Высшее волшебное училище

Ну вот, ещё и здесь по двадцать минут тренировок! Но хоть какой-то выход!

— Так кто твой поклонник? — всё же от женского любопытства не спрячешься. И от девочек не ускользнуло замечание о поклоннике.

— Дамир! — сдала меня подруга.

— Племянник Корнелия? — спросили все разом.

А вот и способ узнать что-то о Дамире! Похоже, его здесь все знают, и он с таким именем один.

— Племянник? — решила подтвердить или опровергнуть достоверность сплетен.

— Ага. Его хотели отчислить в том году. Но в уставе прописано, что нас отчислить не могут, а курс должен быть сдан в полном объёме. Хотели на второй год оставить. Шустрый, везде всё успевает, деньги из воздуха делает, пользуется тем, что пропускать пары можно — посещаемость не проверяют.

— Так он не сдал? На второй год остался? — сделала я вывод.

— Нет. Сдал. Говорят, благодаря дядюшке.

— Постой, ты говоришь, он вместо пар вещи продавал? — так вот где он лазейку нашёл, чтобы работать. Только перепродажником в стенах училища!

— Не знаю, насчёт продавал вместо пар. Он всякую ерунду с друзьями делает. То обереги предлагает, то ещё что-то. Набрал в лавке в городе, я такие там видела, и перепродаёт. Иногда артефакты. Только народ здесь бедный, удаётся лишь мелочёвкой завлечь, а учителей вряд ли ерундой заинтересуешь. Корнелий закрывал на это глаза, а в этом году вряд ли удастся. Так что я тебе не советую принимать его ухаживания, — подытожила Светлена.

Я вздохнула.

А Белочка толкнула локтём в бок.

— Как вы пообщались? — шепнула она.

— Миром разошлись.

— Ты разорвала отношения?

— Нечего было разрывать.

Подруга запыхтела, как самовар.

А я лишь пожала плечами. Не знаю ничего!

Вскоре тропинка вывела на мощёную камнем дорогу вдоль речки. А камешки подогнаны друг к другу так, что дорога гладкая, без зазоров.

Мне стало интересно, и я присела на корточки, погладила дорогу. Она была гладкая, будто стекло.

— Её замостят, а потом заливают жидким стеклом, — пояснила Груша.

— Значит, она хрупкая? — получается ронять на неё ничего нельзя.

— Нет, очень крепкая. При заливке стеклу меняют немного свойства посредством волшбы, и получается дорога прочна, как дикий камень*.

Когда с Петенькой была, то не обратила на дорогу внимание. Вздохнула, припоминая предательство. Как он мог? А может, не было никаких чувств? Всё обман? Хотелось возмездия. Но девчонки отвлекли от хмурых мыслей.

— Вот недорогая лавочка одежды, а рядом обуви. Недавно появилась, — подала тихий голосок наша скромная Маша.

Я осмотрелась. Прямо в конце улочки был простенький оранжевый домик с надписью: "Одежонка". На второй половине гласила вывеска: "Обувка".

— А на сколько её хватит? — с сомнением спросила я.

— Вот, второй год носим, как видишь, до сих пор цела.

Второй год? Маловато для проверки.

Но девчонки лучше нас знают, где тут что. А мне крутить носом не следует. Ещё недавно даже в обносках да лохмотьях ходила в родительском доме.

Поэтому заглянула з девчатами внутрь.

И вот тут я пропала. Обуви было много разной, в том числе и красивой, но все на одну ногу. Не мою.

— Присмотрела чего? — спросила Светлена.

— На меня здесь ничего нет.

Она зыркнула на мои ноги и присвистнула.

— Такие маленькие! Но ничего, бери любые и мерий. Они все волшебные.

— Правда?

— Правда-правда. Это надо быть гением, чтобы додуматься любые башмаки снабдить заклинанием, меняющим размер по ноге. Такие есть только здесь.

— А в других местах не волшебные?

— Волшебные, но размер не меняют.

Выбрав босоножки за медяк (действительно хорошую обувь дешевле десяти медяков не купишь. И на что я рассчитывала, когда брала с собой так мало денег?) и закрытые башмачки, на более холодную и дождливую погоду, пошла смотреть одежду.

А одежда, такое ощущение, что какие-то остатки разных размеров распродают. Купила платье в пол с длинным рукавом, на осень, за два медяка, которое мне поначалу показалось большим, но примерив, убедилась, что оно село точно по фигуре. Тоже волшебное?

А вот ещё одно приглянулось летнее, как раз на сейчас, но... Стоило оно аж пять медяков. Я вздохнула и отошла.

— Может купите в рассрочку? — подскочила ко мне девушка. У нас можно.

— Да? — взгляд вновь вернулся к платью. Синее с жёлтыми цветами. Совсем без рукавов, с высоким синим поясом, в пол, да и юбка-солнце, как я люблю. Лёгкое и воздушное. Вздохнула. Хоть мне одного платья мало, да и сейчас носить нечего. Но это выходное, не для каждодневной носки. Я не могу себе позволить сразу так много потратить.

— Возьмите! Это ваше платье, — и продавщица сняла с вешалки и стала заворачивать его в бумагу. Впаривают!

— Я не могу себе позволить.

— Мы даём рассрочку! Не уходите, пообщайтесь с нашим хозяином. Прошу!

И она протянула мне свёрток.

Я закатила глаза. Ну что продавщица пристала?!

Но меня уже впихнули в подсобку, где висели ещё платья, душегреи, портки, сорочки и многое другое.

Я прошла мимо одежды, присмотрела себе душегрею*, поняла, что попала на деньги, и прошла к закрытой двери. Не долго думая, постучалась, решив отказаться от платья в пользу душегреи.

— Войдите!

Глаза резануло ярким светом.

А потом раздался смешок.

— Где б мы ещё встретились?! — этот голос я узнаю из тысячи!

Я нахмурилась. Что он здесь делает? И тут до меня дошло, что я в кабинете хозяина этой лавочки! Это его лавочка!

Он прошёл из-за стола, обошёл его и присел на его край.

— Садись, Мири!

Я не знала, что мне делать. Бежать отсюда без оглядки, или всё же пытаться договориться о рассрочке. Лучше с родственником дело иметь, чем с чужими людьми. Хотя разные бывают родичи. Тут не угадаешь.

Но предложением воспользовалась и села в кресло.

— Села! — отчиталась я.

— Ну и какие пути-дороги привели тебя сюда? Хотя, дай угадаю, это самый дешёвый магазин, дающий, к тому же, рассрочку... Дальше продолжать?

От его выпендрёжа захотелось сбежать, громко стукнув дверью, но я сдержалась. Пока он не переступил грань, посижу.

— Продолжай, — милостиво разрешила я, сжав кулаки.

— Хочешь рассрочку... на одежду.

— Вообще-то нет.

— Вот как? — он приподнял бровь, вытянутые руки при этом держа на столе.

— Да. Меня, чуть ли не силком, притащила твой продавец, всучив этот свёрток, — сказала сущую правду. — Но пока шла сюда, увидела душегрею... Впереди ведь осень и зима. Денег нет, нужна подработка... И одежда.

— Хочешь поработать на меня?

Я опустила взгляд. На него работать не хотелось. Смотря, что он предложит, если предложит. Впаривать вместо пар товар? Судя по всему, он своё бельё продавал на переменах.

Но он молчал, видно, ожидая ответа на свой вопрос.

Я подняла взгляд.

— Работа ведь всё равно нужна. Так лучше на тебя, — постаралась говорить уверенно, не сомневаясь.

Он потёр подбородок.

— Даже не знаю, что тебе предложить. В волшбе ты полный ноль...

Я вскинулась. Но тут же села обратно, понимая, что он прав.

— Продавцом ты не сможешь.

— Почему?

— Потому что с презрением относишься к тому, чем мы занимаемся.

— А при чём здесь волшба?

— Как ты думаешь, делать мне больше нечего, чем перепродавать товар?

— Ну, да, наверное, я не знаю, чем ты руководствуешься.

— Я практикую, поскольку то, что называется практикой в училище, на самом деле таковой не является.

— То есть, все эти волшебные вещи таковыми не были до того, как ты... вы... — я не знала, он один волшбу так практикует или его сотрудники тоже.

— Мы.

— До того, как вы отработали на них практику, — закончила мысль.

Кивнул.

— Я беру по уценке товар и наделяю его свойствами безразмерности, например.

— А кем я могу у тебя поработать?

— Я же не знаю, что ты умеешь.

Хвастаться я не привыкла. А что я, и правда, умею. Содержать дом в порядке? Убираться, готовить, стирать?.. Пришлось озвучивать всё это.

— Предлагаешь себя на место уборщицы? — он глядел с насмешкой.

А я нахмурилась и встала.

— Ты говорил, что я могу на тебя положиться... Но похоже, это всего лишь слова... — и быстрым шагом направилась к выходу.

— Мири, погоди.

Я остановилась в дверях, вспомнила, что свёрток до сих пор держу в руках. Вернулась, положила ему на стол.

— Мне нужен человек, который будет искать по стране дешёвые товары. Обычно я сам

этим занимаюсь, но обойти целый город я не могу за то непродолжительное время, что есть у меня в запасе.

— Но ведь мы не можем проносить вещи из неволшебной части в волшебную.

— Я могу.

— Как?

— Особенности дара. Но тебе не нужно проносить, а всего лишь найти одежду по низкой цене.

— Дешёвая — не значит, хорошая.

— Я знаю. И в этом состоит практика. Улучшить свойства одежды, наделить новыми.

— А улучшать будешь ты?

— Смотря какими свойствами надо наделить.

— И как это будет выглядеть? В смысле, моя работа. Я прихожу после занятий, ты мне даёшь координаты или что? Я ведь не умею переноситься по координатам.

— Нет, я забираю тебя с любого урока, обычно с практического занятия. И мы отправляемся в новый город. Там ты занимаешься своей работой, я своей. Через какое-то время встречаемся, ты даёшь мне точки в городе и уходишь обратно на занятия.

— А после занятий?

— Если хочешь, можешь посмотреть на работу других ребят в лаборатории. Но я плачу тебе лишь за твою часть работы.

— А сколько платишь и как часто будешь забирать меня с уроков?

— Забирать буду каждый день. На два урока практических. А платить стану в зависимости от твоей полезности. За каждое новое прибыльное место по серебряному. Плащ носи с собой. Да, и ещё...

— Что?

— Рассказывать о том, чем ты здесь занимаешься, нельзя. Никому. Никогда.

— Хорошо.

— По рукам?

— Я могу разорвать договор в любое мгновение? — уточнила напоследок.

— Да.

— А отказаться идти с тобой, если мне сегодня нельзя или по каким другим причинам могу?

— Можешь.

— И ты не заставишь меня делать что-то непристойное?

— Например? — он изобразил удивление.

— Не знаю, — правда, на ум ничего не приходило, но почему-то решила оговорить. Хотя, вспомнилось, что было сегодня у водобоя.

— Я разграничиваю личную жизнь и труд. Никаких отношений, кроме деловых, во время работы.

— А после?

— А после этой клятвы не касается.

— Клятвы?

— Ну да, я должен быть уверен, что меня не предадут, даже если захотят.

Не доверяет людям. Значит, уже было в его опыте такое предательство.

— Тогда по рукам, — я протянула руку. Наше пожатие охватило голубое свечение. Клятва?

— И что будет, если я нарушу клятву?

— Ты этого сделать просто не сможешь. Поэтому ничего.

— Уверен? Лазейка всегда найдётся. Как с твоим приворотом.

— Мири, я тебе доверяю. Случайно проболтаться не сможешь. А осознанно тебе нет смысла.

Он прав. Что бы он не сделал, как бы ни насолил, удар в спину не нанесу.

— Я работаю с сегодняшнего дня?

— Да, уже работаешь. Но сейчас твоё нерабочее время. Можешь быть свободна.

— Хорошо, — и я собралась на выход, но вспомнила о душегреи. — Постой, а что насчёт рассрочки?

— Выбери наряды и принеси сюда, я посмотрю. Сколько у тебя с собой?

— Медяк.

— Давай сюда.

Я протянула ему, но потом передумала давать в руку, просто положила на стол.

А он сел обратно за стол, достал из ящика серебряный и тоже протягивать не стал, положил, затем забрал со стола медяк и убрал в стол.

— Что это?

— Твоя рассрочка. Удержу с первой зарплаты.

Я взяла выданую монету.

— Благодарю.

— Я тебя жду. Иди, выбирай. Потом сюда.

— З-зачем? — попятилась я задом к выходу.

— Мири, узнаешь. Имей терпение.

Я насупилась и запыхтела, а потом выскочила в проход.

Так, первое, что надо, успокоиться! Сердце так и норовит выскочить из груди. И чего я так испугалась? Того, что было у водобоя? Но Дамир не приближался ко мне, не норовил притронуться. Может, всё дело в прикосновениях? Пока мы сохраняем расстояние между нами, всё хорошо. Но стоит прикоснуться, и у него крышу сносит?

Успокоившись, пошла выбирать наряды.

Ничего лишнего. Два сменных тёплых платья, одно лёгкое на сейчас, чулки, две исподние сорочки, две ночнушки, душегрею. Принесла всё это в кабинет начальника, вывалила ему на стол.

Он осмотрел, кивнул. Затем что-то зашептал и куча одежды вспыхнула зелёным светом. А когда погасла, мне было велено забирать.

— По пакетам сложи сама. Возьми у Дары. Да, и ещё, вот это платье возьми тоже, — и он отдал в руки свёрток, не касаясь.

— Оно дорогое.

— Оно того стоит. Подарки тебе дарить не стану. Извини.

— Почему? — насупилась я. И вот пойми этих женщин! Если б предложил, я бы отказалась, а так...

— Мири! — возмутился он. — У тебя есть муж! И это не я! Но платье хорошее. Тебе пойдёт. Я бы советовал его взять.

— А отложить можешь? Я потом возьму, не с этой зарплаты.

— Хорошо. Отложу.

И Дамир убрал свёрток в стол.

— Что-то ещё?

А я растерялась.

— Мири! — он встал из-за стола, прошёл к выходу, покинул кабинет, а вернулся с девушкой-продавщицей и пакетами. — Дара, упакуй, будь добра, покупки нашей новой сотрудницы. Дара, познакомься, это Мирика. Мирика — это Дара. Мирика у нас ищейка поставщиков.

— Очень приятно, — я встала, взяла протянутые Дарой покупки. — Ой, я забыла расплатиться...

— Иди, Мирика, завтра приступаешь к работе.

— Благодарю...

И я всё же вылетела из кабинета.

— Тебя там съели? — встретила меня Светлена. — Мы уже думали на выручку идти.

— Всё в порядке, — хотела сказать, что нанялась на работу, но не смогла вымолвить ни слова. Я не могу сказать, что работаю на Дамира? Вот как?!

— Ого, сколько покупок! — завистливо протянула Дана, впервые заговорив. Но прозвучало это как-то не по-доброму.

А мне так Изольду эта фраза напомнила, что мороз по коже пробежался.

— В рассрочку набрала у хозяина, — зачем-то пояснила я.

— А деньги откуда?

— В долг взяла.

— У кого? — стала допытываться Дана.

— У меня, — вступилась Белочка.

— А у тебя откуда деньги?

— У меня брат здесь учится. Дал мне денег на первое время.

— Девочки, а ну прекратили разборки! — влезла в наш спор Светлена. — Мы друг другу помогаем и не завидуем. Ясно?

И так она глянула на нас, что боевой запал мы тут же растеряли.

— Я предлагала денег всем. Если тебе, Дана нужны, давай дам. Пока могу серебряный дать. Дома ещё...

— Не надо! — прошипела Дана и выскочила на улицу. — Обойдусь без подачек!

Как хорошо, что я не сболтнула лишнего про работу.

— Мирика, — отвела меня в сторону Светлена. — Я знаю таких, как Дана. Остерегайся её. И постарайся не обсуждать личную жизнь при ней.

— Хорошо. Благодарю, Лена.

— Всегда обращайся!

Я кивнула, мы вернулись к остальным и пошли бродить по городу. Уже без Даны.