Одновременно с отступлением 1-го корпуса, тяжелейший удар обрушился на стоящие в центре армии Самонова 13-й, 15-й и 23-й корпуса. В результате плохо укомплектованный 23-й корпус генерала Кондратовича понёс потери и отступил на Найденбург.
Самсонов, не ведающий о оголенном левом фланге, отдает роковой приказ о наступлении силами 13-го и 15-го корпусов во фланг западной германской группировки.
Скорее всего, почувствовав, что ситуация стремительно ухудшается, Самсонов занервничал. Иначе трудно объяснить его дальнейшие действия — вместо руководства армией, командарм с оперативной частью штаба армии утром 15 августа прибывает в штаб 15-го корпуса для непосредственного руководства сражением.
В результате необдуманного шага, была потеряна связь со штабом фронта и фланговыми корпусами, а управление армией — дезорганизовано.
Со слов раненых офицеров 15-го корпуса следовало — Самсонов, заслушав доклад командира корпуса генерала Мартоса о развитии ситуации, и его предложение о немедленном отводе войск, решил оценить ситуацию из штаба первой дивизии, но едва командующий отъехал на две версты, как точку в его судьбе поставил тяжелый германский снаряд, уничтоживший передвижной узел связи вместе с офицерами штаба армии, и тяжело ранивший командарма.
Ближе к вечеру, потерявшего сознание Самсонова, самолетом 'Миг-3' вывезли в госпиталь, где от полученных ран он скончался.
Попытка связистов штаба фронта связаться по радио с мобильным узлом не удалась — к этому времени радиостанция командарма была разбита. Пока разобрались, пока радисты фронта установили связь напрямую с корпусами, приказ фронта об отходе на линию Ортельсбург-Млава безнадежно запоздал.
Отступление фланговых корпусов позволило немцам перерезать двум русским корпусам путь к отходу, а 23-й вырваться с большими потерями.
Несколько лучше дело обстояло с армией Ренненкамфа. Приказ фронта срочно двинуть левофланговые корпуса 1-й армии и кавалерию для оказания помощи 2-й армии, вскоре был отменен, а армия получила приказ на отход.
Общие потери фронта (убитыми, ранеными и пленными) составили более 80 тысяч человек и около 500 орудий.
Часть мобильных узлов связи была уничтожена радистами, благо, что пиропатроны были установлены еще на заводе, а инструкции предписывали уничтожение в случае угрозы захвата. Часть станций на автомобильном шасси, смогла вырваться из окружения, но треть установок вместе с шифроблокнотами досталась фрицам. Самые незначительные потери понесла авиация, только три машины из двух десятков остались догорать на земле Восточной Пруссии.
Каковы были потери в их родной истории, переселенцы не знали, но вряд ли они существенно отличались.
Разбираясь в хитросплетениях случайных и неслучайных событий, копаясь в побудительных мотивах героев разыгравшейся драмы до Зверева постепенно доходило, что основными причинами катастрофы стали недостаточная квалификация генералитета и честолюбивое желание отметится победителями. Отсюда недооценка противника и переоценка своих сил, игнорирование доставленных авиацией разведданных и неумение быстро и адекватно реагировать на угрозы.
Показав себя прекрасным командиром дивизионного уровня в русско-японской войне, Александр Васильевич Самсонов не справился с задачей по управлению армией. Нечто подобное произошло и с Жилинским.
По формуле, родившейся в конце ХХ века, эти люди достигли потолка своей компетенции еще на предыдущих должностях.
Всю катавасию Железный Дровосек раскрывать не стал. Всерьез пугать обывателя переселенцы не собирались, но фабулу изложил близко к 'тексту'.
Самой злободневной темой в военном выпуске Железного было 'Слово о сухом законе'. Кто бы сомневался.
Указ императора о запрещении производства и продажи алкоголя, вступил в действие с девятнадцатого июля 1914-го года, когда на западных рубежах империи уже вовсю погромыхивало.
Сторонники блеяли о сохранении целомудрии народа, о бедах приносимых пьянством. Противников тревожила потеря пятой части бюджета и, как следствие, срыв множества программ оздоровления того самого народа. Глав.застрельщиком в этом 'несколько' несвоевременном мероприятии, выступал Николай II.
Клюнула благая мысль дурачка в задницу, и ... понеслась душа в рай. Ломая сопротивление правительства, он отправляет в отставку главного противника 'сухого закона' — министра финансов В. Н. Коковцева, но своего добивается.
Нечто подобное происходило в СССР, когда незабвенной памяти Михаил Сергеевич Горбачев, да не к ночи он будет помянут, со всей страстью своей пятнистой души, принялся отвращать народ от пьянства в самый неподходящий момент.
А ведь, как знать, не займись он тогда дурью, а втрое сбрось цену на водку, так и СССР сохранил.
Зато его сменщик из свердловского обкома, всю эту дурь отменил на раз. Сделал он это, надо заметить, играючи — достаточно было отменить монополию на водку, чтобы палёнка рекой хлынула в пасти жаждущих идиотов.
Естественно, о Горбачеве Дровосек не обмолвился, зато в российской прессе появилась множество откликов.
Одни писали о благотворном влиянии чарки водки после кровавого боя, дескать, дернешь, передернешься, и мальчики кровавые в глазах растают, словно утренний туман. Другие пели о бюджетных поступлениях, но все дружно втирали о противошоковом эффекте.
Расписывая гибнущих от болевого шока, Димон красок не жалел: 'И сколь же безжалостным надо быть человеком, чтобы на пороге смертного часа, лишить русского солдата последней радости?! Только вдумайтесь: от болевого шока гибнет до четверти всех раненых, и дай таким перед атакой чарку, добрая половина из них могла бы вернуться к своим женам и матерям. Как же надо ненавидеть свой народ, чтобы введя сухой закон, мало того, что свернуть народные программы и выпуск оружия, так ко всему и прямо убить сотни тысяч русских солдатиков. Так и хочется воскликнуть: 'Да знал ли он, в сей миг кровавый, на что он руку поднимал!'
О числе спасенных Димон приврал. Он вообще не знал статистики, но решил не мелочиться и с народным настроением угадал.
В печати появилось масса статей с мнением маститых ученых от медицины. Прямых ссылок на Дровосека, само собой, не было, цензура рулила, но кто бы сомневался, когда профессор имярек писал: 'Еще в осажденном Севастополе хирурги подметили, что поступающие со стороны Инкермана раненые, много легче переносят операции и быстрее идут на поправку, а все дело в получаемом ими вине'.
Медикам вторили газетные писаки, наперебой припоминавшие истории, в которых пьяного переехала телега, или на нем оттоптался целый табун лошадей, но алкаш вставал, кряхтел и топал себе домой, аки феникс.
При подготовке думского выступления Самотаева, встал вопрос: о чем Михаилу говорить можно, а о чем надо умолчать. Сухой закон был опубликован в июле. Казалось бы, сам бог велел откликнуться, но прикинув, все скользкие темы решили доверить Железному.
Кроме воплей о чарке водки, Дровосек пафосно вопрошал: 'Почему скрывается правда, о непомерно большем расходе военных припасов, и какие меры принимает правительство для скорейшего увеличения выпуска патронов и снарядов? Почему не закупаются пулеметы 'Зверь'? Осознает ли правительство масштаб войны? Ведь уже сейчас производством вооружений заняты все заводы в мире, и купить оружие будет ох, как не просто. Главное, почему мы не видим милитаризации своей промышленности?!
Там же Железный поругал (а на самом деле лишний раз прорекламировал) новых социалистов. С его железных слов получалось, что СПНР оказалась единственной политической силой, трезво оценившей ситуацию, но даже она не подумала о выбивании младшего офицерского состава.
С началом мобилизации, унтер-офицеры из запаса, готовы были идти рядовыми, лишь бы попасть на фронт, и их брали, и сжигали в атаках. Очень скоро армия почувствует острейший дефицит младших командиров.
Просветив обывателя об умопомрачительном головотяпстве руководства призывных пунктов, Дровосек предложил в полном составе отправить его на фронт с плакатом: 'Гибель придурков — благо для страны!'
Дровосек развеял бредовые слухи о предательстве генерала Ренненкампфа: 'Да, особыми талантами этот генерал не блистал, но, в отличии от Самсонова в непосредственное управление корпусами он не полез, и армию из-под удара вывел. Вот такой он шпиён. Все бы такими были'.
Спасение от генеральской нерасторопности, а порою откровенной трусости, Дровосек видел в создании особых отделов при всех штабах, начиная с полкового уровня. Иметь их только в штабах фронта, непозволительная глупость. В их функции должна входить разведка и контрразведка. С последней вояки справляются совсем плохо. Поэтому, контрразведку есть смысл усилить зачислением в штат жандармских чинов и, нравится это кому-то, или нет, но они должны визировать все приказы командиров. Тогда не будет темных историй, как с первым корпусом армии Самсонова. То ли струсил командир, и тогда расстрелять негодяя, то ли получил ложный приказ на отход, тогда надо разбираться, кто этот приказ отдал, и почему штаб Самсонова не получил подтверждения об отходе корпуса.
Если же некоторым господам офицерам соседство с представителями сыска не по душе, то милости просим в передовые цепи атакующей пехоты. Германские пулеметчики прекраснодушных дураков вылечат в момент.
О загрядотрядах Дровосек писать не стал — не дай бог введут, тогда изменения истории попрут, как сорняки в огороде.
В первом военном выпуске многие темы были едва обозначены. Какой, например, смысл распинаться о нехватке в русской армии тяжелой артиллерии? Вояки это уже прочувствовали на своей шкуре, но пополнить ее неоткуда -военные заводы по всему миру загружены под завязку. Другое дело, основательно врезать в промежность, виновнику такого положения дел, большому любителю 'закупаться у Шнайдера' Великому Князю Сергею Михайлову, унаследовавшему должность начальника ГАУ от своего папани генерал-фельдцехмейстера Михаила Николаевича. Особенно Серене нравились кусающиеся цены. Говорят от таких укусов, он впадал в экстаз и тут же бежал к Мале, больше известной под ником 'Матильда Ксешинсткая'.
Призыв к смене генералитета прозвучал четко: 'Рыба, как известно, гниет с головы. В действующей армии таковой является генералитет. Берем для примера французов. Казалось бы, что взять с лягушатников, потерявших в приграничных сражениях четверть миллиона солдатиков. Все так, но нашел в себе силы генерал Жоффр и к чертовой матери вышвырнул из армии старческий маразм, а это, задумайтесь, треть всего генералитета!
Результат последовал незамедлительно — армии Германии остановлены, а война перешла в позиционную форму. Те самые французы, что недавно орали о вреде укреплений, мол, таковые снижают атакующий дух, теперь по брови закапываются в землю и стоят фортификации. Вот что делает животворящий гон престарелых идиотов. Теперь слабоумные со звучными фамилиями во французской армии не командуют', — отповедь перезрелым генералам получилась злой.
Прогнозируя реакцию на выступление Железяки, опасаться скорейшей чистки офицерского корпуса ждать не приходилось — слишком велика была инерция мышления царственных посредственностей, слишком много влиятельных фигур надо было затронуть.
* * *
Последнее время переселенцы стали опасаться своего воздействия на историю. Вроде бы, каждый их шаг сам по себе не велик. Улучшилось положение со связью, но связь была и в прежней реальности, к тому де германская армия имела не худшее оснащение. В два-три раза вырос авиапарк, но использование авиации серьезно хромало. Помогать в этом деле переселенцы не спешили, а локаторы пока не вышли из стадии разработки.
По военным дорогам командование ездило исключительно на полноприводных 'Дуксах'. Появился первый, хилый пока артиллерийский тягач, и такой же броневичек, но, то же самое произошло у фрицев и даже в больших количествах, а вот выучка германского солдата хоть и не на много, но выше, чем у российского. Сказывалось добротное образование германцев.
О 'Барсах' и вообще говорит нечего — где суша, а где море, да и тихо там. Пока тихо.
Нечто подобное происходило в промышленности. Под Москвой уже год льется пружинная сталь для пушек, винтовок и моторов, в иной реальности завод Электросталь появился в конце 1916-го года.
Скупщики зерна так и не разгадали логики 'радистов', потратившихся на строительство нескольких огромных элеваторов, и выдающих льготные кредиты при условии хранения зерна в своих хранилищах. Вложения окупятся, но зачем планировать малую прибыль, если можно получить большую? В чем подвох? Никакого подвоха не было, а запасенное зерно проявится еще не скоро.
Рассуждая подобным образом, опасаться было нечего, но кто сказал, что переход количества в качество, имеет линейный характер? Такой фигней дедушка Гегель не заморачивался, а его последователям математизировать философские категории почитали для себя делом недостойным.
На самом деле математика ХХI века самым бесцеремонным образом вторгалась в науки, которые совсем недавно считались гуманитарными. Незадолго до переноса Мишенину попались несколько работ описывающих процессы в экономике диф. уравнениями высоких порядков, и кто знает, не появилась ли математика в работах, касающихся философских категорий? Но здесь и сейчас об этом еще не задумывались.
Как это ни странно, но о первой мировой, переселенцы знали позорно мало. Что-то из школьной истории, частично из мемуаров и интернета. Вот и все источники. Многое додумали уже здесь.
С началом войны армии Юго-Западного фронта, успешно грызли Австро-Венгрию, и что-то там захватили до Карпат.
Итог 1914-го года оказался то ли проигрышным, то ли 'и нашим, и вашим', но точно переселенцы не знали.
1915-й год, был годом позорного отступления и тяжелых потерь русской армии. Жестокий снарядный и патронный голод, одна винтовка на двоих, огонь тяжелой артиллерии тевтонов, и безнадежность непрерывного отступления — таковым в сознании переселенцев сложился образ второго года войны. Осенью фронт остановят примерно по линии Рига — Барановичи — южная оконечность границы России с Австро-Венгрией.
1916-й год представлялся самым загадочным. С одной стороны русские войска сдадут Ригу, значит, фрицы продолжат нас гонять, но почему они не пошли дальше? На Юго-западном фронте произойдет знаменитый Брусиловский прорыв, переход через Карпаты и поставленная на грань капитуляции Австрия.
Похоже, что в целом 16-й год будет для нас успешным и, если бы не развал армии, то в 17-ом году гансам должен был прийти кирдык. Таковым оказался вывод.
После десятого класса Димон побывал на экскурсии в Осовце. Здесь он , узнал подробности героической обороны крепости, о позорной сдаче мощного Новогеоргиевска. Здесь же почерпнул информацию о побеге из плена генерала Корнилова.
Остальные знания носили фрагментарный и плохо привязанный ко времени характер.
Когда из Восточной Пруссии пошла информация об успешном наступлении русских армий, а чуть позже поступили сведения о поражении 8-й германской армии, Зверев с Федотовым не на шутку всполошились. Реальная картина категорически не совпадала с воспоминаниями. Что это — влияние переселенцев или привирали учебники истории?
