Зеркало отшельника, книга вторая

— Я пришел познакомиться — говорил меж тем "гость", ласково поглаживая "кота" на плече — зовут меня просто леший, друзья называют Лешик, а дети дядя Лешик.

— Да, я видела вас на совете... Но...

— И были не представлены — улыбнулся одними глазами тот — чаем-то напоишь, Настасья? А, то в горле пересохло, какой разговор без чашки чая.

Да, да — спохватилась женщина — здесь?

— Да, где тебе удобнее.

— Я принесу — отмерла и Света.

— Нет уж — вновь улыбнулся леший — не привык я к обхаживанию с подносами, пошли показывай, куда... Где тут у вас обеденная зала. А может и кофе есть?

— Ну, Настасья — продолжил он разговор на огромной кухне — да не бойся ты меня, не со злом я, просто интересно мне стало, как другие слияныши живут — леший отставил чашечку с чуть-чуть недопитым кофе, так положено, Николай говорил.

Анастасия Петровна напряглась и с опаской покосилась на Семена, пристроившегося на коленях у лешего.

— Какие слияныши? — Дрожащим голосом спросила она.

— Ну, такие как мы вот с Колей, как жена моя кикимора с Любой, как вы с домовым, как друзья мои колдун и оборотница.... Я еще на совете рассматривал твою ауру, и она мне показалась, довольно интересной. Замороченой, залепленой какими-то заклинаниями колдовскими. А когда расплел, не поверил. И вот я здесь.

— Вы прошли обряд слияния? И вы раб?

— Да, что ты, Настасья, Боги с тобой, какой раб, друзья мы, а колдун с оборотницей так вообще муж и жена, какие могут быть хозяева, если желания одни на двоих, поди, разберись, кто хозяин, а кто раб.

— Но Семен говорил....

— Семен прав, но не совсем. В древних преданиях так и говорится, один хозяин другой раб. Но это скорее дань, тем самым преданиям. Вот посуди сама... Нить одна, на одном конце один, на другом, другой. Кто из них хозяин, а кто раб? И разорвать ее невозможно. А если и найдется возможность, то погибнут ведь вместе.

— Но, человек ведь выживет, лишиться магии и все.

— Тебе Настасья сколько лет?? Вижу, можешь не отвечать, больше сотни. И вот порвали вы нить, долго ты протянешь? Я думаю, минут пять. Да и кроме того, нить я гляжу не одна... Четыре, кажется... Да? Ты, внучка твоя и наверно еще родственники... Теряются нити...

— Да, мама и дочь. А как эти нити увидеть можно и почему я их не вижу?

— Потому, что не хочешь... Попробуй... Пожелай, как я тебе говорил... Но сейчас мы не об этом... Вот порвалась нить... А внучка твоя уже попробовала вкус магии, и вдруг... Сможет она после этого жить? Во-от... Да, Настасья, а почему нить одна бледнее других, не должно быть так. И Семену твоему от того скорее всего нездоровится, да Сема — и леший заглянул коту в глаза, из которых тут же выкатилась слезинка.

Анастасия Петровна округлила глаза — так дочь-то у меня, обычный человек, нет в ней магии.

Леший, аж, рот раскрыл после таких слов, от удивления.

— Настасья, ты ду... Извини... Не могут слияныши не иметь магии. И кто тебе такую чушь наплел? Знаю, по условию договора дар передается только по женской линии, это мне сейчас Семен подсказал. Но дочь-то у тебя, не женщина что ли? Кстати нить твоей дочери двоится, значит, у тебя будет еще одна внучка. И не лишай своих детей магии, не правильно это... Вот по этой причине Семен с тобой и не разговаривает, тяжело ему, муторно...

Анастасия Петровна задумалась над сказанным. И тут же в разговор вмешалась Света.

— А дядя Лешик, можно мне вас так называть? — И не дожидаясь разрешения, торопясь спросила, — а вы могли бы меня поучить.

— Я?... Нет... А вот, Коля, думаю, не откажет, только далеко он сейчас очень далеко.

— У-у — разочарованно протянула девушка.

— У-у... — передразнил ее леший — вот как приедет, познакомлю, а из меня учитель, прямо скажу никакой. Так с Колей намучился... Ни в жисть больше никого учить не возьмусь. Силы-то в тебе много, вижу, но пользоваться ей вы не умеете, ни ты, ни бабушка твоя.

— А когда, он приедет? — тут же вставила Света.

— Так, кто ж его знает, может завтра, может через год. Вот вернусь, спрошу. А отсюда, не докричаться, далеко.

— А мне через две недели уже уезжать в столицу, в университет — вновь разочарованным голосом произнесла она.

— Учиться надо, отрочица, надо. Вон мой Коля, какой-то полиптех, поликтек... фу-ты... не вышепчешь, закончил. А маг сейчас, раза в три сильнее меня. Верь моему слову.

— А разве он не учился в университете магии?

— А, зачем, зачем природному, колдовской, да оборотный универсиститет? Чему там могут научить природного? Заклинания плести, так ни к чему это. Вот сожми ручки в кулачок и пожелай светляка зажечь.

Света крепко сжала кулаки и подумала — хочу светлячка...

И тут же под потолок взлетела яркая звездочка.

Бабушка, как и домовой завороженно глядели на девушку и ее светляка.

— Ну, вот, и никого колдовского плетения.

— Нельзя так леший — заговорила понуро женщина — зря сбиваешь девчонку. Ты леший, силы в тебе много, аура твоя прямо глаза слепит...

— А сейчас?

— Ой, нет никакой силы — изумилась Светина бабушка.

— Вот, а ты говоришь сила. Природному, ее завсегда скрыть можно. А то ты смотрю на себя каких черных заклинаний навешала, тьфу, срамота.

— А как, как это сделать?

— Так пожелай, чтобы другие в тебе видели лишь слабый огонек ее и любого другого цвета, только, очень, очень. Душой пожелай.

— Ой — В свою очередь вскрикнула Света — ты вся серая, Ба, как ведьма, настоящая ведьма.

— Но сильные маги, могут снять иллюзию и увидят истину.

— Это не иллюзия, это и есть истина, если ты этого пожелала для себя и ни какие колдуны тебе не указ. Только не делай ни чего во зло, от этого дар наш слабеет, а может и вовсе угаснуть. Мы природные призваны хранить то, что нам доверили боги и люди. Хранить, не уничтожать, а зло это уничтожение. Лешие леса и поля хранят, кикиморы болота, домовые тепло, уют и согласие в доме, водяные реки и моря...

— А оборотни? — Спросила Светлана.

— А оборотни изначально призваны беречь землю от скверны. В любом обличье. От черного колдовского зла в животной ипостаси, от грязи людской в обличье человека. Но только в последнее время некоторые из них в основном озабочены совсем другим. Людские пороки за многие века впитали их души. Но... Таких, в самом деле, единицы. И глядя на эти единицы, мы судим обо всех. Я знаю, что говорю. И заметьте, у кого дар совсем слаб, тот и душой черен, и наоборот. И совет хочу дать тебе Настасья, открываться может и не стоит, что ты слияныш, зависть людская, а тем более колдовская чернее смерти, а все же не след нам природным заклинания плести, поводи руками для вида и сделай что пожелаешь, ну, или на что силы хватит. И дар наш богами данный развивать надо, а не плести узлы руками.

Ну, что-то я заговорился, пора мне. Спасибо хозяюшка за соль, за хлеб, не будь в обиде, что без спросу я, прощай.

Семен нехотя слез с колен лешего и подняв хвост, пошел провожать его вместе с Настасьей Петровной и печальной Светой до ворот.

— Мои двери всегда открыты для тебя леший и не держи зла за прием неласковый — и тоже низко склонилась в поклоне перед лешим, за шаг до того, как тот переступил незримую черту ее владений.

Леший с улыбкой кивнул и вышел. Затем метрах в ста от усадьбы, ярко сверкнул, как будто молнией озарило, свет и леший исчез в портале.

Две магини и "кот" стояли на улице, провожая незваного гостя и видели, как полыхнул на пару секунд овал, в котором без следа и растворился человек с несуразной копной волос на голове и смешном колпаке.

— Вот это сила — восхищенно прошептала Настасья Петровна.

— Я сегодня у тебя останусь, ба...

— Оставайся — пожала плечами женщина, она все еще была под впечатлением дневного визита — отцу только позвони.

— Да, обязательно. И.. Я не поеду в столицу, закончу институт дома.

Бабушка пристально посмотрела на внучку — а, если леший больше не появиться или тот самый Коля откажется тебя учить?

— Тогда я поеду сама, найду его.. их... и буду учиться. Он ведь не лгал?

— Ну, вроде, природные не должны врать, прямо не скажут, но и не правду тоже.

— А ты можешь узнать в совете откуда этот леший?

— Могу, наверное, Паша Сухонкин, должен знать, кажется, он приглашал независимых.

— Узнай, пожалуйста ба, а?

— Придется теперь... Да мне бы и самой поучиться... И маму твою инициировать надо, только беременная она, как бы не скинула... Эх спросить бы у кого...

— Так давай спросим у Семена.

— Не хочет он говорить со мной, отказывается.

— Может, я спрошу?

— Попробуй внученька...

Света подошла к каминной полке и погладила Семена по голове, тот перевернулся на спину, подставляя живот.

— Сем, а можно маму инициировать сейчас, она ведь в положении...

...............................................................................................................................

— дар передается уже после зачатия — эхом раздалось в голове.

................................................................................................................................

— Но ведь ей будет очень, очень плохо....

.................................................................................................................................

— Почему?

....................................................................................................................................

— Я же помню, как мне было плохо при инициации.

................................................................................................................................

— А я здесь причем... Так хотела хозяйка... Я исполнил...

...................................................................................................................................

Света резко повернулась к бабушке.

— Ты, слышала, что сказал Семен? — строго выпалила она.

— Нн-ет, он от меня закрывается — ответила пожилая и уставшая женщина.

Слишком много на нее свалилось за сегодняшний день.

— Он, сказал, что никакой инициации нет, дар передается уже после зачатия, неужели, ты этого не знала? — со слезами на глазах бросила Светлана.

— Нет, но-о, так меня учила мама...

— Ба, мы природные, мы не колдуны... Леший...

Больше слов у девушки не было, из глаз полились слезы, а спазм сжал грудь и дыхание.

Бабушка подошла и обняла внучку, прижала к груди, погладила по голове — мы все исправим внученька, исправим, вместе — шептала она, сдерживая и свои рыдания.

Спустя два часа, успокоившиеся женщины, молодая и старая, напившись горячего, крепкого чая с малиновым вареньем, сидели и тихо разговаривали. Строя планы на завтра и вообще на будущее. За окном давно уже стемнело, затихли птицы, слегка подул теплый летний ветерок, разгоняя, дневную духоту.

У ворот протарахтел и смолк звук мотоцикла. Света подняла голову.

— Кирилл приехал — вздохнула она и, не дожидаясь звонка, пошла открывать.

— Свет, что случилось?

Донеслись встревоженные голоса со двора. Высокий, с легкой хрипотцой — Маша — узнала Анастасия Петровна. И мужской, молодой и чуть дрожащий — Кирилл...

— Мы тебе звонили, звонили, СМСки посылали...

— Кир, Маш, да, все нормально, со мной все хорошо. А телефон остался у меня на верху, мы тут с бабушкой немного заняты были. Вот.

— Ну, ты и напугала нас подруга — Маша облегченно выдохнула.

— Проходите, у нас как раз чай горячий...

Пока сидели, пили чай со свежими ватрушками, которые бабушка напекла еще с утра, но те так и остались почти нетронутыми, не считая тех, что угощали лешего. А Света незаметно переводила тему разговора на нужное ей русло. Бабушка, вполглаза, дремала в уголочке, в уютном глубоком кресле.

— Кир, а чему вас там, в университете учат..?

— Да, так, всему понемножку...

— Заклинаниям всяким, Да..?

— Ккакким, кха, кха, заклинаниям, кха, кха.. — закашлялся парень.

— Ну, разным, наверное..?

— Свет, мы же не колдуны, нам не нужны заклинания...

— Как интересно... А чему, тогда?

— Ну, в основном... На первом курсе, это основы магии, это, что такое сила, из чего состоит, как ее распознать, как найти источник, определить, подходит ли, сила источника. Ну, влияние луны на составляющие источников, да много чего. История магии, например.

Сама же скоро все узнаешь.

— И все?

— Да, нет, еще самые обычные предметы. Математика, физика, химия всякая, английский, будь он не ладен, немецкий, французский. То, что и в обычном ВУЗе, для людей. Только, говорят, более углубленно все изучается, языки вот. Но точно я не знаю, что, там в ваших институтах преподают. Ты ведь учишься. Тебе лучше знать.

— Наверное — задумчиво проговорила девушка.

— Свет, у меня там, что-то кашляет в движке — опустил глаза Кирилл — посмотри, может, что подскажешь?

— Пойдем, с отцом несколько раз наш перебирали.

Как только прикрылась дверь, и ребята оказались на ступеньках невысокого крылечка в две дощечки, Кир прислонился к двери спиной и притянул к себе Свету.

— Свет, что случилось? Ты, такая, такая... В общем... Не такая как всегда.

— Не надо Кирилл — отстранилась Света.

— Я... Я... Блинн... Света выходи за меня... Если согласна... Сейчас же поеду к деду...

— Не знаю Кир, ты мне тоже очень нравишься но...

— Что, но..? Свет??

— Пока не могу сказать... Дай мне время...

— Хорошо... Я люблю тебя... Говорил уже, да? И буду говорить... Всю жизнь.

В дверь толкнули и Кирилл, отпустив Свету, посторонился.

— Ну, где вы там — из-за дверей появилась Маша — починили свою тарахтелку? А то мне уже скучно стало. Все булки съела, лопну сейчас.

— Не лопнешь — вымученно засмеялся парень — посмотри на себя, как вобла тощая. Тебе их вагон надо.

— Ах, ты... Сам ... — И довольно солидный для хрупкой девушки, кулак полетел в живот Кирилла, но не долетев нескольких миллиметров увяз в магической густой субстанции шита.

Маша недоуменно посмотрела на свою руку и на парня.

— Как ты это сделал?

А Кир, с таким же недоумением, смотрел на Свету. Света же, как ни в чем не бывало, задрав голову, рассматривала звездное небо.

— А, так это ты, подруга... Здорово.... Научишь?

— Чему? Ведь ты и сама щиты умеешь ставить.

— Но так быстро... Ну-у... А ладно... Как ты говорила учиться, учиться и еще раз учиться, как завещал великий Ленин. Хи, хи. У нас на стене школы это написано.

— Слышь, ребенок, которого девчонка защищает — повернулась она к Кириллу — домой-то поедем? Ночь уже. А мне завтра еще на работу. Не х-о-ч-у-ууу — выкрикнула она протяжно последнее слово.

Кирилл наклонился, поцеловал Свету в сжатые губы, потом еще раз в щеку.

— Ладно, Свет, отвезу эту, булкоедку и позвоню.

Света кивнула.

Кирилл направился к мотоциклу, а Маша застыла рядом, разглядывая подругу.

— В любви признавался?

— Замуж звал...

— А, ты?

Девушка пожала плечами.