— Сейчас все пройдет, — продолжал успокаивать его Калант. — Не надо нервничать из-за мелочей.
— Мой палец — это не мелочь, — не согласился монах. — Мне больно. И ничего не проходит.
— Потерпи немного.
Монах потерпел немного, потом, по просьбе рыцаря — еще немного потерпел. Палец болел по-прежнему, а опухоль не только не спадала, но, кажется, еще и увеличилась. На пальце монаха теперь преобладали не розовые тона, как раньше, а ярко-красные и темно-синие.
— А ведь должно помочь, — удивился Калант. — Мультифрит заживляет раны и исцеляет. Об этом всем хорошо известно.
— Странно, — согласился с ним маг. — Во всех легендах Мультифрит исцеляет самые страшные раны. Ты прижми палец покрепче, — посоветовал он монаху.
— А я что делаю! — огрызнулся Буркст.
— Может быть ушиб слишком легкий и его недостаточно, чтобы привести кристалл в действие, — задумался Калант. — Вот если бы у тебя была сломана кость и не пальца, а руки...
— Ушиб не легкий, — не согласился Буркст. — У меня тяжелый ушиб. Ты... — монах удержался и не сказал рыцарю ничего из того, что хотелось сказать, но посмотрел на него очень выразительно. — Ты ударил по пальцу изо всей силы.
— Я бил по кристаллу! — рассердился рыцарь, которому надоело оправдываться. — А ты дергался, вот и получил по пальцу. Когда я подковывал Фамогуста, он стоял спокойно, не дергался. И я ни разу не промахнулся. А ты дергался, так что сам виноват.
— Он распух еще больше и болит, — продолжал жаловаться монах. — А кристалл не помогает. Может быть это не Мультифрит?
— Самый настоящий Мультифрит, — подтвердил подлинность кристалла Мичигран. — Я чувствую его магические линии. И я, кажется, понял почему он не помогает. Он исцеляет от ран нанесенных оружием: мечом, копьем, секирой, кинжалом или палицей. Но ни в одной легенде не сказано, что Мультифрит исцеляет от ударов молотка. Волшебники, создавшие его, не предвидели такой необходимости. Молоток не оружие.
— Да, так оно и есть, — поддержал мага рыцарь. — Молоток не оружие и исцеление от его ударов не предусмотрели. Буркст, я уверен, что если мы сделаем на твоем пальце хороший надрез кинжалом или ударим по нему мечом, кристалл моментально исцелит его.
— Не надо! — отказался Буркст.
— Ты не понимаешь, насколько тебе повезло, — стал уговаривать монаха Калант. — Какое-то мгновение тебе будет больно и придется потерпеть, но потом произойдет самое настоящее исцеление. Это будет, наверно, первое исцеление Мультифритом за последние сто, или двести лет.
Конечно, после исцеления Буркст стал бы в Геликсе личностью знаменитой да и Обители, с чудесным исцелением одного из ее монахов, прибавилось бы славы. Если бы здесь сейчас находился Координатор Ордена, их пресветлость Хоанг, он наверно заставил бы Буркста пострадать а затем исцелиться во славу святого драконоборца, дважды рожденного Фестония. Но Координатора рядом не было.
— Нет! — решительно отверг Буркст предложение Каланта.
— Давай-ка, я попробую тебя полечить, — предложил Мичигран.
— Нет! — уперся монах. — Я сейчас пойду к лекарю. Но мне нечем ему заплатить. Дай мне пуговицу, — попросил он Каланта.
Последняя серебряная пуговица с камзола рыцаря могла уплыть к неведомому лекарю. Этого Мичигран допустить не мог.
— Есть у меня одно неплохое заклинание, оно и опухоль снимет, и боль, — предложил маг. — Минутное дело и ты снова здоров.
— Резать не будешь? — подозрительно посмотрел на него монах.
— Резать не буду, — успокоил его маг. — Просто короткое и очень действенное заклинание.
— Давай, — согласился Буркст.— Но ни колоть палец, ни рубить его, я не дам.
— Закрой глаза, — потребовал маг.
Буркст недоверчиво посмотрел на него. Не то, чтобы он совсем не доверял магу, просто он хотел быть уверенным, что тот не сделает пальцу ничего плохого.
— Если ты не будешь смотреть, заклинание подействует сильней и быстрей, — объяснил Мичигран.
— Обманешь — убью! — предупредил монах. Он еще раз сердито посмотрел на мага и закрыл глаза.
Заклинание, действительно, оказалось простым и коротким. Мичигран сказал несколько фраз, сделал несколько пассов, затем дотронулся до пальца гнома верхушкой посоха. Синева и краснота на пальце стали блекнуть, потом начала опадать и опухоль.
— Можешь открыть глаза, — разрешил Мичигран.
Буркст открыл глаза и уставился на палец. Тот постепенно принимал свой обычный вид. Монах пошевелил им, потом осторожно согнул и разогнул. Никакой боли он не почувствовал. Ощупал палец — и снова никакой боли. К этому времени опухоль исчезла и нормальный цвет кожи восстановился.
— А ты, оказывается, кое-что умеешь, — признал монах способности Мичиграна. — Мы могли бы взять тебя лекарем в святую Обитель. Если ты примешь обет.
— Обет нищеты? — полюбопытствовал Мичигран.
— Что ты, сын мой... Наш Орден ведет активный образ жизни. А чтобы сражаться с нечистью и побеждать ее надо хорошо питаться. Мы относимся к воинствующим Орденам, а не к нищенствующим.
— Какой же обет надо принять?
— Мне кажется, что не следует говорить об этом всуе, — решил монах. — Скажу только, что обет касается моральных устоев.
— Это мне не подходит, — не раздумывая отказался Мичигран.
— Почему?
— Мне не нравятся моральные устои, — коротко объяснил маг. — Я многие годы обхожусь без них и ни разу не пожалел. С этими устоями придется отказаться от многого того, что мне нравится.
— А исповедуешься ли ты, сын мой, отмаливаешь ли ты грехи свои? — поинтересовался монах.
— Когда успеваю, святой отец. Но грехов так много, а свободного времени так мало.
Обсуждение этого важного вопроса монаху и магу пришлось прервать, потому что вмешался рыцарь.
— Мы отвлеклись от нашего главного дела, — напомнил он. — Палец вылечили, теперь надо хорошо укрепить кристалл. Продолжим свою работу.
Мичигран снова упер толстый конец копья в угол комнаты. Калант потянулся за молотком.
— Нет! — остановил его Буркст. — Молотком пусть ударяет Мичигран.
— Почему это Мичигран? — обиделся рыцарь. — Я прекрасно владею молотком. Я однажды даже подковал...
— Знаю, ты однажды подковал Фамогуста. Все четыре подковы. Но я не мерин. И у меня не копыта а нежные пальцы. Пусть Мичигран ударяет молотком! — потребовал Буркст.
После того, как Мичигран вылечил монаху палец, Буркст проникся к магу доверием.
Сделали так, как предложил Буркст. Копье держал Калант, Буркст прижимал кристалл.
Мичиган ударил и Мультифрит еще немного вошел в древко копья.
— Так! — обрадовался Калант. — Еще раз.
Мичигран ударил еще раз.
— Пошире замахнись, — посоветовал Калант.
— И осторожней, — напомнил Буркст.
Мичигран размахнулся пошире и нижний конец кристалла глубже вошел в вершину древка.
— Хорошо входит, ударь еще сильней! — потребовал Калант. — Кристалл выдержит.
Мичигран размахнулся, чтобы ударить сильней, но рука дрогнула, как будто кто-то легонько подтолкнул его под локоть. Молоток опустился на указательный палец монаха.
И случилось то, что должно было случиться: в то же мгновение спокойный, рассудительный и благочестивый монах куда-то исчез, вместо него в комнате появился дикий, разъяренный гном. Он выл от боли и гнева. Подняв правую руку с ушибленным пальцем, гном устремился в дальний угол комнаты и тут же вернулся оттуда с дубиной в левой руке.
— Если ты, бездарное подобие мага, порождение темных сил, растяпа, бездельник и пьяница, думаешь, что я левой рукой не сумею пробить твою дурацкую черепушку, то ты ошибаешься! — орал он, грозно размахивая дубиной.
Мичигран с великим трудом уворачивался от ударов, которые обрушились на него. Гном был прав. Он и левой рукой неплохо владел тяжелой дубиной и вполне мог испортить магу черепушку.
— Никто не может безнаказанно причинять боль своему ближнему! — ревел гном, стараясь достать мага дубиной. — Я переломаю тебе все кости!
— Я ударил тебя совершенно случайно, без всякого умысла, — пытался оправдаться маг, отступая под напором гнома.
— С умыслом! — не поверил монах. — И я научу тебе с почтением относиться к служителям святого Фестония!
Наконец Мичигран добрался до своего посоха, схватил его и облегченно вздохнул.
— Умерь свой пыл, отче, — посоветовал он. С конца посоха тут же сорвалась небольшая молния и пролетела над головой монаха. — Утихомирься и оставь в покое свою дубину.
Разъяренный гном не обратил внимания на молнию и постарался вышибить посох у Мичиграна из рук. Тому опять пришлось отступить.
— Да утихомирься ты, бешенный монах! — потребовал сохраняющий хладнокровие маг. — Остановись, иначе я опалю твои усы, ты потеряешь нюх и не сумеешь разыскать ни жбана пива, ни куска хорошо поджаренного мяса.
В подтверждении своих слов Мичигран пустил еще одну молнию, которая проплыла в угрожающей близости от усов монаха.
Вряд ли увещевания мага могли утихомирить разъяренного Буркста. Но срывающиеся с посоха молнии напомнили ему о такой добродетели, как сдержанность.
Гнома, с дубиной в руках, опять сменил монах. Тоже очень сердитый, и тоже с дубиной, но все-таки благоразумный монах, а не разъяренный гном.
— Ты ударил меня нарочно! — заявил монах. — Только кротость свойственная братии нашего Ордена не позволила мне проломить твою дурацкую голову.
Не то, чтобы Мичиграна мучила совесть, удар по пальцу он считал пустяком, о котором не стоило и говорить. Тем более, что этот удар пришелся по пальцу хитрого монашествующего гнома, которому время от времени непременно следовало, ударять по какому-нибудь месту, без всякого повода, просто, чтобы он не зазнавался и знал свое место. Но ударил он без всякого умысла, и искренне сожалел о том, что причинил монаху боль.
— Клянусь посохом твоего дважды рожденного Фестония, что ударил тебя случайно. И прошу простить мою неуклюжесть, святой отец.
— Но ты ударил меня по больному пальцу! — гнев по-прежнему владел монахом. В качестве доказательства он держал перед собой снова распухший и полыхающий внутренним огнем палец.
— Который я только что тебе исцелил, — напомнил маг.
— Исцелил, а потом опять изуродовал! — упорствовал монах.
— А ведь меня, вроде бы, тоже толкнули под руку. — Мичигран оглядел комнату, убедился, что никого постороннего нет и задумался. А, понял! — воскликнул он. — Я все понял! Это наверно Франт! Его штучки!
— Какой Франт!? — не утихал монах. — Нет здесь никакого Фанта. Это ты меня ударил.
— Франт толкнул меня под руку, и Каланта тоже. Ты сам подумай, не могли же мы оба промахнуться, почти подряд, один за другим. Это проделки Франта. Он толкнул под руку, сначала рыцаря, потом меня. Есть у него такая подлая привычка, он так развлекается.
Калант осмотрел комнату, но тоже не увидел никакого Франта.
— Здесь кроме нас никого нет, — сообщил рыцарь.
— Он демон! Демон четвертой ступени. Может становиться невидимым. Франт сейчас в Геликсе, я вчера видел его на базаре. Он сверлил дырки в горшках у гончара Крохана-заики и посмеивался.
С Франтом у Мичиграна было давнее знакомство. Впервые они встретились когда Мичигран еще не был магом но уже выделялся среди нахальных мальчишек Казорского квартала. Однажды поздним вечером он возвращался домой и наткнулся на двух великовозрастных лоботрясов, искавших развлечения. Каждый из них был раза в три сильнее мальчишки и тот, по мнению лоботрясов, вполне подходил для роли жертвы. Задумавшийся Мичигран не успел юркнуть в ближайшую щель, был схвачен за шиворот и предстал перед неправедным судом.
— Кто разрешил тебе после захода солнца ходить по нашей улице? — спросил один из балбесов.
Мичигран не стал отвечать. Он знал: любой ответ будет истолкован не в его пользу.
— Он ходит по нашей улице без разрешения, — подсказал второй балбес. — Его надо наказать, — и, недолго задумываясь, влепил мальчишке затрещину.
— Ты смотри, а он и не заплакал, — заржал первый. — Ему это нравится. Ну-ка и я...
Он замахнулся, но рука его как-то странно дернулась и кулак угодил в лицо напарника. Оба от неожиданности оторопели.
— Я это... того... не хотел, — стал оправдываться первый.
Второй машинально сделал шаг назад, зацепился за что-то на совершенно ровном месте и рухнул. Он ударился головой о камень и застыл. Первый не стал долго раздумывать. Он взвыл, бросился в ближайший переулок и исчез.
Тут и появился Франт. Он предстал перед мальчишкой в красном камзоле с блестящими пуговицами, коротких голубых штанах, высоких, коричневых сапогах с отворотами, а на голове его красовалась высокая шляпа с тремя радужными перьями.
— Я кажется помешал, хотя, должен тебе сказать, что в этом и есть моя сущность, — глубокомысленно заметил странно одетый спаситель. — Но ты, думаю, не в обиде на меня. И если будешь внимательней, то вполне сумеешь добраться домой.
— Ты кто? — растерянный Мичигран не сумел придумать более умного вопроса. Хотя, вполне возможно, в данных обстоятельствах, этот вопрос и был самым умным.
— Я демон по кличке Франт, — собеседник с удовольствием оглядел свое одеяние. — И кличка это мне нравится, — сообщил он, приветливо помахал Мичиграну рукой и исчез.
Второй раз их встреча произошла когда Мичигран был уже начинающим магом. В одном из помещений, где волшебники совершали свои обряды, он совершенно случайно стал свидетелем того, как три старых, выживших из ума мага, заключив в пентаграмму демона, требовали от него мешок золотых монет. Демон тщетно пытался им доказать, что это не в его власти. К своему удивлению, Мичигран узнал в демоне Франта, который в свое время, спас его от издевательств великовозрастных балбесов.
Дождавшись, пока старые волшебники уйдут, Мичигран разрушил пентаграмму и освободил Франта.
Демон не стал его благодарить за спасение.
— Я и сам мог разрушить эту дурацкую пентаграмму, — сообщил он молодому магу. — Просто мне интересно было посмотреть, до чего могут дойти эти старые маразматики. Но ты освободил меня и поступил благородно. Поэтому дам тебе хороший совет: тот, кто совершает доброе дело, никогда не должен ожидать, что за это ему отплатят добром, — демон рассмеялся и исчез.
Мичигран не посчитал нужным рассказывать обо всем этом своим товарищам.
— Франт — мешающий демон, в этом его суть, — сообщил маг. — Он всем мешает. Его пивом не пои, а дай кому-нибудь помешать.
В комнате раздался очень ясный и довольно ехидный смешок.
— Слышали! Это он хихикает. Франт узнал о наших планах и решил помешать. Чтобы сорвать святой поход на дракона, демон старается поссорить нас. Он подтолкнул под руку рыцаря и со мной тоже сыграл злую шутку, — был только один надежный способ успокоить Буркста и Мичигран прибегнул к нему. — Я думаю, что именно святой Фестоний, так расположенный к нашему монаху, уберег палец от еще более сильного удара. Так не будем поддаваться каверзам и проискам демона. Продолжим наше святое дело, во имя уничтожения дракона и спасения прекрасной принцессы.
Мысль эта очень понравилась рыцарю.
