Крип (закончен 11.03)

Бум тем временем еще приблизился, теперь стало ясно, что это и в самом деле шаги, причем какие-то несоразмерно тяжелые. Будто водолаз тяжко грохочет свинцовыми ботинками. 'Большой Папочка' из 'Биошока'? Вот, похоже, очень похоже, только без бурчания. И совсем не похоже на помощь, которую можно было бы ожидать. Яркий свет метнулся по темным углам, отражаясь яркими бликами на сотнях колб. Девушка сжала бляху, что висела на шее, чуть потянула в нерешительности.

— Ой, — тихонько, одними губами проартикулировала она.

Девушка уже привыкла, что оказалась в месте, где на каждом углу подстерегают чудеса, только не волшебные, а страшные и очень безумные. Но такого она не ожидала. Да, это действительно были шаги. И да, шагал действительно лишь один субъект, очень тяжелый на вид. А в остальном... Захотелось протереть глаза и вообще проснуться.

Он стоял метрах в пятнадцати, может еще ближе, отделенный от Ольги пятью или шестью рядами алхимических стеллажей. Огромный, как и сам зал. Не просто огромный... Быть может, самое точное слово здесь — 'кубический'. Гигант антропоморфного вида, который казался одинаково протяженным и в высоту, и в ширину, да и в глубину тоже. Фигура ростом метра два с половиной, скорее даже больше, собранная, казалось, из одних прямых линий, углов и геометрически правильных окружностей разного диаметра. Доспех, да определенно доспех, но как-то ненормальный, неестественный. Как будто носитель сбежал прямиком из корейской онлайновой бегалки, где все утрированое, переразмеренное, чтобы сразу показывать уровень игрока. Гигантские сапоги, расширяющиеся к стопам, гипертрофированные наплечники, кубический ранец с соплами за спиной. И ... да, господи боже, самый настоящий топор за этим ранцем. Секира прям как у викингов, только ростом примерно с Ольгу, то есть метр семьдесят или около того.

Шлем, похожий на ведро гоплитов из 'Трои' с Брэдом Питом, светился двумя зелеными огоньками на месте глазных прорезей и вообще казался очень маленьким на фоне прочих деталей. Из ранца за плечами торчала штанга с тремя ярчайшими фонарями, которые вращались независимо друг от друга, как светильники маяка. Так вот кто сидел в землеройном вагоне... Да, этакому гиганту снаряд пришелся бы впору. Может даже и не одному, если поставить их гуськом.

Гигант стоял долго, минуту или две, почти неподвижно, лишь скрипело и щелкало что-то внутри брони, будто ММО-шного рыцаря завели как часы с пружиной. И света хватало, поэтому Ольга рассмотрела чужака достаточно близко, вплоть до эмблемы на правом плече — две стрелки в круге. Жужжали, вращаясь, прожектора над шлемом.

Ольга сжала губы в трубочку, медленно выдохнула, готовясь выйти на арену.

А дальше все происходило очень, очень быстро.

Все три фонаря крутнулись, слив ослепительно белые лучи в один, выхвативший из полутьмы ... нечто. Изломанную фигуру совершенно гигеровских очертаний, что кралась меж стеллажей, растопырив то ли руки, то ли лапы, то ли хваталки. В общем, что-то длинное, многосуставчатое, с когтями, похожими одновременно и на серпы, и на крючья. Амбал шагнул вперед, вытягивая обе руки, над тяжелыми перчатками с лязгом выдвинулись стволы — воронкообразный раструб на левой руке, что-то толстое и с дырками на правой.

Эта картина буквально отпечаталась на сетчатке в глазах Ольги. Две фигуры, замершие на ничтожно малую долю секунды в болезненно ярком белом свете. Человек и демон. А затем еще одна многолапая тень сгустилась во тьме над головой титана, прыгнула откуда-то сверху, обрушившись как паук-охотник. Третий ужоснах скользнул за спиной гиганта, распластавшись у самого пола, стуча когтями по частой мелкой решетке. Ольга открыла рот, чувствуя, как тонкая ниточка слюны скользнула по губе и подбородку.

Прыгнувший демон сломал штангу с прожекторами, уцепился всеми конечностями разом в наплечники и ранец. Вот здесь гигант удивил. Прежде он двигался тяжело, с какой-то величавой медлительностью. Теперь же ... Ольга даже не поняла, что сделал атакованный спасатель, настолько быстро все произошло — он махнул руками, а в следующее мгновение паукообразный беглец из альбомов Гигера уже летел навстречу своему собрату — гигант сорвал его вместе с мелкими обломками доспеха, раскрутил в пол-оборота и швырнул, как метательное ядро. Обе кракозябры врезались друг в друга с костяным стуком, перепутались длинными конечностями. Стеллаж дрогнул, бутылки посыпались искрящимся водопадом, оглашая зал чистым, хрустальным звуком бьющегося стекла.

Амбал с неестественной для его размера и массы быстротой развернулся так, чтобы нападающие — один плюс два — оказались строго по бокам. Вытянул в стороны массивные руки и жахнул из обоих стволов на предплечьях. Толстая байда с дырками оказалась то ли дробовиком, то ли картечницей, а огнеметного вида раструб — действительно огнеметом. Сноп дроби прошелся по едва-едва расцепившимся уродам, вырывая из них куски чего-то мягкого, отвратительно дряблого. Огнемет фыркнул ярко-желтым фонтаном, накрыв третьего с идеальной точностью. Мишень лишь заскрежетала, взвизгнула, как-то механически, не как живое существо. На этом бой и кончился, Ольге захотелось хлопнуть в ладоши. Хрен его знает, что за качок скрывался под толстыми железками, но дикие твари паучьего вида точно были намного хуже. Вот теперь охотно верилось, что амбал олицетворял силы добра. Ольга разинула рот, намереваясь ....

Из желтой стены беснующегося огня вылетела растопырившаяся тень. Роняя капли жидкого пламени, тварь прыгнула на 'рыцаря', бешено замолотила всеми лапами, срывая внешний обвес, ломая наручное оружие. Похоже, огонь либо совсем не вредил твердому внешнему покрову, либо вредил слабо. А сзади накатился клубок, состоявший, казалось, из одних когтей — номера один и два вновь атаковали, слаженно, как один боец о дюжине лап. Удар серповидным когтем подсек гиганту ноги над коленями, казалось — хоть это и было невозможно! — что удар пробил доспех, даже на вид очень толстый, неуязвимый для самой прочной кости. И все же ... видимо когти 'пауков' были непростые.

Впервые за скоротечную схватку и вообще за время наблюдения гигант издал какой-то звук, не относящийся к работе бронескафандра. Сквозь забрало донесся не то вскрик, не то рычание, вырванное острой вспышкой ужасной боли. И звучал этот крик очень ... по-человечески. В следующее мгновение гигант коротким броском назад опрокинулся на спину, с хрустом придавив обоих когтеносцев и, как заправский борец, швырнул через себя того, что вцепился в кирасу и руки. Перекатился косо, через голову и плечо, хотя Ольга так и не поняла, как гигант ухитрился это сделать с горбом заплечного ранца и топором. Хотя нет, когда титан поднялся на ноги, топор уже был в его руках.

Ольга и не заметила, как мертвой хваткой сжала рукоять ножа. Солидный, внушительный 'Ка-Бар' показался крошечным, безобидным, очень смешным на фоне яростной битвы гигантов, каждый из которых наверняка мог убить человека небрежным ударом.

Ближайшая кракозябра воспользовалась близостью к жертве и вошла в клинч, уцепилась за топорище. Гигант сразу же качнулся вперед, как в хорошей уличной махаловке ударил шлемом по длинным узловатым пальцам, размозжив их о стальной лоб. Не потеряв ни мгновения, рыцарь взмахнул освободившимся от вражьей хватки топором. Секира в ольгин рост описала кривую, снеся очередной стеллаж и, в дожде осколков, что осыпались на сражающихся искристым водопадом, упала на вражескую башку.

Ольга аж присела за ящиком, сила удара казалась жуткой даже со стороны. Голова кракозябры, похожая одновременно и на деформированный череп, и на луковицу, была закрыта костяными пластинами, как у доисторической амфибии, но кость не выдержала. Секира ушла промеж глаз по самое основание клинка, расколов гигеровскую башку, словно деревянную колоду. Чужак как-то сразу подобрался, свернул шесть длинных руколап к животу, подогнул короткий сегментированный хвост, собравшись во что-то компактное. И замер. Круглые глазищи выкатились на коротких стебельках, как у краба, разбежавшись в разные стороны алыми точками зрачков.

Против ожиданий гигант не попытался освободить заклиненное в уродливом черепе оружие. И вообще амбал двигался теперь заметно медленнее. Видно удар по ногам не прошел даром. Но боец сдаваться не собирался. Он развернулся так, чтобы стать спиной к стеллажу, хотя на мгновение обезопасить себя от атаки со спины — и принял очередного демона буквально на грудь. Погасил двумя стремительными, 'боксерскими' ударами атаку, провел красивый, технически безупречный хук справа так, что тварь, чья шкура все еще дымилась после огнеметного залпа, ушла в новый полет, сметая очередные ряды бутылок. Поле боя уже было засыпано толстым слоем битого стекла, которое протестующе скрипело и визжало при каждом шаге бойцов. Драка шла молча, бойцы хранили молчание, за исключением звериного шипения подожженной твари и крика боли рыцаря. Только скрежет брони, скрип костяных пластин и оглушительный грохот разрушаемого антуража.

А вот следующую атаку гигант пропустил — сказались раненые ноги. 'Паук' вцепился когтями в наплечники, махнул средней парой конечностей с самыми огромными когтями. И буквально оторвал кусок маски гоплитского шлема вместе с частью лица под ним. Рыцарь снова вскрикнул, теперь, без бронированной преграды, голос прозвучал совсем по-человечески. Но воин продолжил бой. Захватив по-борцовски короткую шею противника в замок, гигант развернулся и осел так, чтобы придавить тварь всем весом, а затем начал молотить по луковичной голове огромным кулаком, как рестлер на арене. Только схватка здесь шла не понарошечная, а самая настоящая, в полную силу, насмерть. Бронированная перчатка взлетала и опускалась, многолапый судорожно дергался, с такой силой, что подбрасывал здоровяка, который весил несколько центнеров, но воин лишь сжимал хватку, работая с четкостью и силой копра. Удар, еще удар.

Тварь с шипением разинула пасть, вытянула длиннющий язык, раскрывшийся на конце пучком тонких щупалец, запустила его в проломленный шлем, нащупывая лицо. Антропоморфный боец в ответ сунул бронированную ладонь прямо в челюсти, выбивая мелкие, острые, как у пираньи, зубы. Толкнул дальше, преодолевая бешеные судороги демона. Тот, похоже, впал в безумство, молотя огромного человека куда придется.

Из тьмы выдвинулась гнусная рожа третьего 'паука'. Чудище кралось не спеша, очень низко, буквально стелясь над стеклянной крошкой. Оно как будто жертвовало собратом, выигрывая возможность для удачного нападения. А гигант или не видел подкрадывающуюся смерть, или уже не обращал на монстра внимания, намереваясь сперва закончить с текущей задачей.

Щупальце, похоже, нащупало живую плоть под разбитым доспехом, напряглось, пошло желваками, как пищевод в анатомической схеме. Из разбитого забрала хлестнула кровь. И почти одновременно с этим боец нащупал основание 'языка', сжал и рванул, что есть силы. Но возможно и сработал разбитый дробовик на предплечье, со стороны было не очень ясно. Так или иначе, второй демон сразу обмяк, пасть раскрылась, как варежка, извергла на пол и ногу рыцаря поток мутной пузырящей жидкости. Круглые шарики глаз вылезли на склизких стебельках точь в точь как у предыдущего, наверное, так организм реагировал на смерть, расслабляя какие-то мышцы.

Третий демон бросился вперед. Легким движением, неожиданным для такой большой туши, частично обошел, частично отклонил в сторону вытянутую руку, которой латник пытался остановить атаку. И ударил.

Даже Ольга заметила этот удар, потому что в движениях основательно побитой скотины уже не было прежней скорости. Так что рыцарь тем более сумел бы по выбору или уклониться, или контратаковать. Но воин был изранен, скафандр зиял пробоинами, сквозь которые хлестала кровь, обычная, красная, вполне человеческого вида. И большой человек в странном доспехе пропустил атаку. Длинный, не меньше двух ольгиных ладоней, коготь, ужалил, как стилет, в щель между воротником кирасы и основанием шлема. Шестилапый паук, потерявший уже одну из конечностей, уперся сразу тремя 'ногами' в решетчатый пол, напрягся всем уродливым телом и, вибрируя от натуги хвостом, дернул на себя, буквально оторвав гиганту шлем и голову.

Вот теперь крови стало по-настоящему много. Ольга ждала нового приступа рвоты, потому что поле боя стало похоже на крипту, где девушка оказалась сразу 'по прибытии'. Но во рту было сухо и горячо, как в пустыне. А в голове сплелись воедино две мысли. Первая — надо уносить ноги. Вторая — нельзя себя обнаружить. Паук-мутант сумел зажмурить удивительного рыцаря, а уж ее то прихлопнет мимоходом.

Ольга — хотя это и казалось физически невозможно — скрючилась еще больше за своим хлипким укрытием, буквально увязалась в узел из тонких костей, мышц и грязной одежды. Стиснула рукоять ножа, отчетливо понимая, что если тварь заподозрит о существовании непрошеного зрителя, этим ножом проще сразу заколоться. Чудовище тем временем хрустело и скрипело битым стеклом. Лязгал металл. Затем началась серия тяжелых ударов, как будто топор мясника молотил по железной колоде. Ольга даже не молилась, просто лежала напряженным узелком, стараясь, насколько получалось, дышать медленно, размеренно. И не обмочиться от ужаса.

Опять скрежет. И волочение чего-то тяжелого. Тусклое освещение, запах смерти, тяжкий железистый привкус крови, который буквально разлился в пыльном, затхлом воздухе. И еще что-то химическое, от чего начинали слезиться глаза. Ольга закрыла глаза, повторяя про себя 'я в аду, я в аду... господи, помоги...'. И так, слово за словом, впала в некий транс, замешанный на бесконечном ужасе и одновременно неверии в происходящее.

'Это сон. Это всего лишь страшный сон'

Сколько она так пролежала в полубреду, девушка так и не узнала. Просто в один момент она поняла, что уже давно ничего не слышит. Вообще ничего. Только мерную капель от многих литров разбитых бутылок, часть из которых осталась на стеллажах, истекая содержимым.

Потребовалось немало времени для того, чтобы собраться с силами и посмотреть, что там, за ящиком. Но все-таки Ольга сумела. И ... ничего не было. То есть погром остался. Обваленные ряды стоек остались. Тысячи битых посудин. Огромная лужа крови, тускло переливающаяся на осколках под светом сине-зеленых трубок.

И больше ничего.

В этот момент девушка открыла для себя совершенно новое, неведомое прежде измерение страха. Потому что с отчетливой ясностью поняла — кем бы ни были чудовища, похожие одновременно и на пауков, и на уродливых мутантов с шестью лапами, хвостом и головами гидроцефалов ... кем бы они не были, одним пришельцы из неведомого ада точно не являлись. Они не были животными.

Старательно замести за собой следы и убрать тела — свидетельства яростной битвы — могло лишь создание, наделенное рассудком.

Ольга медленно поползла на четвереньках к люку. Медленно, на четвереньках, потому что в ноги дрожали. И было страшно поднять голову, каждое мгновение ей казалось, что сейчас из полутьмы последует разящий удар серповидным когтем, который способен крушить броню в два пальца толщиной.