Без памяти

Под жильё определили три относительно новых деревянных дома. Стояли они рядом, имели толстые стены, небольшие огороды и обязательные погреба, где можно хранить еду и не только. На хозяйстве оставили Саныча и ещё одного молодого парня, не старше покойного Дениса, который приходился ему племянником. Остальная группа, разобрав автоматы, отправилась к месту предстоящих событий.

Глава шестая

Группа Корейца, которую можно было так назвать исключительно условно, собиралась на большой дороге, перед последним поворотом к блокпосту. Допускаю, что солдаты слышали шум двигателей и теперь, подняв по тревоге всех, кого только можно, готовятся к отражению штурма.

Готовились и нападать. По дороге шагали люди с оружием. В массе своей они выглядели вполне обычными, даже шрамы не у всех было видно, киборгов в них выдавала всё та же механическая манера ходьбы. Словно робот заведённый. Они, по одиночке и группами, подходили и вставали рядом с машинами. Никто никому ничего не говорил, надо полагать, они могут общаться невербально, ну, или у каждого в голове есть подробно расписанный план действий.

Когда численность отряда достигла определённой величины, примерно, в семьдесят штыков, а новые люди подходить перестали, Кореец, который, как оказалось, всё же выполнял какие-то руководящие функции, взмахнул рукой. Жест был вполне человеческим, видимо, не полностью управление отдавалось машине.

Человеческая масса медленно двинулась вперёд. Так же медленно тронулись с места машины. Бронированный грузовик, которому отвели роль тарана, выехал вперёд. Я подумал, что от поворота до блокпоста меньше ста метров, нужной скорости он не наберёт.

Наша группа тоже снялась с места и выдвинулась левее, там, заняв позицию на небольшом пригорке, мы могли видеть блокпост в подробностях, как и заворачивавшую к нему штурмовую роту киборгов.

Ничего нового роботизированные товарищи не придумали. Грузовик резко взревел двигателем, из-под задних колёс полетели комья грязи, наконец, он сорвался с места и, набирая скорость, помчался к крепости. Но и там, на позициях, сидели отнюдь не первоклассники. Стоило броневику поехать вперёд, как навстречу ему с позиций, оставляя за собой дымный след, устремилась реактивная граната. Из чего стреляли, я не разглядел, но заряд был мощный. В бинокль отчётливо было видно, как ракета ударила в то место, где под бронёй был радиатор. Броневые листы вспухли и порвались, выпуская огонь и дым. О судьбе водителя гадать не приходилось, когда от кабины остаются только обгорелые куски железа, то водитель точно не уцелеет.

Тем не менее, план нападавших частично удался. Бронеавтомобиль успел набрать скорость, которой хватило, чтобы по инерции докатиться до позиций, снести колючку, вызвав одновременное срабатывание десятка мин, а затем ткнуться горящим огрызком кабины в пулемётный ДОТ, которому таким образом был начисто перекрыт сектор обстрела.

Более того, из кузова выскочил десант. Небольшой, всего восемь человек, задачей которых было, видимо, принять на себя первые пули. В бинокль хорошо было видно, как эти бывшие люди, а ныне механические кадавры идут в полный рост на автоматный огонь, вяло постреливая при этом. В них попадали, в бинокль мне было отчётливо видно, как их отбрасывает, но пока ни один не упал. Видно было и то, что при попаданиях не только отлетают клочья человеческой плоти, но и летят искры.

Остановили их уже на самом подходе к позициям, даже встроенный металл уступил после сотен попаданий. Но это было только начало, не успел десант из грузовика-тарана, полечь, как в атаку пошли основные силы, причём, отнюдь не собираясь разменивать свой личный состав на патроны противника. Наоборот, шли относительно грамотно, прячась за оставшиеся три машины, которые на этот раз ехали медленно, подстраиваясь под скорость "людей".

У этих шансы были, атаковать было недалеко, а как только ворвутся на позиции, там начнётся ад. Мы толпой одного Юрку с трудом повязали, а если бы таких было с десяток? Но военные продолжали работать. Ещё три гранаты, которые вообще-то с такого расстояния и запускать не рекомендуется, оставили противника без бронетехники. Дальше события развивались стремительно. Не знаю, кто и где создал этих киборгов, но он точно был знаком с тактикой действий мотострелкового взвода. Примерно половина нападавших выскочила из-под прикрытия догорающей брони и открыла шквальный огонь по позициям блокпоста, а стреляли они грамотно, через одного, а потом перезаряжались, не прекращая огня. Вторая половина отряда, стараясь не перекрывать товарищам сектор обстрела, рванула с места в атаку. Бежать там было немного, метров пятьдесят, счёт пошёл на секунды, но обороняющиеся уже успели перенести крупный калибр и по бегущим ударила свинцовая волна.

Если попадания автоматных пуль они выдерживали, то с таким калибром всё было иначе. Законы физики одинаковы для всех, поэтому каждое попадание отшвыривало, пробивало насквозь, отрывало конечности, атака была слита вчистую. Осталась только огневая группа, которая, увидев незавидную судьбу предшественников, кинулась врассыпную. Сделано это было как раз вовремя, поскольку на то место, где они стояли, обрушился настоящий дождь из гранат. Где-то позади позиций находился АГС и, видимо, не один. Более того, командование посчитало и это недостаточным, так, что через пару секунд я услышал протяжное завывание мин.

Ряд взрывов перепахал землю, почти начисто лишив слуха даже нас, находившихся далеко. Сто двадцать миллиметров. Задели взрывы и нескольких убегавших. Но не всех, остальные с разбега кидались вперёд. Посчитав крупнокалиберный пулемёт большей опасностью, чем мины, они просто с разбега прыгали, пытаясь перескочить колючку. Раздались новые взрывы, кто-то так и остался висеть на "Егозе", но пять или шесть человек, в дыму было плохо видно, прорвались за периметр. Что было потом, неясно, но выстрелы на той стороне звучали ещё полчаса или около того. Надеюсь, что их всех убили.

Мы тихонько снялись с позиции, и вернулись к своему новому дому. Итак, что мы имеем? Кордон непробиваем, пусть реакция медленная, но отбились. Будь нападавших даже втрое больше, они бы прорвали позиции, но их бы точно так же накрыли минами. Допускаю, что не только минами, очень может быть, что и гаубичная батарея где-то в тылу стоит. Интересно, почему они стали прорываться именно здесь? Дорога? Хотели с собой транспорт протащить? Но атака в другом месте обошлась бы меньшими жертвами. Был шанс проскочить ещё до того, как ударят мины. Неизвестно только, что там дальше. Кольцо обороны может быть двойным и тройным, человеческая фантазия всегда отлично работает в вопросе уничтожения себе подобных.

Что ещё? Количество отрицательных персонажей вокруг ощутимо снизилось. Кореец, который и в человеческой своей ипостаси был далеко не подарком, теперь благополучно разорван на части, люди его тоже и не только его, есть даже мысль добраться до оставленных без присмотра запасов.

Сколько человек населения осталось. Было, ну, пусть, три тысячи. Кого-то убили дроны, кто-то погиб в стычках между собой, кто-то обязательно пробовал на зуб кордон и был застрелен. Ну и в киборгов превратили тоже немало. Итого, подозреваю, что уже меньше тысячи осталось. Скоро и кордон не нужен станет, некому будет наружу проситься.

По возвращении мы сообщили товарищам обо всём увиденном, все облегчённо вздохнули. Теперь встал вопрос, что делать с Юркой, по идее, нужно нести сдавать, только не хочется мне туда соваться, ещё пристрелят, не разобравшись. Но сходить желательно, глядишь, теперь разговор пойдёт другой.

В итоге, я решил подождать до вечера и пойти с добычей на переговоры. С собой по традиции взял Пашу и Рыжего, которые положили связанного киборга на самодельные носилки и вперёд ногами понесли за мной. Тот, кстати, проявлял кое-какие признаки жизни, вертел головой и моргал глазами.

Сам я шёл впереди, закинув автомат за спину. В руке был импровизированный белый флаг, бывший недавно вафельным полотенцем, которое я прикрепил к палке. Помахивая своим символом добрых намерений, я медленно подходил к позициям. Позади, тяжело дыша, шагали парни. Удалось подойти метров на тридцать, прежде чем меня окликнули.

— Стой, стрелять буду! — голос был нервный, что было вполне объяснимо, сегодня точно не обошлось без потерь.

— Стою, — спокойно отозвался я, махнув рукой парням, чтобы поставили носилки.

— Башку покажи! — приказал солдат, оторвавшись от сбора останков.

Упс! Проблема, теперь мне трудно будет доказать, что я не верблюд.

— Погодите, — я отбросил флаг и начал объяснять, активно при этом жестикулируя, — шрамы на голове у меня есть, но они не связаны с последними событиями, можете посмотреть, шрамы старые, швы сняты. Я их получил ещё до того, как всё началось.

— Я не доктор, — резонно заметил солдат, — в шрамах не разбираюсь, а даже если и так, зачем пришли? Здесь без вас проблем хватает.

— Нам бы майора Лямкина увидеть, — попросил я, — он как раз хорошо в шрамах разбирается.

— А серьёзно? — солдату явно надоело слушать.

— Серьёзно, у вас рация есть, вот и доложите, что пришёл Сергей Миронов и принёс интересный образец, — я кивнул на носилки, — у вас после сегодняшнего боя образцов много, но этот целый и пригоден для опытов. Я обещал прийти завтра, но, боюсь, товар залежится.

Солдат недовольно пробурчал что-то в рацию, после чего стал ждать, по-прежнему не отводя от нас ствол автомата. Чуть поодаль его страховали ещё двое. Интересный момент. В городе вообще никакая связь не работает, а здесь по рациям переговариваются, какие-то странные глушилки, направленного действия.

Лямкин прибыл минут через пять, не знаю, какую должность он занимал, но по случаю ЧП явно прибыло всё начальство. Одет он был в армейский камуфляж, хоть и без погон, вид имел усталый и недовольный. На его отношении к нам это, впрочем, никак не сказалось. Он поздоровался со мной за руку и поинтересовался целью визита.

— Вы уж извините, — церемонно начал я, — но пришлось прибыть раньше обещанного. В наши руки попал любопытный образец. Вот он, на носилках. Киборг, зовут Юра, абсолютно невменяемый, говорить может только отдельные фразы, но в целом абсолютный кадавр. Агрессивный кадавр. Напичкан железом, как робокоп. Интересует?

— Интересует, Антон Леонидович, — ответил он со вздохом, — ещё как интересует.

Он повернулся к солдатам.

— Берите носилки и несите к машине, а вас, — сказал он мне, — прошу пройтись со мной, люди ваши могут пока подождать здесь. Проводить кого-либо за границу запрещено, но в данный момент само понятие границы довольно условное.

Мы прошли к позициям. Майор присел на низкий ряд мешков с песком и закурил, я присел рядом, отметив пятна крови на мешковине. Потери были и немалые. Я же и начал разговор:

— Если я правильно понял, вы теперь владеете информацией о том, кто я такой?

— Совершенно верно, — ответил он, выпустив вверх клубы дыма, — вы верно рассудили, что ваши отпечатки пальцев в базе данных есть.

— Я забыл всё, что касается моей личности, но тело моё помнит науку убивать, я явно раньше был военным, по крайней мере, служил в армии. А у солдат берут отпечатки. Так?

— Именно, а по отпечаткам мы установили вашу личность, после чего подняли личное дело.

— И? Что там? — с опаской спросил я.

— Бумаги я сюда не понёс, смысла не было, но могу рассказать по памяти. Зовут вас Резников Антон Леонидович, тысяча девятьсот восемьдесят четвёртый, действительно когда-то служили в армии в одном, так сказать, разведывательно-диверсионном подразделении, потом перешли на службу в одно из спецподразделений МВД, несколько командировок в места боевых действий, боевые награды, одно ранение и контузия, год назад уволились в чине капитана, получали пенсию. Насколько мне известно, вас ещё неоднократно привлекали к выполнению некоторых специфических задач. Совсем недавно, когда вас по делам занесло в этот город, неизвестные лица совершили на вас покушение, вы получили серьёзное ранение головы, вас поместили в реанимацию, где вы впали в кому. Последняя информация от врачей сообщала, что состояние "стабильно тяжёлое". Всё.

— А личность? Кто я и откуда?

— Ну, да. Женат, есть дочь одиннадцати лет, семья проживает в Подмосковье. Сам родом из Челябинска. Что ещё?

— А семья знает? — я кивнул головой в сторону города.

— Им сообщили, что Антон Резников пропал без вести, как и несколько тысяч других граждан. О том, что вы живы, пока не сообщалось.

— Я понял, а что теперь. Вы мне доверяете, но отсюда не выпустите?

— Увы, нет. Не в том даже дело, что таков приказ сверху. Просто вы нам нужны здесь, считайте, что родина снова призвала вас на службу.

— Ну, если так, то введите меня, пожалуйста, в курс происходящего, так я смогу более эффективно работать.

— Что же, вы, я думаю, имеете право знать. Итак, проблемы начались примерно в тот день, когда вы получили ранение. Что именно это было, не разобрались до сих пор. В городе внезапно вырубилось электричество. Да не просто вырубилось. Масса электроприборов, особенно, высокоточных, просто сгорела, словно от мощного электромагнитного импульса. Быстро выяснили, что проблема где-то под центральной частью, приборы показывали там наличие какой-то жутко мощной энергетической установки. Попытки выяснить закончились гибелью учёных. Тогда и приняли решение организовать карантин, по людям ударили неизвестным смертельным вирусом. Правда, потом выяснилось, что вирус этот короткоживущий и от человека к человеку не передаётся. Но эвакуацию решили всё же начать, а когда внезапно появились дроны и полезли откуда-то непонятные люди с имплантантами в голове, стало ясно, что проблема очень серьёзна. Руководство, напуганное вирусом и непонятной техникой, приняло решение о тотальной санации территории.

— Ядерный взрыв? — высказал я очевидное.

— Именно так. Но, конечно, людей постарались эвакуировать, более того, смогли вывезти почти всех. Но всё оказалось гораздо хуже, чем думали, ядерный взрыв ничем не помог, более того, большую часть энергии взрыва неизвестный объект как будто поглотил, даже радиация теперь на приемлемом уровне. Половина города разрушена полностью, вторая частично. Оставшееся население оценивается в три с половиной тысячи человек, их было решено изолировать, те, кого успели эвакуировать, пропущены через карантин и расселены в других населённых пунктах.

— А что с оставшимися людьми, у них ведь родственники и друзья там, снаружи?

— Официально вы все мертвы, погибли от взрыва. Город оцеплен, никого близко не подпускают. Третьего дня, к западу отсюда один отмороженный журналист на мине подорвался. Самого насмерть, оператор тяжело ранен, возможно, тоже умрёт.

— Почему не принято решение о снабжении оставшегося населения? Или боитесь, что кто-то извне посчитает, сколько вы сюда продуктов завезли и поймёт, что здесь люди живут?

— И это тоже.

— Почему не вывести через карантин? Или так трудно отличить киборгов?

— В том-то и дело, что трудно. Вы видели одного, через наши руки прошло больше сотни. Шрамы — не показатель, у некоторых экземпляров чип буквально микроскопический и почти не содержит металла, рентген его не видит, но этого хватает, чтобы такой человек выполнял все возложенные на него функции. При этом он не забывает почти ничего из личной жизни и ведёт себя почти естественно. К счастью, таких немного.