Книга 2 - Наследница. Между светом и тьмой

— Как же просто, — только и сказала она.

— Не так, как кажется. Даже истощенные Жевьева и Тиас, могли справиться с любым нападавшим. Чтобы не говорил Файн, я никогда не поверю, что их погубили середнячки.

— Как погиб Донат? — Всё ещё глядя на Файна, спросила Вивианна.

— Я не могу добавить ничего сверх того, что Вы и так знаете. Не бывает, чтобы преступник не оставил даже намёка на след, но мы всё же его не нашли.

— Азоранда, — Вивианна посмотрела на свою наставницу, — где книги с заклинаниями родителей и Доната?

Женщина внимательно посмотрела на девушку, понимая, к чему она клонит.

— Книги не передаются по наследству и захораниваются вместе с одарёнными.

Вивианна потёрла переносицу, пытаясь сосредоточиться.

— Мне нужны они, — решительно сказала она.

— О, Духи, Ваше Величество, услышьте себя, Вы хотите совершить страшное, — почти вскричал Мурт.

— Сядьте и не сотрясайте воздух понапрасну. Вы уже достаточно сделали, советник, — этим утром Вивианна не собиралась щадить чьи-то чувства. — Насколько я понимаю, в могиле Доната лишь пустой гроб и книга?

Азоарнда неуверенно кивнула.

— То, что ты задумала, неправильно, — твёрдо сказала женщина.

— Вивианна, он же твой брат. Ты осквернишь его память, — встал на сторону жены дед.

— Там нет моего брата. И вам всем прекрасно об этом известно. Его память не осквернит разрытие пустой могилы, его память осквернит моё бездействие. Однажды, видят духи, я найду того, кто забрал его жизнь и прежде чем он за все заплатит, я заставлю его указать на место, где я смогу оплакать Доната.

— Мы ведь этого и боялись. Теперь Вы также одержимы как и он, — Мурт выглядел как человек, потерявший надежду.

— Между нами всё-таки есть разница, советник. Мне нечего терять.

Вивианна направилась к двери.

— Куда ты? — Спросил дед.

— За ответами.

* * *

Заручившись поддержкой успевшего явиться в замок Элиаса и Тэрона девушка открыла ход прямо в усыпальницу под храмом светлых духов.

Она тысячу раз обещала себе, что сумеет набраться мужества и прийти сюда, чтобы почтить память своей семьи. И тысячу раз она находила оправдания и скрывалась за горой дел, понимая, что как только придёт сюда, пути обратно уже не будет. Всё прошедшее время маленькая частичка её души надеялась на то, что всё это лишь шутка. Кто-нибудь придёт и скажет ей, что все они живы, просто их исчезновение было необходимым.

Сделав первый шаг в усыпальнице Вивианна поняла, что последний луч безумной надежды теперь будет покоиться здесь.

— Аккуратно достаньте книгу Доната и сделайте так, чтобы нашего присутствия никто не заметил, — тихо сказала девушка, но даже её шёпот разнёсся по белым каменным стенам.

Виви пыталась найти в себе силы для молитвы о родителях и брате, но не могла. Слёзы затуманили её глаза так быстро, что она даже не успела ничего рассмотреть. Она лишь поняла, что плавно соскальзывает по гладкой стене, закрывая лицо руками. Она плакала и шептала:

— Мне так жаль, так жаль...

Стражи быстро справились и сумели достать книгу, но Вивианна всё ещё не могла прийти в себя. Она отбивалась и не хотела, чтобы они подходили, ей были противны любые сказанные здесь слова. Возможно, она так бы и просидела там до скончания века, но Элиас слишком хорошо знал свою королеву и слишком сильно её любил. Он молча подхватил её на руки и в одно мгновение вынес из места, которое сломало, казалось бы, несгибаемую Вивианну Бамаретт.

Глава 7 — Любовь не всегда приносит благо

А затем... Я приехал в Амстердам, где мне сказали: "Ваша настойчивость отвратительна". Я сунул пальцы в огонь лампы и сказал: "Позвольте мне повидать её, пока я держу руку в пламени".

Ван Гог: портрет, написанный словами

Девушка сидела на полу у дверей своей спальни и, не мигая, смотрела в окно. Она прижимала к себе книгу заклинаний брата, но уже много часов не могла найти в себе силы, чтобы открыть её. В дверь её комнаты бесконечно стучали, умоляя открыть, но она ничего не слышала. Когда Элиас оставил её в покоях, она успела попросить его не впускать в комнату никого. Лишь один голос она услышала отчётливо: это был голос деда. Он, как и многие участники утреннего разговора, хотел ещё раз поговорить с ней. Как бы Вивианна не любила своего единственного опекуна, она не могла видеть даже его.

После дня, когда на пороге их дома появился Мурт, девушке казалось, что теперь в её силах начать строить свою жизнь заново. Месяцами она сшивала покрывало из лоскутов событий. Недавно ей казалось, что у неё стало получаться, и разноцветные лоскуты стали образовывать гармоничный рисунок. Как же она ошибалась! Оказалось, что лицевая сторона её лоскутов оказалась на изнанке, и вся работа, которую она проделала, была напрасной.

Из головы Вивианны не выходил голос Барота: "Вы всегда должны помнить о том, кто Вы. Вы не можете доверять даже тем, кого любите, потому что любовь не всегда приносит благо. Часто слепая привязанность Ваших приближённых будет закрывать Вам глаза, но Вы не должны позволить этому случиться. Вы монарх, а значит Ваш рассудок должен быть кристально чистым. Не позвольте привязанностям влиять на Ваши суждения".

Тогда слова Барота показались ей абсурдными. Как может любовь вводить в заблуждение? Ведь, если тебя любят, то любой обман будет казаться немыслимым! Сидя на полу своих покоев, Вивианна поняла, как сильно была наивна. Ведь самые близкие люди обманули её, чтобы защитить. Они были готовы пожертвовать Альянсом, если придётся, но не её жизнью. Привязанность и верность ослепила их, они и не вспомнили, что Вивианна уже давно не просто девушка. Они так и не поняли, что сокрытием правды можно спасти переводчицу и погубить королеву.

За дверью послышались очередные голоса. Вивианна не стала бы обращать на это внимание, если бы не поняла, что за дверями раздаются звуки ударов. Только один человек мог сойти с ума настолько, чтобы напасть на её стражей. При одном лишь воспоминании о Леане Артуме в горле Вивианны снова запершило. Она почувствовала, что непросто не хочет его видеть, девушка поняла, что боится момента, когда он всё-таки ворвётся в её спальню. Она боялась, что не сможет произнести и слово, невольно показывая ему, насколько глубоко он её ранил.

За стеной не было слышно криков и ругани, лишь звуки ударов. Королева знала, что Артум может применить силу, чтобы войти, но даже принц понимал, что стоит ему причинить вред её друзьям, и она никогда не заговорит с ним снова. Поэтому он привычным мужским способом отстаивал своё право на встречу с ней.

— Я хочу, чтобы ты ушёл, я хочу, чтобы ты ушёл, я хочу, чтобы ты ушёл, — тихо шептала Виви, надеясь, что кто-нибудь услышит её молитвы.

— Никуда я не уйду, Вивианна. Слышишь?! — Раздался голос у самой двери.

— Это мы ещё посмотрим, — за голосом Элиаса послышался ещё один удар.

— Да уйди же ты наконец! — Рявкнул Тэрон.

Вивианна слышала, как её приближённые калечат друг друга и ничего не могла сделать. Девушка знала, что должна выйти и прекратить этот цирк, но сегодня ей не было дела до того, что и кому она должна. Виви ещё раз взглянула на книгу брата и не в силах держать скопившуюся внутри боль, уткнулась в обложку и прошептала:

— Я хочу, чтобы ты был жив. Я не могу больше, Донат. Ты не должен был оставлять меня одну, ты же обещал.

— Вивианна, позволь мне поговорить с тобой, — снова голос Леана из-за двери.

— Я хочу, чтобы ты ушёл. — Твёрдо сказала девушка.

— Нет, — в его голосе было столько уверенности, будто у него не было в этом ни капли сомнений.

— Уже уходит, — послышался голос Тэрона и снова удар.

Вивианна не хотела, чтобы этот фарс продолжался. Она заставила себя подняться с пола, вытереть слёзы и распахнуть дверь. В тот же момент Леан немного отвлёкся и тут же получил отличный удар от Элиаса, который не заметил открывшейся двери. Тэрон, увидевший Вивианну, смотрел на неё, ожидая реакции.

— Ты ведь всегда получаешь то, что хочешь, не так ли? — Королева не обращала внимания на, уже начавший наливаться, синяк на его скуле, она смотрела лишь в его глаза.

— Позволь мне поговорить с тобой, — он не стал отводить взгляд.

— Иначе что? Ты продолжишь калечить моих друзей? — Вивианна чувствовала как ярость закипает внутри неё.

Она видела Элиаса, который выглядел не лучше чем Леан и Тэрон, руки которого были сбиты в кровь. Девушка смотрела на них и думала о том, что впредь она не станет доверять даже самым преданным друзьям. Их травмы лучше слов показывали, как сильно они привязаны к ней, но они не давали гарантию того, что в будущем эта любовь не причинит ей вред.

— Я должен был увидеть тебя.

— Ты увидел, а теперь уходи, — Вивианна чувствовала, что ещё немного, и, так тщательно демонстрируемое, безразличие покинет её.

— Ты должна выслушать меня! — Леан повысил голос в надежде достучаться до неё.

— Это ты так думаешь, — сказал Элиас, вытирая кровь с разбитой губы.

По одному его взгляду было совершенно ясно, что бой не окончен. Вивианна не хотела, чтобы они покалечили друг друга, но и оставаться наедине с принцем она пока не была готова.

— Дождись меня в кабинете, — не глядя на принца, сказала девушка.

Леан слегка прищурил глаза, будто проверяя, не лжёт ли она ему.

— Из нас двоих врёшь ты, — ответила на его немой вопрос Вивианна.

Когда мужчина скрылся за поворотом коридора, Вивианна осталась для того, чтобы оценить ущерб нанесённый стражам. Её не волновали сорванные пуговицы и местами порванная одежда, но кровоподтёки и синяки совершенно не шли её друзьям. Девушка вспомнила старый трюк, которому её когда-то обучала Азоранда. Она вернулась в свою комнату и, положив книгу Доната на кровать, взяла с прикроватного столика стакан воды. Вернувшись к странно молчаливым стражам, она коснулась ушибленной скулы Тэрона и закрыла глаза, направляя податливую водную энергию через его кожу. Вивианна почувствовала, как он вздрогнул на миг, но уже в следующее мгновение, ей пришлось ощутить все его травмы на себе. У неё жутко раскалывалась голова, саднила скула, болели рёбра с правой стороны и отчаянно жглись костяшки пальцев на обеих руках. Несмотря на боль, мешавшую ей сконцентрироваться, девушка не стала её прогонять, зная, что она её лучший помощник. Виви сосредоточилась на его повреждениях и влила в них столько силы, сколько потребовалось для заживления. Не прошло и нескольких минут, как боль угасла. Когда девушка открыла глаза, лицо Тэрона больше не украшали синяки и ссадины.

Не теряя времени, Виви обернулась к Элиасу, но он тут же отступил от неё.

— Я не позволю тебе чувствовать боль от моих ссадин. Они и без твой помощи заживут, — его тон, казалось, не допускает возражений.

— Ты серьёзно? Она всё чувствует на себе? — Удивился Тэрон.

Вивианна не была настроена на уговоры и объяснения, поэтому она сделала резкий шаг в сторону Элиаса и тут же пронзила его тело таким количеством силы, чтобы её хватило на заживление всех его травм, когда боль, ненадолго пронзившая её тело, отступила, она ещё раз взглянула на упрямого стража и сказала:

— Видишь, а ты боялся. Совсем не больно.

Не желая больше видеть лица недовольных стражей, она направилась на обещанную встречу. Уже у самой двери у неё слегка закружилась голова, напоминая о том, что глупо после такой тяжёлой ночи продолжать использовать магию. Девушке потребовалась минута, чтобы прийти в себя.

Когда она открыла двери собственного кабинета, Леан как дикий кот метался по нему из стороны в сторону. Как только он заметил её приход, тут же остановился. Виви так и осталась стоять у самых дверей, готовая в любой момент покинуть комнату.

— Что с твоими глазами? — Спросил он.

— Об этом хочешь поговорить, Леан? — Глядя ему в глаза спросила девушка.

— Мы так и будем говорить, через всю комнату? И продолжать делать вид, что так и должно быть?

Вивианна не стала отвечать, обдумывая возможность немедленного ухода.

— Ты не можешь вычеркнуть всё, что было из-за одной ошибки, — уже спокойнее произнёс он.

— Не могу. Если бы ты мог повернуть время вспять, ты сказал бы мне правду? — Так же спокойно задала свой вопрос Вивианна.

Леан запустил руку в густые волосы, взъерошивая их.

— Нет.

Виви уже взялась за дверцу ручки, но его рука помешала ей открыть дверь.

— Я не сказал тебе правду только потому, что она не принесла бы тебе ничего хорошего, — его лицо было так близко, что девушке казалось, будто она может видеть бурю, бушующую в его глазах. — Совет сделал всё, чтобы наши встречи с Донатом были кратковременны. Они все боялись того, чем может обернуться наша дружба. Лишь когда тёмные впервые пришли на земли Кивара, мы оказались там вместе, потому что никто кроме нас не в силах был решить эту проблему. Мы искали ответы, но ничего не нашли. Возможно, Донат знал больше, чем я, но он решил проверить всё сам и погиб. Я не хотел, чтобы ты знала обо всём. Я сам шёл по его следам в попытках приблизиться к разгадке, но ничего не нашёл. Правда легла бы тяжёлым грузом на твои плечи, Вивианна, не принеся тебе ничего хорошего.

— Это не тебе было решать, — Виви была не в силах освободиться от его рук, которыми он опирался на дверь, образуя для неё ловушку. Всё, что ей оставалось — это лишь отвернуться.

Он наклонился к её уху и тихо сказал:

— Ошибаешься. Ты моя. Слышишь? Моя. Чтобы ты не думала, как бы не злилась, но это не изменится. Я жить не могу, зная, как ты мучаешься. Чем больше ты знаешь, тем тебе хуже. Кричи на меня, ненавидь меня, вырывайся, но не смей думать, что я намеренно причиняю тебе боль.

Королева знала, что ей нужно оттолкнуть его и выйти за эту чертову дверь, но она не могла. Она не могла позволить себе снова остаться одна. Девушка знала, что пустота поглотит её целиком, если она не позволит кому-то помочь ей. Если она не позволит кому-то увидеть её напуганной и отчаянной, если она не проведёт время с тем, кто чудом не разнёс замок для того, чтобы поговорить с ней.

— Ты не имел права так поступать со мной, Леан, — тихо сказала она.

— Не беги от меня, Виви. Я не смогу уйти, зная, что ты со всем этим останешься одна, — она чувствовала его дыхание на своей шее.

— Ты сначала даёшь мне пощёчину, а потом лечишь ушиб. Я так не могу, — Виви не могла пошевелиться.

— Не говори так. Как же ты не понимаешь, я не мог по-другому. Я не мог потерять тебя, — его голос больше не был уверенным, он отчаянно пытался достучаться до неё.

— Отпусти меня, пожалуйста, — Вивианна не хотела, чтобы он понял насколько ей плохо.

— Если бы я мог, я бы уже это сделал.

Он убрал руки с двери, давая ей свободу. Но прежде чем позволить ей уйти аккуратно притянул к себе и обнял. Ей хотелось отстраниться и убежать, влепить ему пощёчину или накричать на него, сделать хоть что-то, чтобы не чувствовать облегчение, которое давали его объятия. Она не понимала, как тот, кто ранит тебя больше всего, может лучше всех лечить твои раны. Она и сама не поняла, как слезы снова потекли по её щекам, и она сбивчиво, прошептала ему в плечо: