Пришелец

Но она не сдвинулась с места и молчала.

— Хорошо, переговорим пока так. Расскажи немного о себе. Что ты повар в ресторане — я уже догадался.

— Я не повар, — возразила девушка, — после кулинарного училища меня приняли посудомойщицей. Но иногда варю что-нибудь, доверяют под присмотром.

— Чего же тогда в зал пошла разбираться?

— Так Зинка Самойлова сказала, что меня требуют, вот и пошла. Я тогда салаты готовила.

— Зинка Самойлова, это официантка? — переспросил Олег.

— Ну да.

— Понятно, ты же не в городе выросла?

— Я из Красновки, это километров семьдесят от города.

— И сколько ты получала денег, Катя?

— Вам это зачем?

— И все же.

— Ну... пятнадцать тысяч. Мне еще разрешали ночевать в подсобной каморке прямо в ресторане. Теперь уволят, придется домой уезжать — жить-то негде.

— Я могу предложить тебе работу.

— Вы? — удивленно переспросила Катя.

— Я, чему ты удивляешься? Домработница и повар — обед приготовить, полы помыть. Жить в комнате будешь, где сегодня спала. Тридцать тысяч тебя устроит?

— Тридцать тысяч?! — испугалась Катя, — я спать с вами не стану.

— Как же тяжело с тобой говорить, — с упреком произнес Олег, — не надо со мной спать, не надо. Тридцать тысяч — это не много, если учесть то, что придется не только поварить, но и убираться в квартире, вернее в коттедже. Так согласна?

— Согласна, — все еще неуверенно ответила девушка.

— Вот и прекрасно! Бери коробку и иди одеваться, считай, что это твоя рабочая униформа, которая выдается бесплатно. В магазине продавщица была, примерно, таких же размеров, как ты, должна подойти одежда. И потом список составь, что необходимо для работы — перечень продуктов, ножи, может быть, нужны другие, фартук, доски разделочные и так далее. В обед в магазины вместе поедем, у меня здесь женщин нет, сама купишь средства гигиены и так далее. Иди, — повторил он, — готовься к поездке.

Олег удивлялся Екатерине — совсем какое-то древнее воспитание, словно она из другой страны приехала, где законы не нарушают и на улицах не мусорят. Надо о родителях узнать, наверняка воспитывали в рамках не причинения зла ближнему.

В магазинах Екатерина покупала все сама без проблем на удивление Олега. Он выдал ей зарплату вперед за месяц, и она купила все необходимые средства гигиены, кое-что из одежды еще: халатик, тапочки... Продукты приобретала уже на другие выданные деньги.

В конце Олег завез ее в ресторан. В свой бывший она заходила со страхом и сразу же наткнулась на официантку Самойлову.

— Что... вертихвостка... вернулась?! Соблазнила парней и отказала им. Я уже дала показания в полиции, тебя посадят и пошла вон из ресторана, мы таких не обслуживаем.

Зинаида Самойлова боязливо косилась на Олега. Она понимала, что не Катя лишила "мужественности" одного из парней и отломала ручонки другим.

У Екатерины навернулись на глазах слезы от обиды, и она не знала, что делать. Беззащитное существо с отсутствием иммунитета самозащиты страдало от незаслуженного оскорбления.

В зал с одной стороны входили двое бритоголовых накаченных парней, ходящих под Лютым. С другой стороны вбегал директор ресторана.

— У нее длительный субботник, — Олег ткнул пальцем в Зинаиду, обращаясь к парням, — а потом пусть работает без всяких поблажек.

Парни схватили под мышки Самойлову и потащили к выходу под женские визгливые крики.

— Девочка решила, что на панели платят больше, — произнес Олег, обращаясь к директору, — новую официантку найдешь, а сейчас поработай гарсоном и лично обслужи вип-клиента, — он указал рукой на Екатерину, — принеси ей кофе.

— Слушаюсь, Олег Петрович, — произнес директор и метнулся к барной стойке за кофе.

— Олег Петрович?! — удивленно произнесла Катя, — что это было, вы хозяин ресторана?

— Ничего особенного, — ответил Олег, — тебя эта официантка подставила и понесла заслуженное наказание. Нет, я не хозяин ресторана, но меня понимают. Здесь женщина хозяйка, а я ее друг, чтобы было понятно тебе.

Директор принес кофе, Олег спросил его сразу же:

— Ты ничего не хочешь вернуть уважаемой девушке?

— Конечно, Олег Петрович, конечно, я просто не знал. Вы извините, Екатерина Матвеевна, бухгалтер ошиблась и начисляла вам только половину зарплаты. Вы у нас три месяца проработали, вот сорок пять тысяч, — он положил деньги на столик.

В разговор вмешался Соколов.

— Конечно, Катенька, конечно, ты извини директора, он хотел сказать, что не бухгалтер, а лично он крал твои деньги. Будем считать, что он взял у тебя сто процентный займ.

— Конечно, — закивал головой директор, — конечно, я быстро.

Он исчез из зала и вернулся быстро, кладя на столик еще сорок пять тысяч рублей.

— Вот теперь нам пора, — произнес Соколов, и они с Катей покинули ресторан.

Поздним вечером Катя не могла уснуть сразу. Все лезли в голову разные мысли. И в основном: почему ей помогает Олег? Как почему? Я же работаю у него, вот и помогает. С этими мыслями она задремала и сразу появилась Зинка Самойлова. "Директор поглядывал и заигрывал со мной, а появилась ты и он не смотрит в мою сторону. Поэтому я подставила тебя пьяным парням. Пользованная, ты бы никому не была нужна, а еще лучше, чтобы тебя заразили спидом. Олег тоже тебя будет трахать, но он выжидает, как Жоффрей".

Катя проснулась в холодном поту, словно действительно кто-то пытался ее изнасиловать. Будет трахать Олег... Зинка... эта сволочь не оставляет меня и во сне. Жоффрей... кто такой Жоффрей? Сейчас это беспокоило ее больше всего.

Утром Екатерина приготовила завтрак и после него решилась спросить:

— Олег, ты знаешь Жоффрея?

— Жоффрея? — удивленно переспросил он, — нет, не знаком с этим парнем. Но если это литературный герой, то знаю.

— Расскажи вкратце, — попросила Катя.

Олег еще раз посмотрел на нее удивленно и начал:

— Есть такой книжный сериал "Анжелика", который написали Анн и Серж Голон. Обедневшую дворянку Анжелику выдают замуж против ее воли за богатейшего графа Жоффрея де Пейрака. Красавица Анжелика и уродец Жоффрей. Можно сравнить с нашим мультиком "Красавица и чудовище". Жоффрей старше Анжелики, лицо его изуродовано шрамом, он волочит ногу из-за ранения. И Анжелика понимает, что будет законно изнасилована. Но в первую брачную ночь Жоффрей приходит в спальню к жене и говорит ей, что не тронет, пока она сама не полюбит его и не придет. Со временем она познает Жоффрея как умнейшего и добрейшего человека и безумно влюбляется в него. Вот такая история, Катя.

— Значит, я тоже должна полюбить?.. — прошептала она тихо.

— Что ты сказала, Катя, я не расслышал? — спросил Олег.

Она словно очнулась, ответила:

— Нет, ничего, это я так... посуду надо помыть.

— Так дак так, — произнес Олег, — я сейчас уеду и вернусь, скорее всего, завтра утром. На обед и на ужин для меня ничего не готовь.

Соколов уехал, а Катя задумалась — история Анжелики и Жоффрея не выходила у нее из головы. Недоверие испарилось, а вместо работодателя вырисовывался образ мужчины.

* * *

Август... Дождь шел уже сутки, не переставая. Струйки стекали по стеклу, капли барабанили по подоконнику и лужи пузырились на дорогах.

Теневой губернатор Свистунов стоял у окна и делал вид, что всматривается в серую дождливую мглу. Хотя, кому ему делать вид, если он находился в кабинете один. Просто стоял и тупо смотрел на дождь. Потом, словно очнувшись, позвал Полигатова. Человека, которому доверял, который был его особым порученцем, который выполнял функции разведки и контрразведки. И если короче — то правой рукой.

— Максим, что удалось выяснить по Соколову?

— Практически ничего, — ответил он, — человек-невидимка какой-то. Нет никаких данных, кроме паспортных. Но определенные версии выдвинуть можно. В ФСБ информация закрыта. А это означает, что она есть в центральном аппарате, но не в областном управлении.

— С чего бы это? — спросил Свистунов.

— С того, Павел Игнатьевич, что по какому-нибудь Иванову будет ответ: нет данных. А по Соколову: информация закрыта. Понимаете разницу?

— Да, — согласился Соколов, — в твоих словах что-то есть. И что дальше?

— В МВД ничего, кроме паспорта и прописки, в налоговой тоже пусто. Но маленькая закорюка имеется. Когда Лютый решил сдать Соколова ментам, то уже через сорок минут его выручать приперся сам генерал-лейтенант Обухов. От управления до этого ОВД как раз ехать сорок минут. Опер сел, а начальник ОВД уволен, и генерал докладывал о результатах лично министру по телефону. Это означает одно — некто в Москве узнал о ситуации мгновенно и напряг министра сразу же. Вывод — связи у Соколова выше министерских, то есть, полагаю, в аппарате Президента.

— И что? — тупо спросил Свистунов.

— Ничего, больше нет достоверной информации, — ответил Полигатов, — но могу предположить, что Соколов не кум, ни сват, ни брат. Скорее всего, он какой-то секретоноситель, который не используется в настоящее время и выбросить его нельзя.

— Выбросить нельзя, — повторил с усмешкой Свистунов, — живет с кем, связи?

— Коттедж себе купил. Ничего особенного, квадратов четыреста, но участок замечательный — пятьдесят соток, сосновый лес. Жил с этой Эйсбруннер, на улице ее подобрал, вы знаете, и сделал владелицей всего. Сейчас она ушла от него, сделав ставку на бизнес.

— Конечно, — усмехнулся Свистунов, — получила миллиарды и отвалила. Дальше...

— Он новую девочку себе взял из ресторана этой Эйсбруннер. Говорят, красивая очень, парни Лютого хотели ее поиметь прямо на кухне, а Соколов одному мошонку отбил, трем другим руки сломал. Спит она с ним или просто поварит и полы моет — пока неизвестно. Девочка Порошина Екатерина Матвеевна из Красновки, это деревня в семидесяти километрах от города. Кулинарное училище закончила и недавно устроилась на работу в ресторан. Всё... Соколов никаких фирм не имеет и непонятно на что живет.

— Ты привези мне эту Порошину для беседы. Только парням скажи, чтобы доставили аккуратно, не помяли.

— Она вообще из коттеджа не выходит, продукты сам Соколов покупает.

— Но Соколов же уезжает в город — вот и наведайтесь, когда его нет.

— Опасно связываться с таким, Павел Игнатьевич, вон как Москва ментов напрягла, — высказался тревожно Полигатов.

— Там приказали — здесь выполнили. А кто мне прикажет? Привезете девку — будет чем торговаться. Ступай.

Полигатов ушел недовольным. Он не мог ослушаться своего босса, но мочиться против ветра совсем не хотелось. Соколов мог вообще не отреагировать на похищение. Кто ему эта Порошина? А может и наехать. Объявят террористом и спецназ покрошит в капусту всех, образно говоря.

За коттеджем Соколова установили наблюдение. И как только хозяин уехал, в дом ворвались люди Свистунова. С трудом удерживаясь, чтобы не попользоваться невиданной красотой, они доставили девушку своему боссу.

Свистунов смотрел на нее и изумлялся — как такое прелестное очарование могло работать поваром в ресторане? Небывалая и неслыханная красота за варкой борща!.. Разве такое возможно? Он предложил девушке присесть в кресло.

— Ты ничего не бойся, Катенька, я пригласил тебя, чтобы уточнить некоторые вопросы. Ты давно знаешь Соколова? — как можно мягче спросил Свистунов.

— Соколов? Я вообще не знаю такого, — ответила она, все еще продолжая дрожать от страха.

— Ты успокойся, Катя, успокойся. Я же сказал, что тебя здесь не тронет никто. Соколов — тебя привезли из его дома.

Она прекрасно помнила, как здоровенные мужики схватили ее за руки и потащили без слов к машине. Кто этот мужчина в возрасте? Отец одного из парней, которые хотели лишить ее невинности? Олег наказал их... Другим красть ее незачем. Катерина молчала.

— Что ты делала в этом доме, ты любовница Соколова? — задал вопрос по-другому Свистунов.

— Я повар и домработница, — ответила она.

— И не спишь с хозяином? Ты только не ври мне, и я прикажу отвезти тебя обратно. Что тебе рассказывал о себе Соколов, что он тебе говорит в постели?

— Я готовлю еду и мою полы, — ответила Катя, — а постель Олег убирает сам.

— Олег, а не Олег Петрович... И еще говоришь, что не спишь с ним. Ладно, отведите ее в комнату и заприте, — приказал он своим браткам.

Порошину увели. Свистунов не сомневался ни на йоту, что Соколов использует эту женщину. Быть рядом и не лечь в постель с такой красавицей — для мужчины сие невозможно, считал он.

Девчонку станут искать и когда я предложу Соколову встретиться, он поймет все. И вряд ли ее станут искать в моем доме, рассуждал Свистунов, это слишком очевидно. Суд не даст санкцию на обыск, нет оснований. И я могу ставить Соколову любые условия. Любые условия...

Он вдруг понял, что какие можно поставить условия человеку, не владеющему ничем? Забрать коттедж и машину? Они даром не нужны. Чтобы он работал? А о какой работе идет речь, что он умеет? Свистунов растерялся. Девушку выкрал, а что потребовать за ее освобождение? Вот так лопухнулся... Чего это лопухнулся? И вовсе нет — оставлю ее себе и пусть не выходит из дома, лучшей наложницы не найти. Пусть привыкнет немного к дому, а через несколько дней ее приведут ко мне в спальню. И никаких Соколовых, он нахрен не будет нужен. Свистунов довольно потер руками.

Наивная девушка Катя Порошина не понимала, почему этот пожилой мужчина интересуется Олегом. И почему я должна быть его любовницей? Я работаю, и он платит мне. При чем здесь секс?

В комнату вошла женщина среднего возраста с мягким метром в руках.

— Встань, мне нужно снять с тебя мерки, — попросила она Екатерину.

— Мерки? Какие мерки, зачем мерки? — непонимающе спросила Катя.

— Чтобы сшить прозрачные халатики разных оттенков — зеленого, голубого, розового.

— Зачем мне такие халатики, я же не проститутка, — возмутилась Екатерина.

— Ты совсем дура что ли, — чуть ли не выругалась женщина, — наложница должна предстать перед хозяином в привлекательном образе. Проститутка... — она хмыкнула, — сексуальная рабыня — это не проститутка, дура. И чулочки вот одень, хозяин любит ножки в чулках, они его возбуждают, — она бросила на постель несколько упаковок.

— Сама дура, вот и носи свои чулки сама, — ответила в сердцах Катерина и направилась к выходу.

Женщина резко ударила в живот и Катя задохнулась от боли, согнувшись.

— Я бы носила, да демонстрировать некому, возраст не тот, — ответила женщина и толкнула Катю на кровать, — полежи и остынь, дура, все равно тебя поимеют. А станешь сопротивляться — по рукам пойдешь, все тебя станут иметь. А как достигнешь моих лет, то чулки уже не понадобятся. Вот так вот, козочка, пока еще не драная.

Женщина засмеялась и ушла. Катя кинулась к двери, дергала ее изо всех сил, пока не устала. Опустилась на пол, прислонилась к двери и заплакала. Почему ей так не везет? Парни хотели изнасиловать, теперь этот старый хрен ее выкрал. Олег ее спас в первый раз, а теперь что? Где ты, Олег? Она заревела сильнее.

Вечером пришла та же тетка, принесла три полупрозрачных халатика, бросила их на кровать.