Прак­ти­ку­ешь? Ес­ли да, мо­жет, я сго­жусь? А там, гля­дишь, и еще для ка­ких нужд по­на­доб­люсь ...

При этом То­лик про­из­вел жест из тех, что обыч­но не при­ня­то по­ка­зы­вать де­тям до ше­ст­на­дца­ти.

Де­вуш­ка пре­зри­тель­но по­ве­ла бро­вью:

— Вряд ли. Да­же ес­ли те­бя хо­ро­шень­ко про­де­зин­фи­ци­ру­ют.

При­выч­ный к оби­дам То­лик не сму­тил­ся:

— Ви­ди­те, я же го­во­рил, что она со­вер­шен­но нор­маль­ная. По­шли к Пол­ков­ни­ку. Пу­щай го­ло­ву ло­ма­ет: го­лем она, не го­лем или во­об­ще не­по­нят­ная зве­руш­ка, — ре­зю­ми­ро­вал он.

— Зна­ешь, То­лик, — ус­та­ло вздох­нул Бот­вин­ник, — те, кто жил на Три­дцать Пя­той, то­же на­вер­ное не ве­ри­ли в го­ле­мов, за­то сей­час...

— А что сей­час? Кто-то что-то мо­жет тол­ком ска­зать, что у них там тво­рит­ся?

Бот­вин­ник по­ка­чал го­ло­вой.

Это вер­но, ни­кто.

То­лик до­воль­но про­дол­жил:

— Ви­дишь, ни­че­го, кро­ме слу­хов, да и те раз­ные. Я те­бе вот что ска­жу: не за­хо­те­ли па­ца­ны с Три­дцать Пя­той с Ге­не­ра­лом об­щать­ся, уст­рои­ли у се­бя ав­то­ке­фаль­ное го­су­дар­ст­во а ля За­по­рож­ская Сечь. Их за­бо­та. Нам от это­го ни жар­ко, ни хо­лод­но.

Я под­дак­нул:

— Не ум­но­жай сущ­но­стей сверх ме­ры, Бот­вин­ник. И без го­ле­мов про­блем вы­ше кры­ши.

Что на са­мом де­ле про­изош­ло на зло­по­луч­ной Три­дцать Пя­той стан­ции, не зна­ет ни­кто, за­то до­мы­слов хоть от­бав­ляй. Яс­но лишь од­но: с не­дав­них пор стан­ция эта все рав­но, что от­ре­зан­ный ло­моть. Свя­зи с ос­таль­ны­ми оби­та­те­ли не под­дер­жи­ва­ют, энер­гию до­бы­ва­ют соб­ст­вен­ны­ми спо­со­ба­ми. Уш­ла как под­вод­ная лод­ка в ав­то­ном­ное "пла­ва­ние". Гос­тей не впус­ка­ют, тун­не­ли пе­ре­кры­ли. Глав­ное: нас не тро­га­ют, и то хо­ро­шо.