Слепой

Только в данный момент Виктор был лишен этого. Взрослое сознание уже давно приобрело свою долю иронии и здорового скептицизма во взгляде на жизнь, поэтому никаких наивных мечтаний, лишь упорные тренировки.

А вот с занятиями боксом ему пришлось самым натуральным образом обломаться. Никто не горел желанием везти его одного в город несколько раз в неделю в ближайший боксерский зал. Даже всегда такой отзывчивый Чарльз в ответ на просьбу лишь покачал своей лысой головой, Рэйвен лишь развела руками, сказав, что драки — это не занятие для хороших мальчиков, заодно невольно напомнив Виктору, что он не в своем прошлом мире, а вот Эрик лишь усмехнулся и отправил Виктора заниматься развитием своего телекинеза. К Ханне с этим он не обращался по очевидной причине — ее внешнему виду. Женщина из особняка то выходила редко, куда уж ей в город было ездить?

Кстати о Рэйвен.

Как-то раз, после его просьбы повозить его на занятия боксом, она заметила его отрабатывающего самое простое ката из джукена на небольшой опушке, позади особняка, под большим и раскидистым дубом. Оно, ката, было одним из трех, что прошлый Виктор успел выучить у своего дедушки, и между ними состоялся такой разговор.

— Почему ты просил отвезти тебя на занятия по боксу, если ты уже имеешь базу по другому стилю боевых искусств? — Спросила она только после того, когда Виктор закончил исполнять ката.

Повторять свои слова о том, что мальчикам неподобающе заниматься подобным, женщина не стала.

— Эм, — на этот вопрос Виктор даже не сразу нашел что ответить. — Я знаю лишь жалкие огрызки, а мой дедушка давно умер и поэтому хорошо освоить его я не смогу. А еще я видел драку, где боксер надавал всем люлей.

— И все? — Удивленно посмотрела на него она.

После этого вопроса он почувствовал себя как никогда глупо.

— Не только, — решил оправдаться Виктор. — Просто в этом стиле есть особые техники, которые я не знаю.

— Уже лучше, но все равно, почему бокс? — Не успокоилась Рэйвен и села прямо на землю, скрестив ноги по-турецки, не заботясь о своих белых брюках, приготовившись его слушать.

— Почему бокс? — Виктор последовал ее примеру и сел так же. — В боксе самые лучшие удары руками, еще его легче освоить, ну и там ставят правильную работу ног. А удары руками это основа любой драки. Они быстрые и сильные.

— Какие глубокие выводы и наблюдения, — фыркнула Рэйвен, после чего не выдержала и рассмеялась. — Прости, Виктор, но это все так поверхностно. Это я тебе как эксперт по боевым искусствам говорю.

— Эксперт? — Виктор иронично приподнял правую бровь. — Как самонадеянно.

Он прекрасно помнил из первых фильмов, просмотренных еще в школе, что там Мистик хорошо дралась и пару раз неслабо так наваляла Логану и остальной компашке. А комиксов он читал не так много, доставать их было сложно. Причем проблемой был даже не язык, а банальное отсутствие нужных комиксов в магазинах.

С Рэйвен у него сложились самые легкие в плане взаимопонимания отношения. Эта женщина легко принимала шутки в свой адрес и шутила в ответ. Например, с Эриком такой непринужденный разговор не получился бы, Чарльз бы просто выслушал и лишь улыбнулся в ответ, а Ханна... С Ханной Маккой Виктору было интереснее слушать, чем говорить и, тем более, шутить.

Быстрое движение рукой и его не сильно, но весьма обидно щелкнули по носу.

— Это тебе за "самонадеянно" и за сомнения в мой адрес, — еще одно неуловимое движение, и его волосы подверглись жуткой атаке, оставившей после себя хаос из разряда "взрыв на макаронной фабрике", — а это за твое "люлей". Постарайся впредь не использовать подобных слов в своей речи. — Виктор недовольно нахмурился и кивнул. Было стыдно. Немного. — Дабы ты знал, я прекрасно владею саватом, карате, ушу, муай-тай, дзюдо и айкидо. Ну и еще несколькими, но уже не так хорошо. Не на уровне мастера.

Виктор пригладил волосы и невольно улыбнулся. Умела Рэйвен внести некую толику веселья даже в серьезный разговор, отчего все дети тянулись к ней.

— Не х... — осекся Виктор, после чего взглянул на довольное лицо женщины и исправился. — Впечатляющий список для столь молодой и красивой особы.

— Хо-хо, — деланно рассмеялась Рэйвен. — Смотрите какой дамский угодник уже в столь юном возрасте. Впрочем, молодец, женщинам приятно слышать комплименты. Как думаешь, Виктор, сколько мне лет?

— Я не буду отвечать на этот вопрос, — замотал головой Виктор. — Это ловушка.

В прошлой жизни он был научен горьким опытом, поэтому никогда больше не отвечал на подобные вопросы. Пусть мир иной, пусть тут царит матриархат, пусть мужчинам здесь больше свойственно заниматься семьей и домом, а не строить карьеры и воевать, но женщины всегда оставались женщинами, то есть по умолчанию существами прекрасными, загадочными и непонятными для мужчин.

— Еще и сообразительный, — довольно покивала своим словам одна из этих загадочных и прекрасных женщин. — Так вот, я гораздо старше, чем выгляжу. Не скажу точно сколько мне лет, эта информация совершенно секретна, — озорная улыбка расцвела на лице Рэйвен, — но у меня замедленное старение и взрослела я тоже медленнее, чем простые люди. Когда я встретила Чарльза, то уже была старше него физически в несколько раз. А теперь закончим разговор обо мне и начнем говорить о тебе. По тому, что я успела увидеть, пока предположить что-то довольно сложно, поэтому вставай и покажи мне все, что ты знаешь из этого стиля.

Виктор послушно встал и начал заново повторять первое ката, потом он исполнил и остальные два, что знал. После чего, он вновь подошел к все еще сидевшей на земле Рэйвен и опять сел рядом с ней.

— Хм, — Рейвен была сосредоточена и веселое выражение ушло с ее лица. — Твой стиль чем-то напоминает традиционный французский сават, там тоже не наносят удары кулаком, используя руки в основном для защиты, но в твоем стиле причина иная, да и подскок для шассе́ не делают, — увидев его непонимающий взгляд, пояснила незнакомое слово. — Так называются удары ногой в прыжке в савате. Предположу, что удары руками производятся в специальные акупунктурные точки противника, но тут я не сильна. Лишь основные знаю. Еще блоки чем-то отдаленно напоминают айкидо, мягкие, не жесткие, уводящие в сторону и использующие силу противника против него самого, в отличие от савата. Интересно. Это будет очень интересно. Давай поступим так, ты продолжишь практиковать этот стиль. — Виктор хотел что-то сказать, возразить, оспорить, уточнить, он тогда и сам не знал, что именно хотел, но был остановлен повелительным взмахом левой руки. — Пусть только основы, но в тебя их вбили намертво. Этот базис очень хорошее подспорье для твоего будущего собственного стиля. Молчи, — вновь остановила его она, когда он хотел уточнить зачем ему свой стиль. — Ты ведь не все в этом стиле знаешь, значит логичнее всего начать выстраивать что-то свое, когда узнаешь основы других стилей. Возьмем за основу твой стиль и будем аккуратно вплетать в него сават и кикбоксинг. Я не мастер в последнем, но основы там с саватом схожи, поэтому тебя обучить смогу, а дальше уже будешь развиваться сам. Можешь и свой бокс изучить, и подтянуть удары руками, но смысла в этом я не особо вижу. В кикбоксинге, пусть он и произошел в большей степени от карате и тхэквондо, за эти годы произошли значительные изменения в плане становления как самостоятельного стиля, и там сумели хорошо перенять как раз удары руками из бокса. Ну а бокс уже сам будешь осваивать, под чужим присмотром. Тем более я не хочу видеть, как твою симпатичную мордашку изуродуют. Особенно нос, который страдает также часто в боксе, как уши у борцов.

Виктору хотелось возразить, особенно было обидно за бокс, ведь прекрасно помнил старшака-боксера и успехи советской школы бокса в своем прошлом мире, но он промолчал. Все же экспертом в этом вопросе он не был, а тут была хорошая возможность не бросать джукен. Ведь если он хорошо научится владеть чакрой и выпускать ее в тенкецу, то и без специальных техник с помощью своего бьякугана будет очень тяжелым противником для любого, если будет использовать клановое тайдзюцу Хьюг.

А бокс он действительно изучит позже. Упрямство, которое всегда было с ним, просто не даст ему отказаться от своего решения, если на то нет серьезной причины. Что же касается носа и его переломов, то освоив ирьедзюцу на приемлемом уровне, это не будет для него проблемой, особенно учитывая, что первым пунктом у него стояло то усиление тела, что провела над собой Тсунаде. Ну как первым? Первым после того, как его уровень станет приемлемым в медицинских техниках.

Но промолчать Виктор тоже не мог. Характер, чтоб его.

— Рэйвен, — стоить отметить, что все четверо взрослых не были против, если дети к ним обращались по имени, — я запутался. То ты говоришь, что драки — это не мужское дело, то теперь уже не уточняя моего желания строишь планы по моему обучению.

— А ты против? — Слегка удивленно приподняла брови Даркхолм.

— Что? Нет, конечно, — быстро опроверг Виктор, дабы не упустить такую замечательную возможность. — Я просто логики в твоих словах и решениях не могу проследить.

— Логики, — покачала головой Рэйвен. — О, Создательница, еще один Чарльз на мою бедную голову. Что же, вот моя логика. Запрещать тебе изучать боевые искусства поздно, ты уже их изучаешь. Кстати, скажи ты честно, что уже владеешь необходимой базой, я бы не стала тебе отказывать и помогла бы. Поэтому, чтобы не запускать тебя и то, что в тебя уже успели вложить, я помогу тебе это развить. В конце концов именно в этом наша задача здесь и состоит — помочь молодым мутантам освоиться и развить свои способности и навыки, чтобы они легче могли интегрироваться в жизнь простых людей. Смогли найти свое место в жизни. Теперь понятна логика?

— Понятно, — пристыжено кивнул Виктор, смотря в землю.

Вроде уже давно не мальчик, но сейчас он чувствовал себя неуютно. Привык рассчитывать в жизни в основном на себя, работа в пожарной команде не в счет, там по-другому никак, вот и посчитал, что все знает лучше всех. Неприятно, конечно, когда тебе как ребенку указывают на твои же ошибки, но это еще было терпимо. Не совершает ошибок только тот, кто ничего не делает. А вот осознать, что ты на ровном месте мог создать себе проблему, причем собственноручно, это было самое неприятное.

— Ну-ну, — положила руку ему на голову Рэйвен и слегка взлохматила волосы. — Не стоит так реагировать. Все совершают ошибки в твоем возрасте. Я такой же была. Взрослые для того и находятся рядом, чтобы указывать на ошибки и помогать их преодолевать. Не пресекать их, а именно помогать их преодолевать, иначе толку будет не много. Запомни, Виктор.

— Запомню, — вновь односложно ответил он, чувствуя еще больший стыд, но смотря женщине прямо в глаза.

Впрочем, со стороны всегда легче замечать ошибки. Утешение для его эго слабое, правда, но честное.

— А раз так, то пошли, скоро будет ужин, — Рэйвен повернулась к нему спиной и пошла в сторону особняка. — Который сам себя не приготовит, — легкое ворчание было не громким, но идущий позади Виктор все прекрасно слышал. — И угораздило же меня связаться с мужчинами, которые манкируют своими прямыми обязанностями по дому и скидывают все на меня. Эх, надо было оставаться жить на Барбадосе.

После того вечера, жизнь Виктора приобрела четкий график. Не сразу, пару дней Рэйвен взяла на то, чтобы наметить учебную программу для него, но она, жизнь, изменилась и стала заметно отличаться от жизни остальных детей в особняке Ксавьера.

Вставал он раньше остальных детей на два часа и топал в небольшой спортзал, который был в доме, где под руководством своей новой наставницы начал постигать азы других боевых стилей. Затем следовал завтрак и обычная школа. После школы был обед, и несколько часов на домашнее задание. Потом шла тренировка телекинеза и медитация. Перед сном его ожидала еще одна тренировка, но уже кланового тайдзюцу, также под присмотром Рэйвен, а потом душ и долгожданное свидание с кроватью.

Режим, что и говорить, был насыщенный. Будь на его месте обычный ребенок, даже обладающий сверхспособностями, то он бы не выдержал. Детям нужно было давать время на отдых, развлечения, игры. С учетом этого, стараниями Рэйвен и Чарльза, два раза в неделю у него образовывались свободные вечера, которые он, в основном, тратил на освоение ирьедзюцу.

Вот в один из таких вечеров, который выпал на четверг, Виктора нашла на уже полюбившейся ему для занятий поляне возле дуба, Скотта и позвала в особняк. Девочка, передавшая сообщение Чарльза прямо вся изнывала от любопытства, но старалась не подать вида, чтобы сохранить образ хорошего лидера. По-доброму улыбаясь, Виктор шел за ней и молчал. Помочь утолить ее любопытство он не мог, так как сам не знал, для чего его позвал телепат. Обычно-то Чарльз использовал свои телепатические способности для подобных случаев, но с его ментальной защитой все приходилось делать по старинке.

Не учел он этот момент тогда, не учел.

Когда он вошел в просторный и уютный кабинет главы их пансионата, то увидел в ней помимо самого Ксавьера и Рэйвен еще одну женщину. Женщина сидела в гостевом кресле, как его прозвали все обитатели особняка, и с доброжелательной улыбкой посмотрела на вошедшего Виктора.

— Виктор, познакомься, — начал представлять слегка полноватую женщину с приятными чертами лица Чарльз. — Это миссис Хелена Доэрти, она адвокат мисс Старк.

— Здравствуйте, миссис Доэрти, — послушно поздоровался Виктор.

В глаза это не бросалось, но улыбка на лице представленной ему женщины слегка дрогнула. Вначале Виктор не понял в чем была причина, но потом осознал — его глаза. Со стороны любой, не знающий его ситуацию, счел бы, что он слепой. Видимо адвокат решила, что это результат той трагедии, что произошла более месяца назад. И не просто решила, но и представила какими проблемами это может грозить ее клиентке. Особенно если все подать под нужным ему углом.

И никто не стал разубеждать женщину в обратном. Рэйвен, скорее всего, об этом не задумывалась или же ее успел предупредить Чарльз, который должен был быть прекрасно осведомлен о том, что творится в голове адвоката. Телепат то ли из вредности, то ли из простого желания не навредить своим поспешным разубеждением миссис Доэрти о том, что Виктор зрячий, и тем самым лишить его какого-либо маневра в переговорах. Весьма расчетливо и умно, и опять-таки, никак не вязалось с тем образом доброго дядюшки, который представляли в фильмах. Хотя иного от телепата ожидать было трудно. Хорошо еще, что у Чарльза был сильный внутренний моральный кодекс, который не позволял тому злоупотреблять своими силами.

— Здравствуй, Виктор, — голос у женщины был сильным, хорошо поставленным, видимо привыкла выступать перед людьми, но мелодичным. — Я могу обращаться к тебе прямо по имени?

— Да, миссис Доэрти, — не стал кочевряжиться Виктор в ответ.

С него не убудет если эта женщина будет обращаться к нему неформально. Тем более, что в его нынешнем теле это было более чем естественно, пусть и не совсем по правилам этикета.