Посещение часть 2

Сопричастность в величии Вселенной вскормило в Александре любовь к звёздам и во многом обусловило выбор его профессии. Наблюдая холод и бесконечность Вселенной, он становился как бы частицей этой Вселенной. Но не малой песчинкой, а чем-то более..., страстно пытающимся и поставившим для себя задачу понять процессы звёздного мира всем своим существом. "Мечтатель", "Звездочёт" — вот его клички, призванные отразить его характер бессребреника, непрактичность в обычной жизни, человека-индивидуума "не от мира сего".

Александр Петрович уже третьи сутки не покидал обсерватории. Ему очень нравилась работать после окончания официального рабочего дня. Когда все остальные сотрудники оставляли свои помещения, и наступала спокойная тишина, нарушаемая лишь едва слышным гулом сервомоторов автокоррекции телескопа, установленного Александром Петровичем для наблюдения за определенным участком звездного неба. Работа на первый взгляд была однообразной и монотонной. Не каждый даже нормальный человек мог иметь характер, способный выдержать такой монотонный режим. А вот Тимофеев имел для такой работы все необходимые качества — неимоверную усидчивость, педантичность, граничащую с маниакальностью склонность к идеальному порядку, даже, казалось, в незначительных мелочах. От этого особенно близких друзей у Александра Петровича не было, многим такие его привычки казались слишком странными, уж больно выпадающими из сложившегося темпа жизни большинства. Тем не менее, именно за эти качества то же большинство Александра Петровича, как ни странно и уважало. И никто, благодаря такому его образу жизни не удивился бы, соверши он когда-нибудь великое открытие. Наверное, именно он, и только он был достоин такой удачи, удачи добытой трудом. И, похоже, он, наконец, был близок к такому открытию. Именно три недели назад обрабатывая данные, полученные при наблюдении данного участка небосвода Тимофеев, обнаружил признаки небесного тела в тех координатах, где раньше его не наблюдалось. Да и не могло быть. Предположив, что полученные данные являются каким-то дефектом аппаратуры, он, ни говоря, никому ни слова все это время употребил на тщательнейшую перепроверку наблюдений. Но результат не изменился, даже напротив светимость замеченного объекта несколько возросла. Сомнений у Тимофеева уже не оставалось — он обнаружил новый астрономический объект. Тимофеев не привык делать сенсаций из первых, пусть даже достоверных и убедительных данных и только поэтому он, прерываясь лишь на прием пищи и непродолжительный сон, безвылазно дневал и ночевал в обсерватории, раз, за разом проверяя данные и готовя для них математическое обеспечение.

Из ночи в ночь, с запасом бутербродов и большим термосом с горячим крепким кофе, Александр Петрович наблюдал за объектом, фотографируя его и высчитывая спектральный класс, звездную величину и другие параметры новой "звезды". На исходе третьей недели он пропустил полученные данные через компьютер и получил интересные, и в то же время странные результаты — небесный объект медленно и неуклонно приближался к Земле. Он был слишком мал для кометы, обладал недостаточной массой для болида и, создавалось впечатление, что он пустотелый?..

"Что же это может быть? — раздумывал Тимофеев. Ему вспомнился уже давний случай, зафиксированный в анналах астрономической науки.

В одна тысяча девятьсот двадцать восьмом году научная печать сообщала о странном "радиоэхе", обнаруженном посредством радиоимпульсов, посылаемых в пространство через равные промежутки времени и возвращающихся назад в виде "эха". Удивительное было в том, что "эха" было два. Одно, которое объяснялось, было, по-видимому, отражением от ионосферы, но вот второе, похоже, отражалось от какого-то неизвестного объекта, расположенного за пределами ионосферы на орбите, приблизительно более близкой, чем орбита Луны.

Этот объект, отражал радиоимпульсы, не с равными, как посылаемые к нему, а с различными временными интервалами. В те годы разумного и рационального объяснения данным фактам найти не удалось.

Именно тогда изобретатель Никола Тесла выдвинул инопланетную версию происхождения радиоэха... которая заключалась в том, что радиоэхо отражается от космического зонда инопланетян, посланного в Солнечную систему контролировать Землю.

Тесла писал: "...вот прилетел зонд в Солнечную систему, нас исследует, передает информацию своей материнской цивилизации, а когда видит, что здесь развилась другая цивилизация, пытается вступить в контакт — посылает нам обратно нашу же собственную передачу. А чтобы мы поняли, что там содержится какая-то информация, меняет задержки".

В ТО время ученый мир почти согласился с Теслой в части его теории, объясняющей радиоэхо наличием некоего зонда как отражателя сигнала. А вот то, что этот зонд — собственность инопланетян, ученым, по-моему, смелости признать не хватило.

Таинственный зонд, так же как и его хозяева, не обнаружены до сих пор. Впрочем, до сих пор не существует и другой, более земной версии существования радиоэха.

Хотя и строилось множество догадок только в восьмидесятых годах двадцатого столетия, английский астроном Д. Льюнен, вернулся к этой загадке и составил график, отметив интервалы посылаемых сигналов на одной оси, а интервалы возвращающегося "эха", на другой. В результате у него получилась своеобразная, почти знакомая карта звездного неба северного полушария с некоторыми странными особенностями, то есть, со своеобразным временным сдвигом, отличающимся он настоящего расположения созвездий. По производству расчетов, Д. Льюнен установил, что полученная схема расположения звезд соответствует их положению во времени, предшествующему настоящему за тринадцать тысяч лет. Напрашивался вывод, что космический объект, отражавший радиоимпульсы, находился на околоземной орбите где-то с того времени и является искусственным космическим аппаратом. Произведя дополнительные расчеты, Льюнен решил, что аппарат этот предположительно прибыл к Земле из зоны звезды эпсилона Волопаса, находящейся на расстоянии в сто три световых года. Можно ли было сделать вывод о том, что этот аппарат, являлся инозвездным зондом, обнаружившим нашу, земную цивилизацию? И следует ли ожидать в будущем каких-либо контактов с инопланетным разумом?

В 1955 голу астрономы зафиксировали на околоземной орбите странный объект диаметром около десяти метров, яйцевидно-эллиптической формы с абсолютно чёрным покрытием. Виден он был только на фоне звёзд или Луны. Своих искусственных спутников в то время ни одна страна на орбиту спутников не запускала — естественно, что возникла версия о том, что объект является инопланетным. Тогда он и получил название "Чёрный принц". К тому же направление движения "Чёрного принца" было противоположно движению Земли, что давало лишний довод о том, что запущен он был не с Земли. Был ли он именно тем загадочным инозвёздным зондом? Ответа получено не было.

В конце того же 1955 года в космосе было зафиксировано около десятка искусственных тел неизвестного происхождения. Так что загадочных событий вокруг нашей обитаемой планеты Земля с те пор было замечено множество, вплоть до того, что НЛО в 1969 году, можно сказать, сознательно пытались сорвать высадку американцев на Луну.

"Неужели и появившийся небесный объект из разряда таких вот загадочных? — Думал Тимофеев. — Вот только масса и размеры? Они достаточно велики. Чертовски похоже на космический корабль, и совсем не маленький!.. По первоначальным расчётам — он побольше Луны будет. Если вторгнется в Солнечную систему, то может нарушить равновесие движения небесных тел..."

"Но откуда, откуда он?.. Из Туманности Андромеды — ближайшей к нам Галактики? Впрочем, о чём я думаю? Внеземная высокоразвитая цивилизация — плод фантазий, как считают "серьёзные" учёные... Меня за такие предположения засмеют..." — Александр Петрович, усмехнулся своим мыслям, хотя интуиция настойчиво подсказывала, что именно в этом случае он наиболее близок к истине.

И всё же из-за того, что для зрелого учёного он был сравнительно молод — всего тридцать четыре года, он решил пока не поднимать шум, чтобы не вызывать нездоровые сенсации. Но доклад о появлении вновь появившегося объекта на ближайшем институтском форуме он сделает. Без предположений. Только факты. А предположения пусть делают другие.

"Я же, пока помолчу"... — думал Александр Петрович, сидя за своим рабочим столом. Он писал докладную записку в учёный совет. Чем бы этот обнаруженный объект в конечном итоге не оказался — приоритет в его обнаружении останется за Александром Петровичем Тимофеевым. Если только кто-нибудь ещё в других странах не производит наблюдения за этим сектором звёздного неба. И теперь, когда не оставалось малейших сомнений в том, что объект всё же существует, нужно было торопиться заявить о появлении нового небесного тела, пока этого не сделали другие астрономы.

Проведя последнюю бессонную ночь, Александр Петрович в последний раз проверил все математические выкладки, закончил доклад и, оставив его на столе, почти не раздеваясь, улёгся отдохнуть тут же, на узком диванчике.

"Часика на два..." — решил для себя Тимофеев, укладываясь. — Утром нужна будет ясная голова. Как там говорится: "И снова в бой... Покой нам только снится!"

Недоброжелателей всегда хватает, да оппоненты-скептики сразу же найдутся. Они почему-то всегда находятся, как только открывается, что либо, новое. Некоторые становятся профессиональными опровергателями. Возможна такая прослойка среди научной братии и необходима, но уж больно неприятно общение с ними.

ГЛАВА 9

Пётр уводил Долорес по сельве, стараясь не слишком портить растительность, имея целью не оставлять следов своего похода. В какой-то мере он это умел, но от хорошего следопыта спрятаться бы не сумел, тем более с напарницей, которая не только "бесследно", она даже бесшумно передвигаться в сельве не умела. Её этому никто не учил, теперь Петру приходилось преподавать ей азы этой науки. Надо признать, что возможно благодаря своей природной грации Долорес оказалась весьма способной ученицей и, возможно, к концу их похода она достигнет, хотя минимально требующегося уровня "бесшумно-бесследного" продвижения среди зеленых насаждений. Долорес, следует отметить, навязанный Петром темп хотя и с трудом, но пока выдерживала. Несмотря на хрупкое телосложение, необходимой выносливостью она обладала, тем более, учитывая то обстоятельство, что была "дитём кварталов городских". Гораздо труднее ей удавалось не оставлять за собой следов своего передвижения. Но и на этом поприще небольшой прогресс наметился.

На недолговременных привалах она большей частью молчала. Перед её глазами всё еще пробегали картины недавнего ужасного прошлого: смертельно раненый Джованни, пытающийся зажать руками ножевую рану живота. Хиггинс с радостной хищной улыбкой-оскалом, мало походящей на человеческую. И большой нож в его руке, с широким окровавленным лезвием. Именно им Хиггинс вспорол живот Джованни.... И её до сих пор мучило то, что Джованни погиб из-за неё.

Всё началось с того, что утром в лагере обнаружилось отсутствие её бывшего любовника Хоука. По отсутствию также и его вещей, можно было сделать вывод, что он отправился куда-то сам, причем, не сообщив никому из оставшихся "товарищей" своих намерений.

Сделал он это незаметно по той причине, что сам стоял последнюю "вахту", охраняя "спокойный сон" своих "товарищей". Даже обычно державшийся настороженно Пётр Русо спал в эту ночь сном младенца — видимо, и его силы не были беспредельны.

Зная, что Хоук также, как и Хиггинс люто ненавидит Русо, только старался эту ненависть умело скрывать, Долорес, можно сказать, даже была удивлена, что тот не воспользовался своим преимуществом, и не попытался расправиться со своим врагом. Или он боялся его даже сонного?.. Только теперь она, идеализировавшая всех людей, начала понимать, какой же она оказалась дурой, согласившись на эту "экспедицию".... Но Хоук был так убедителен, а она была даже немного в него влюблена. Она даже не понимала, что попала в "банку с пауками".

"Первый звонок" прозвучал для неё в тот момент, когда индейца-проводника укусила "суру куку" — гремучая змея, а Хоук отреагировал на это на это с такой брезгливостью, как на смерть какого-то животного, а не человека. Не зря мама ей внушала, что гринго верить нельзя...., а она — дура.... Даже хоронили проводника другие гринго Джованни, который казался равнодушным, да и что можно было от него ожидать другого... Хоук говорил, что тот гангстер, и вид погибающего человека для него не в новинку, тем более что индеец родственником ему не являлся. А почитают такие, как он, только родственников. Тем не менее, Джованни хотя бы помогал другому гринго Русо копать могилу, остальные собирались бросить индейца без погребения.

А вот этот второй гринго Пётр Русо её удивил. Он, оказался не в полной мере гринго, и даже совсем не гринго. Он хотя и не был ладино, но можно сказать, являлся своим — уроженцем Центральной Америки. Он разговаривал кроме английского и испанского, ещё и на паре местных наречий.... Поэтому, наверное, они с проводником понимали друг друга даже лучше, чем Долорес — она, несмотря, на знание древнего языка нагуатль, на котором говорили ацтеки и тольтеки, проводника понять до конца не могла. Видимо её академические знания не могли конкурировать с действительностью — язык, также как и люди в развитии со временем изменяется, меняется реальность, меняются условия, и со временем одно и тоже слово может нести совсем другой образ и смысл, вплоть до противоположного....

Именно тогда, то ли заметив, что Долорес увидела в русском человека, Хоук попросту изгнал её из своей палатки. То ли из-за ревности, то ли следуя своему пониманию "справедливости", или просто проявил свой настоящий характер — мерзкий подлый характер гринго.

Своего спального мешка у неё не было. Раньше она даже не задумывалась, что он может ей понадобиться.

Она сначала попыталась прилечь у костра, но быстро замерзла. Ночи в сельве в одиночестве жаркими не бывают, даже пончо ей не помогало.... Выручил её Пётр Русо, проявив великодушие. Он отдал ей свой спальный мешок — поистине полезное устройство — такие используют туристы в горах. Мешок был просторным и тёплым.

Долорес поймала себя на мысли, что Русо ей нравится. И намного больше, чем нравился Хоук. Она даже поняла, что Хоук как раз ей совсем не нравился — просто он как-то ловко, как это умеют гринго напросился на благодарность за включение её в эту, тогда казавшейся интересной, экспедицию, да ещё уплатив за неё вступительный взнос. И она просто позволила ему воспользоваться её телом, в виде оплаты оказанной услуги, внушив себе, что он ей всё же понравился.... А теперь она поняла окончательно, что ошиблась..., только недавно открыв в бывшем возлюбленном подлый характер.

А вот Пётр Русо на фоне Хоука казался ей теперь почти принцем из европейских сказок. Благородным и великодушным, и в то же время в нём ощущалась некая спокойная твердость, в отличие от излишней эмоциональности её соотечественников, иногда бьющей через край в ущерб необходимости, и равнодушной жестокости североамериканцев.