Повернувшись на каблуках, я вышел от Берии. Секретарь остановил меня, протянув какую-то коробку. Заглянув в нее, увидел петлицы, удостоверение, именно удостоверение, а не красноармейскую книжку, кобуру с пистолетом, сумку-планшет, еще какие-то нашивки и свой нож!

— Вот это да! — я обалдело смотрел на содержимое, а секретарь что-то, сказав сел за свой стол.

— Что простите? — спросил я его, — не расслышал.

— Я говорю, что написал там бумажку, что и куда пришивать, и как носить!

— Благодарю вас, счастливо оставаться! Повернувшись, вышел, и столкнулся с полковником. Тот сказал, чтобы я подождал его в комнате с диваном, прошмыгнул к Берии.

Войдя в комнату, я достал и прочитал инструкцию. Снял гимнастерку и стал пришивать фурнитуру и знаки различия. Чего-то они не такие. Я прибыл сюда сержантом, с двумя треугольниками, а сейчас у меня два кубика. Это же лейтенантские знаки! Нитки у меня были, для разгрузки принесли. А вот когда ее сошью, теперь, не известно.

Вошел майор Истомин, был он мрачнее тучи.

— Куда сейчас? — спросил я его.

— На аэродром.

— Куда на этот раз?

— Туда же, только не в твою, а к соседям. Будем 235 искать.

— Ясно, я готов.

— Поехали лейтенант!

— Кто? Я? Сержант ГБ вроде.

— Ты в документы глянь! Сержант НКВД равняется армейскому лейтенанту!

— С чего такая милость?

— Наверху посчитали, что так надо, вопросов быть недолжно!

Вот это да! Меня офицером сделали. А я ведь читал раньше, и что-то про чехарду со званиями слышал, но вот вылетело что-то. Я открыл документы и удивился своей фотографии.

— А где вы взяли мое фото?

— А ты приглядись к нему, чего не так?

— Да вроде все так, только лицо какое-то странное!

— Сняли скрытно, увеличили!

— А, понятно. Могли бы и так.

Приехав на аэродром, увидел стоящий ТБ-3. — Иди, садись. Я пошел в самолет. Забравшись, уселся. Майор тоже легко запрыгнул, летчики разогревали двигатели.

— Интересно, как там дела?

— Прилетим, узнаем. Ты не вздумай с разведчиками свалить. Сам пристрелю.

— Буду за вами хвостиком ходить.

— Ладно, прилетим, там видно будет. Запру тебя где-нибудь, и баста!

— Договорились.

Когда самолет пошел на посадку, майор сел рядом, и не отходил, пока не сели. Вышли мы вместе, и он, посадив меня в машину, которая его ждала, сел рядом.

— Мне доложили, что группа вышла час назад, так что без тебя справятся.

— Ну и ладно, можно я с тобой буду, послушаю, что происходит, может, вспомню чего, через тебя донесем до командующего.

— Хорошо, приедем, сразу в штаб.

Приехав в расположение, я увидел полный разгром, спросил у первого попавшегося красноармейца, что случилось?

— Так бомбили нас с утра, народу побило!

— Ясно, спасибо. Товарищ майор, я до ветру сбегаю? Да посмотрю вокруг. Может помочь надо!

— Далеко не отходи. Возможно, скоро отходить придется. Я в штаб, придешь туда, спросишь у бойцов.

— Хорошо, все понял.

А сам стал искать глазами, где бы взять оружие, и патроны. Остановил проходящего мимо бойца, спросил, где у них тут оружейка, или что ее заменят. Боец, посмотрев на мою форму, показал куда идти.

Нашел я быстро, оружие хранилось в одной из землянок, в ней хозяйничал естественно злобный старшина. Хотя и он, разглядев форму, только спросил, чем помочь.

— Я сказал, что мне нужен автомат, пяток гранат, патроны, и желательно какая-нибудь старая форма.

— Куда же вы собрались, товарищ сержант госбезопасности?

— Военная тайна. Очень нужно.

— А документы, ваши можно? — какой въедливый старшина попался, но документы у меня теперь были, что надо!

— Пожалуйста, я достал и раскрыл удостоверение. Тот не стал его брат в руки, но долго читал. Наверное, точки с запятыми считает.

— Автоматов нет, все у комендантской роты. Остальные разведка забрала. Берите винтовку самозарядку.

— СВТ?

— Так точно, ругают их конечно, но за ней просто следить нужно.

— Раздолбанная, наверное, и не чищенная?

— Лично перебрал, все с ней в порядке. Берете?

— Давай, патронов сотню найдешь?

— Ну, сотню найду, но в пачках!

— Запасных обойм то дашь?

— Четыре дам, больше нет.

— Хоть что-то! Как с гранатами?

— Две штуки, больше не дам, как хотите.

— Уговорил таки. С формой поможешь?

— Дам, но рядового. Зато не дырявая!

— Ее и надо. Давай. Старшина вытащил сидор, положил в него комплект формы, прислонил к стене СВТ, достал гранаты и все остальное. Все аккуратно сгрузил в мешок. Записал в какой-то журнал и попросил расписаться.

Выйдя из землянки, я двинулся к ближайшим кустам. Переоделся, зарядил винтовку. Поверю старшине на слово, что она чистая. Набил запасные обоймы. Спрятал в карманы по гранате. Собрал свою гэбэшную форму, пошел обратно к старшине. Отдал ему все, что с себя снял, добавил фуражку. А он протянул мне пилотку, которую забыл дать сразу. Я натянул пилотку и вышел. Так, куда идти? Надо бы узнать по-тихому, в какую хоть сторону то ушли разведчики. Перехватив одного очкарика, наверняка штабной, решил его спросить.

— Слушай, я привел языка, разведчики послали. Пока сдавал его, мои в рейд ушли. А в какую сторону пошли невидел. Знаю, что они собирались круг давать, и уйти могли в любую сторону, где теперь их найдешь. Ты не думай, что я как оборванец одет, вот мои документы.

Я показал бойцу корочки. Тот взглянул, глаза расширились.

— Так вон туда они пошли, в сторону артиллеристов!— он показал рукой,— только уже часа полтора прошло, не догоните.

— Спасибо брат, догоню, они меня все равно ждать будут.

Я почти бегом направился к пушкарям. Подойдя, я выбрал новую жертву, опять молодого.

— Привет земляк! Разведка туда прошла? — я показал в сторону рукой.

— Привет, да туда, но давно, часа два назад,— артиллерист показал в ту же сторону куда я сам предположил. Ладно, дальше дело техники.

— Спасибо огромное, — я припустил бегом.

Пробежав с километр, пошел шагом, доставая из запазухи карту, прикинув, куда пошли разведчики, я быстро понял их маршрут, и свернул правее. Так конечно был риск, попасть прямо в логово зверя, но я рискнул. И не прогадал, отмахав километров, пять, понял это по деревеньке, сожженной, правда, но остатки еще просматривались. Эта деревенька, в шесть дворов, была недалеко от правого фланга нашей дивизии. Если все верно, скоро должна будет показаться подбитая машина, на которой ехали мы с полковником на аэродром. И точно, остов обгорелой эмки, стоял на обочине дороги. Видно загорелась, когда лаптежник нас утюжил. Я вошел в лесок, и стал пробираться по краю, здесь уже могли появиться немцы, в любое время. Первые окопы появились неожиданно, видно уже после меня копали, наверное немец во фланг бил. Да, мясорубка! Все, люди, лошади, техника, перемешаны с землей. Кругом танковые следы, воронки, останки людей. Блин, их просто раздавили, но почему так мало гансов пожгли. На поле стояли всего четыре танка PZ-II и один PZ-III, один БТР-251, он же гроб ганомаг, и один грузовик Опель. Сколько же танков здесь лезло, что они сумели смять наши позиции, с такими малыми потерями? Десятка три, не меньше. А это сила! Винтовка давно уже была в руках, я был готов, но все равно растерялся, когда увидел их, наклонявшиеся к земле серые мундиры.

Это были трофейщики, мародеры. Они собирали трупы своих, вытряхивали из карманов содержимое. Наших просто шмонали, и отходили. Гансов было трое, и один меня заметил, я был всего в нескольких десятков метров от них. Немец стал снимать с плеча карабин, и я вскинул винтовку, не до маскировки сейчас. Когда в прицеле появился уже начавший говорить барахольщик, я нажал спуск. Выстрел прозвучал довольно громко. Фашист упал, схватившись за грудь. Остальные стояли как вкопанные.

— Хенде-хох, ком! — Я махнул им рукой, чтобы шли ко мне. Они робко поплелись. Подойдя ближе, они бросили оружие и мешки, задрали руки еще выше. А я вдруг подумал, а чего я их живыми то беру, я все равно ничего по их нему не понимаю. Допросить не получится. Вынув из кобуры ТТ, я передернув затвор, и в этот момент один из гансов бросился на меня. Повалив меня на землю, он пытался выхватить пистолет. Но тот был повернут ему в живот, а развернуть его я не дал. Выстрел прозвучал глухо, немец обмяк. Выбравшись из под трупа, я увидел, что второй пытается убежать, спотыкаясь и падая. Он отбежал метров на триста, я уже навел винтовку на него.

— Да, с такого расстояния, я еще не стрелял. Треснул выстрел, вылетела гильза, а немец широко раскинув руки, полетел на землю. Осмотрев трупы, нашел у одного в мешке целую кучу красноармейских и командирских книжек. Свалил их свой сидор, пошел дальше, но уже осторожней. Оказывается, я вышел прямо на бывшие позиции, в том месте, где прошли немцы. И стоило ждать гостей. Барахольщики далеко бы от своих не ушли! И точно, показалась четверка гансов, шли прямо сюда, шли осторожно, слышали стрельбу, наверное, вот и крадутся как мыши. Я прятался за разбитым танком, и когда немцы оказались близко, решил залезть под него, чтобы наверняка остаться незамеченным. Когда они прошли мимо танка, я прямо из под него выстрелил несколько раз из СВТ. Ох, и хороша чертовка, три секунды, четыре трупа. Поменял магазин на полный, в пистолете тоже сменил, порядок. Однако нужно забрать левее, обойти попытаться. А то они так и будут на меня идти. Или сам выйду на танки!

Забирая левее, и прижимаясь к земле, я шел минут двадцать, слышимая впереди стрельба, затихала. Слышались редкие хлопки минометов. Да, значит, еще кто-то держится, надо что то придумывать. Пройдя еще немного, я увидел танки, здоровенные серые туши, стояли возле небольшой рощицы.

— И чего вы тут собрались, милые? — я уже беседовал с умным человеком, с самим собой!

Наверное, те, кто еще жив, засели где-то в этом лесочке. Рощица и вправду походила на лес. По-крайней мере другого конца видно не было. Панцеров было немного, и я задумался. Как же могли такими силами уничтожить дивизию. Ответ пришел быстро. Идиот я, Берия же сказал, они в кольце! Значит, немцы с той стороны тоже где-то есть. А те, что прошли здесь, двинулись дальше, оставив только рембат, ну или чего-то такое. Надо пробираться в лес. Осуществить это оказалось не просто. Но помог случай. Услыхав сзади натужный рев мотора, я увидел ехавший грузовик. Дороги тут не было, ехать он, вынужден был медленно.

Машина, это конечно хорошо. Но как в нее попасть! Я лежал и смотрел на приближающуюся машину. Водила явно к лесу прет, там по самой окраине дорога идет. Это моя машина, и я на ней поеду! Была не была.

Резко вскочив, навел СВТ на кабину. Грузовик был уже метрах в десяти. Водитель со всей дури нажал на тормоз, сидевший рядом охранник приложился об стекло, и выскочить не успел. Пуля из автоматической винтовки, сделав аккуратную дырочку в лобовом стекле, вошла в грудь немца. Быстрый перевод оружия на водителя, то сидит подняв руки над рулем. Подскочив к машине, открыл дверь и вытащил за рукав труп охранника. Падая на сиденье, заорал Шнель! Повторять не пришлось, немец нажал на педаль и автомобиль тронулся.

Всю дорогу до леса, я смотрел то в зеркало, а то выглядывал из окна назад, преследования не было. Вдалеке кто-то виднелся, но попыток погнаться не делал. Глядя назад, я проморгал как в нас начали стрелять из леса. Водила сразу упал на руль и повис, а не управляемый болид, с названием Опель, вломился в кусты и врезался в дерево. Благо скорость была небольшая, через стекло я не вышел, хотя не мог я этого сделать, т.к. давно лежал на полу, скрючившись в бараний рог. С руля капала кровь, и скапливалась в небольшую лужицу. Мне было немного дурно, да еще ударился, когда врезались.

Распахнулась дверь, чьи то руки выволокли меня наружу. Не успев встать на ноги, со словами — так он сука наш! — мне в голову прилетела нога, обутая в крепкий сапог. Мне что-то сразу поплохело еще больше, и я вырубился. Очнулся, когда меня поднимали, видно не долго я сны разглядывал. Связали руки качественно, еле пальцами шевелил. Во рту чего-то мешает, сплюнул и увидел вылетающий вместе с кровью зуб. Это чтож, за изверги то такие? Бля рожа разваливается, по ней как молотком били.

— Мужики, вы бы хоть допросили сначала! На хрен рожу-то набок сворачивать?

— Заткнись падла, вот особисту сдадим, он с тобой беседы будет разговаривать, так, что будешь просить пристрелить.

— Да может сами его?

— Да ну его, мараться еще, особист и сам пострелять любит.

Меня тащили недолго, возле каких-то кустов, бойцы остановились. Один свистнул, из кустов появилась голова, за ней и все остальное. Рука на перевязи, в петлицах три треугольника.

— Кого тащите?— спросил боец с забинтованной рукой.

— Товарищ сержант, взяли одного, ехал в машине с немцами. Их положили, а он хитрый на пол успел лечь. Но попался!

— Немец то всего один, водила, он и так с мокрыми штанами был. Можно было и не стрелять.

— Молчать тебе сказали, ща добавлю на орехи!— это все тот футболист долбаный угражает.

— Отставить, это ты его так отметелил? — спросил сержант.

— Один раз и ударил-то.

— Все, прекратить разговоры, уходим в лагерь.

Шли мы недолго, минут двадцать. Лагерь представлял из себя несколько палаток, стоящих кольцом. И из одной палатки вылезал, Он! Ну почему я с ним встречаюсь, всякий раз, как появляюсь в дивизии деда. Опять этот особист, а меня ведь к нему ведут. Попал.

Эта гнида, аж в лице изменилась. Губы застыли в каком-то зверином оскале.

— Снова ты! — он был на седьмом небе от счастья. Конечно, сейчас отыграется. Буквально подбежав ко мне, сходу зарядил мне в ухо. С ударом бойца ногой, конечно не сравнить, но слышать я на минуту перестал.

— Да что же вы все меня окучиваете то, а? Слышь, политрук, ты хоть документы проверь, трудно, что ли?

— Заткнись, гад! Я с тобой только начал!

— И уже закончил, — услышал я голос ротного.

— У тебя совсем ума нет, что ли? — капитан орал на политрука.

— Это не твое дело капитан! Я сам с ним разберусь!

— Что тут за сабантуй?

Я взглянул в сторону говорившего, ого, сам Лебедев, живой значит.

— Так я вопрос задал, кажется!

— Товарищ генерал, бойцы предателя привели, а я давно его подозревал. Вы его еще наградить хотели, а он сволочь давно родину продал.

— Если бы ты так ее продал, как он, я бы и тебя наградил. Ты вот в лесу сидишь, и дальше своей палатки, нос не высовываешь. А человек, сюда, через фрицев прошел. Здравствуй боец, Сергей, правильно? Как ты здесь оказался?

Приятно, что комдив меня не забыл.

— Здравия желаю, товарищ генерал-майор, сюда, парни притащили, а так вообще то вас искал, дивизию в смысле!

— Ага, нас он искал, продал раз, не всех добили, еще раз прислали.