Тэкхай городом было назвать трудно. Скорее это был поселок, чуть больше деревни, но совершенно не дотягивающий даже до реальных ПГТ. Спросив дорогу, я направился в заведение, которого мне так не хватало все то время, что я провел в академии — в банк.

Милые хоббиты. Я вас прощаю. Мое сердце навсегда осталось в "Гурманов". В банке, помимо денег, в двух личных ячейках лежали все мои вещи, включая подаренный травяной плащ и дорожный мешок, с совершенно протухшей едой. Почта порадовала меня гораздо меньше. Гад, сволочь, негодяй, вернись я все прощу — вот общий смысл послания, полученного от Иваныча на пяти страницах исписанных мелким почерком. Похоже, мой побег его очень расстроил. Второе письмо было гораздо короче.

Дорогуша. Я оффлайн. Заскочи к тете Жужу — она в курсе. Чертовка.

В городе, тетю Жужу знали все. Ну как было не знать лучший и единственный в округе бордель. Меня о профиле заведения никто не предупредил.

— А мы закрыты, — пропищала лохматая девчушка в длинной ночной рубашке, после того, как я минут десять тарабанил в дверь. — Приходите вечером, девочки еще спят.

— Мне к тете Жужу. Я от Чертовки.

— Мадам, — неожиданно громко завопила девушка, — тут новый охранник пожаловали.

Жужу оказалась хентайчиком. По крайней мере именно так японцы изображают своих женских сказочных персонажей с тяжелой грудью, тонкой талией, голубыми глазами на детском невинном личике в обрамлении густых, светлых волос и полупрозрачными крыльями за спиной. Одета она была лишь в набедренную повязку, и ее рост не превышал двух ладоней.

— Лили, проводи господина в зеленую комнату. Вы пока отдыхайте. Ужин вечером. К девочкам не приставать. А я спаааать, — и она куда-то упорхнула.

Зеленая комната была — зеленой. Малахитовые стены бархатным, волнистым рисунком словно перетекали в сводчатый потолок, на котором серебристыми звездами расположились светильники. Пол, покрытый ковром в виде густого мха, полностью поглощал звуки шагов. Посреди комнаты стояла под зеленым балдахином гигантская кровать, застеленная бельем из изумрудного шелка. На стене висело огромное зеркало, в оправе из старого почерневшего серебра.

ЗЕРКАЛО! Это было первое зеркало увиденное мной в игре, не считая того случая при регистрации. Обычно, заходя в различные игрушки, первым делом видишь своего прокачанного персонажа, но в Мире я до сих пор не знал, как выгляжу. Здоровый, толстый, загорелый мужик, со слегка заросшей и опухшей физиономией. Широкие скулы, безвольный подбородок, выгоревшая шевелюра. Разделся. Животик очень заметно выпирает, что довольно странно смотрится с широкими плечами и накачанными бицепсами. Ноги в меру мускулисты и волосаты. Руки, несколько длиннее положенного, с достаточно крупными кистями, словно взятыми от другого тела. Типичный хомо-неандертало, только без надбровных дуг. Вот только глаза на пол-морды и уши слегка заостренные, но в целом нормально, видал я типчиков и похуже.

Разговор по видеофону.

— День добрый мистер Смит.

— Ну, кому день, а кому уже вечер, Анкерамо. Как играется?

— Неплохо. Вот охранником работать устроился, в заведении для благородных девиц.

— А как же академия?

— Кстати. По поводу академии. Вы не заметили, что система квесты странные выдает. Без наград, без штрафов и даже без возможности отказаться.

— Не напрягайтесь, Анкерамо. Это часть игрового процесса...

Заведение "У мамы Жужу". Город Тэкхай.

— Дорогуша, вставай.

Как незаметно подкралась. Даже "Чуткий сон" не помог. Открываю глаза.

— Чертовка!?

А кем еще может быть симпатичная брюнетка с темно-зелеными глазами с вертикальным зрачком. Из-под алых губ виднеются маленькие клычки. Крепенькая, спортивная фигурка затянута в черную, блестящую кожу. Длинные когти и маленькие алые рожки абсолютно её не портят, придавая девушке дополнительный шарм. Черная кожаная плеть вокруг пояса... Секундочку. Это что — хвост?

— Простите, мисс. Я немножко не одет, — ошеломленно произнес я.

— Это же чудесно, — улыбнулась девушка. — Я, пожалуй, тоже разденусь.

Следующие пять минут.

Она мне губу прокусила. Ай, ухо. Больно же. Отстань от меня, садистка. Отвали. Сейчас ударю. Ай, больно. Ну, получай. Ты где? Это что — блок? Ты же мне руку сломала. Подсечка хвостом? А я думал, он накладной. Ты что делаешь? Мои ноги...

Последнее что я запомнил — это наматываемые на руку кишки.

Через некоторое время.

— Лежи, дорогуша, лежи. И помолчи, все равно со сломанной челюстью сильно не поговоришь. Так что лежи и слушай, пока я у тебя дебафы от травм убираю. Испытание ты прошел и теперь работаешь на меня. Как боец, ты, честно говоря, средненький, но потенциал есть. Официально ты у маму Жужу охранником числишься. Будешь бесам двери открывать и улыбаться. Подробнее она сама тебе объяснит. Ночью будешь охранять. Днем тренироваться. Учимся работать в паре — ты танкуешь, я лечу и тылы прикрываю. Начинаем завтра. Я на тебя усиленную регенерацию кастанула, так что еще минут десять отдохни, а потом вниз спускайся, с девочками познакомишься.

— Крошка Лили, — представилась уже знакомая мне худенькая шатенка с пышными волосами и большой грудью, стрельнув глазами из-под опущенных ресниц.

— Крошка Мими, — рыженькая с веснушками и зелеными глазами.

— Крошка Лали, — высокая голубоглазая блондинка, типичная Барби.

— Крошка Кики, — полногубая мулатка с короткой стрижкой и бархатной кожей.

— А с мадам Жужу ты уже знаком. Девочки, выйдите. Мадам нужно с новым охранником поговорить.

В комнате остались мадам Жужу, Чертовка и я.

— Одежду получишь новую, — заявила мадам, сделав круг почета на стрекозиных крыльях. — Платить стану десять серебряных в неделю. С клиентами обращаться вежливо, улыбаться. В драки не вступать, если что — звать стражу. Следить, чтоб девочек не обижали. Питание за счет заведения. Если захочешь девочку...

— Два золотых, — вмешалась Чертовка.

— А если по обоюдному согласию, — спросил я, вспомнив заинтересованный взгляд Лили.

— Тогда три. Я ревнивая. Дорогуша, — она ласково провела коготками по моей шее, — в этом заведении бесплатно ты можешь получить только меня. Но сначала, тебе придется одолеть меня в поединке.

Вечер отработал нормально. Одели меня в костюм швейцара с золотым шитьем (+5 к Привлекательности) и весь вечер гостям двери открывал и улыбался. Девочки перед началом работы нарядились, накрасились и всю ночь дразнили меня то приоткрывшейся грудью, то обнаженной ягодицей из-под коротенького, легкого платья. Мадам Жужу, не изменив своей привычке, всю ночь пролетала обнаженной, разве что грубую набедренную повязку сменили черные ажурные трусики и груди слегка прикрыло бриллиантовое колье. Неписи в бордель не ходили. Приходили бесы, пили вино, шутили и разговаривали с девушками, иногда уединялись то с одной то с другой в комнатах, много курили, играли в карты. Один раз чуть не дошло до драки, когда один обвинил другого в мошенничестве. Но в целом все прошло спокойно. Немного расстроили расценки за путан. За час активной жизни игроки платили всего десять серебряных тугриков. Чертовка, за всю ночь, ни разу не показалась и объявилась только ближе к полудню следующего дня.

— Вставай, толстячок, пора на тренировку, — промурлыкала она, одновременно кусая за ухо.

— Ай. Не делай так больше. Я ведь спросонья и ударить могу. — Снова "Чуткий сон" не спас меня от подкравшейся девицы.

— Раздевайся, — заявила она, добравшись до места.

Мы стояли перед входом в пещеру, из которой доносилось подозрительное пощелкивание.

— Зачем?

— Привыкай тренироваться без бонусов от одежды. Мы скоро пойдем в данж, где прочность летит. Так что или неразрушимку покупай или нудистом бегай. А ты почему пояс не снял?

— Неразрушимка. Пирсинг тоже, — пояснил я, заметив ее заинтересованный взгляд. — Так ты для этого в номере разделась, перед тем как бить меня начала?

— Не совсем. Захотелось тебя в нестандартной ситуации испытать, да и одежду в крови пачкать не пожелала. Значит так. Это пещера ядовитых пауков. Ты танкуешь, я лечу. Все команды выполнять беспрекословно. Вперед.

Через пять минут.

— Уклоняйся. Уклоняйся, я тебе говорю. В сочленения бей. Мелочь моя, бей матку. Жги паутину. Я тебе говорила уклоняться. Не работай по корпусу, он бронированный. Уклоняйся. Не хватай лут, подберем на обратной дороге. Пока локу не зачистишь, никакого отдыха. В сочленения бей. Агрь. Агрь. Да я сильнее, но я лекарь. Это ты у нас танк. Уклоняйся. Падай. Стой, я паутину сниму. Привыкай без бафа, мана не резиновая. Больше трех не приводи. Терпи, они не больно кусаются. Я же терплю. Уклоняйся...

Еще через двадцать минут.

— Млин, млин, млин, больно-то как.

— Терпи, казак, а то мамой будешь.

— Слушай, сними дебаф, больно же.

— Не сниму. Терпи, тебе полезно.

— Так ведь жжется, и жизнь уходит по пять в минуту. Так я обнулюсь скоро.

— Не бойся — подлечу. А как ты собираешься без отравления "Сопротивление к ядам" поднять?

— Садистка. Это же два часа дебафа.

— Терпи! И хватит ныть, а то челюсть сломаю.

— Так ведь больно...

— Бум! Теперь молча слушай и даже не мычи. Еще пару дней потренируешься, и пойдем в данж. На него наложено "Проклятие вечности" все вещи теряют прочность на единицу каждую минуту. Идем нудистами. Основные мобы — скелеты-мечники и вонючие зомби. Подземелье глубиной в пятьдесят этажей, может и больше, но ниже никто не спускался. Карты нет. Локи каждые три дня обновляются и заново требуют разведки. Каждый десятый этаж имеет рейд-босса — он наша цель. В первый раз идем до десяточки, привыкаем. Вопросы есть? Подожди, сейчас с челюсти дебаф сниму...

— Ты мне челюсть сломала!

— Бум! Вопросов нет. Через полчаса пещера восстановится, я сниму с тебя дебафы и мы ее снова проходим. На сегодня запланировано три прохода. Завтра пять. Пока лежи — восстанавливайся и не вздумай в офф сбежать, тебе же хуже будет...

Кабинет психолога.

— Анкерамо, расскажите мне, что Вы чувствовали, когда она Вас избивала? Гнев, удовольствие, ненависть?

— Затрудняюсь ответить, но точно не удовольствие. Скорее сказать реальность, даже правдивость происходящего. Знаете, в реале можно зайти в любой магазин и обматерить продавца. Он будет стоять, глупо улыбаться. Потом позовут менеджера, который с такой же глупой улыбкой будет пытаться вас успокоить, спрашивать, чем данный конкретный сотрудник вам не угодил. Потом будет угрожать вызвать полицию и возможно даже вызовет. Они приедут, будут тоже пытаться вас вначале уговорить, угрожать штрафом, возможно даже арестом за нарушение общественного спокойствия. А самое интересное то, что все они в глубине души будут искренне вас ненавидеть. Будут ненавидеть за то, что вы нарушили привычный порядок вещей, себя — за малодушие, окружающих, за то, что они видят их позор. И все это в глубине души, а на поверхности только улыбки и фальшивое сочувствие. А Чертовка — она особенная. Я почувствовал, как из нее выплескивается накопленная ненависть. Каждый удар она наносила от чистого сердца. Знаете доктор. Я ведь в какой-то момент захотел ее по-настоящему убить. Разорвать на кусочки, вырвать глаза, переломать ребра. А потом все прошло. Остались только я, она и Мир. Кстати, доктор. Я хочу отменить наш следующий сеанс. Решил уйти на месяц в полное погружение. И вот еще, Чертовка она из наших? Ну, в смысле из программы?

— Простите, Анкерамо. Но это конфиденциальная информация. Почему бы Вам саму ее не спросить?

Мир.

На следующий день мы прошли пять раз пещеру. К тому времени мы с Чертовкой сработали как пара и я перестал тупить. Помогло еще то, что во время отдыха Чертовка кидала мне ссылки на гайд с необходимой информацией, которую я изучал, пока она занималась лечением и убирала многочисленные травмы. Пятый проход завершился настолько удачно, что, несмотря на усталость, я не словил ни одного отравления, на что напарница заявила, что ради прокачки готова сама меня травить каждый день. В пещерах, "Сопротивление к ядам" у меня выросло на три единицы.

Вечером работы не было. Все бесы умотали чистить какой-то данж, и мадам Жужу объявила выходной. Девочки устроили чаепитие, а мы с Чертовкой уединились в зеленой комнате — поговорить.

— Завтра вечером пойдем в данж.

— Так вечером работа.

— Я, в своем заведении сама решаю кто будет работать, — заявила девушка и увидев мой удивленный взгляд пояснила. — Жужу — она управляющая, а я хозяйка.

— Понятно. А Жужу, она кто такая? Я таких неписей еще не видел.

— А кто тебе сказал, что она непись?

— Она что — игрок?!

— Нет, фамилиар. Мой фамилиар. Ты что, про эту фишку в гайде не читал?

— В этом гайде сотни метров инфы, все не перечитаешь.

— Ну, это просто. После тридцатого уровня у игрока появляется возможность привязать к себе животное и назначить фамилиаром. Делишься с ним опытом, развиваешь и через какое-то время он становиться разумным и приобретает, частично, твои черты.

— Так ты что, ее из цветочной феи вырастила?

— Нет. Из мухи. Решила поэкспериментировать, а потом увлеклась. Правда, симпатичный фамилиарчик получился?

Утром следующего дня, Чертовка потащила меня знакомиться с местными достопримечательностями.

"А ведь она премиленькая", — подумалось мне, когда я впервые увидел напарницу не в коже. Вроде бы только и сделала, что надела легкий сарафан и широкую соломенную шляпку, прикрывшую рожки, превратившись из демоницы в милую селянку. Даже хвост практически не видно, да и кто под юбку будет заглядывать, когда есть открытые загорелые плечи и высокая грудь. Опа, а это что-то новенькое. Повисла у меня на руке и слегка прижалась.

— Здравствуйте, Антонина Петровна.

— А, Чети. Здравствуй. У тебя новый молодой человек?

— Да, Антонина Петровна. Вот, охранника нового взяла.

— Вы ее, юноша, берегите. Она девушка хорошая, добрая, отзывчивая. Вот только в жизни ей не везет.

— Я... постараюсь.

— До свидания. Да, Чети. Передай Жужу, что свежие пирожные привезли. Девочкам понравится.

— Обязательно передам, Антонина Петровна.

— Здравствуйте, Петр Павлович.

— Привет, Чети. А кто это с тобой?

...........

И так мы гуляли три часа, двенадцать минут и одиннадцать секунд.

— Смотри, сейчас будет что-то интересное.

В этот момент мы стояли на южной окраине города, рядом с фабрикой по производству алхимических ингредиентов "Могилка". То ли у владельца фабрики было своеобразное чувство юмора, то ли наоборот оно отсутствовало, но фабрика находилась напротив огороженного кладбища, единственный выход из которого перекрывал блок-пост.

ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ.

ВХОД ВОСПРЕЩЕН.

Штраф 100 золотых.

Было написано на огромном плакате над открытыми ржавыми воротами, за которыми виднелись заброшенные могилки. По заросшей дорожке на выход, подволакивая ноги, шла фигура.

— Зомбяк лезет, — заявил один из охранников. — Твоя очередь, — обратился он к напарнику.