Сказка - ложь!

Интересно, а в этом замке вообще ванна есть? Я ведь девушка современная, прогрессивная. Привыкла по утрам душ принимать и кофе с пончиком... Мда, про кофе, похоже, придется забыть. Вряд ли здесь уже открыли Америку. Хотя, все может быть.

В дверь вежливо постучали. Я засуетилась, не зная, куда засунуть горшок. Потом плюнула и выплеснула его за окно, как и положено добропорядочной средневековой горожанке. Надеюсь, в это время под стенами никто не лазил.

— Мадам,— о, знакомый голосок, никак наш друг Жако решил почтить нас своим присутствием!— Ваш завтрак.

Я выглянула из-за ширмы и буквально остолбенела. Двери в комнату были распахнуты настежь, у входа, будто солдат на часах, стоял герцогский камердинер в примелькавшейся уже ливрее и напудренном парике, а слуги в одинаковых темно-зеленых камзолах вереницей заносили в спальню блюда со всевозможными яствами. Правда, первые двое втащили огромный стол, судя по цвету из настоящего красного дерева, да еще с позолоченной резьбой и инкрустацией, подозрительно напоминающей слоновую кость и драгоценные камни.

Этот стол разместили посреди комнаты, придвинули с одной стороны великолепное кресло под стать столу, накрыли его белоснежной скатертью с кружевами и начали расставлять тарелки. Вернее, тарелками это можно было назвать с натяжкой, скорее целые подносы из фарфора. И чего на них только не было! Что я там на завтрак просила? Точно не запеченого целиком поросенка с яблоком во рту и не жареного лебедя, украшенного собственными перьями.

К тарелкам присоединились серебрянные графины, в которых поблескивало вино. Ага, вот и повод похмелиться! Я вышла из своего укрытия, как ни в чем не бывало поправляя на плече толстый узел.

— Мадам,— Жако поклонился мне с таким подобострастием, будто я была по меньшей мере принцессой крови,— Его Светлость оказал вам честь быть его гостьей. Он предоставил в ваше ряспоряжение слуг и левое крыло замка, вместе с покоями герцогини. Сейчас его подготавливают для вас. Могу я узнать, на сколько вы намерены задержаться?

Пока он произносил свою тираду, я успела хлебнуть винца и даже закинула в рот пару кусочков мяса, расколупав поросячий бок. Но услышав последнюю фразу, я поперхнулась и едва не выкашляла собственную печень. Даже слезы выступили на глазах!

-Чего?— прохрипела я между приступами кашля.

— Его Светлость желает знать, как долго он имеет честь принимать вас в своем замке?

— Всю оставшуюся жизнь!— ответила я в сердцах.

Нужно было видеть, как побледнело его лицо и как он поджал губы! Казалось, что больше — просто невозможно, но, видимо, он был еще большим снобом, чем его хозяин.

Не долго думая, я нагло отодвинула камердинера с дороги и молча уселась за стол. С левой стороны тут же нарисовался слуга с подобострастной миной на лице и перекинутым через руку полотенчиком — ни дать, ни взять официант в респектабельном ресторане. Я демонстративно закатила глаза, когда этот кадр взял графин с вином и наполнил мой бокал.

— Могу я посоветовать вам болонские колбаски, мадам?— раздался за моей спиной сдержанный голос Жако.

— Нет,— грубо оборвала я.— Колбаски из болонки советовать мне не надо. Я собачатиной не увлекаюсь. И вообще, мне не нравится, когда стоят у меня над душой и заглядывают в рот. Вам что, заняться больше нечем?

— Простите, мадам, для меня честь служить вам.

— Вот иди и служи в другом месте. И друзей своих забери. Я вполне сама способна держать вилку в руках!

Он поклонился с таким видом, будто лимон проглотил. Затем пробормотал никому не нужные извинения и махнул слугам, отпуская их.

Ненавижу лицемеров! А этот Жако меня по-настоящему раздражал. Я еще не забыла, как он сдал меня палачу на пару со своим любимым герцогом. Этому напыщенному аристократику тоже не помешает мозги вправить. Сначала сам ко мне в постель прыгает, а потом строит из себя оскорбленную невинность. Можно подумать, я его изнасиловать пыталась!

Одно странно, куда они дели моего монстрика? Где эти гады прячут его днем? Надо будет пойти, поискать беднягу. Подкормить. Вдруг он голодный? С такими хозяевами и загнуться недолго. А здесь еды человек на пять, не меньше. Думаю, его светлость не обеднеет, если я этого лебедя в перьях отнесу монстрику на завтрак. Да и неухоженный он какой-то. Грязный, нечесаный. Такое ощущение, что за ним никто не ухаживает. Печально. Завели животное и издеваются — изверги!

Пока я размышляла, исподлобья глядя на застывших вокруг стола слуг, они с растерянным видом поклонились и удалились вслед за недовольным Жако. Наконец-то я осталась одна и смогла спокойно поесть. Вино я пить не стала, ночью напилась, а вот изящный фарфоровый чайничек с крышечкой в виде розового бутона привлек мое внимание. Этот чайничек стоял на серебрянном подносе вместе с миниатюрной чашечкой, украшенной позолотой, и такой же пиалкой, в которой лежало что-то вроде фруктового джема. Я потянула носом. Над выгнутым в форме лебединой шеи носиком чайничка витал обалденный запах горячего шоколада!

О, этот божественный аромат! Я расплылась в идиотской улыбке. Просто невероятно, мне заварили шоколад! Так, быстро соображаем. В "Анжелике" шоколад был? Был! А век там какой? Семнадцатый. Как раз тот самый Людовик XIV и правил. Значит, нужно поймать кого-то из местных и допросить, какой век у них на дворе. Тогда можно будет планировать дальнейшие действия. В конце концов я не собираюсь сидеть в этом замке до скончания века. Если судьбе было угодно переместить меня во времени и пространстве, то почему бы не воспользоваться этим? Посмотреть мир, изучить нравы... А вдруг где-то здесь меня ждет мужчина моей мечты?!

Я как-то сразу поскучнела. Сидела, отхлебывая из чашки горький горячий шоколад (сахар пожалели или еще не изобрели?) и вспоминала своего монстрика. Он такой милый, такой послушный и в то же время сильный и грозный — эх, прямо идеал настоящего мужчины. Рычит мало и по существу, лапы не распускает, на руках носит, о нуждах моих заботится, в постели греет и ни на чем не настаивает... где я еще найду такого? Одна проблема: звериное происхождение. Я даже на повышенную лохматость согласна, лишь бы он был человеком!

Мда, какие-то странные у меня мечты... наверное, долгое воздержание сказывается. Я ведь уже год, как рассталась с последним парнем. Не то, чтобы их было слишком много... просто я предпочитала не заводить серьезных отношений. Случайное знакомство, взаимное удовольствие — и все. Никаких чувств, никаких обязательств. Пару раз пробовала "встречаться". И парни, вроде, неплохие попадались, но очень быстро надоедали. Расставалась без малейшего сожаления и все думала, что со мной не так? Почему сердце молчит? Почему даже в момент физической близости голос рассудка сильнее желаний плоти? А потом все надоело и я решила перестать экспериментировать. Выгнала последнего ухажера и стала вести жизнь одинокой, но вполне самодостаточной женщины. И до сего момента не испытывала нужды в присутствии мужчины. А теперь...

Кажется, я даже всплакнула...

Опять поскреблись в дверь, нарушая мое уединение. Я быстро вытерла слезы и ровным голосом разрешила войти. Это была Розетта.

— Ваши новые покои готовы, мадам,— произнесла горничная, нервно теребя подол своего фартука.— Я приготовила для вас несколько платьев. Позвольте вас проводить.

Я с сожалением глянула на опустевший чайник. Ладно, проявим послушание. В конце концов ходить голой в простыне это как-то не комильфо. Да и интересно примерить на себя настоящий средневековый наряд. Или нет, если это век семнадцатый, то уже эпоха Ренессанса. А это значит кринолины, кружева, атлас, бархат и бриллианты. Ух ты! Я увижу настоящие бриллианты! Помнится, одно время это был очень модный камень, им даже туфли украшали. Интересно, сколько бы такие туфельки стоили у нас?

— Розетта,— задала я мучающий меня вопрос,— ответь пожалуйста, какой сейчас год и в какой стране я нахожусь?

Девушка опустила голову, лицо ее сначала побледнело, затем покрылось красными пятнами, а спустя минуту она разразилась бурными рыданиями и выбежала из комнаты, прижимая к щекам подол своего фартуха.

Я проводила ее ошарашенным взглядом и едва сдержалась, чтоб не покрутить пальцем у виска. Странные они здесь какие-то. Пуганые. Хотя, с таким соседом, как герцог, и мне скоро психиатр потребуется. И опять же моя проблема осталась не решенной: второй день подряд кутаться в простынь я уже не собиралась. Немедленно дайте мне хоть что-то! Хоть пеньюар герцогской прабабушки! Я уже на все согласна!

Я выглянула за дверь. В коридоре стоял мужик в железном шлеме, кирасе и с мечом. На его краснощеком лице зверски топорщились рыжие усы, похожие на размочаленную сапожную щетку.

— Ты кто?— задала я резонный вопрос.

— Жак-Ив!— отрапортовал он, блестнув гнилыми зубами.

— Кусто!— брякнула я.

— Простите?..

— Нет-нет, продолжайте. Вы здесь какими судьбами?

— Его Светлость наказали.

— Ах вот как,— я почесала затылок. Помыться б не мешало, а то в этих краях и вошек подцепить не сложно. Или что похуже.— И что же его светлость наказал? Следить за мной?

— Никак нет, мадам!— мужик от усердия даже каблуками щелкнул.— Охранять.

— Интересно, меня от вас или вас от меня?— пробормотала я себе под нос.— Где герцог знаешь?— добавила уже громче.

— Да, мадам, но Его Светлость не велели беспокоить.

— Ничего, переживет. Веди, давай.

Поправила сползшую простыню, затянула узел покрепче и с гордо поднятой головой направилась вслед за этим клоуном. Босая, по холодным каменным плитам. Поскольку обуви мне тоже до сих пор не выделили. Список моих претензий к их светлости продолжал рости.

К стенам коридора жался местный люд. Удивительно, но они уже не тыкали в меня пальцем и не плевались от ненависти. Наоборот, подобострастно кланялись, но я-то чувствовала спиной их подозрительные и мрачные взгляды. Похоже, что босс сказал меня не трогать. Гостья, как ни как. Ну-ну. Интересно, сколько из них жалеет, что палач не сделал из меня чучело?

Мы повернули в уже знакомый проход. Я, конечно, плохо вижу и дорогу не запоминаю, но, кажется, этот ход ведет к тому продуктовому складу, где мы с монстриком вчера зажигали. Ага, вон и двери видать. Ой, а что это за толпа перед ними? Неужели мы аж так повеселились?

* * *

Язон Валентин Марк Филипп граф де Верней герцог д'Арвентиль.

Его Светлость и представить себе не мог, что обнаружит, спустившись в замковую кладовую. С тех пор, как проклятие вступило в силу, в этом месте ничего не менялось. Если иногда Язон и позволял себе впасть в уныние и предаться греху пьянства, то с наступлением утра все возвращалось на круги своя. Всегда. Но не сегодня.

Уже на подступах к кладовой в голове герцога зародились смутные подозрения. Завернув за очередной поворот и выйдя на финишную прямую, он издалека разглядел, что дверь в продуктовый склад открыта. "Неслыханно!— взыграло в Язоне глухое раздражение.— Кто посмел?!" Он ускорил шаг, бесшумно ступая по грязным плитам, в надежде поймать вора на горячем.

Первыми на глаза попались обглоданные кости, сложенные у самого порога аккуратной кучкой. Чуть дальше валялась тряпка непонятного значения, вся грязная, в жирных пятнах и воняющая копченым окороком. Его Светлость с трудом узнал в ней собственное постельное белье по вензелям, вышитым по периметру. Кроме этого в кладовой обнаружился просто возмутительный бардак, словно некий вандал провел здесь ночь, планомерно уничтожая запасы. Кто-то проредил висевшие на крюках окорока, пооткрывал бутылки с вином, половину разбил, перевернул пару полок сырами и крупами, от чего все это добро разлетелось по углам, и исчез в неизвестном направлении. Но больше всего Его Светлость возмутило то, что последствия этого вопиющего вандализма не исчезли с наступлением утра.

Язон замер на пороге, тяжело дыша и едва сдерживая негодование. Его кулаки машинально сжимались и расжимались, будто мечтая придушить того, кто посмел устроить такое безобразие в вотчине герцога д'Арвентиль.

— Рене,— позвал он одного из слуг, снующих по коридорам по одним только им известным делам,— я хочу чтобы через полчаса здесь было убрано. И еще хочу знать, кто это сделал,— взгляд герцога упал на скомканное покрывала у его ног,— хотя нет, с этим я разберусь сам.

В конце концов не трудно догадаться, кто нарушил привычный ход бытия в этом застарелом болоте. Язон даже не знал, радоваться ему неожиданным изменениям или наказать наглую гостью за самоуправство. И когда она успела? Неужели ночью? Если это так, то в замке появился единственный человек, который может пролить свет на некоторые тайны. А именно, сможет рассказать что же происходит по ночам в этих стенах. Стоит немедленно встретиться с ней и допросить!

Внезапно в памяти возникло воспоминание предыдущего "допроса": мрачное подземелье и метр Амбруаз с его специфическим юмором. Нет, так дело не пойдет. Не стоит запугивать несчастную девушку еще больше. Язон вспомнил, как утром она отшатнулась, когда увидела его в постели рядом с собой. Ее близость стала для его выдержки настоящим испытанием, а вот отчуждение как ведро холодной воды остудило вожделение. Правда, ненадолго.

— Ого!— раздался позади него уже знакомый удивленный голос.

Язон развернулся, мрачно разглядывая стоявшее перед ним чудо в уже привычной простыне.

— Могу я узнать, почему вы до сих пор в таком виде, мадемуазель?— процедил он сквозь зубы, чувствуя, что бриджи становятся тесноваты в паху.

Несносная девчонка уставилась на него с нескрываемым интересом. Герцог даже вспомнил, что умеет смущаться и покрылся нежным румянцем.

— Я вот тоже хотела бы это знать. Мне даже тапки не дали!— и наглая девица задрала простынь чуть ли не до колен, демонстрируя босые ступни, изящные лодыжки и стройные округлые икры, при виде которых Его Светлость нервно сглотнул и поспешил прикрыть глаза.— Эта безмозглая Розетта убежала, стоило задать ей пару вопросов. У вас здесь все такие нервные или у девочки критические дни?

— Пару вопросов?— герцог попытался собрать свою волю в кулак, но воля упорно не желала собираться. Взгляд Его Светлости блуждал где-то в районе груди незванной гости, а в мыслях он уже ласкал оную часть ее тела руками, попутно вспоминая, как именно это тело выглядит без одежды, лежа на его простынях.— Так о чем вы ее спросили?

— Я спросила, какой у вас год и страна какая,— девушка сердито сложила руки ,на груди, заставляя Язона вынырнуть из приятных воспоминаний,— а она разревелась и убежала. Вы меня, конечно, извините, я девушка простая, этикетам не обучена, но хотелось бы одеть на себя что-нибудь посущественнее вашей простыни. И нечего на меня так пялиться. Слюни подберите,— раздраженно фыркнула она,— а то захлебнетесь. Потом скажут, что я вас убить пыталась.

Мужчина вздрогнул, приходя в себя, и резко отвернулся, не забыв бросить на нахалку уничтожающий взгляд. Да как она посмела так с ним говорить?! С ним! С герцогом д'Арвентильским!

— Да хоть с Папой Римским,— отчеканила мадемуазель за его спиной,— мне фиолетово, у меня ноги замерзли и температура опять поднимается.