Мертвый Змей и Кубок Огня

— А теперь, леди и джентльмены, поприветствуем — болгарская национальная сборная по квиддичу! Представляю вам — Димитров!

Фигура в красных одеждах, на метле, двигающаяся с такой быстротой, что казалась размытой, вылетела на поле из дальнего нижнего входа под сумасшедшие аплодисменты болгарских болельщиков.

— Иванова!

Подлетел второй игрок в красной мантии.

— Зогров! Левски! Волчанов! Волков! И-и-и-и-и-и — Крам!

— Самый молодой профессиональный ловец столетия, — добавил Темный Лорд.

— А сейчас, прошу вас, встречаем ирландскую национальную сборную! — надсаживался Бэгмен. — Представляю: Конолли! Райан! Трой! Маллет! Моран! Куигли! И-и-и-и-и — Линч!

Семь зеленых вихрей вырвались на поле.

— Сейчас пока ещё можете воспользоваться омниноклями, чтобы рассмотреть игроков, — сказала бывшая староста Слизерина. — Потом это будет бесполезно, слишком быстро они летают. Не понимаю, что многие находят в банде наездниках на метлах, летающих туда-сюда. Но занятий, кроме наблюдением за квиддичем, тут все равно не найти.

Гарри воспользовался скоростным регулятором на боку омнинокля.

— А также из самого Египта — наш судья, почетный председатель Международной ассоциации квиддича, Хасан Мустафа!

Маленький и тощий волшебник, совершенно лысый, но зато с роскошными усами, одетый в мантию цвета чистого золота под стать стадиону, вышел на поле. В одной руке он нес солидных размеров плетеную корзину, в другой — метлу, из-под усов торчал серебряный свисток. Гарри вернул скоростной регулятор омнинокля к норме и внимательно наблюдал, как Мустафа взобрался на метлу и откинул крышку корзины — в воздух взвились четыре шара: малиновый квоффл, два черных бладжера и — Гарри увидел его на краткий миг, прежде чем он скрылся из глаз — крошечный крылатый золотой снитч. Пронзительно свистнув, Мустафа взлетел вслед за шарами.

— На-а-а-ачинаем! — взвыл Бэгмен. — Это Маллет! Трой! Моран! Димитров! Снова Маллет! Трой! Левски! Моран!

— Ну и скорость, — сказал Гарри, отключая замедление. — Ничего не видно.

— Я же говорила.

— Трой открывает счет! — взревел Бэгмен, и стадион задрожал от грома оваций и криков восторга. — Десять — ноль в пользу Ирландии!

— А если бы вам не удалось удержать контроль и вы поддались очарованию? — поинтересовалась Катрин, когда вопли болельщиков слегка притихли.

— Успокойся, Темного Лорда, перелезающего через барьер ложи тебе бы увидеть не довелось, у меня есть запас на случай потери контроля. И для себя, и для Гарри, если на него подействует.

— Какой именно запас? — заинтересованно спросил сидхе.

Вместо ответа Темный Лорд достал флакон с каким-то мерцающим золотистыми искрами зельем.

— Зелье кровного зеркала, я вам о нем уже говорил. Отражает воздействие магии крови назад на применившего её. Для данной ситуации, когда вейл много и они очаровывают сразу многих людей, идеально, они крох вернувшейся магии даже не заметят. А вот один на один с вейлой это зелье нельзя использовать никогда — защититься от собственной магии почти невозможно, так что вейла будет очарована тем, кто воспользуется зельем. В ответ она ещё усилит давление своей магии, что усилит откат на неё и так далее. На первый взгляд, это может стать началом неплохих отношений, вот только если вейла когда-нибудь узнает, что её так использовали, за жизнь идиота, применившего зелье я не дам и кната.

— Интересная магия... Можно посмотреть? — спросил Гарри.

— Держи. Заодно оцени, подействует ли на тебя, или мне на всякий случай надо искать тебе другую защиту.

Гарри взял флакон с зельем и начал его рассматривать...

* * *

В течение десяти минут Ирландия забила еще дважды, упрочив свое лидерство до тридцати — ноль, чем вызвала шквал оглушительного рева и аплодисментов со стороны украшенных зеленым болельщиков.

Игра пошла еще быстрее, но стала жестче. Волков и Волчанов, болгарские загонщики, лупили по бладжерам со всей свирепостью, целя в ирландских охотников, и старались помешать им применить их коронные приемы; два раза болгары были отброшены, но вот наконец Иванова сумела прорвать оборону противника, обыграла вратаря Райана и забила первый болгарский гол. Вейлы вновь затанцевали, отмечая такую радость.

— Димитров! Левски! Димитров! Иванова! Вот это да! — кричал Бэгмен.

Сто тысяч волшебников и колдуний затаили дыхание, когда двое ловцов — Крам и Линч — спикировали прямо через кучу охотников на такой скорости, что, казалось, они просто спрыгнули с самолета без парашютов.

— Они разобьются! — ахнула Гермиона.

Она оказалась почти права — в самую последнюю секунду Виктор Крам вышел из пике и отвернул прочь, однако Линч ударился о землю с глухим стуком, слышным по всему стадиону. С ирландских трибун раздался чудовищный стон.

— Тайм-аут! — объявил Бэгмен. — Подождем, пока прибывшие на поле медики обследуют Эйдана Линча!

Крам кружил высоко над Линчем, которого приводили в чувство медики со склянками зелий. Гарри сфокусировал картинку на лице Крама — его темные глаза быстро обегали землю внизу, в ста футах под ним. Пока Линч приходил в себя, Крам, пользуясь случаем, без помех отыскивал снитч.

Наконец Линч поднялся на ноги, к буйной радости бурлящих зеленым трибун, уселся на свою "Молнию" и оторвался от земли. Его воскрешение, похоже, вселило в ирландцев второе дыхание. Как только Мустафа дал свисток о продолжении игры, ирландские охотники бросились в бой, демонстрируя немыслимые чудеса мастерства.

Пятнадцать минут пролетели в жарких схватках, и Ирландия вырвалась вперед еще на десять голов — теперь они вели со счетом сто тридцать — десять, и игра стала откровенно грязной.

Когда Маллет в очередной раз помчалась к голевым шестам, крепко прижимая к себе квоффл, болгарский вратарь Зогров рванулся ей навстречу. Все произошло настолько быстро, что Гарри не успел ничего уловить, но дружный вопль гнева ирландских болельщиков и долгий, пронзительный свисток Мустафы возвестили о нарушении правил.

— Мустафа разбирается с болгарским вратарем относительно нанесения удара — запрещенный толчок локтем! — сообщил Бэгмен распаленным зрителям. — Так... Да, Ирландия пробьет пенальти!

Лепреконы, в злости поднявшиеся в воздух, словно рой сверкающих ос, когда Маллет была неправильно атакована, теперь, слетевшись вместе, образовали слова: "ХА-ХА-ХА". На другой стороне поля прелестницы вейлы разом вскочили на ноги, яростно распушили волосы и вновь с жаром заплясали.

— Посмотрите на судью, — сказала Гермиона, с трудом удерживаясь от смеха.

Гарри посмотрел вниз, на поле. Хасан Мустафа приземлился прямо перед танцующими вейлами и вытворял действительно что-то очень странное — картинно напрягал мышцы и залихватски подкручивал усы.

— Так, это уже чересчур! — заявил Бэгмен, хотя в его голосе звучало изрядное веселье. — Кто-нибудь, тряхните судью!

Врач-волшебник, заткнув пальцами уши, стремглав промчался через поле и с силой пнул Мустафу в голень. Судья как будто пришел в себя — в омнинокль Гарри видел, что он выглядит до крайней степени смущенным и что-то кричит на девушек, которые прервали танец и всем своим видом выражают негодование.

— Если я не ошибаюсь, Мустафа хочет удалить с поля болгарскую группу поддержки! — раздался голос Бэгмена. — А вот такого мы ещё не видели... о, это может обернуться плохо...

Так и вышло: болгарские Загонщики, Волков и Волчанов, приземлились по обе стороны от Мустафы и начали с ним яростно спорить, с выразительной жестикуляцией показывая на лепреконов, которые с ликованием сложились в слова: "ХИ-ХИ-ХИ!". Мустафу, однако, не убедили доводы болгар; он тыкал пальцем вверх, в небо, явно требуя, чтобы Загонщики занялись своим делом, а когда те отказались, дважды коротко свистнул.

— Два штрафных удара! — выкрикнул Бэгмен, и болгарские болельщики взвыли от злости. — А Волкову и Волчанову лучше бы вернуться на мётлы... да... что они и делают... и Трой завладевает квоффлом...

Игра достигла невиданного уровня жесткости. Загонщики обеих сторон вели себя безжалостно, в особенности Волков с Волчановым, которым, кажется, было безразлично, по чему лупят их клюшки, по бладжерам или по игрокам. Димитров ринулся к Моран, державшей квоффл, и чуть не сшиб её с метлы.

— Нарушение! — хором взревели ирландские болельщики, поднявшись дружной зелёной волной.

— Нарушение! — эхом отозвался магически усиленный голос Людо Бэгмена. — Димитров задевает Моран — намеренное столкновение — видимо, судья назначит ещё один штрафной — да, вот свисток!

Лепреконы опять взмыли ввысь и, на сей раз, изобразили руку, показывавшую вейлам в высшей степени неприличный жест. Вейлы вышли из себя. Они заняли боевую позицию на краю поля и стали швыряться в лепреконов пригоршнями огня. Их лица вытянулись, головы стали головами ужасных птиц со страшными клювами, за плечами выросли длинные, чешуйчатые крылья...

— Какая прелесть, — сказал Гарри.

— Спасибо за лестный комментарий нашей внешности, сын Небытия, — серебряным колокольчиком прозвучал рядом с ними женский голос. — Кстати, великий маг, у вас хорошие отвлекающие заклинания, в них было так удобно закутаться.

Слизерины повернули головы, чтобы обнаружить сидящую на ограждении ложи вейлу. Даная конкретная представительница Дома Серебряного Рассвета, казалось, застыла посреди трансформации, постигшей её сестер, ограничившись только отращиванием крыльев.

— Назвать это прелестью... — покачала головой Гермиона.

— Ты зря так критична, дитя. Твое понятие о красоте совсем не обязано совпадать с мнением существа, являющегося живым воплощением магии и способного принять облик ветра, пламени, чудовища или просто дыхания смерти.

— Вы прибыли, в том числе, за этим? — спросил Темный Лорд. — Подраться с лепреконами?

— Скорее, напомнить магам о своих возможностях. Сражаться мы не очень любим, одевший плащ цвета Ночи. Хотя иногда и это бывает забавным.

— Какое высокопарное слово — "сражаться". Будто стая леприконов может причинить вред существам, способным практически подчинить себе половину стадиона, — фыркнула Катрин.

— Тебе их жалко? Они первые начали. Нечего показывать такие жесты приличным девушкам!

Поле наводнили представители министерства. Они пытались разнять вейл и лепреконов, но без особого успеха; а тем временем, в воздухе разыгрывалась не менее напряжённая драма. Впрочем, наблюдать за ней в режиме реального времени было практически невозможно. К тому же, гарри мешали змеиные инстинкты, требующие среагировать на быстрое движение игроков.

— Левски — Димитров — Моран — Трой — Муллет — Иванова — снова Моран — МОРАН ЗАБИВАЕТ ГОЛ!!!

Но радостные крики болельщиков были едва различимы из-за воплей вейл, залпов из волшебных палочек представителей министерства и гневного рёва болгар. Игра немедленно возобновилась; квоффл был у Левски, перешёл к Димитрову...

Отбивала ирландцев, Куигли, широко размахнулся, изо всех сил ударил по пролетающему бладжеру и послал его в Крама. Тот увернулся, но слишком поздно, мяч попал ему в лицо.

Стадион оглушительно застонал; Краму явно сломали нос, он был весь в крови, но свисток не прозвучал. Хассан Мустафа отвлёкся: одна из вейл швырнула в него горсть огня и подожгла метлу судьи.

— Так его, этого напыщенного гада! — прокомментировала сидящая на ограждении ложи вейла.

Ловец ирландцев внезапно ушёл в крутое пике, похоже, заметив снитч по-настоящему. Не менее половины зрителей сообразили, что происходит; ирландские болельщики встали зеленой стеной, подбадривая своего ловца, но Крам уже завис у него на хвосте. Как он разбирал, куда лететь, Гарри не представлял, мельчайшие капли крови шлейфом отмечали в воздухе его след, он поравнялся с Линчем, и вот уже оба вновь несутся к земле.

— Они разобьются! — взвизгнула Гермиона.

— Линч может, — кивнула Катрин.

Он был прав: во второй раз Линч грохнулся о землю со страшной силой и тут же исчез под ордой разбушевавшихся вейл.

— Порвут или нет? — задумчиво спросила сидхе покинувшего Пределы Лета Дома.

Крам, в красной, пропитанной кровью мантии, неторопливо поднялся в воздух — в его высоко поднятой руке искрилось золото.

На табло зажегся счет: БОЛГАРИЯ — СТО ШЕСТЬДЕСЯТ, ИРЛАНДИЯ — СТО СЕМЬДЕСЯТ. До зрителей не сразу дошла суть произошедшего. Но затем постепенно, будто неимоверной величины нарастающий поток, гул на трибунах ирландских болельщиков становился все громче, громче и взорвался громовым воплем ликования.

— Вот и все, — сказал Темный Лорд. — Спортивная часть мероприятия кончилась, осталась светская.

— Ладно, мне пора, — сказала вейла и распахнула крылья. — И ещё, маг, мы пристально следим сейчас за Британией вообще и твоими действиями в частности.

Гарри снова приставил омнинокль к глазам. Было очень трудно рассмотреть, что происходит внизу, поскольку над всем полем в безумной радости носились лепреконы, но ему удалось различить Крама, окруженного медиками. Он выглядел еще более хмурым, чем когда-либо, и неохотно позволял врачам заняться собой. Вся команда собралась тут же явно в подавленном настроении, они невесело пожимали друг другу руки. А неподалеку ирландские игроки плясали от радости, осыпаемые золотом слетевшихся к ним бородатых талисманов; по всему стадиону развевались флаги, отовсюду гремел ирландский гимн. Вейлы опять вернулись к своему прежнему очаровательному для людей облику, но вид у них был удрученный и печальный.

— Ирландская сборная выполняет круг почета в сопровождении своих талисманов, а Кубок мира по квиддичу вносят в верхнюю ложу! — объявил Бэгмен.

Вскоре министерскую ложу залил слепящий магический свет, так, чтобы со всех трибун было видно, что происходит внутри. Затем два взмокших волшебника внесли увесистую золотую чашу, которую и передали Корнелиусу Фаджу.

— Давайте громко поаплодируем доблестным проигравшим — Болгарии! — громогласно предложил Бэгмен.

И вот в верхнюю ложу по лестнице поднялись семеро потерпевших поражение болгарских игроков. На трибунах прокатилась волна благодарных рукоплесканий; Гарри видел блеск и мерцание тысяч и тысяч объективов омниноклей, направленных на спортсменов. Болгары один за другим проходили между рядами кресел, Бэгмен называл имя каждого, и сначала им пожимал руку их министр, а затем — Фадж. Крам, шедший последним, выглядел очень неважно: вокруг глаз залегли черные тени, на лице запеклась кровь; он все еще сжимал снитч. Гарри обратил внимание, что на земле он чувствует себя гораздо неуверенней. У Крама было плоскостопие, и он заметно сутулился. Но стоило прозвучать его имени, как весь стадион разразился громоподобным, разрывающим уши ревом.

Потом появилась ирландская команда. Эйдана Линча вели под руки Моран и Конолли; второе падение явно не прошло для него бесследно, парень основательно окосел, но все равно улыбался от счастья, когда Трой и Куигли высоко подняли Кубок, а трибуны под ними бушевали от восторга.

Глава 8. "Пьяное" шествие или операция "Спасти рядового...".

Они скоро присоединились к толпам, которые теперь выходили со стадиона и отправлялись к своим палаткам. Фонари освещали путь, в ночном воздухе разносилось нестройное пение, а над их головами проносились лепреконы, гогоча и размахивая лампами. Когда вся компания в конце концов добралась до палаток, спать никому не хотелось и, оценив разгул веселья вокруг, Темный Лорд просто махнул рукой и сказал, что пойдет к Малфоям.