По пути нашего следования нам встречается уже знакомый мне Герцог. Он только что вышел из дверей одной из комнат — видимо, своей собственной. Он, как я замечаю, успел переменить свое одеяние, при этом оставшись все таким же элегантным. И выражение лица его ничуть не изменилось с того времени, как мы расстались — оно осталось таким же уверенным и бесстрастным.
Герцог и Барон вновь подчеркнуто вежливо кланяются друг другу, после чего Герцог находит уместным завязать с Бароном беседу.
— Ведете нового персонажа обедать? — осведомляется он у Барона, оглядывая меня с ног до головы. Мне от этого взгляда становится немного не по себе. Никакой особой доброжелательности я в нем не ощущаю.
— Именно так, — ответствует Барон Герцогу на его вопрос.
Герцог скорбно качает головой:
— И как Вам, уважаемый Барон, нести такое бремя дополнительных расходов?
По выражению лица Барона я заключаю, что разговор этот ему малоприятен. Но он, тем не менее, достаточно учтиво отвечает Герцогу:
— Я, любезный Герцог, склонен высоко ценить Вашу заботу. Но, уверяю Вас, что я в ней не нуждаюсь.
— Да Вы, Барон, как видно, при "понтах"! — вдруг восклицает Герцог, с заметной долей иронии в голосе.
"Понты!" Доселе я не слышал подобного слова! Любопытно, что бы оно могло означать?
— Хватает, в самый раз! — поспешно отвечает Барон на возглас Герцога.
Герцог только пожимает плечами и с сомнением качает головой.
— Удивляюсь я Вам, все-таки, — говорит он. — Вы, Барон, иногда просто обескураживаете своей непрактичностью!
— Не всем, Герцог, суждено иметь столь трезвый ум, как Ваш, — отвечает Барон, к вящему удовольствию Герцога.
Барон замедляет темп своих шагов. Я вижу, что признаки раздражения на его лице начинают проступать все более явственно. Барон хочет, чтобы Герцог ушел вперед, покинув, таким образом, нашу компанию и прекратив этот неприятный ему разговор.
Но Герцог покидать наше общество не спешит. Он еще раз оценивающе оглядывает меня и, с некоей ехидной улыбкой на губах, снова обращается к Барону.
— А как наш новый персонаж? — вопрошает он слащавым голосом. — Как наш новоиспеченный Рыцарь, уже готов стать полноправным членом общества?
Вид Барона тоже не излучает никакой доброжелательности, однако он отвечает:
— Вполне готов, и скоро Вы, Герцог, в этом убедитесь!
В ответ на это Герцог как бы удивленно вскидывает брови:
— О, как интересно! Надеюсь, Вы еще не успели забить его голову своими вздорными принципами? Есть ли надежда, что он поймет свою роль в Пьесе лучше, нежели Вы, уважаемый Барон?
Тот уже ничего не отвечает, и даже предпринимает попытку отвернуться от Герцога. Барону явно неприятно его общество. У меня, как я чувствую, тоже начинает возникать по отношению к Герцогу некоторая неприязнь.
Но Герцог, по-видимому, уже вполне удовлетворен беседой, и не настаивает на продолжении разговора. Повернувшись напоследок персонально ко мне, он произносит:
— Я бы на Вашем месте, Рыцарь Макмагон, выбрал бы себе другого наставника...
Высказав эту сентенцию, Герцог грациозно поворачивается к нам спиной, и неспешной походкой, полной видимого изящества и чувства собственного достоинства, начинает удаляться от нас с Бароном.
Барон, остановившись посреди коридора, уже с совершенно нескрываемой антипатией смотрит вслед удаляющейся фигуре Герцога. С Бароном вместе стою и я. Стою, и ничего не могу понять. Смысл недавнего разговора во многом для меня остался неясным, и только чувствуется какой-то неприятный осадок в душе. Мне хочется задать Барону несколько пояснительных вопросов, но в данный момент это вряд ли следует считать уместным.
Свое движение мы с Бароном продолжаем только тогда, когда фигура Герцога совсем исчезает из вида.
Как только мы появляемся на просторах Центрального Зала, в поле моего зрения неожиданно оказывается просто невообразимое количество народа — не менее дюжины! Шумная, разнопестрая толпа располагается от меня шагах в пятнадцати, как раз у входа в Обеденный Зал. Люди, в занятных фасонов и цветов одеяниях, похожих на те, в какие облачены и мы с Бароном. Стоят небольшими группами — кто-то молча, кто-то оживленно беседуя о чем-то друг с другом. Жестикулируют, смеются.
Вот они, обитатели здешнего мира! Вот оно — сообщество актеров, участников таинственной Пьесы! Люди, которых я совсем не знаю, и которые не знают меня! Чего мне ждать от этой встречи? И чего они ждут от меня?
Не давая мне опомнится, Барон решительно направляется прямо к этому людскому скопищу. И я вынужден последовать за ним, хотя внутри у меня снова царит крайняя степень смятения и неуверенности в себе.
— Не волнуйся, — не забывает подбодрить меня Барон. — Держи себя уверенно! Подумай над тем, как символично это событие! Вот перед тобой стоят актеры, и уже через несколько секунд ты вольешься в их ряды!
Никто из присутствующих не обращает на нас с Бароном особого пристального внимания. Я отмечаю этот факт как безусловно положительный. Меньше всего мне хотелось бы оказаться сейчас объектом всеобщего повышенного интереса.
Еще до того момента, как нам удалось вплотную приблизиться к кучно стоящим людям, в этой толпе происходят какие-то эволюции. Как-то все зашевелились, в один момент прекратив свои разговоры. Но вызвано все это отнюдь не моим скромным появлением. На меня здесь вовсе никто не смотрит — все, как один, повернули свои головы в прямо противоположную сторону.
— Чуть не опоздали! — шепчет мне на ухо Барон. — Король уже идет!
Король! До этого я видел его только на картине. И мне очень любопытно было бы узреть его воочию. Выглядывая из-за чужих спин, я обращаю свой взор в направлении всеобщего внимания.
С другой стороны Центрального Зала к актерскому собранию неспешно приближается группа из трех человек. Один мужчина, и две женщины. Мне не представляет труда сразу же понять, кто главный в этой величественной процессии. Посередине и чуть впереди этой примечательной группы важно вышагивает представительного вида человек. Весь внешний вид его выражает одно сплошное достоинство. Облачен этот человек в пурпурный камзол, зеленые панталоны и такого же цвета туфли с блестящими, золотыми пряжками. Явно обозначающийся под одеждой живот, пожалуй, даже идет ему, как бы лишний раз подчеркивая всю значительность этой фигуры. И на голове у этого персонажа сияет корона — такая же, какой она изображена на его же собственном портрете. Не вызывает никаких сомнений, что это и есть Король.
Двигаясь чуть позади и с флангов, Короля сопровождают две дамы. Одну из них я сразу же узнал — это была Королева, которую я совсем недавно уже имел возможность видеть издали, в Гостиной.
А вот вторая... Другая женщина явно моложе, чем Король и Королева. А еще — она ослепительно красива! И уже с первого своего взгляда я не могу оторвать от нее своих глаз!
Эта женщина просто прекрасна! Такие правильные, такие тонкие черты лица! Густые черные брови, яркие тонкие губы! Красивые черные длинные волосы! И цвет кожи какой-то удивительный — с золотистым оттенком! Удивительная женщина! Восхитительная женщина! Волшебная!
А какие у нее выразительные глаза! Правда, совершенно непонятно мне, что эти глаза выражают. Взгляд ее устремлен вперед, но как будто и не видит ничего и никого перед собою. Как будто смотрит она на то, чего никто другой не видит, и видеть не может. И — никаких эмоций в этом взгляде. Сплошная холодная уверенность в себе.
Походка ее тоже ярче всего демонстрирует именно это — уверенность в себе. В длинном красном платье, она просто плывет вслед за Королем. Величественно плывет! И как будто затмевает своей изысканной красотой все королевское величие. По крайней мере, так кажется мне.
— Вот это и есть наш Король! — вполголоса сообщает мне Барон. — Как только он подойдет поближе, поклонись ему как можно учтивее!
Тем временем, королевская процессия уже вплотную приближается к собранию остальных актеров, и в толпе уже заранее образовался некий коридор, ведущий прямо к гостеприимно распахнутым дверям. Не глядя ни на кого из присутствующих, Король и обе его спутницы шествуют по направлению к Обеденному Залу.
Я замечаю момент, когда все присутствующие начинают вежливо кланяться Королю. Слышен многоголосый шепот: "Шевеличество! Шевеличество!" Немного замешкавшись, я и сам пытаюсь изобразить что-то вроде вежливого поклона. И тут же понимаю, что выходит у меня это как-то неказисто. Ах, какая незадача! Хорошо еще, что сейчас я нахожусь в самых последних рядах приветствующих Короля лиц. Да и сам Король, как мне кажется, не обращает особого своего внимания на выражения почтительности со стороны присутствующих.
Как бы то ни было, мне нужно скорейшим же образом научиться совершать поклоны! Что-то подсказывает мне, что это один из самых полезных навыков!
Король и его свита первыми входят в Обеденный Зал. И уже через секунду после этого в толпе актеров начинается шевеление. Все спешат проследовать вслед за Королем. Впрочем, весьма вежливо пропуская друг друга вперед. Пользуясь заминкой, я задаю Барону вопрос, откладывать который просто не могу:
— А кто это был рядом с Королем?
— Королева и Принцесса, — отвечает мне Барон. — С этими тремя персонажами тебе надлежит проявлять особую вежливость, особую учтивость! Демонстрировать по отношению к ним максимум своего пиетета! Понял?
В ответ я утвердительно киваю головой. Да, я чувствую, что Принцесса вправе требовать такого к себе отношения! Какая она, все-таки...
Тем временем, толпа актеров постепенно втягивается в Обеденный Зал, и Барон делает мне знак, что нужно последовать этому примеру. И вновь, в который уже раз, я чувствую приступ душевного волнения! Пусть мое присутствие до этого момента оставалось незамеченным, но вот сейчас все сядут за обеденный стол. И я вместе с остальными! И вот тут уже обязательно окажусь у всех на виду! Окажусь на виду у Принцессы! Что-то необъяснимое, невыразимое и противоречивое чувствую я в своей душе, вспоминая ее едва промелькнувший у меня перед глазами образ.
Как бы то ни было, пути назад у меня нет! Я делаю шаг по направлению к приветливо распахнутым дверям Обеденного Зала. И тут случается еще одна заминка.
— Барон! — неожиданно раздается за нашей спиной мелодичный женский голос. — Барон, здравствуйте!
Барон оборачивается на голос, оборачиваюсь и я. И вижу, как по направлению к нам спешит некая девушка в ярко-синем платье. Короткая стрижка ее светлых волос забавно развевается в потоке встречного воздуха.
— Барон, Вы обещали меня познакомить с Рыцарем при первой же возможности!
С этими словами она приближается к нам, и вовсю смотрит на меня своими широко распахнутыми голубыми глазами. Эти глаза просто лучатся интересом и любопытством, и где-то в их глубине мелькают загадочные искорки. Под этим взглядом я обнаруживаю свое заметное смущение.
— Ах, да, Маркиза! — лепечет Барон как-то растерянно.
А мне становится вдруг еще более неловко под ее пронзительным взглядом. Чего это она так внимательно на меня смотрит? И я хочу отвести от нее свой взгляд, но не могу — мне кажется, это невежливо. Хотя, с другой стороны, вот так вот в упор смотреть на человека — вежливо ли?
В это время Барон спешит взять ситуацию в свои руки.
— Маркиза! — торжественно объявляет он, обращаясь к светловолосой девушке. — Разрешите Вам представить нашего нового персонажа! Перед Вами Рыцарь Макмагон! Рыцарь Макмагон, перед Вами — Маркиза!
Девушка совершает грациозный реверанс, на который я спешу ответить своим поклоном, снова досадуя на свою очевидную неуклюжесть.
— Очень приятно с Вами познакомиться, Рыцарь Макмагон! — мелодично звенит своим голосом девушка, не отрывая от меня своего взгляда. — Я с нетерпением жду рассказа о Ваших невероятных подвигах!
Я уже готов изумиться этой фразе, а Барон моментально проявляет заметную суетливость.
— Уважаемая Маркиза! — спешит обратиться он к девушке. — О подвигах доблестного Рыцаря Макмагона Вы, несомненно, услышите, но несколько позже. Все в свое время!
— О, конечно! — щебечет Маркиза, улыбаясь персонально мне. — Прошу меня извинить!
И, совершив еще один изящный книксен, грациозно исчезает в дверях Обеденного Зала. Я оторопело смотрю ей вслед. Какая странная!
— Вот, — говорит мне Барон. — Это Маркиза! Славная девушка! Тебе стоило бы с ней подружиться!
Славная? Н-не знаю... Но времени разобраться в своих впечатлениях у меня не остается — мы с Бароном входим в Обеденный Зал.
Тот самый зал, который я видел совсем еще недавно безлюдным, преобразился. Моим глазам предстает картина большого людского столпотворения. Вокруг внушительных размеров обеденного стола, по обеим его сторонам, неспешно перемещаются люди. Негромко о чем-то переговариваясь между собой, они рассаживаются, занимая места. Король со своими спутницами уже восседает во главе стола. Возможно, это и служит знаком, что и всем остальным дозволено занять свое место.
Обеденный стол также претерпел фантастические изменения. Некогда безжизненный, сейчас он застелен огромной белой скатертью, поверх которой кучно расположились многочисленные блестящие предметы, пробуждающие во мне неясные, но приятные ассоциации.
По всему помещению Обеденного Зала распространяется аппетитный запах, в ответ на который мой голод вновь напоминает о себе.
В сопровождении Барона я пробираюсь к своему месту. И достаточно быстро отыскиваю его, между двух уже сидящих за столом людей.
— Познакомься со своими соседями по столу! — бодро предлагает мне Барон, а потом обращается к человеку, сидящему на стуле слева от моего. — Господин Магистр, позвольте Вам представить Рыцаря Макмагона!
Я рассматриваю человека, к которому обратился Барон, облаченного в некоторую свободную накидку, черного цвета, по всей поверхности своей расшитую сверкающими звездами. Он, в свою очередь, бросает на меня свой внимательный взгляд, и отвечает на мой поклон своим сдержанным кивком.
— Весьма польщен знакомством, — произносит Магистр достаточно дружелюбным тоном, при этом сохраняя на своем лице невозмутимое выражение. Я еще раз ему кланяюсь.
Магистр — это, как я припоминаю из бесед с Бароном, тот самый человек, который знает тайну загадочного лозунга над входом в Актовый Зал. И, вероятно, еще много чего. С таким персонажем следовало бы поддерживать самые хорошие отношения!
Первым моим порывом было тут же задать Магистру столь интересующий меня вопрос. Но я вовремя удерживаю себя от этого. "Не приставай к другим по всяким пустякам!" — вспоминаю я завет Барона. Да и вообще, не стоит торопиться обнаруживать перед столь знающим человеком свое очевидное невежество.
Справа от меня, как оказалось, занимал место уже знакомый мне заочно Менестрель. Барон, тем не менее, совершает обряд нашего взаимного представления. После обязательного обмена любезностями с Менестрелем, я, наконец, занимаю свое место за общим обеденным столом. После чего осторожно поднимаю глаза и оглядываюсь по сторонам.
