Спустя секунду точно в рассчитанное для этого гнездо воткнулось основание ключа, а еще через мгновение руническая клавиатура засветилась ярко-зеленым. Следом ожил и экран когитатора, по которому пробежали строчки бинарного кода, а затем и появилось окно, запрашивающее подтверждение пароля.
Выполнив требуемое, Фрейзер пробежался глазами по появившемуся на экране тексту и улыбнулся под шлемом, понимая, что этого все равно никто не заметит.
— Ну здравствуй, "Страж Бездны", — разнесся по помещению приглушенный и измененный динамиками голос...
Интерлюдия: Радулович
— Господин майор? — вежливо постучали со стороны двери.
— Входи, — буркнул Радулович, стаскивая с головы уставную шапку с кивером, в которой на станции было жарковато.
Раздражение, копившееся с самого утра, требовало выхода, но Михайло не привык срываться на подчиненных или каким-либо еще образом демонстрировать свое состояние. Впрочем, Августин Деяч своего командира читать научился давным давно, а потому, сочувственно вздохнув, протиснулся через узкий и непривычный проем в каюту, выделенную для командира отдельного 320-го флотского экипажа.
— Как все прошло нынче? — больше для проформы поинтересовался бессменный заместитель и помощник, помогая сбросить тяжелый и не слишком удобный тулуп, а затем и церемониальную панцирную броню.
— Как обычно, — Радулович уже даже не злился. — Сказали, что мест нет, а в десантных партиях больших потерь пока не наблюдалось.
Майор устало вздохнул, в который уже раз сожалея о том, что произошло тогда, почти четыре месяца назад. Ведь если бы сдержался, да промолчал. Так ведь нет же! И ведь не виноват никто больше. Сами себя загнали в ситуацию, из которой выход только один — в пехоту.
— Ну, может, поменяется все, — прогудел Августин, подходя к столику в глубине каюты и вынимая из походного вещмешка, с которым не расставался, какие-то свертки.
— Чем бойцы заняты? — майор привычно уже отложил в сторону богато украшенный плазменный пистолет и отцепил от пояса цепной меч, с которым в маленькой и узкой каюте, не рассчитанной на габариты двухметрового востроянца, было просто-напросто невозможно развернуться. Да и ходить приходилось пригнувшись, ибо свое отношение флотские продемонстрировали даже тут, заселив их в старые ремонтные ангары.
— Нынче штурм жилого блока отработали, — размеренно ответствовал Деяч, приступая к таинству приготовления традиционного востроянского напитка.
— В нормативы уложились? — майор пригладил шикарные усы, а затем размашисто осенил себя знаменем аквилы, двинувшись к столу.
— А как иначе-то? — вопросом на вопрос, удивившись, откликнулся капитан.
— С таким распорядком и немудрено все навыки растерять, — страдальчески поморщился Радулович, доставая из маленького шкафчика, встроенного в стену, пару настоящих керамических востроянских чашек, с выгравированными на них именами прославленных воинов этой планеты.
И в самом деле, на навыках личного состава вынужденное ничегонеделание сказаться не могло, так как дорогое начальство скучать подчиненным не давало, постоянно отрабатывая самые разные ситуации, начиная с обычного абордажа вражеского космического корабля, в роли которого выступал один из соседних ангаров, забитых всяким хламом, и заканчивая соревнованиями по стрельбе, рукопашному бою и многим другим дисциплинам.
Причем чем дольше растягивалось ожидание назначения, тем больше Радулович изгалялся, придумывая все новые и новые вводные, вплоть до штурма оркоидами казарм, в которых востроянцы спали бы без своего оружия и брони под боком. Роль оркоидов обычно доставалась четвертой роте, за что ее тихо ненавидел уже почти каждый, но сбавлять темпы майор не собирался. В конце концов, если флотским не нужна элитная пехота, приспособленная и натренированная на действия в городских условиях и в узких коридорах космических кораблей, то востроянцы пойдут воевать на поверхности планет, чтя традиции предков и продолжая героическое дело защиты Империума от многочисленных врагов. Для этого их призвали...
Вот только Радуловича несказанно печалил тот факт, что из-за незнания, глупости и снобизма первому подразделению космической пехоты, на создание которой ушло немало времени, ресурсов и пота граждан родной Вострои, до своего конечного пункта назначения 320-й экипаж вряд ли доберется, так и бесславно сгинув в какой-нибудь дыре, поддерживая местные СПО и убивая еретиков.
Иллюзий относительно дальнейшей судьбы подразделения Михайло не имел. Тут, в Готическом Секторе, будучи отрезанными от остального Империума и родины, лишенные подкреплений и пополнения востроянцы не смогут долго и эффективно воевать так, как воевали бы обычные полки Имперской Гвардии. Вооружение не то, да и снаряжение.
Вот как приспособить для боя в атмосфере тяжелый и хорошо бронированный, но при этом неповоротливый бронескафандр, в конструкции которого Адептус Механикус смогли совместить панцирную броню и защиту от холода вакуума? Или же что сейчас делать с укороченными и специально усиленными для действий в узких коридорах хеллганами, каждый из которых предназначался для зачистки и штурма космического корабля противника? Да и как можно в атмосфере планет использовать дорогие и тяжелые штурмовые щиты из особого сплава рокрита с примесью адамантия, которые и керамическую картечь, и лазерные импульсы, и очередь из автогана держат...
Ко всему вышеперечисленному прибавлялось отсутствие тяжелой бронетехники и гарантированное отсутствие подкреплений, так как варп-шторм, охвативший Готический Сектор, в ближайшее время стихать явно не собирался. Потому и сидел майор Радулович в мрачных раздумьях, пытаясь найти выход из далеко не самой приятной ситуации, когда в дверь вдруг громко и весьма требовательно постучали.
Переглянувшись с заместителем и встретив такой же недоуменный взгляд, Михайло решительно шагнул к двери, слегка согнувшись, а затем и распахнул ее, едва ли не нос к носу столкнувшись с переминающимся с ноги на ногу востроянским первенцем в полной броне и спокойно стоящим рядом человеком.
Мужчина среднего роста, слегка щупловатый и могущий похвастаться прямой как палка спиной, коротко кивнул словно сам себе и шагнул вперед, слегка наклоняя голову на бок.
— Майор Радулович, я полагаю? — чуть хриплый голос, уставший взгляд и спокойное выражение лица помешали востроянцу дерзко ответить нахалу, а потом он увидел капитанские эполеты и мысли резко свернули в сторону.
— Так точно, — басом прогудел Михайло, пытаясь вспомнить, видел ли он этого человека раньше. — С кем имею честь?
— Капитан Имперского Флота Николас Фрейзер, — обозначил себя мужчина. — У меня есть к вам разговор и деловое предложение.
— Проходите, — слегка сбившись с мысли, пробурчал Радулович, обдумывая ситуацию.
— Благодарю, — кивнул незваный гость, без каких-либо затруднений подныривая под низкий дверной косяк и устремляясь внутрь каюты.
— Уй итить твою мать, — вдруг высказался на северном диалекте, судя по голосу, Деяч, что заставило майора устремиться внутрь, забыв даже провести рядовому профилактическую чистку мозгов на тему того, что пускать кого попало через охраняемый периметр строжайше запрещено, впрочем, сам рядовой таким итогом был, кажется, крайне доволен, предпочтя свалить, пока начальство забыло.
* * *
Майор медленно, но верно выпадал в осадок, приходя в состояние меланхоличного недоумения от того, что творилось вокруг последние полчаса. Ситуация и в самом деле была далеко не тривиальная. Добавлял происходящему остроты еще и внезапный визит этого самого Фрейзера, который вел себя... Странно.
Во всяком случае, сейчас капитан откинулся на ферропластовую стенку и, блаженно прищурившись, мелкими глотками пил настоящий востроянский Оксолосвенной или окс — распространенный на Вострое и некоторых других ледяных мирах горячий напиток. Густой и соленый окс заваривали из измельчённой в порошок гроксовой солонины. Иногда, чтобы окс лучше согревал, в него могли добавить амасека, но в данном случае состав изначальной запариваемой смеси был секретом Деяча, который считался настоящим профессионалом в деле приготовления этого напитка. Тем страннее было поведение капитана Фрейзера, который, казалось, искренне наслаждался довольно специфическим на вкус напитком.
Впрочем, благодаря такому размещению своего посетителя, Радулович получил возможность как следует изучить Фрейзера, чтобы выработать свою линию поведения в дальнейшем разговоре, да и вообще обдумать ситуацию.
Внешне он был довольно молод. Лет двадцать пять, не более, но имперская медицина и особенности родного мира вполне могли искажать возраст, скрадывая либо добавляя лишние годы. Короткие темные волосы, серые, совершенно безэмоциональные и тусклые глаза, прямой нос и заостренный подбородок по отдельности могли бы выглядеть не слишком эстетически приятно, но в случае Фрейзера все смотрелось довольно гармонично, образуя в общем-то обычное человеческое лицо, вот только около десятка мелких и явно свежих шрамов демонстрировали, что капитан явно прошел не через одну хорошую передрягу, а аугментированная кисть левой руки так и вовсе заставила Радуловича испытать что-то вроде уважения к незваному гостю. Слишком хорошо господин майор знал, как выглядят остающиеся после ударов орочьих чопп культи, а отличить в общем-то почти не прикрытый ничем кроме рукава форменного кителя переход от живой плоти к механике востроянцу помогал собственный аугментированный глаз.
Потратив еще несколько секунд на рассматривание Фрейзера, с блаженной улыбкой попивающего горячий окс, Радулович перевел взгляд на многострадального заместителя. Деяч, скривившись, аккуратно отвел от своей шикарной лысины ледяной ствол лазерного пистолета и глянул в висящее на стенке зеркало. Зеркало, в свою очередь, ничего не изменило и все так же демонстрировало всем присутствующим солидную шишку, постепенно наливающуюся синевой.
Страдальчески сморщившись и что-то маловразумительно фыркнув в усы, Деяч отвернулся и вновь прижал собственное оружие к столь неожиданно образовавшейся травме, всем своим видом показывая, что участвовать в беседе не намерен. Столь вопиющее пренебрежение субординацией можно было бы трактовать как весьма серьезное нарушение устава, но майор своего подчиненного знал достаточно давно, а потому ничем не показал своего недовольства и развернулся к Фрейзеру, временно оккупировавшему откидную койку у стенки.
— Итак, у вас было ко мне какое-то дело? — поинтересовался майор, старательно беря под контроль так и норовящие начать ползти вверх брови.
— Именно, — кивнул Фрейзер, залпом допив окс: — Скажем так, я могу предложить вам решение вашей проблемы.
— С чего вы взяли, что у НАС, — выделил интонацией обращение Радулович, — есть какие-то проблемы?
— Господин майор, — вздохнул посетитель, глянув на стоящий на столике электронный хронометр, — у меня осталось не так много времени, а точнее не более трех часов, а потому, если позволите, я буду говорить открыто. Не возражаете?
— Нисколько, — качнул головой востроянец, бросив весьма выразительный взгляд на Деяча.
Заместитель чуть кивнул, показывая, что внимательно слушает и анализирует все то, что мог сказать им этот самый капитан. Все же нужные навыки у одного из бывших офицеров службы безопасности Тетрархии были, да и опыт в этом деле имелся весьма немалый, так что стоило поблагодарить родное начальство, включившее в штаты флотского экипажа столь нужного в общении с "коллегами" подчиненного.
— Благодарю, — чуть улыбнулся Фрейзер. — Буду краток. После довольно неудачного по времени вашего тут, на станции, появления, вас запихнули в резерв, стремясь разобраться с текущими проблемами, которых на тот момент был "vagon y malenkaya telega", но вам это не понравилось. Пока что я прав?
— Целиком и полностью, — чуть нахмурился Радулович.
Пока что посетитель говорил вполне здравые вещи и описывал ситуацию весьма реалистично, но вот к чему этот самый Фрейзер клонил, майор решительно не понимал, и это ему совсем не нравилось. А вот безопасник, судя по всему, что-то понял и слегка напрягся...
— Тогда продолжим! — Фрейзер улыбнулся, — После того, как вас определили в контр-абордажную группу станции, вы, не желая с этим мириться, попробовали получить назначение по профилю, так как считали, что начальство про вас забыло. Ну, а вам прозябать в тылу не хотелось совершенно... Я прав?
— Да, — неожиданно вылез вперед Деяч, — продолжайте.
— Прекрасно, — Фрейзер буквально лучился счастьем. — Вот только когда вы, майор, заявились на ковер к нашему дорогому адмиралу Дрейку, то имели не слишком приятный разговор, по результатам которого вам было сказано выполнять приказ и никуда не лезть. Вас это, понятное дело, не устроило, и вы... Хм, спустили пар. Только чем вам не угодил сынок герцога Акштарского, что вы его так обработали? Там ведь даже личные хирургеоны только руками разводили, будучи не в силах его лицо обратно собрать...
— Варп побери! — прорычал сквозь зубы майор, ощущая, как поднимается внутри тугая пружина ярости на того ублюдка, его отца и нынешнее начальство, а теперь и на этого самоуверенного урода, заявившегося сюда, только чтобы понасмехаться.
— Варп поберет, — в голосе Фрейзера вдруг лязгнул металл, — всех поберет, рано или поздно! А теперь возьмите себя в руки, майор. Вы дикарь с феодального мира или востроянец?
Столь разительная перемена на мгновение ошарашила Радуловича. Капитан смотрел открыто и жестко, а выражение его лица изменилось и демонстрировало скорее злое недовольство.
— Продолжайте, — вдруг попросил Деяч, про которого все временно забыли. Впрочем, его фраза несколько разрядила обстановку.
— Герцог Акштарский о происшествии узнал, но сходу сечь головы не захотел. Предпочел разобраться, — Фрейзер говорил короткими, рублеными фразами, словно вколачивая слова в феррокрит. — Это вас спасло. Но оставить происшествие без внимания этот аристократишка не смог, как, впрочем, и разобраться с вами, вызвав на дуэль. Использование бретеров запретил до отмены военного положения лично Рейвенсбург, а идти поперек приказа адмирала никто из младших офицеров, убивающих ради денег и влияния, не станет, ибо честолюбие и шанс запороть карьеру соперничать не могут. Потому-то и решил этот самый герцог, что удачной идеей будет договориться с адмиралом Дрейком, да списать вас к демонам на планетарников, после чего послать в какую-нибудь задницу вроде Орара. Я все еще прав?
— Прошу простить, но откуда?! — изумленно и слегка шокировано поинтересовался Деяч, пытаясь осознать, откуда у этого, обычного в общем-то на первый взгляд капитана такая информация.
— У меня свои источники, — туманно ответил Фрейзер. — Я могу продолжать?
— Продолжайте, — буркнул Радулович, думая.
Вполне вероятно, что этот капитан знает даже, что их может ждать на этом самом Ораре, и в случае чего это поможет как можно лучше подготовить подразделение к планетарным боям, чтобы 320-й флотский экипаж смог продать свои шкуры подороже. Надеяться на выживание в таких условиях было бы глупо.
