Апостолы Каина (главы 9-10)

Ванрель ударила, не поднимаясь с земли. Ни некромант, ни Истребители (те, что были сейчас в сознании) не увидели даже размытого подобия меча. Просто поза Марии внезапно изменилась, а некромант лишился руки. Вампир непонимающим взглядом посмотрел на отсечённую конечность, продолжающую сжимать оружие.

— Чёрт, — сказал некромант, прежде чем боль прорвалась даже сквозь вампирские заслоны.

Некромант скорчился на полу, попытался зажать обрубок левой рукой, но видимо забыл, что в ней он ещё сжимает крюк. Острие воткнулось прямо в кровоточащую рану (густая вампирская кровь, понятное дело, не могла хлестать фонтаном), что окончательно лишило вампира рассудка. Обезумевший некромант махнул крюком наугад и, что самое удивительное, попал.

Крюк воткнулся в шею Ванрель — вампирша не успела уйти на безопасное расстояние. Положение надо спасать, — понял Павел. С трудом зажимая свою рану одной рукой (разорванная бедренная артерия — не шутки, всё-таки), Кэнреол полез за пистолетом. С трудом прицелившись в вертящегося на месте и ничего не замечающего некроманта, Павел надавил на курок. Он стрелял одиночными — очередь вырвала бы пистолет из порядком ослабевшей руки.

Две пули на крови прошили насквозь грудную клетку некроманта. Третья застряла в многострадальном позвоночнике. Четвёртая раздробила бедро. Пятую Павел выпустить не смог — пистолет просто вывалился из руки. Некромант свалился на пол. Хотелось верить, что замертво.

Павел обвёл поле сражения мутнеющим взглядом. Макканар уже шевелился — заклинание-ловушка, хоть и было сильнее первого, но причинить серьёзный вред вампиру всё равно не сумело. Хэньшер просто разрывался на части. Он пытался удержать тело Лэнхарока в целом состоянии, и беспомощно смотрел на остальных вампиров, прекрасно понимая, что им немного целительной магии тоже не помешало бы. А где Мишка?

Гуль нашёлся быстро. Он застыл в позе, какую любой может увидеть, если посмотрит на фотографии бегущих спринтеров. Очередная звезда некроманта просто напросто заморозила гуля в воздухе, когда тот решился, наконец, вступить в бой. Хорошо хоть, заморозка не была произведена буквально — льдом и холодом. Ещё работа для Хэньшера...

Павел помотал головой. Он наконец-то удивился — рана была опасной, но в памятном поединке с Алексеем-Мессией он был изранен ещё хуже. Так почему же всё плывёт перед глазами? Яд! Шутка насчёт трупного яда на клыках собаки оказалась пророческой.

Павел ещё успел заметить, как оклемавшийся Макканар осторожно подошёл к телу некроманта и одним взмахом отрубил ему голову. Правильно, так надёжней...

Кэнреол обессилено прижался к земле.

Он не потерял сознания, нет. Это было скорее похоже на забытьё. Его ощущают заболевшие люди. Павел думал, что, став вампиром, навсегда избавился от подобных ощущений. Пустая надежда...

Павел ощутил, как яд медленно расползается по телу. Если бы в его жилах текла человеческая кровь, он был бы уже на там свете. Вообще-то, при использовании сыворотки кровь становится похожей на человеческую, но в боевой трансформе вновь густеет.

Внезапно продвижение яда остановилось. Вместе со временем. Как будто удалось "разогнать" не всё тело, а только мозг.

Жив ещё? Удивительно...

Зверь, зараза... Ты где был, мать твою! Почему не предупредил, кто нас тут ждёт?

По-моему, знамений было более чем достаточно.

Мы думали...

Мало думали. У вас не хватило смелости сделать ещё один шаг в рассуждениях. Всего-то надо было предположить, что вас ждёт вовсе не некромант. Точнее, не столько некромант, сколько вампир. Даже песня про вампиров вам попалась, а вы стормозили. Вот теперь и получайте.

Мы все живы!

Ну это только пока. Сам-то уже одной ногой в могиле. Радуйся, хоть, что весь яд достался тебе одному. Ирке, конечно, тоже перепало, но доза не смертельная. А Вентру так вообще ни досталось не капли.

Самопожертвование — это хорошо только для Охотников. Мы предпочитаем и спасти близких, и самим не подохнуть.

Ну так не лежи как бревно! Борись! Яд-то простенький, хоть и редкий в наших краях.

Ничего не осталось делать, кроме как бороться, хотя Павел не имел ни малейшего представления, как это сделать. Но знание пришло. Из крови, из памяти Малкавиана. Смутное и неясное, но — знание. Павел не пытался изменить яд, подсознательно он понимал, что это не возможно. Изменилась его кровь. Теперь она стала не дорогой для смертоносной субстанции, а наоборот — крайне враждебной средой. Частицы крови набрасывались на молекулы яда и буквально пожирали их. По телу разливалось блаженное тепло. Когда последняя частица яда была уничтожена, кровь вернулась в своё первоначальное, густое состояние. Время вернулось в нормальную колею.

Ты быстро учишься...

Павел открыл глаза — слабость исчезла бесследно.

С удивлением он понял, что вся процедура обеззараживания заняла несколько секунд — Макканар даже не успел убрать клинок, которым отделил голову некроманта от туловища.

Хэньшеру хватило этих секунд, чтобы довершить заклятие "первой помощи" для Хэньшера. Он метнулся к Павлу.

— Я в порядке, — ответил Павел, махнув рукой, — остальным помоги...

Вставать Павел пока не рискнул — яда нет, это правда, но когда вместо ноги у вас рваная рана, из которой торчат обрывки артерии — это вам не шутки. Хэньшер нагнулся было над Неошраком — и, безнадёжно взмахнув руками, бросился к Ванрель.

"Неужели мёртв..."

Мария зажимала раненую шею руками и отпихивала Тремера локтём. Очевидно, она тоже была в относительном порядке. Крюк некроманта прошёл рядом с ярёмной веной, но если вы пытаетесь убить вампира, никакое "чуть-чуть" считаться не будет. Лихарвель уже пыталась подняться — очевидно, весь яд с крюка достался Павлу.

Хэньшер помедлил секунду и направился освобождать гуля. Лихарвель поднялась и подбежала к Павлу, поминутно прижимая к затянувшейся ране руки и морщась от боли.

— Пашка...

— Ирка... Ох! Осторожней, у меня тут нога немного порвалась.

— Ты когда вырубился, я чуть с ума не сошла...

— И это мне Малкавианка говорит.

— Молчи уж... Лечись, давай. Тебе помочь?

— Сам справлюсь.

— У тебя кровь во фляге осталась? А то возьми мою...

— У меня есть, спасибо.

Павел соединил-таки разорванную артерию, вытащил сгусти окончательно затвердевшей крови из раны и теперь вкладывал всю энергию в регенерацию. К его удивлению, сил было в достатке, словно и не было драки, противостояния с некромантом в позиции "сидя на крюке". Словно и не было яда. А может именно благодаря яду, который поглотила кровь, Павел и ощущал сейчас прилив сил?

Рана срослась не очень удачно. Шрам ещё некоторое время будет держаться. Оружие на крови, понятное дело. Но хоть ходить можно, не опасаясь за своё драгоценное здоровье. Павел осторожно поднялся на ноги, Лихарвель приготовилась поддержать. Обошлось без падений. Правда на левую ногу в бою лучше не надеяться, когда дело дойдёт до драки. Ну и ладно. Не Бруджа всё-таки, чтобы ногами кренделя вертеть. Стоп, а что там с нашим Бруджа-то?!

Павел услышал плач. Кто-то плакал, поначалу тихо, но потом плач перерос в самые настоящие рыдания. Павел обернулся и увидел очень неприятную картину.

Ванрель стояла на коленях возле тела Неошрака и рыдала, закрыв лицо руками.

"Ванрель будет плакать" — вспомнил Павел. Разгадка фразы из сна пришла сама собой. А ведь Павел так и не сказал об этой фразе никому из Истребителей. Понадеялся, что всё обойдётся...

"Какой же я кретин! Ну как я мог не понять, что Ванрель никогда не будет плакать из-за боли и вообще из-за чисто своих, личных неприятностей. Такие как она могут плакать только когда беда происходит с их близкими, друзьями... с их возлюбленными... Она ведь любит Никиту, как я раньше-то не понял. Или мы все поняли, да решили — пусть сами разбираются. Только сам Неошрак так и не понял. Или тоже понял? Потому и терпел все подначки нашей готессы? Так почему же он так и не ответил на её чувства? Хоть отказом, хоть презрением... Ну почему? Не такой он вампир... был... чтобы издеваться над друзьями. Скорее всего, действительно ничего он не замечал, наш наивный Неошрак. Отличный боец, первоклассный Истребитель, хладнокровный убийца — и в тоже время так и не понял, что его могут полюбить. Как же он жил-то? Видать плохо ему было до обращения-то. До невозможности плохо. Не спортсмен, ясно видно, очки свои эти носил... блин он их носил даже когда вампиром стал и глаза исправил! Ну не мог же он быть изгоем, "ботаником", "очкариком" и прочее... Он же такой... Вот он и не рассказывал почти ничего о своей жизни... Люди, мать вашу, вы же сделали из него человека, не умеющего любить! И что теперь? Теперь девушка, которая его полюбила, плачет над его трупом и даже не знает, кем она была для него..."

— Ване, не плачь, живой он, — бросил Хэньшер, не прекращая шаманить над "замороженным" гулем.

Ванрель не слышала.

Кэнреол удивлённо посмотрел на труп... нет, получается, что всё-таки на Неошрака, а не на его бездыханное тело. На отсутствие дыхания и сердцебиения можно было начихать с высокой колокольни, но ведь Кэнреол вслушивался не в это. Он искал отголоски энергии, вампирской силы. Ничего этого не было. Да и Ванрель не стала бы рыдать тут просто так. Павел и Ирина подошли ближе. Ничего.

Хэньшер закончил заклинание, невидимые оковы исчезли и гуль сорвался с места, продолжая свою атаку. Судя по всему, он и не заметил что случилось, пока он был в отключке. По крайней мере он даже не сразу остановился от удивления и ещё долго смотрел на труп некроманта, пытаясь понять, каким образом всю работу сделали без его участия. Хэньшер, тем временем, подошёл в Неошраку.

— Живой он, — повторил Тремер и аккуратно потряс Ванрель за плечо.

Вампирша с надеждой взглянула на Хэньшера:

— Ты... Ты не врёшь?

— А смысл? — фыркнул Тремер и присел на корточки рядом с телом, — он жив. Вы не можете этого почувствовать. Его будто вышвырнули из тела, так что даже тление началось. Но он жив. Заклинание-то некромантское сбилось, он и вернулся. Только никак не может тело своё заставить работать.

— Гена... спасибо, — прошептала Ванрель.

— Мне-то за что? И потом... радоваться-то рано. Кроме этого, что-то с ним ещё случилось, я чувствую, только не могу понять, что. Ох, непростое это заклятие было, специально под нас, вампиров заточенное. Стой! Лучше не прикасаться к нему! Мало ли что!

Ванрель испуганно отдёрнула руку — она хотела погладить Неошрака по щеке. Наверно она прикоснулась бы к нему первый раз за всё время знакомства.

— Ты можешь ему помочь? — спросил Павел, избегая смотреть на Марию. Он чувствовал себя виноватым, что не разгадал сон и видение.

Хэньшер лишь покачал головой.

— Он держится, но связь с телом такая хрупкая, что любое заклятие может его добить. Он должен сам очнуться. Я пойду пока Виктора подлечу. Ему сейчас, может и хуже — он всё чувствует, что с его телом творится...

— Да, конечно...

Лэнхарок действительно было плохо, но он мужественно сдерживал стон. Правого лёгкого у него практически не осталось — лишь мешанина из костей и тканей. Хэньшер перекрыл доступ крови из порванного органа в дыхательные пути, чтобы Гангрелу не приходилось давиться своей же кровью. Осколки костей он уже удалил, предстояло самое сложное — практически заново отрастить лёгкое и рёбра. Если бы некромант сумел ударить хоть небольшой долей энергии через свой клинок, всё было бы кончено — сердце было бы повреждено, кровь не смогла бы передать энергию в мозг и Гангрел умер бы. Но у него не получилось, отчасти потому что сам Лэнхарок сопротивлялся, как мог, отчасти благодаря Ванрель, которая отвлекала некроманта ментальными атаками.

— Тихо Лэн, тихо, — успокаивал Гангрела Хэньшер, — сам не пытайся восстановиться, от боли с ума сойдёшь... А ты думал почему такие раны смертельны? А потому что если вампир лечится сам, то не выдерживает боли и уже не может лечиться, вот и помирает. Лёгкое заново вырастить — это не шутка. Лежи лежи, я сам всё сделаю. Если заклинанием регенерацию подстегнуть, боли будет гораздо меньше. Но потерпеть придётся, да. И говорить не пытайся. Для этого воздух нужен, надо его лёгкими качать, а у тебя что в груди делается?..

— Из Хэньшера получился бы отличный доктор, — сказал Павел, прислушиваясь к бормотанию вампира-колдуна, — он Лэна вытянет, я уверен. И Никитос сам себя вытянет, — добавил он.

— Никита, — прошептала Ванрель, — ты меня слышишь? Ответь... пожалуйста.

— Не слышит, — покачал головой Макканар, — Но я его чувствую. Слабо так...

— Как это? — удивился Кэнреол.

— Ну мы же да-харм, — ответил Бруджа, — это словами не объяснить.

Ванрель вскочила на ноги.

— Словами! А может он импульс услышит?

Вампиры только развели руками.

В ментальном пространстве потекли слова Ванрель. Она звала Неошрака. После пяти минут ожидания остальные Истребители решили экранироваться от импульсов, чтобы иметь возможность поговорить спокойно.

Первым, кто начал разговор, был гуль.

— Что тут произошло вообще? Мне объяснит кто-нибудь, нет?

Пришлось объяснять. Павел быстро ввёл Михаила в курс дела. Гуль загрустил — ему опять не удалось проявить себя.

— Кстати! — Хэньшер на миг оторвался от пациента, — Тебя, Мишка, поймали в хитрую ловушку. Специально для гулей.

— Опаньки! — удивился гуль, — он что, знал, что я здесь буду?

— Получается, знал. Вдобавок, если вы не заметили, он знал что мы вообще придём сюда. Чтобы такую штуку нарисовать, надо ночь на коленях проползать.

— Совсем весело, — помрачнел Павел, — ну-ка, обыщем туловище покойного. Сдаётся мне, там может кое-что интересное найтись.

Туловище обыскали. "Кое-что" действительно нашлось. Один из амулетов Павел разгадал и сам — он помогал отразить Ауры Малкавиана. Со вторым было неясно. Хэньшер пообещал изучить амулет, как только закончит с Лэнхароком, и Кэнреол спрятал медальон в карман до поры до времени.

— Он знал, что в команде будет Малкавианец, — подвела итог Лихарвель.

— А этот круг, который пули тормозил? — подхватил Макканар, — Он был уверен, что него будут стрелять. И к рукопашной с Лэнхароком он был готов. Чувствуете?

— Он знал, что в команде по крайней мере один первоклассный стрелок, — сказал Павел, — Похоже я знаю, для чего второй амулет. Ване!

Ванрель на мгновение прекратила звать Неошрака и нетерпеливо повернулась к Павлу.

— Тебе такой амулет не знаком? — Кэнреол перебросил вампирше медальон.

Та повертела амулет в руках и нахмурилась.

— Нам про такие рассказывали. Если на противнике такая фигня весит, а ты сам не старейшина, то твои ментальные атаки враг отразит очень легко. То-то он так спокойно и на мечах бился и со мной воевал!

— Вот оно как... — задумчиво произнёс Павел, — А ловушки которыми он Мака и Нео подловил, ставились именно из расчёта на бойцов Бруджа. И при этом — ничего чтобы раскрыть маскировку Носферату или развеять иллюзии Тореадоров.