Иругами всегда брали числом и своим звериным умением сражаться, но они были слабы в магии и тактике, хотя, по словам энисов, когда-то давно это было не так. Люди же теперь располагают магистрелами, опытными магами, развитой разведкой и большой и хорошо подготовленной армией.
Думая об этом и перебирая в уме числа и цифры, Кадину вдруг захотелось, чтобы иругами допустили эту ошибку. Тогда он раз и навсегда избавит Энкарамин и населяющие его народы от этой угрозы. Поставить крест на древней, некогда могущественной цивилизации было очень соблазнительно, и Кадин знал, что он будет в состоянии принять подобное решение, пускай ценой жизни многих солдат. Энисы и вису, конечно же, не поддержат подобные планы императора, но теперь их можно не слушать. Даже после недавнего серьезного конфликта, отгремевшего семь лет назад, империя сильна, и полное уничтожение иругами лишь докажет этот факт. Мнением энисов и вису можно смело пренебречь, это будет достойным ответом на относительно недавнее позорное поражение людей в короткой войне Раздора.
'У иругами остался лишь последний шанс'.
Император ощутил легкое возбуждение, он чувствовал, что его размышления сформировали решение, которое теперь ищет выход. Он включил магическую настольную лампу, пододвинув к себе лист бумаги с печатью, изображавшей герб империи в верхнем правом углу, и письменные принадлежности. Помедлив несколько мгновений, он начал писать, быстро и лихорадочно. Всего лишь небольшой распоряжение из нескольких пунктов, которое обязательно дойдет до маршалов и нескольких отделов, в том числе имперской разведки и штаба.
'Я буду пристально следить за вами, однорогие твари', думал Кадин, 'вам не удастся провести нас на этот раз. Нападите на нас в пятый раз, и с вами будет покончено'.
* * *
Млес уже давно не просыпался так рано. Сегодня же, только встав с кровати и посмотрев за окно, он был приятно удивлен этим уже давно позабытым чувством полного душевного равновесия и спокойствия. Млес ощущал его все утро, и даже некоторая сонливая заторможенность не могла заглушить это умиротворение. Он неторопливо и тщательно побрился и после еще долго умывался холодной водой. Не смотря на отличное самочувствие он плохо спал этой ночью, но приятная утренняя прохлада нового весеннего дня быстро привела его в чувство.
Млес неторопливо собрался в дальнюю дорогу, благо, основная часть тех вещей, которые он намеревался взять с собой в путешествие были приготовлены еще вчера вечером. Теплое одеяло для ночлега, тубус для документов из водонепроницаемого и огнеупорного материала, карта, предметы личной гигиены, небольшое количество пищи и денег — в свое время всего этого Млесу хватало для долгих поездок по всей империи. Эти деловые разъезды имели место быть относительно не так давно в его жизни, но сейчас Млес перепроверял себя, опасаясь, что что-нибудь забудет после длительного перерыва. Немаловажным был и тот факт, что подобные командировки нельзя было спланировать заранее, и никогда нельзя было точно быть уверенным в сроках своего возвращения домой. Млес отработал в гильдии Красного Тысячесвета семнадцать лет знал все тонкости своей работы, кажущейся до неприличия односложной и скучной лишь с первого взгляда. Гонец — лишь основа его деятельности; вольнонаемные из различных гильдий зачастую привлекались и к другой работе, соблазняемые хорошим гонораром, зачастую опасной и требующей от волонтеров полной выкладки в физическом и психическом плане и подготовке.
После завтрака и проверки своего снаряжения Млес вернулся к себе на второй этаж. Ему осталось лишь одеться и покинуть свой дом на неопределенный срок. Спустя несколько минут, Млес, облаченный в черные одежды, поднялся с кровати, застегивая ярко сияющую застежку плаща на груди и приближаясь к зеркалу. Ему понравилось, как он выглядит — его одежда была лишь напоминанием о времени, когда в его жизни все было просто замечательно. Еще Млесу понравилось выражение своего взгляда. Сегодня в своих серых глазах он увидел пробуждающуюся решимость и уверенность.
'Я правда это вижу?'
Наклонившись чуть вперед и пристально глядя на свое отражение, он пристегнул на куртку значок вольнонаемного Красного Тысячесвета.
Он вспомнил о вещах принадлежащих Кимм и хранящихся в шкатулке. На какой-то миг ему показалось что эти вещи нужно взять с собой, не расставаться с ними, не оставлять портрет Кимм в это большом, пустом и тихом доме, в который с отъездом хозяина станет еще тише. Ему не обязательно брать с собой миниатюрный портрет. Будет достаточно даже одного из платков, или колец, принадлежавших Кимм, или даже монет...
Млес покосился на шкаф, в глубине которого покоилась шкатулка, и его лицо скривились в короткой, болезненной гримасе. Переборов себя, он, сорвавшись с места, решительно направился к выходу из своей спальни, подхватывая с тумбочки свой черный берет.
'Пусть она останется на своем месте. Когда я закончу свою поездку и выполню все свои дела, я вернусь сюда, как и прежде. Вернусь, во что бы то ни стало, с заработанными деньгами и уверенностью в завтрашнем дне, с диковинным сувениром, или с новым рецептом какой-нибудь стряпни. Я вернусь, чтобы открыть шкатулку и еще раз увидеть ее...'
Млес спускался по лестнице, комкая в руке берет и чувствуя, как его бьет мелкая нервная дрожь. Да, старый князь Эвур был прав. Млес понимал это только сейчас. Ему будет куда легче и проще, если он покинет это место и забудет обо всем, что связывало его с этим домом на окраине Рихарна.
Перед тем как выйти из особняка он обернулся, окинув взглядом просторный холл, не задерживаясь взглядом на мелочах, и пытаясь запомнить это место как можно ярче и четче, сохранить его в памяти на долгое время.
'Я вернусь. Обещаю'.
Млес отвернулся и вышел из дома, глодаемый пробудившейся тоской. В этот момент он чувствовал, что хочет уехать отсюда как можно скорее, чтобы отвлечься и занять себя совершенно иным, и в то же самое время Млесу нестерпимо хотелось никогда не покидать свой старый дом, удаляться от него и от тех вещей, с которыми у него были связаны светлые и приятные воспоминания.
Млес спустился по низким и узким ступенькам широкого крыльца, держась за прохладные после ночи каменные перила и глядя себе под ноги. Подняв взгляд, он посмотрел на Риме и Туса. Старый слуга, служивший еще отцу Млеса, терпеливо дожидался появления своего хозяина, держа поводья крупного чешуйчатого зверя. Флан, которого Млес приобрел шесть лет назад и достигавший в ту пору размеров собаки, повернул крупную тяжелую голову в его сторону, взглянув на человека пронзительным взглядом оранжевого глаза.
— Дорога не ждет, господин? — с теплой улыбкой спросил Риме.
— Мне стоило подумать об этом раньше. Хватит сидеть здесь так долго.
— Твой отъезд стал неожиданностью.
— Я знаю, Риме. Он стал для меня неожиданностью тоже, — с кривой улыбкой ответил Млес, подходя ближе и кладя ладонь на широкий и твердый лоб Туса.
— Жаль, что ты уезжаешь, господин.
— Ничего. Я ведь вернусь.
— Ждать тебя к празднованию встречи Серебряного потока?
— Даже не знаю, Риме.
Млес быстро проверил содержимое седельных сумок. Убедившись, что захватил с собой все, что необходимо, он повернулся к слуге:
— Все, Риме. Мне пора.
— Да, господин, — Риме склонил наголо обритую голову. Млес протянул ему руку и слуга сдержанно пожал ее.
— Счастливо оставаться.
Млес ловким движением забрался в седло, с удовлетворением замечая, что его движения не потеряли ловкости и сноровки даже в таком не сложном движении, даже спустя несколько месяцев, проведенных в импровизированном отпуске. Подняв поводья, он бросил пристальный взгляд на особняк, залитый солнечными лучами. Ему чудилось, будто он видит силуэт Кимм, стоящей у окна второго этажа, там, где была спальня.
'Я вернусь'.
Млес посмотрел на Риме. Слуга, выпрямившись, осенял Млеса жестом удачи, по-особенному сложенными пальцами обеих рук:
— Да хранит тебя Затворник, господин. Мы всегда будем ждать тебя.
Млес с улыбкой кивнул в ответ, коротко и тихо присвистнув. Тус, отозвавшись коротким глухим ворчанием, сдвинулся с места, направляясь по широкой аллее в сторону приоткрытых ворот. Млес щурился на яркий свет, льющийся через сошедшиеся над головой голые ветви деревьев, его сердце билось тяжело, и сам он не мог понять, что он чувствует в этот момент. Из всего, что он сейчас испытывал, он мог выделить счастье и горечь.
У одной из приоткрытых створок высоких ворот стояли Тэром и его жена Чин, служанка в доме Млеса. Увидев их, Млес с теплом подумал о том, что у него есть дом, есть место, где его действительно ждут. Когда флан почти достиг ворот, Млес не выдержал и обернулся. Особняк почти исчез за черными ветвями деревьев, растущих по обе стороны аллеи. Стоящий у крыльца Риме, помахал ему рукой, и Млес поднял ладонь вверх в ответ.
Чин поклонилась, и Тэром, сложивший руки на груди, степенно склонил голову, когда Млес проезжал в ворота:
— До свиданья, господин.
— Удачи, господин. Пусть Затворник присмотрит за тобой.
— До встречи, — чужим голосом отозвался Млес, выпрямляясь в седле. Тус выбрался на широкую мощеную дорогу, проложенную через негустую лесную рощу. Млес повернул направо, в сторону Рихарна, уже не оборачиваясь и стараясь думать о предстоящей дороге. Дурное волнение не отступало, и Млес знал, что оно скоро уйдет. Он вспоминал, как совершил свою последнюю деловую поездку прошлой осенью. Тогда еще было тепло и деревья не потеряли свои листья, но предчувствие скорой беды уже повисло над этим местом. Тогда он вернулся домой лишь три месяца спустя, когда Кимм уже была больна. И теперь, спустя почти полгода он вновь отправляется в свое очередное путешествие. Млесу пришлось пережить немало за этот период времени, но теперь была пора совершить нечто, что навсегда оставит произошедшую трагедию в прошлом. Жизнь продолжается, и пусть эта поездка будет новым началом. Нужно думать лишь о будущем, чтобы покончить с нелицеприятным прошлым.
Млес слушал, как в серой роще пересвистываются длиннохвостые пестрые птицы, вернувшиеся с зимовки обратно в родные места, как вдали едва слышно шумит океан Сияния, на берегу которого он провел столько времени в полном одиночестве. Он искренне надеялся, что эти времена больше не повторятся никогда. Млес не подгонял Туса, и зверь двигался неторопливо, но и не мешкая, плавно и быстро ступая по камням старой и неширокой дороги. Человек на спине флана заново привыкал к этим уже позабытым ощущениям езды верхом, ведь в ближайшее время ему придется провести в седле большую часть своего времени. Флан, стуча тупыми когтями по камням мостовой, двигался по знакомому маршруту, словно бы понимая, что человек хочет попасть туда, где шумно и людно, где окружающие строения подпирают небеса, где странно пахнет и много самых разнообразных огней. Млес, следя за спокойными, но кажущимися неуверенными шагами зверя, с улыбкой подумал о том, что для Туса это путешествие тоже станет своего рода новым началом.
'Так-то, дружок. Придется тебе позабыть о вкусной и обильной пище и спокойному выпасу в роще, а мне — о дынном пиве и долгому сну. Мы снова работаем'.
Вместе с этим Млес подумал и о том, что ему придется полностью сосредоточиться на предстоящей задаче. После трех месяцев безделья еще не хватало и сплоховать и подвести князя Эвура даже в таком простом поручении, как своевременная доставка документов. Млесу показалось, будто бы он сомневается в собственных силах.
'К Кревиму-дьяволу, что я, в первый раз в дороге? Мне лишь бы вовремя прибыть в Кадалл на съезд консулов, а дальше можно будет и самому поискать подходящую работенку'.
Роща по обе стороны от всадника расступилась, и старая дорога выпрямилась, пролегая между холмами слева, и неблизким побережьем океана справа до самого Рихарна. Млес окинул взором многочисленные башни и шпили старомодных домов, еще триста лет назад считавшихся чуть ли не самыми высокими. Рихарн был старым портовым городом, находящимся в той зоне, которую можно было считать границей между периферией и центральными районами империи. Судить о развитии Рихарна можно было хотя бы и по тем фактам, что самодвижущегося магического транспорта здесь было по-прежнему мало. Воздушный порт для магилетов здесь построили лишь двадцать лет назад в то время как все остальные крупнейшие города империи уже давно имели хотя пока и редкое, но уже стабильное сообщение по воздуху при помощи летательных аппаратов, использующих магию корр. Пожалуй, единственным серьезным доказательством развития этого города являлась проложенная сорок лет назад железная дорога, уводящая на север, в долину Мэнмул. Рихарн всегда был крупным, но относительно тихим и спокойным городом, в котором проживало мало знати и военных. Здесь оседали либо те, кто был лишь в самом начале своего карьерного роста, или же кто достиг многих вершин, но был вынужден оставить свой пост и работу, чтобы коротать дни на солидной пенсии. Князь Эвур, родители Кимм — яркие примеры таких жителей Рихарна. Да и сам Млес, равно как и его почившие отец и мать попадали в эту категорию.
Млес не испытывал к этому городу родственной привязанности или приятных воспоминаний, когда он покидал его пределы по своей работе. Возможно, Млес не считал его родным лишь потому, что дом, в котором он вырос и который позже перешел ему по наследству находился в стороне от самого Рихарна. Если бы его спросили, что для него является домом, Млес бы первым делом вспомнил свой особняк, и лишь потом Рихарн. Тем не менее, Млесу нравился этот город куда больше, чем остальные мегаполисы империи, которые он многократно посетил за время своей деятельности.
Млес миновал ряд низких домиков, въезжая на улицы Рихарна, чтобы почти сразу оказаться окруженным старыми высокими домами. Он попал в город в тот самый момент, когда основная масса его жителей спешила на свои рабочие места. Казалось, что все они хотят попасть только внутрь одного из административных зданий в центре, но Млес знал, что большая часть этих людей на самом деле самые обычные рабочие, спешащие в сторону порта. Ему навстречу попадались и другие всадники на фланах — разносчики газет и городовые. Изредка попадались и магические экипажи местной аристократии.
Млес выехал на большую площадь, в центре которой возвышалась церковь Единства. Это здание высотой в полста метров своими формами всегда напоминало Млесу треугольное острие пики, узкое и высокое. Как и полагается, церковь, здание с обилием витражных окон, венчаемое золотым символом светила-Каны на шпиле, своей архитектурой и формами разительно отличалось от других высотных строений, окружающих его и открытую площадь, но Млес почему-то всегда не любил его именно за эту вычурную 'непохожесть'. Площадь была уже почти пуста, и Млес с облегчением вздохнул: если снаружи малолюдно, значит, и внутри этого строения наверняка почти никого нет. Он редко бывал в церкви, но сегодня ему казалось, что он просто обязан посетить это место.
Внимание Млеса почти сразу привлекли несколько всадников в бежево-золотых доспехах и несколько фланов со снаряжением такой же окраски. Они стояли на небольшом удалении от церкви, и не было сомнений в том, что несколько человек из этих военных магов находится внутри здания.
