Выбор

— Зачем уничтожать? Связать! Они такие же жертвы, как мы, — Леду не понравились слова князя. — А нельзя ли притвориться и заманить ее в ловушку?..

— Никакая ведьма сама из логова не вылезет. Зачем? А насчет того, что охрану лучше связать, — пожал плечами князь. — Как хочешь. Я сейчас плохо соображаю. Когда чужие грязные руки лезут тебе в голову... Да, если мы ведьму не сможем поймать, то одержимые могут понадобиться... — лицл князя занемело в напряженной гримасе, он словно ушел в себя.

— Ров, а твое лечение ничем не может помочь от ведьминых чар? — встрепенулся Лед, опасливо поглядывая на Бата.

— Нет.

— Ты же опекун! — вдруг ожил Бат. — У вас же полно всяких штучек, завязанных на эту вашу метку! Орден Защиты Справедливости, как раз и охотится на ведьм. Очищение! Это же покруче "ин вина веритас!" Метки у нас всех уже есть.

— Я храмовый целитель. Меня по случаю обучили двум заклинаниям и все. Метке и облегчению.

Лед впервые услышал от князя столь многоэтажную конструкцию. Ругался Бат смачно.

— Облегчение? Это от запоров, что ли? — наконец произнес он немного спокойнее.

— Нет, уменьшает воздействие негативных магий.

Князь снова выругался.

— Выходит, ты можешь из нас наделать кучу таких себе неуязвимых Ледов, а сам сидишь и молчишь?

— Не могу. Это очень слабая магия. Сильно зависит от уровня атакующего мага. Быстро выдыхается и требует постоянной подпитки через метку. Но облегчить участь я вам могу.

— Да уж постарайся. И это, про участь лучше не надо, ладно?

Маг быстро выполнил несколько несложных манипуляций, поочередно касаясь пальцами вытянутых рук к вискам каждого из сидящих за столом. Кроме Леда, у которого метки не было, да и собственная защита понадежнее.

— Готово.

— Не так уж и плохо. Особенно, пока амулет еще хоть немного действует. Словно обруч с головы сняли. Ты ведьму почувствовать никак не можешь?

— Распознать смогу, если метку ей поставлю. Я тогда, почти сразу, контуры ауры видеть начинаю. А она у одаренных сильно отличается. По другому никак.

— Тогда вот с этой девицы у стойки и начни. И хозяина, когда он мясо принесет, тоже проверь. Где он так долго возится, скотина? Или они решили на нас еду зря не переводить?

— Так они же почувствуют, если я их помечу? — заметил маг.

— С какой стати? Я не почувствовал, — Бат вопросительно взглянул на остальных. Все, кроме немного ожившего Рассвета, отрицательно покачали головами. — Позови ее сюда, — приказал Бат молодому вольному.

Тот вскочил и радостно бросился к девушке. При виде приближающегося молодого мужчины, та тоже оживилась, перестав быть похожей на потерявшийся манекен. После короткого разговора, оба направились обратно к общему столику. По пути импровизированная накидка предательски начала сползать с плеча растерянной незнакомки. Открылось плечо, в прорехах мелькнула упругая грудь и обнаженные ноги.

"Не был бы я уверен, что магия на меня не действует, решил бы, что ведьма таки добралась и до меня" — мелькнула у юноши крамольная мысль.

— Здравствуйте. Можно к вам? — вблизи девушка оказалась еще симпатичнее. Она сделала неуклюжую попытку поправить покрывало, однако вышло только хуже.

— Нет, это не она, — прозвучал разочарованный голос Рова.

Лед с трудом отвел взгляд от выглядывающих тут и там симпатичных округлостей.

— Позови хозяина, — велел князь. — Нам срочно нужна комната.

— Я все подготовлю. Мне позвать подружку?

— Конечно! Всех зови! Только побыстрей. И скажи этому бородатому торопыге, что мы не будем ужинать, — прошипел помрачневший князь сквозь зубы, старательно отводя взгляд от одержимой ведьмой полуобнаженной молодой женщины.

— У меня только одна подружка.

— Поспеши, дитя, — недовольно буркнул Краб.

"Видимо и его проняло".

Семилетний мальчик Блик. Западные земли бывшего королевства Вейзов. Два дня до заката Уската двадцать лет назад.

В погребе темно и сыро, но они боятся зажечь даже лучинку. Мамочка и папочка задремали, а Блик по прежнему содрогается от пережитого ужаса. После увиденного им во дворе у двоюродного братишки, он боится просто закрыть глаза. Кровавые сцены тут же всплывают перед внутренним взором.

Внезапно родители начинают тяжело ворочаться во сне. Мамочка стонет, а папочка страшно кричит не своим голосом. Они просыпаются и тут же спешат к деревянной лестнице, ведущей наружу.

— Вы куда, там ведьма! — в ужасе кричит ребенок. Глаза застилают внезапно навернувшиеся слезы.

— Ну что ты такое говоришь? Какие глупости. Добрая женщина нам поможет. Даст денег. Нам ведь очень нужны деньги после страшной засухи.

— Не было никакой засухи! Она убила братика Солу! И дядю Равка с тетей Арьей тоже! Она всех убить хочет!

— Блик, опять ты выдумываешь! Успокойся, мы скоро вернемся.

— Мамочка, папочка, не уходите, — рыдает ребенок, но крышка люка безжалостно хлопает, отрезая необычно яркий лунный свет. На волосы сыплется песок и земля. С замиранием сердца мальчик прислушивается к удаляющимся шагам родителей, после чего на корточках забивается в самый темный угол и начинает тихо рыдать.

* * *

— Опять мои овощи с огорода таскаешь?!! Только попадись мне — выпорю так, что что задница отвалится! Мелкий мерзавец. Чтоб тебе моя брюква в горле колом стала!

Блик, бежит не оглядываясь, крепко сжимая в кулачках пару таких же тощих, как он сам, корешков. Проклятья противной бабки пролетают мимо его ушей. Он весь в предвкушении предстоящей трапезы. Последний раз он ел два дня назад, когда его едва не поймал злющий мужик с суковатой дубиной.

Мальчонка залезает в заросли густых кустов и начинает жадно грызть добычу. Земля хрустит на зубах, но Блик не обращает на это внимания. Наевшись он блаженно задремывает, но сквозь сон ему слышится лай собак. Проснувшись, он видит, что злобные шавки вокруг его, казавшегося таким надежным, убежища. Несколько тварей лезут сквозь ветки, норовя схватить за ногу.

— Назад, залетные. Тихо. Пегая, а ну сидеть! Вылазь, мерзавец! А то скормлю собакам! Вылазь, кому говорю!!!

* * *

Блику кажется, что чувство голода преследует его всю жизнь. Как и ужасный сон про ведьму. Постоянная пустая похлебка два раза в день. Иногда ему очень хочется узнать, какое же мясо на вкус. Сил, чтобы постоянно работать в огороде у хозяев, никаких нет. Но вместо еды, ему постоянно достаются бесконечные побои.

Тощий и изможденный мужчина, забившись в угол чулана, жадно доедает остатки скудного обеда и настороженно обводит коридор затравленным взглядом. Внезапно он слышит приближающиеся шаги и весь сжимается в угловатый комок. Двери прихожей распахиваются, и входят трое. Хозяин и двое странных мужчин в длинных накидках.

— Вот он. Говорят в детстве от ведьмы сбежал. С десяток хуторов в предгорьях проклятая извела. Может, не заметила, а может, он раньше в бега подался. Хотите, проверяйте, ваша святость.

— Встань, — командует один из монахов, как сразу догадывается по разговору Блик.

Он откладывает щербатую миску в сторону и поспешно встает. Замечает, что хозяина так и подмывает пнуть его, чтобы поторапливался. Тело вытянувшегося мужчины выглядит скорее жилистым, чем хилым.

— Иди с нами. Чем тут у тебя воняет так?

— Да он и воняет, — оправдывается хозяин.

— Так заставил бы помыться, самому не противно?

— Где я ему воды возьму? А на речке еще утопнуть может. Или сбежит. Дурак совсем.

— Не похож на дурака. Он.

— Точно вам говорю, дурной с детсва.

— Поставь руку в это отверстие.

Молодой мужчина решительно засовывает ладонь между двух стальных пластин.

— Чувствуешь что-то?

Блику очень хочется почувствовать, но он боится обманывать монахов, хотя и уверен, что эти двое в рясах — его единственный шанс попасть на свободу. С кислой миной он отрицательно мотает головой, и храмовник разочаровано убирает непонятный агрегат в потертую кожаную сумку.

— Я предлагаю все же взять его с собой, — хрипло говорит второй монах. — В крепости больше возможностей. Да и старатели тоже нужны, если вдруг окажется, что про ведьму просто слухи.

— Ведьма до сих пор в предгорьях сидит! — оживляется хозяин. — Даром не отдам. На нем у меня хозяйство держится!

— На дураке? Больше пяти серебряных не дадим, — злорадно ухмыляется монах. — И лучше бы тебе не торговаться.

— Согласен, — ворчит ушлый мужик, а у самого глаза полны радости.

— И помыться ему дай. Бесплатно. Да поживей!!!

* * *

Блик никак не может наесться. Целый сезон он съедет по две порции и жадно смотрит, не дадут ли третью. Храмовники не жалеют для него еды, сперва в дороге, а потом и в пустыне. Только посмеиваются, да шутят о бездонности волчьего желудка. Добравшись до крепости, его отводят в небольшую келью в храмовом подвале. И продолжают кормить от пуза. Но в голове у бедняги по прежнему бъется лишь одна мысль — "еды!"

И вот, кажется, храмовники теряют к нему всякий интерес. Обнаружить дар у Блика, им так и не удается. Судя по разговорам, кое-кто предлагает пригласить в крепость менталиста. Но, видимо, остальным идея почему-то оказывается не по нраву.

И вот, молодой и крепкий мужчина идет по жаре вслед за охранником к одиннадцатому бараку — своему новому пристанищу. Теперь он старатель.

— Я старший по бараку Эрак. Слушай внимательно, это может спасти тебе жизнь. Облегчить не обещаю, уж извини.

* * *

"Какие же эти храмовники твари! Избавиться от постоянных издевательств тупого фермера и попасть в рабство к святошам. Что за проклятый мир?! Лучше бы я бросился вслед за родителями в ту злополучную лунную ночь. С тех пор я не видел в этой жизни ничего, кроме страха и боли. И вот, словно насмешка судьбы, главное проклятие этой ужасной каторги на меня не действует! Все чувствуют боль, срывая кристаллы, а я нет. А что будет, если храмовники прознают об этом? Страшно подумать. Опять подземелья и всякие издевательства, именуемые испытаниями. Рано или позно наступит моя очередь рвать большой кристалл. Притвориться не выйдет. Храмовых целителей закрытыми глазами и обмякшим телом не обмануть. Ну почему я так поздно узнал о гладиаторских боях? Теперь мне не избежать своей очереди на срыв! Значит придется идти в отказ. Других вариантов попросту нет. Ничего общего с этой храмовой сволочью я иметь не хочу".

* * *

Второй отказ. И снова храмовые подвалы.

"Ах, как плевался, кипя от ярости, храмовник, который притащил меня в эту проклятую крепость! Что ж. Снова колодец. Я должен орать в нем от боли. Поору. Но рано или поздно, я должен буду потерять сознание. И не потеряю. Храмовники заподозрят неладное. Злая судьба готовит мне очередную пакость. Что тот странный тип говорил про восстание? Круг света, отдаляясь, становится все меньше и меньше. Кровь тяжелыми толчками приливает в голову. Мало им кристаллов, они еще и привязывают за ноги, чтобы жертва висела вниз головой. Сволочи. Живодеры. Знал бы, попытался бы сбежать еще в Вейзове".

Тошнота. К телу приливает нестерпимый жар, яркая ослепляющая вспышка, а за ней всепоглощающая боль. И темнота.

========================================================

Прочесть эту книгу полностью можно на автор.тудей, либст.ру и целлюлоза.ру

https://author.today/u/sodinalexander/works