| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
ГЛАВА 2
Выбор, которого нет
…есть только иллюзия выбора
1
1913, октября 04-го, суббота, Вьедма, И.П. Патагония, Терра.
Великолепный бал завершал торжества в честь пятилетнего юбилея Государства Офир, собрав в огромном зале тысячи гостей — граждан Империи, вассальных стран и дружественных государств Терры. Да, только Терры, поскольку громогласно заявлять о своём инопланетном происхождении асиры пока не спешили.
К тому же, честно говоря, тела асиров родились и прожили свою первую жизнь именно здесь, на этой планете, и чужими для неё ни в коем случае не являлись. Что с того, что память и самосознание асира происходят от оталийцев, беглецов из гибнущего Асгарда, а для расширения возможностей человеческого тела использован биоимплант, созданный из личинки гоаулда? Телесная основа — местная, а это означает, что асиры имеют полное право рассматривать Терру как свою родину.
Точнее, Россию, Германию, Британию, Испанию с Португалией и Италию. На этих территориях обнаружено больше всего потомков древних, а только их тела подходят для процедуры трансформации оталийца в асира. Эксперименты с другими телами пока не дали нужного результата. Конечно, перенос самосознания возможен и в обычное человеческое тело, получившее биоимплант.
Но итог, увы, совсем не тот. Полученная при этом химера не имеет "силы древних" и не может использовать телекинез, исцеление светом и телепатию, и потому результат не должен считаться удовлетворительным. К тому же в этом случае человеческие тела требуют дополнительной генетической коррекции, чтобы самосознание оталийца, переехавшее на новое "место жительства", не отвергло слабое вместилище.
Опасность отторжения остаётся и в том случае, когда тело формируется на генетической основе потомка альтерай, древних, но вероятность такого события была намного меньше. Ничего подобного до сих пор не наблюдалось, хотя число прошедших трансформацию превысило миллион и продолжает расти. У самого Императора, как и у членов его семьи времени на проведение научных изысканий в этой области не было, и это бремя приняли на себя многие бывшие ваниры. Естественно, под строгим надзором Агнесс и Константина.
Работы по совершенствованию технологии трансформации в марсианском Исследовательском Центре "Франанг" не останавливались ни на минуту. Филиал Центра в Офире трудился с не меньшей интенсивностью, стараясь поставить на учёт всех потомков древних, хотя вопрос об использовании тела для переноса в каждом конкретном случае рассматривался отдельно.
Да-да, неофициально Император рассматривал тела всех потомков древних на Терре как ресурс для процедуры трансформации оталийцев. Самосознание аборигенов находилось на примитивном уровне и потому никакой ценности для асиров не представляло. Однако в некоторых случаях можно было преобразовать и аборигена, сохранив его память и самосознание.
Так произошло, например, с Викторией Английской, дочерью короля Эдуарда VII, или с детьми Николая II Романова, русского царя. Что принцесса Виктория, что цесаревич Алексей и его сёстры обладали крайне любознательной натурой и были готовы постоянно учиться. А вот с другими Романовыми, как и с представителями британской королевской семьи, всё было далеко не так однозначно. Эти туземцы всерьёз считали, что им все что-то должны, и потому для асиров они были неинтересны.
Тут возникала проблема: резко улучшившееся здоровье и явное омоложение всех, на кого положили глаз офирцы, стало очевидным. Это вызвало жгучую зависть, как у остальных Романовых, так и у родственников Эдуарда VII. Поскольку аборигены не могли понять причины такого благоволения императора Константина к отдельным представителям "лучших" аристократических фамилий, они посчитали такое положение дел несправедливым и связали его с обладанием властью. Естественно, в России и Великобритании зрели заговоры по смещению с трона местных владык, и что самое печальное, их возглавляли ближайшие родственники царя Николая и короля Эдуарда.
Подобные настроения разжигали и поддерживали аристократические семьи Германия, Австро-Венгрии и французы, считающие себя униженными, а финансировали виднейшие банкирские дома Европы и Северной Америки. Негласное мировое владычество асиров никого из толстосумов и аристократов не устраивало, и они всерьёз полагали, что смогут поставить "выскочку" Константина Офирского на место. Всё это не было секретом ни для короля Эдуарда, ни для царя Николая, ни для разведки Офира, однако с радикальным решением данной проблемы Константин решил не торопиться. Он не хотел первым идти на конфликт, а без него обойтись не получится: во главе заговора в России стояли двоюродные братья царя, а в Британии — родной брат короля принц Артур.
И пока в общегражданской столице Офира городе Вьедма гости бала в присутствии императриц Елены и Агнесс танцевали вальс, модное танго и веселились, Константину пришлось заняться неотложными делами. Ради них сюда прибыли и царь Николай с семейством, и король Эдуард с супругой, премьер-министром Гербертом Асквитом и адмиралом Джоном Фишером. Да, список лиц, безраздельно преданных британскому монарху, был весьма короток, и кого-то ещё нужно было оставить дома надзирать за политической обстановкой.
Формально целью поездки премьер-министра Асквита было поручение Парламента провести углублённые переговоры с правительством Офира о деятельности агентства "Асир" на территории Британской империи. Офирцы массово переманивали её граждан, в основном безработных и обездоленных, отдавая предпочтение юным беспризорникам, молодым девушкам и женщинам с детьми, оставшимся без средств существования. Поначалу англичане даже порадовались подобной инициативе, значительно снижающей социальную напряжённость, но теперь, несколько лет спустя, наконец, спохватились.
2
И было из-за чего: через офисы агентства "Асир" Британию суммарно за последние три года покинули чуть менее миллиона человек. Нельзя сказать, что это столь уж существенно повлияло на рынок труда, но сама возможность резко изменить свою жизнь к лучшему повлияла на настроения народа. Работодатели вынуждены были пойти на серьёзные уступки тред-юнионам, сократить продолжительность рабочего дня, повысить оплату труда и ввести элементы социального страхования. Их убытки резко возросли, а если принять во внимание нарастающий поток дешёвых промышленных товаров, поступающих из Государства Офир, перспективы британских предпринимателей были весьма туманны.
Как, впрочем, датских, бельгийских, французских, германских, австрийских, норвежских, итальянских, русских. Отрицательный торговый баланс Европы с империей Константина уже вынудил четыре сильнейшие континентальные державы ввести ограничения на торговлю с Офиром, что вызвало массовые волнения и резкую отповедь императора Константина, озвученную принцем Генриром. Скрепя сердце, торговые ограничения отменили и решили перейти к переговорам. Впервые за многие столетия сила была не на стороне "цивилизованного" мира.
Политическая обстановка осложнялась ещё и тем, что Государство Офир не нуждалось ни в каких европейских товарах вообще. Агенты императора Константина вывозили лишь предметы искусства, драгоценные металлы и людей.
Это вызывало тревогу у всех, кто ещё недавно считал себя "сильными мира сего". Они не видели никакого иного решения проблемы кроме войны всех европейских держав против Офира, но к такому повороту событии ещё надо подготовиться. А потому — только переговоры. Пока.
Их должны провести Асквит и Фишер, которые, как считали почти все европейские политики, и сами заинтересованы в обуздании Офира.
Короля Эдуарда они уже не считали политической фигурой. Его место в европейской высокой политике стремительно занимал его сын, принц Уэльский Георг. Ему, к слову говоря, буквально выкручивали руки, вынуждая поддержать готовящееся в Парламенте смещение с трона его отца. Георг пока колебался, но выбора у него, по сути, не было. Не согласится он — кто-нибудь другой займёт трон Британской империи…
Эдуард, как и его супруга, королева Александра, знали об этом, и успели смириться с неизбежным. В Офир они приехали, чтобы повидаться с любимой дочкой Викторией и внуком Годином, принять участие в празднестве и, конечно, переговорить с Константином. Эдуард, в отличие от большинства европейских политиков, отчётливо понимал, кто такие офирцы, и иллюзий о возможности победы над пришельцами не строил. Ему хотелось защитить своих детей и получить от Константина хоть какие-нибудь обещания и гарантии — например, не нападать на Британию первым.
— Скажите прямо, Эдуард, каким образом я мог бы дать эти самые гарантии… если пожелал бы, конечно? Вам, мой друг, самому-то не смешно?
Лицо императора Константина было бесстрастно, более напоминая маску, но пока ещё король явственно видел ехидную усмешку в глазах асира.
— Неужели вы, британский политик и верховный суверен говорите всерьёз? Да? Вы не шутите?!
Англичане умеют держать удар, даже когда безнадёжно проигрывают. Но сейчас Эдуард был вынужден отвернуться в сторону, чтобы сдержать эмоции. Ему на помощь попытался прийти Асквит.
— Но почему, ваше императорское величество, вы не желаете дать Британии простое обещание, что первым не нападёте?! Мне кажется, эта просьба вас не обременит.
Константин пожал плечами. Странные туземцы! Зачем ему давать какие-то обещания тем, кто всегда готов их нарушить? Что стоят клятвы короля Эдуарда или подпись премьера Асквита на каком-либо договоре, если следующий король не станет принимать их во внимание, а новое правительство дезавуирует соглашение, подписанное предыдущим, едва оно станет неудобным.
— Не вижу в этом смысла, Герберт, — холодно улыбнулся офирец, — Британия не соблюдает ранее заключенные с Офиром соглашения, так что не стоит говорить о новых договорах. Асквит смутился, Эдуард удивлённо поднял бровь.
— О чём вы говорите, Константин? — король, похоже, был не в курсе… в отличие от своего премьера, ага.
Или ловко притворяется, да.
— Я говорю о препятствиях в торговле и постоянных помехах и нападках местных властей на офисы агентства "Асир", мой друг Эдуард. Вы не знали об этом?
Эдуард грозно посмотрел на премьер-министра, и тот покаянно опустил взгляд. Переигрывают, хе-хе!
— Клянусь, мой друг, я ничего об этом не знал! — Эдуард торжественно приложил руку к сердцу и слегка склонил голову. — Обещаю, моё правительство ликвидирует любые преграды офирской торговле. Агентство будет работать свободно без всяких ограничений.
Адмирал Фишер, до того бесстрастно слушающий своего сюзерена, скривился. Офирцы практически уничтожили британскую металлургию, машиностроение и практически добили кораблестроение. Нет-нет, боевые корабли ещё строятся, но навигационное оборудование, машины, электрооборудование, броневые плиты и орудия главного калибра для них производят офирцы. Ещё немного, и Парламент начнёт закупать и корабли целиком, тем более что весь трофейный флот С.А.С.Ш., Франции и бывших Нидерландов они распродали по дешёвке всем, у кого нашлось что предложить взамен. Если убрать негласные ограничения на торговлю, установленные Министрами Кабинета, британская промышленность окончательно умрёт. И что потом, революция?
Константин отлично понимал все проблемы, возникшие у "партнёров". Увы, но по-другому в "светлое" грядущее их быстро не протащить. Именно быстро — люди, миллионы людей, нужны Империи всех асиров уже сейчас.
— Обещаю, дорогой друг, — Константин в точности повторил пафосный жест короля Эдуарда, — что Британии не надо опасаться Офира, пока вы занимаете престол, ваше правительство возглавляет Герберт, а ранее заключённые соглашения соблюдаются. Теперь вы удовлетворены?
3
И ведь не скажешь ему нет!
— Полностью, мой дорогой друг, — протянул руку Эдуард, и её без промедления крепко пожал Константин, заставив короля непроизвольно поморщиться и чересчур поспешно отдёрнуть руку. — Но в связи с грядущими переменами в Британии желательно обсудить меры по повышению взаимного доверия между нашими государствами. Надеюсь, мой друг, у вас ещё есть для меня немного времени? Константин прислушался к трансляции, ведущейся для него из бального зала. Дуэт Карлоса Гарделя и Хосе Раццано в очередной раз сорвал бурные аплодисменты.
"Как там, мои дорогие?" — мысленно обратился к супругам Константин. "Не беспокойся, Генрир плотно занимается Николаем и его семейством, Эрман и Виктория общаются с посланниками Всемирного совета церквей. Не торопись, времени достаточно!"
— Конечно, мой друг, я всецело в вашем распоряжении. Но поскольку наша беседа немного затянулась, не желаете ли чаю? Кофе? Или, может быть, чего-нибудь покрепче? Шерри, коньяк…
— Чай, пожалуйста! — сдержанно улыбнулся Эдуард. — У вас, Константин, изумительный чай. Я такого нигде более не пробовал.
Ещё бы! Этот элитный сорт чая вообще не растёт на Терре. Его доставляют малыми партиями с высокогорных плантаций Нефритового Императора!
— А вам, Герберт?..
— Поддерживаю Его Величество…
— Джон?
— Предпочитаю коньяк, сир!
Константин незаметно отдал приказ Исиде, и та спустя полминуты сопроводила роботизированный сервировочный столик, лично подала напитки каждому из гостей и покинула залу. Фишер затуманенным взором проводил женщину. Похоже, адмирал сражён наповал!
Пока король Эдуард и премьер Асквит наслаждались чаем, Фишер, едва пригубив ароматную медно-красную жидкость, с явным сожалением отставил снифтер[6] в сторону и вопросительно посмотрел на императора.
— Неужели не понравилось? — лукаво поинтересовался Константин.
— Изумительный коньяк, ваше императорское величество, — сокрушённо вздохнул Фишер и, убедившись, что король и премьер глубоко погрузились в собственные мысли, шёпотом спросил, — извините, сир… а Исида, ваш секретарь… она, наверное, получила имя в честь древнеегипетской богини?
— Почему в честь? — удивлённо поднял бровь Константин. — Это она и есть!
— О… вы же не шутите, нет?!!
Константин отрицательно покачал головой. Как жаль! Ему нравился этот человек. Он мог бы использовать его таланты значительно лучше, чем британцы. Несмотря на преклонный по местным понятиям возраст, он прямо-таки светился жизненной энергией. Сколько ему осталось жизни? Лет шесть-семь, и это максимум, а затем слабый человеческий дух обречён на потерю памяти, самосознания. В будущем рождении ему, забывшему обо всём, придётся вновь изрядно потрудиться, чтобы взойти на вершину социальной пирамиды. Как неэффективно, нерационально! Вот если бы…
— Доверие — это проблема, друг Эдуард, — громко заявил Константин, оставив в покое ошарашенного адмирала: похоже, его мир только что окончательно рухнул. — Я не вижу, с чего бы Офиру доверять Британии, и буду благодарен, если вы разрешите мои сомнения.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
