Я, Николая Ii, Верховный Главнокомандующй

Однако, по неведомым причинам, после этого — резкий поворот карьеры и почти вертикальный "взлёт": перейдя на службу в Отдельный корпус жандармов простым "розыскником", Комиссаров во время Русско-Японской войны, возглавил "Секретное отделение по наблюдению за иностранными посольствами и военными агентами".

— Знает, почти все европейские языки и пару азиатских, ум математика или шахматиста, как организатор — просто не знаю ему равных! Когда он, был во главе "Секретного отдела", наши чиновники на Певческом мосту узнавали содержимое дипломатических депеш раньше — чем послы иностранных государств, которым они были предназначены! Но...

Но, как человек, Комиссаров Михаил Степанович оказался — полное гов...но! Такое, очень часто бывает — ещё по той "жизни", я таких достаточно много насмотрелся.

— ...Совершенно беспринципный тип! Наглец, каких ещё поискать и провокатор — способный на всё, что угодно. Да, такой и убьёт — не поморщится!

— А нам именно такой и, нужен!

Во время Первой русской революции, уже полковник Комиссаров, печатал от имени революционеров листовки — с призывами в частности, к антисемитским погромам... Короче — провокатор!

Определённо — "наш" человек.

...Каким-то образом, его деятельность стала известна "широкой общественности" и, по запросу Государственной Думы, "подпольная типография" была прикрыта, а сам Комиссаров "убран" подальше с глаз долой — назначен Начальником Енисейского жандармского управления. Затем, последовательно он занимал подобные же должности в Перми, Саратове, Варшаве и наконец — назначен "с повышением" в чине в столицу и, ныне — уже относительно долгое время, он возглавляет охрану небезызвестного всем Гришки Распутина.

Так, так, так... Надо подумать.

На "думцев" и "общественность" — из-за которых пришлось прогуляться "во глубину сибирских руд" (хоть, не в кандалах — но всё равно, обидно!), у нашего "героя" без всякого сомнения имеется огромаднейший "зуб". А то, что его назначили начальником охраны Гришки — свидетельствует лишь о профессиональной компетенции и невероятной ловкости господина Комиссарова.

"Подписывать договор с дьяволом можно лишь в том случае — когда уверен, что можешь его обмануть", — не помню, кто сказал.

Я смогу обмануть самого Сатану? Конечно!

— Хорошо! Такой, нам вполне подойдёт, тем более — выбирать, особенно не из чего. Немедленно езжайте в Петроград, господин генерал. Официально — "в отпуск" по семейным обстоятельствам.

По моим инструкциям, генерал Спиридович должен был тайно встретиться с генералом Комиссаровым, поговорить, узнать чем он "дышит" и, если клиент "дышит" в нужном для нас направлении — организовать нашу с ним, опять же — тайную встречу в Могилеве на конспиративной квартире.

Обсудили кой-какие "рабочие" моменты и, напоследок, обращаясь к ним обоим, я сказал:

— Надеюсь, господа, вы сработаетесь! В самом скором времени, жду от вас документ — разъясняющий мне, как именно вы намерены "срабатываться".

* * *

Вызвал к себе Коменданта Свиты генерала Воейкова... Поговорили с ним о делах спортивных в общем и об делах допризывной подготовки молодёжи в частности. Просмотрев намётки его рабочего проекта, подкинул ему идею издания специального "Учебника допризывника"...

Ещё, кое-что:

— Идеей провести лучшие годы в казарме, пропахшей солдатским дерьмом (пардон!), образованную молодёжь в армию не привлечёшь — это однозначно! Значит, надо привлечь чем-то на сегодняшний день модным... Автоделом, например, не говорю уже про авиацию.

— Отличная мысль, Ваше Величество! — сразу же вцепился в эту идею, наш Пан Спортсмен, — вот только с автомобилями у нас...

— Важен, как говорится — "первый почин"! "У нас" в Царскосельском гараже двадцать с лишним автомобилей — значительная часть которых устарела морально и мне или моей семье, навряд ли когда-нибудь пригодятся. "У нас" же — самые лучшие в Империи шофера и технические специалисты. Почему бы на базе нашего Императорского гаража в Петрограде, не создать — эксперимента ради, такой центр? Юноши, лет с 16-ти, проходят допризывную подготовку и заодно, наравне с муштрой, стрельбой и прочими "прелестями", изучают автодело и имеют возможность сами ездить на автомобиле...

Тут же, обсудив детали, набросали с Воейковым предварительный проектик. Ну, а выполнять его будет кто-то другой... Кто у нас в Питере, скоро будет "самым главным".

Короче, мозги ему я "залюбил" знатно! Поэтому, позже — когда я оповестил Коменданта, что Дворцовая охрана выводится из-под его руки — он ещё и обрадовался!

Только приступил к утренней работе — к просмотру сводок от Начальника Штаба, как звонит Мордвинов:

— Ваше Величество! Прибывший из города чиновник судебного ведомства -коллежский секретарь Ястржембский Феликс Николаевич, просит встречи с Вами для проведения следственных мероприятий...

Оба-на... Менты мне дело шьют!

А почему "чиновник судебного ведомства" — а не следователь криминальной полиции, или что здесь у нас? Если честно, структуру правоохранительных органов собственной Империи, в "своё" время изучить поленился... Так, знать бы прикуп!

— Спроси, в качестве кого он своего Императора "допрашивать" собрался? Неуж, в качестве подозреваемого?! ...Или, что ещё хуже — в качестве потерпевшего?!

"Терпилой" быть — категорически не согласен!

— В качестве свидетеля, Ваше Величество...

"А, вот свидетелем, ещё не приходилось быть"! Неужель, никогда больше не увижу сей божественной комедии?!

О, НЕТ!!!

— Скажи, пусть сначала других свидетелей и участников происшествия опросит.

— Говорит, всех других свидетелей опросил ещё вчера, — однако, расторопный попался, блин, — а Вы, Государь, были несколько не в себе и он решил отложить опрос на утро...

Да, помню — бегали тут вчера жандармские офицеры, "таскали" моих придворных в "отдельный" вагончик и, какие-то штатские — с протокольными рожами, здесь же ошивались.

— Слушайте, а жандармские... Ээээ... Следователи или дознаватели — забыл, как правильно называются, не хотят со мной "побеседовать"?

— Нет, Ваше Величество! Те, ещё вчера всё закончили и сказали что "дело ясное — как Божий день".

Мордвинов перешёл на шёпот:

— Ещё были офицеры из военной разведки... Тоже, лишних вопросов у них не возникло.

Понятно... Жандармы и контрразведчики попросту засцали меня допрашивать. А, этот — как его? Ястро... Ястре... "Бжезинский", не к ночи Збигнев будет помянут! Не, ну — молодец, этот "железный" Феликс! Ладно, все дела подождут: мне СТРАШНО(!!!) интересно стало с таким человеком поговорить — который меня не боится:

— Запускайте, господин генерал, "судейского"!

* * *

Заходит среднего роста молодой человек в опрятном форменном чиновничьем мундире — с трёхзвёздочными "погончиками" на петличках, в пенсне — дополнительно придающим его приятному умному лицу, вид ещё более умный и, с небольшими скромными усиками — напоминающими мои, а не закрученными вверх — как у большинства виденных мною в этом времени военных. Да, помню — был он вчера здесь и, хотя выглядел весьма скромно в тени разодетых как павлины жандармских офицеров — вёл себя довольно назойливо.

Несомненно, тип сей из польской шляхты: их "порода", прям из всего у него наружу выпирает — как из мешка шило!

Представились...

— Как, извините, ещё раз — ваша фамилия, господин коллежский секретарь?

— Ястржембский, Ваше Величество, — с лёгкой понимающей улыбкой, ответил тот.

Вот, попробуй запомни, да?!

— А почему это дело ведёт Судебное Ведомство а, не... Следователи уголовной полиции?

— Своих следователей — как в некоторых крупных городах, у местной полиции нет, Государь...

— Ладно, понятно... Ну, что ж — приступайте к исполнению своих обязанностей, господин коллежский секретарь!

Ну, в принципе, долго он меня не мурыжил... Я рассказал, как дело было: всё было правдой — за исключением придуманной мною сразу после убийства "легенды". Мол, этот тип давно у меня был на подозрении — только доказательств не было. А тут увидел, как он ствол достаёт и, того... Решил, что он хочет меня "вальнуть" и, шмальнул с перепуга в сердечного.

Ничего личного — самооборона не превышающая необходимую. Ствол против ствола — как в голливудских вестернах: кто быстрее — тот и, прав! Вот, если бы я его из той "антиштурмовой" пушки или пулемёта — тогда, да! Превышение необходимой обороны — судите меня строго...

Хахаха!

Прикалываюсь, конечно. Некий "соответствующий" опыт общения с представителями "правоохранительных органов", у меня был — "оттуда". Поэтому, разговор с судейским я вёл очень осторожно и, сдержано и долго думал и язык "жевал", прежде чем ответить. Ведь, кроме уголовной ответственности — которая мне по-любому не грозила, опасаться надо было ещё и слухов — которые, после этого могли поползти от каждого лишнего сказанного слова... Ну и, мнения — которое сложится у будущих историков, на дальнюю перспективу загадывая.

Должен сказать, мой компаньон по бизнесу Алексей Николаевич, с утра брея меня, сообщил — что "простой народ" Свиты, моим поступков восхищён и, даже, ждёт "продолжения":

— Царь, так и должен делать, Ваше Величество — казнить бояр за измену! А генералы — те же бояре, Государь: ничего не делают, а вон какие расфуфыренные ходют!

— ...А ведь, по показаниям некоторых свидетелей происшествия, покойный генерал-лейтенант Жилинский всего хотел лишь передать Вам, Ваше Величество, английский револьвер — для упражнения в стрельбе? — я задумался и, вопрос "Железного Феликса" застал меня врасплох, — и, во всеуслышание заявил об этом?

Судейский пристально смотрел мне в глаза, как бы говоря: "И как сейчас будешь выкручиваться, самодержец уев"?

Ну, жесть...

У, него что? Две жизни, что ли?! Счас, назначу его надзирать за ссыльным поселенцем Джугашвили в Туруханскую волость... Или, как её там?

— Вы подозреваете меня в умышленном убийстве, господин коллежский секретарь?! — слегка увеличил "обороты", — к примеру, я мог слегка оглохнуть после столь интенсивной и продолжительной стрельбы. К тому же, стоял спиной к покойному и мне послышалось: "Смерть тирану!"...

— Конечно, конечно, Государь! — вроде говорит серьёзно, а в голосе некая ирония, — ещё как я слышал, у Вас с покойником были некие неприязненные отношения — связанные с его неуместной в обращении с Вами, настойчивостью...

— Ну, а раз знаете, зачем спрашиваете? Зачем, проявляете "неуместную" в общении со мной настойчивость?

"Намёк" был толстым как бивень мамонта.

— Порядок у нас такой, Ваше Императорское Величество!

* * *

Немного помолчали и, затем он — дав прочитать протокол опроса и подписать его:

— Вопросов больше не имею, разрешите откланяться, Ваше...?

— Разрешу когда Вы, Феликс Николаевич, соизволите чаю моего отведать, — шутливо, — иначе, прикажу казакам не выпускать! Или, предпочитаете кофе?

— Пожалуй, лучше чай..., — мне в тон ответил тот и добавил, — умеете Вы найти дорогу к сердцам ваших подданных, Государь!

— На сим стояла и, стоять будет Земля Русская!

Звонок, которым я когда-то вызывал "флигеля", был по моей инициативе переделан для вызова официантки.

Полковник Свиты Силаев, принявший должность из рук "Вали" Долгоногого, в отличии от последнего — ноздрёй мух не ловил и, очень скоро нашёл среди беженцев из Царства Польского пятерых более-менее молодых и фотогеничных девушек, имеющих опыт обслуживания за столом — для Государя и его свиты. Они прошли нововведённую, наскоро мною с Модвиновым разработанную, стандартную процедуру приёма на работу — с "Подпиской о неразглашении", "Правилами поведения придворных военно-походной Свиты ЕИВ" и прочими бюрократическими заморочками. Жили девушки на съёмных квартирах в городе, к нам же приезжали на полный рабочий день.

Я б, конечно их по очереди, или даже — всех вместе, "огулял"... Причём, неоднократно и, возможно — с некоторыми безобидными извращениями... Но, в "Правилах" был категорический запрет флирта с сослуживцами — нарушителей выгоняли взашей, тут же. "Правила" придумал я лично, а оформил Генеральный Секретарь... Так если, сам их нарушать буду — то как я смогу что-то с других требовать?!

Поэтому, я только облизывался — как кот у стеклянной витрины молочного магазина, украдкой любуясь на девичьи стройные талии и соблазнительные попки...

Буквально мгновенно после тройного звонка, одна из официанток в белом прелестном передничке впорхнула вкупе-кабинет и, с очаровательным пшекским акцентом:

— Что изволит, Ваше Величество?

— Красавица! — расцвёл я в улыбке, — чаю, нам с господином судейским и, что-нибудь вкусное к чаю...

— Сию минуту, Государь!

Прелестница, так же грациозно выпорхнула и, через минут пять, двое опрятно одетых в народные городские костюмы мужиков-кухработников вносят и ставят пузатый тульский самовар на специально недавно оборудованный "чайный" столик с белоснежной скатертью. Ну и, всё что полагается для приятного чаепития по "английскому" образцу — изящные фарфоровые чашки на серебряных блюдечках, и такие же вазочки с разными вкусностями — разноцветным фруктовым сахаром, выборгскими кренделями, сдобными бубликами, сушками, разные булками и калачами...

— Да...,— только ахнул Ястржембский, — "чаепитие", я вижу, у нас с Вами предстоит долгим...

— Не извольте беспокоиться, Феликс Николаевич. В вашу "контору" уже позвонили и сообщили что Вы "арестованы" мною до полудня! Хахаха! Вы наливайте то, себе чаю... И, сахар берите — не стесняйтесь... Не мне же — Императору всея Руси, за Вами ухаживать, господин коллежский секретарь?!

Выпив в полной тишине полчашки, настраиваясь на нужный лад я, наконец спросил:

— Много приходилось слышать и читать про нашу российскую полицию противоречивого, Феликс Николаевич! С одной стороны — вроде защитники закона и оплот порядка, с другой стороны — очень много жалоб на грубый произвол и попрание самой полицией всех тех законов, которые она призвана защищать. Вы я вижу, смелый человек — самого царя допросить не побоялись... Так, расскажите мне как на духу, как всё обстоит на самом деле?

Ястржембский, не торопясь сделал несколько мелких глоточков горячего чая, не забывая "закусывать" фруктовым сахаром и булочками:

— Значит, всю правду Вам рассказать, Ваше Величество?

— Да! Всю правду, только правду и, ничего — кроме правды.

И, я услышал очень много для себя нового и интересного...

* * *

До войны и переезда в город Ставки Верховного Главнокомандования, за правопорядком и законностью в Могилеве зорко бдели две "няньки" — городская полиция и жандармское отделение. Последнее, финансировались из "центра" — на содержание собственной полиции же, уходила львиная доля городского бюджета.

Российская Империя — "которую мы потеряли" вместе с "хрустом французской булки", была полицейским государством — в прямом значении этого слова! Глава городской полиции Могилева — полицмейстер, подчинялся напрямую только могилёвскому же губернатору и, по всей совокупности гласной и негласной власти, значительно превосходил выборные гражданские власти — городского "Голову" и городскую Думу.