Минус 32. Трилогия

— Саш, ты узнаешь меня в конце-то концов или нет, — Николай не на шутку рассердился. Неужели он так постарел, что его уже невозможно узнать. Или Сашка просто запамятовал, все-таки двадцать шесть лет назад в последний раз виделись, на выпускном вечере.

— Карпов Николай, — Александр наморщил лоб, — Карпов... Карпов... Коля?.. Карась?

Карась, такое прозвище было у Николая в школе. Карп вроде как неинтересно, а карась очень даже звучно.

— Ну, наконец-то вспомнил... Ну ты и тормоз, Саша... Как тебя только в твоем ФСБ терпят?

— Но как ты здесь оказался?

— А сейчас мы с Федей тебе все расскажем...

Прошло уже около получаса с того времени, как Петров вызвал эвакуатор. А эвакуатора до сих пор все еще не было. Но, собственно говоря, ему, капитану ФСБ Петрову, спешить было особо некуда. В самом деле, куда торопиться, сиди себе, да спи.

Из состояния дремоты его вывел снова зазвонивший телефон Голубева. Петров, нехотя открыл глаза, достал телефон начальника. Голубева вызывал абонент, значившийся в его записной книжке, как "Профессор Нефедов".

"Тот самый Нефедов, изобретатель", — сразу догадался Петров и нажал кнопку приема вызова.

— Слушаю вас.

— Александр Николаевич?

— Нет, это его подчиненный. Александр Николаевич подойдет чуть позже. Что ему передать?

— Передайте ему пожалуйста, что я хотел бы встретиться с ним. СРОЧНО!!!

— Хорошо, передам. Что-нибудь случилось?

Ответ последовал не сразу. Очевидно, профессор Нефедов раздумывал, стоит ли "раскрываться" перед подчиненным Голубева, которого лично он не знал. Петров поспешил развеять сомнения профессора:

— Вы можете мне доверять точно так же, как и Александру Николаевичу. У него от меня нет никаких секретов.

— Скажите ему, что сегодня утром ко мне подходили представители какой-то непонятной группировки, возможно преступной, и интересовались моим изобретением.

— Хорошо. Непременно скажу...

Петров опять убрал голубевский мобильник в барсетку и... задумался. Потом достал свой телефон. Набрал на нем какой-то номер:

— Иван Васильевич, Петров говорит. Нефедов собирается доложить обо всем Голубеву...

Иван Васильевич Поздняков был представителем сословия олигархов и входил в топ-20 богатейших людей России по версии журнала Форбс, занимая должность Президента нефтяной компании "Золотой жук". Обладая огромнейшим финансовым капиталом, Иван Васильевич естественно являлся весьма влиятельным человеком и имел "нужные" связи практически везде. И в политической, и в экономической сферах, и в мире культуры и спорта, и в криминальном мире (куда же без него?). И, само собой разумеется, во всех отечественных силовых структурах.

О существовании профессора Нефедова Иван Васильевич узнал совершенно случайно. Сотрудник Спецотдела ФСБ капитан Петров был сыном его хорошего знакомого Петрова Андрея Николаевича — генерального директора одного из коммерческих банков Москвы. А Петров-младший, как мы уже знаем, работал в группе майора Голубева, который как раз и курировал Нефедова.

И вот как-то два олигарха сидели на просторной террасе виллы Позднякова, с которой открывался изумительный вид на Средиземное море. Вилла, расположенная в ливанском городе Амчит, была облицована армированным панорамным стеклом, поэтому ее интерьер был светлым и открытым. По всему периметру виллы были высажены пальмы. На нижнем ярусе располагалась кухня, гостиная и столовая. Второй, средний ярус был отведен под гостевые комнаты. И, наконец, на верхнем ярусе, находилась вышеупомянутая терраса с бассейном.

Олигархи только что вылезли из бассейна и сейчас сидели в шезлонгах, одетые в махровые халаты, и обутые в шлепанцы, лениво потягивали апельсиновый коктейль и любовались морем.

— Эх, Николаич, вот смотришь так на море, и всякие мысли приходят в голову, — вздохнул Иван Васильевич. — Вот море практически вечно. Оно было здесь и сто лет назад, и двести, и тысячу. И после нас оно тоже будет вот также шуметь, также будут разбиваться волны о берег, также будет дуть легкий бриз, также будут надрывно кричать чайки. А вот время, отведенное человеку на жизнь, оно ограничено. Жизнь человека — коротка, особенно если рассматривать ее в масштабах Вселенной. Поэтому конечно хочется за этот короткий срок успеть из жизни "выжать максимум". Но мы вот живем, и периодически совершаем какие-то ошибки в своей жизни. Потом анализируем пройденный путь и думаем: "Ох, если бы вернуться на месяц назад, на два, на полгода, на год, на пять-десять лет, то я бы поступил иначе, чем тогда. И жизнь моя пошла бы по-другому, стала бы возможно хоть чуточку, но лучше". Но назад-то уже не вернешься. Время человеку неподвластно.

— Ну, пока да, — Петров отставил стакан с коктейлем в сторону и затянулся гаванской сигарой.

— Почему это "пока"? — усмехнулся Иван Васильевич. — Ты хочешь сказать, что наступят времена, когда мы сможем управлять временем?

Петров выпустил изо рта в сторону моря ароматное облачко дыма.

— Не знаю. Тут мой сынишка, ну ты знаешь, он на Лубянке работает, рассказывал, что живет в столице нашей Родины какой-то профессор, который занимается сейчас созданием МАШИНЫ ВРЕМЕНИ. И его отдел этого самого профессора... ну, разрабатывает наверно правильнее сказать. То есть если машина будет создана, то она пойдет на государственную службу, я так понимаю.

— На государственную службу, говоришь? — Иван Васильевич задумчиво потер виски. — А думаешь у этого профессора получится?

Петров пожал плечами:

— Кто знает? Может, получится, а может — нет.

Иван Васильевич поближе наклонился к собеседнику.

— Николаич, а твой сын насколько близко вхож к этому профессору?

— Честно говоря, я не совсем в курсе. Но, по-моему, как раз его подразделение профессора и ведет.

— Понял, — Иван Васильевич откинулся на спинку шезлонга и задумался...

С той поры, мысль о том, что скоро может быть наступит возможность осуществлять переходы во времени, не давала Ивану Васильевичу покоя. Особенно его "напрягал" тот факт, что машина времени, если конечно она будет изобретена, достанется фээсбэшникам. А зачем она им? Ведь он, Иван Васильевич, может найти машине лучшее применение (во всяком случае, уж точно лучшее для него). Имея возможность проникать в прошлое (а может быть и в будущее) можно очень много для себя любимого, полезного сделать. Нет, машина времени должна достаться ему, и только ему.

Иван Васильевич через Петрова-старшего "состыковался" с Петровым-младшим. И тот, за солидное вознаграждение, стал информировать Ивана Васильевича о ходе работ, проводимых Нефедовым. Когда Нефедов объявил, что скоро состоятся испытания его "детища", Иван Васильевич подослал к нему своих людей ("лысого" и "рыжего"). У него не было абсолютно никаких сомнений, что Нефедов после дружеской беседы с его людьми, "кинет" ФСБ и передаст машину времени ему, Позднякову Ивану Васильевичу. Но, оказалось, Нефедов не захотел изменять своим кураторам. Что ж, тем хуже для него. Теперь его, Ивана Васильевича, люди будут неотступно следить за всеми перемещениями Нефедова, а также прослушивать все его телефонные переговоры. Главное, не допустить чекистов к машине времени...

— Ну ладно, ребята, все с вами ясно, — подвел итоги Александр, выслушав Николая. Федька, как наиболее пьяный, в основном, отмалчивался. — Домой всем пора. Только прошу меня извинить, я хочу проверить одну вещь.

Из рюкзака Александр достал все тот же анализатор, пощелкал на нем тумблером, очевидно переключая режимы работы прибора.

— Я должен проверить, сколько раз был произведен переход через окно. В направлении оттуда.

— А это у тебя что, тестер что ли? — спросил Николай.

— Почти, — Александр подошел к маленькой пока еще елке вплотную. Так, господа, через окно переходили четыре раза. ЧЕТЫРЕ. Давайте посчитаем: Федя — раз, Коля — два, я — три. А кто четвертый?

— Я два раза переходил, — буркнул Федька. — Ну, когда проверял возможность возвращения назад.

— Да? Ну, слава Богу, — выдохнул Александр. — Значит, можно считать, что моя миссия здесь успешно завершена. Останется только окно "замуровать". А вы здесь, надеюсь, наследить не успели?

На лице Николая появился легкий румянец. Александр заметил это и нахмурился:

— Что, наследили все-таки?

— Немного совсем, Саш, — и Николай стал рассказывать о своем разговоре с самим собой...

Нефедов смотрел новости по телевизору, когда его мобильник зазвонил. Номер звонящего почему-то не определился.

— Алло.

— Послушай, Нефедов, — в голосе звонившего слышались мрачные нотки. — Мы же тебя предупреждали. По-хорошему предупреждали. Зачем ты опять звонил своему Голубеву?

"Все они знают", — испуганно подумал Нефедов. — "Вот это я влип".

— Ты видать думал, что мы шутки шутить изволим? — продолжал звонивший. — Зря, мы своих слов на ветер не бросаем. И, как видишь, от нас сложно что-либо скрыть. Короче, мы делаем тебе последнее китайское предупреждение. Еще раз попробуешь нас заложить — пеняй на себя. И запомни: твоя машинка либо наша, либо ничья.

Звонивший бросил трубку...

— Да, схулиганил ты, Николай, — покачал головой Александр. — Теперь ты — государственный преступник. И тебя будут судить по всей строгости закона.

— Что, так серьезно все что ли? Так я могу все исправить. Подойду сейчас опять к себе маленькому и скажу, что я пошутил. Что я не из будущего вовсе, а просто проходимец.

— Ладно, успокойся, — на лице у Александра появилась хитрая улыбка. — На самом деле ничего такого страшного не произошло. Если ты и чуть поменял будущее, то эта перемена не сильно повлияет на ход мировой истории. А точнее сказать — вообще никак не повлияет. Ну, проживет твой дедушка на несколько лет дольше. Ну, отец твой может доживет до наших дней. Для мировой истории это не имеет абсолютно никакого значения. Они же у тебя самые обыкновенные люди, и продолжительность их жизни в мировом масштабе — ничто... Ну, пошли домой.

Александр и Федька уже готовы были шагнуть в окно. Николай же продолжал стоять на месте.

— Чего стоишь? Тебе особое приглашение нужно? — Александр недовольно передернул плечами.

— Саш, а скажи мне пожалуйста: ты часто вообще по роду службы бываешь в прошлом?

— Да нет. По правде сказать, я в прошлое попадаю в первый раз в жизни, так же, как и ты. Ведь такие окна образуются крайне редко.

— И неужели тебе не хочется здесь побыть подольше? Неужели тебе не хочется съездить в наш с тобой родной микрорайон? Именно в это время, когда мы с тобой были совсем пацанами. Неужели тебе не хочется "погрузиться" в детство, а?

Александр задумался. А Николай продолжал:

— Ты же сказал, что до 22.00 должен быть в нашем времени. Еще целая вечность впереди. Тебя же никто не торопит. Ну, скажешь ТАМ, что за "попаданцами", за нами то есть, долго гонялся. Пока одного отловил, пока другого. Поехали в Москву-85, Саш, а? Когда еще представится такая возможность? По теории вероятности — никогда.

— Да, тут ты верно заметил. Такой возможности у нас с тобой, скорее всего, больше НИКОГДА не будет. Как только мы вернемся назад, я, согласно инструкции своего Спецотдела, обязан буду нейтрализовать окно. И оно исчезнет. НАВСЕГДА исчезнет.

— Ну так и?..

— Понимаешь, согласно той же инструкции, я должен немедленно вернуться в настоящее время. Не-мед-лен-но.

— Согласно инструкции, — Николай вздохнул. — Саш, а разве можно вообще все делать исключительно по инструкции? Инструкции для того и написаны, чтобы их нарушать, нет?

— Эх, была-не была, — Александр опустил рюкзак на землю. — Уговорил ты меня. Давай съездим. Но только в наш микрорайон. В центр не поедем, это много времени у нас займет. Что у нас там с расписанием электричек?

— А я его сфоткал. Вот смотри, — Николай открыл на своем смартфоне фотографию с расписанием. — Вот ближайшая электричка на Фрязево будет через двадцать минут. Как раз успеем.

— Ну, а я тогда пойду что ли? — спросил Федька.

— Нет, нет, — Александр мотнул головой. — Ты до нашего возвращения останься пожалуйста здесь.

— А зачем мне тут оставаться? Смысл? Водку чтобы допить что ли, гы-гы-гы?

— Понимаешь, с той стороны меня мой подчиненный дожидается. И если ты сейчас там "вынырнешь", то что ты ему скажешь о причине моего отсутствия? Что майор Голубев, в нарушение всех инструкций, по прошлому шатается? Меня сразу из органов уволят, без разбирательств. И по плохой статье.

— Да? Ну ладно, подожду вас здесь, — Федька обреченно понурил голову. — Эх, пойду в шалаш тогда посплю. Надеюсь, меня до вашего прихода милиция не найдет.

— Ах ты, черт, — Александр щелкнул пальцами. — Ты же теперь представитель уголовного мира. Тебя надо как можно скорее назад возвращать.

— Да перестань, Саш, — Николай встал между Александром и Федькой. — Ну, посуди сам: во-первых, далеко не факт, что та женщина написала заявление в милицию, во-вторых, даже если и написала, ты что, думаешь, менты прямо сейчас здесь будут косяками бродить и Федю разыскивать? А кого они будут искать? На основании чего? Ну, хорошо, пусть они составили со слов женщины фоторобот Феди. А было темно, женщина была напугана. Ну и как ты думаешь, сильно фоторобот на оригинал похож будет? Я вообще думаю, что Федьке можно совершенно спокойно в Москву ехать. Там может быть даже безопаснее. Здесь теоретически он может встретиться со своей жертвой, так как она возможно местная, если не в гости к кому-то приезжала. А в Москве вряд ли. Москва большая.

— Нет, я не поеду в Москву, не хочу, — запротестовал Федька. — Я здесь останусь. Да и пьяный я уже.

— Ну я тоже не совсем трезвый, — возразил Николай.

— Я выпил сегодня раза в три больше тебя. Я еще с утра начал, до твоего прихода.

— Здесь он прав. Как человек АБСОЛЮТНО трезвый, могу сказать, что если от тебя хоть запах и идет, но ты, в принципе, нормальный. А вот Федя уже в таком состоянии, что в Москве его могут и в вытрезвитель забрать, — рассудил Александр. — Иди-ка ты, Федя, в шалаш — проспись. И не пей больше. Будем надеяться, что никто тебя здесь не найдет. Хотя по той же теории вероятности...

— Вероятность этого ничтожно мала, — нетерпеливо перебил Александра Николай. — Поехали уже, Саш? А то на электричку опоздаем.

Профессор Нефедов стоял на балконе своей квартиры и смотрел вниз. С высоты шестнадцатого этажа люди, снующие внизу под зонтиками, казались почти что муравьями, прячущимися от дождя под грибками. А дождь все льет, льет, льет...

"Уже нет никаких сомнений — эти ребята получают информацию из ФСБ", — рассуждал про себя профессор. — "Стоило только мне позвонить Голубеву, как им об этом СРАЗУ стало известно. Ведь десяти минут даже наверно не прошло с момента моего звонка Александру Николаевичу до звонка этого мрачного абонента. А вдруг сам Голубев за ними и стоит??? Нет, этого не может быть. Уж я разбираюсь в людях, Голубев не такой... Стоп. А кто снял трубку голубевского мобильника? И представился его подчиненным... А может этот подчиненный — и есть информатор тех ребят?.. Надо будет спросить Голубева, КОМУ именно он оставлял свой телефон".