Сожми звезду в ладони

— Мы будем сражаться! — раздался выкрик — кто-то не выдержал.

— Будите, но итог будет один — вы все погибните. Все.

— Но мы до сих пор уничтожали Пришельцев, — сказал Громовержец.

— Давайте я вам кое-что объясню и вы сами поймете безрезультатность своей борьбы. Людей у них больше, чем звёзд. Вы убьёте сотню, придёт тысяча, убьёте их — придёт сто тысяч. Сможете одолеть и этих — придёт миллион. Люди у них бесконечны — для них благо потерять их — меньше едоков. Вы же будите нести невосполнимые потери. А у них есть миллионы боевых машин целиком из металла, способных воевать самостоятельно, ведь они умеют думать. Их делают тысячами каждый день, а могут и больше. Есть у них планеты, где люди даже не рождаются, их там выращивают, как листья на деревьях, выращивают лишь для одного — для войны, чтобы убивать и умирать. Каждый из них равен по боевым возможностям нашим Танцорам Клинков, но их оружие намного сильнее, но вы это уже знаете.

— Мы побеждали их! — возразил Громовержец.

— Нас тогда было мало — только рота. Ваше нападение застало нас врасплох и тактика ваша была незнакома, поэтому эффективна. Но после нескольких схваток они изменят способ ведения войны. Они не подпустят вас даже на полёт стрелы, потом выследят ваши города и дома и уничтожат их с орбиты. Это называется "Тактика выжженной земли". У них очень мощное оружие. Вот возьмем твой посох. Плазму на его вершине создавали годы, а мой Уничтожитель — робот на котором я воевал — может создавать такие каждые пять секунд. У пришельцев было мало людей, но это было временно и резко измениться. Они не испытывают ни жалости, ни сочувствия — они всегда чужих и слабых. Вся их история — история захватнических поработительных войн. И они всегда отчищали землю от коренных народов, прежде чем заселить её. И ещё одно качество делает их непобедимыми — упрямство в достижении цели, полное презрение к цене победы и неразборчивость в средствах достижения её. Они говорят: "На войне все средства хороши". Ввязаться с ними в открытый бой — обречь себя на гибель. Не воевать с ними — тоже самое, но не сразу. Они задавят вас и вы сами вымрете.

— Что ты хочешь сказать? Ты убеждаешь нас в неизбежности поражения? — закричали маги, когда он разрешил им говорить.

— В самом деле, — буркнул Черноокий, глядя на Алекса.

— Я лишь хотел ознакомить вас с опасностью, чтобы у вас не возникало напрасных иллюзий и вы все осознали степень угрозы этому миру. Всем людям в этом мире. И природе этого мира. Когда вы поймёте, что положение крайне критическое, то мы сможем поставить всё, что имеем на кон борьбы. Всё и никак иначе. В этой войне будет лишь одна битва и эта битва решит исход войны. Тот кто победит в этой битве, тот и будет жить на этой земле. Мы ставим всё или всё теряем. У нас есть шанс победить, но для победы мы должны отдать всё. Ещё раз повторюсь -всё что имеем и чего не имеем.

Было тихо. Мысли присутствующих метались, как мотыльки у светильников, но моральный настрой их Алекса обнадёжил — никакой паники, никакого страха. Есть решительность, есть упорство. Было немного растерянности, но это пройдёт. То что растерянности было немного — внушало уважение — это раса воинов, готовая биться с врагом в любых условиях, при любых обстоятельствах.

— Так, с угрозой разобрались, — продолжил Алекс, вздохнув с облегчением — он ещё никогда не выступал ни на каких собраниях, тем более на таких представительных, поэтому немного путался, — Теперь надо обрисовать условие победы — без этого борьба бессмысленна.

Все молчали — ждали.

— Победить мы можем... Даже не победить, сюда больше подходит слово "выжить". Это и будет победа. Победить их невозможно. По крайней мере пока. Мы все живы до сих пор благодаря случайности — вы уничтожили корабль прежде, чем он успел сообщить об этой планете. Но рано или поздно они хватятся пропавшего корабля и будут искать его, пойдут по его следу и придут сюда. К этому времени мы должны быть полностью готовы. Единственный шанс выжить — скрыться, спрятаться. Мы должны сделать так, чтобы о нас по-прежнему не знали.

Алекс помолчал, потом провел рукой по лицу и продолжил:

— Если они опять найдут нас — мы должны их истребить быстро и надёжно. Настолько быстро, чтобы они не успели сообщить о нас или попросить подмоги. Это условие победы.

Вспыхнуло небольшое обсуждение — самолюбие магов было уязвлено — победа в сокрытии их принижала. Но иного выхода никто не видел — они не в силах на равных бороться со Звёздными Флотами.

— Теперь средства достижения цели, — продолжил Алекс, — чтобы быстро их истребить, мы должны обладать подавляющим преимуществом и внезапностью.

Возражений и вопросов не было.

— Возьмём внезапность. Это значит — мы должны знать о них всё, сами же должны скрыть свои умыслы. Нужно немедленно взять под контроль всю поверхность планеты и под наблюдение всё звёздное небо в окружности планеты. Немедленно. Может они уже произвели высадку и строят базу. Если нет, то мы должны увидеть это как можно раньше, собрать все силы максимально быстро и не дав им закрепиться — уничтожить.

Черноокий кивнул, нахмурившись.

— Дальше — численное преимущество. Этого почти невозможно достичь в перспективе, но на короткий промежуток времени и в одном конкретном месте — реально, если поднатужиться. Нас должно быть так много, что они должны быть смяты прежде, чем сумеют выйти на связь с командным пунктом. Было бы идеально иметь оружие, способное быстро и надёжно выводить их из строя, самим же не нести потерь.

Повисла тишина.

— Нас слишком мало. Мы не сможем, — наконец озвучил Черноокий общую мысль.

— Никогда не говори так. Вы ещё не пробовали, а уже сдаётесь.

— Мы не сдаёмся. Но как это сделать? Людей не хватит даже на патрулирование всей планеты.

— Вот так и говори. Это же совсем другое дело. Просто нам надо резко увеличить численность воинов.

— Это возможно?

— Да нет ничего невозможного! Выйдете отсюда и оглянитесь — огромная пустая планета, способная прокормить огромное количество воинов, но вас лишь жалкая горстка. Почему?

— Мы несём потери.

— Значит надо их восполнять. Я заметил, что тут очень мало детей. Вы живёте сотни лет, а родили по одному — два ребёнка. Откуда же возьмутся воины? Сегодня же вы должны начать исправлять это.

— Это не поможет. Воинами они станут только лет через пятнадцать.

— А через пятнадцать лет не нужны будут воины?

Ответить было нечего — никто из присутствующих не видел этого будущего.

— Сегодня же. Ваши жены, любовницы, наложницы должны понести детей. Но это не всё. Вернее, этого недостаточно. Нам уже сейчас нужны воины. Пора отменить позорное угнетение Заблудших. Они — наш резерв, они станут воинами.

Его слова потонули в криках. Все вскочили со своих мест, кричали. Ещё бы — Алекс посягнул на устои их мировоззрения, требовал сравнить их, Просвящённых, с жалкими заблудшими. Лишь Громовержец сидел молча, низко голову склоня.

Алекс слушал, слушал, тоже склонив голову, потом вскочил, ударил кулаками по столу. Светильники на мгновение померкли, резко похолодало градусов на десять, маги застонали — всплеск гнева Алекса больно ударил в их ментальные оболочки.

— Тихо, Толстокожие! Неужели вы не видите, что жизнь вашего мира на грани? Вы цепляетесь за жалкие иллюзии и не желаете видеть очевидных вещей. Они такие же как и вы. Они тоже люди, они тоже хотят жить и тоже хотят защитить свои жизни. Чем вы лучше их? Чем вы лучше меня? Недавно я тоже был Заблудшим, теперь я могу раздавить любого из вас, как букашку. И я хочу спасти этот мир не меньше вас. Почему не дать им шанс? Это всем нужно. Это нужно было сделать уже давно. Как вы можете называть себя Просветлёнными если вы угнетаете и унижаете других? Какие вы тогда Просветлённые? Не зря вас Тёмными кличут. Вы обрели великую силу, но остались дикарями. Так умрите же и сами в рабстве. Придут миллиарды Заблудших и вы будите пресмыкаться перед ними. Это будет справедливая кара за ваше невежество! А я пойду поищу более просветлённый народ.

Алекс вышел, но его догнал Черноокий, упал перед ним на колени, припал к его ступням. Невероятно — Бог преклонил колени перед человеком. Обычным, недавно ещё, человеком.

— Прости их, Темных. Им нужно время для понимания, что выбора у них нет. Я, их Бог, обещаю тебе, что все наши Заблудшие получат равные права и возможности с нами. И по своим способностям получат работу и уважение. Я уже понял, что достоинство заключается не в родословной, а в силе души и характере. Не уходи, веди нас, Странник.

Алекс поднял Черноокого. Он верил в искренность его слов.

— Мне здесь больше нечего делать. Теперь вы сами знаете что делать и как делать. Сами сможете взять под наблюдение мир, сами обучите заблудших, кто-то из них станет Просвещенным. Хотя бы Танцором Клинков, этого уже будет достаточно. Может среди них Великие Маги? Надо их увидеть и воспитать. Но нам нужно очень много оружия. Хорошего и мощного. Кто может сделать?

— Только Подгорные делают действительно хорошее оружие. Нам не постичь их умения.

— Значит мой путь лежит к ним. Завтра же я и выхожу. А сейчас позволь мне отдохнуть в одиночестве. Иди, Черноокий, ты сейчас особенно нужен своему народу.

— Мой народ теперь станет больше, — сказал Громовержец.

Похоже он только сейчас осознал, осознал вдруг и резко — больше людей, больше характеров, больше проблем, много работы.

— Это как раз работа для Бога.

Полёт на огромной птице нельзя сравнить ни с полётом на Омаре, ни на глиссере. Ветер свободно трепал тебя, под тобой скрипело седло, мощно хлопали гигантские крылья, ходили под перьями мощнейшие мускулы.

Они летели уже давно, но птица ещё не устала — Алекс убрал вес Черноокого и свой до минимума и постоянно подпитывал их извозчика силой.

— Вот граница Подгорных, — мысленно передал Черноокий.

Алекс увидел горную гряду, вершины которой терялись в облаках. У подножия гор была почти тропическая долина — солнце тут хорошо припекало, а облака, разбиваясь о горы, часто поливали округу тёплыми дождями.

Они подлетели к горам. Громовержец бросил вниз, в джунгли, заклятие Тревоги — теперь вся живность в панике покинет это место. Жалостливым богом оказался Громовержец, хотя в его честь ещё приносили человеческие жертвы.

— Людей не жаль, а зверюшку безответную жалко, — мысленно передал Черноокий и метнул вниз ещё одно заклятие.

Джунгли разверзлись, деревья и листва разлетелись, обнажив поляну. Птица села, они сползли с неё, размяли ноги.

— А лес быстро затянет рану, — закончил бог.

Потом он указал на горы.

— Здесь ворота к Подгорным. Они их охраняют. Мы прилетаем сюда торговать с ними. Сидим здесь и ждём. Они прямо из-под земли появятся.

— Подождём, — согласился Алекс.

Они отпустили птицу и она полетела поохотиться.

— Давно хотел спросить тебя, Черноокий, — сказал Алекс, — почему ты Бог?

— Потому что должен быть бог. Как народ будет развиваться не имея бога? Или хотя бы какой-то программы лет на тысячу? Кто будут учить их, направлять? Этак они такого наворотят, блуждая впотьмах. А почему я бог — не знаю. Я им родился.

— Так ты всё-таки родился?

— Ну если бы я не родился, то не разговаривал бы сейчас с тобой.

— Да я не об этом. Ни со звезды не сошёл, ни каким иным чудным образом?

— Не бывает так. Сказки это всё. Не придумать человеку ничего лучше, чем задумано Создателем.

— Уже сделали.

— Не переживай — ничего хорошего из этого не выйдет. Рано или поздно это умрёт.

— А как ты узнал, что ты бог?

— Ну а как этого не знать? Это первое, что осознаёшь.

— Что тебя отличает от других?

— Повышенная и неистребимая любовь к моему народу. Я забочусь о них, постоянно чувствую их и свою ответственность за них.

— И...

— И питаюсь их почтением. Вернее подпитываюсь. Молитвами, поклонениями, жертвоприношениями. Я не могу взять с них силу, в отличие от тебя. Мне переходит только та сила, что они мне отдают сами. Если я буду плохим богом — не будет почтения, я ослабну и умру. Как бог — точно. Может быть стану простым магом, может — бестелесным призраком, а может и вовсе исчезну.

— Поэтому ты заботишься о них?

— Нет. Я не могу не заботиться о них, как не может мать не заботиться о своём потомстве.

Алекс не стал его расстраивать, не сказал, что матери-люди давно уже перестали заботиться о своём потомстве, переваливая эту почётную обязанность и почётное право на кого угодно, или просто бросая младенцев на произвол судьбы. Зачем это знать Черноокому? У него и так голова трещит по швам от тяжких дум — непросто наверное вести целый народ через века и нести всю ответственность за них всех и за каждого.

— А в нашем мире боги давно умерли.

— Очень жаль. Может от этого все ваши беды. А какими они были?

— Легенды говоря, что разными. Даже свой Громовержец был. Он был главным богом.

— Главным?

— Да. У них был Пантеон. Богов было много. И был главный. Но они все равны были, только у каждого своя специальность была.

— Если есть главный — равных нет. Кто-то всё равно равнее остальных. Это корень всех бед, — как-то горестно хмыкнул Черноокий и отвернулся к зарослям, наглухо закрыв мысли.

Время шло очень медленно, Алексу стало скучно. Это Черноокому час или два — ничто против вечности, а для Алекса время — конечно. Он дёрнул бога.

— А? — он точно очнулся от забвения.

— Создатель — тоже бог?

— Создатель — это Создатель. Он создал всё. Мир, людей, воздух, звёзды. Даже богов он создал. Он — Создатель, а мы лишь пастухи на своим неразумным стадом. Заботимся о них, от них и живём.

— У нас тоже есть такое понятие. У нас его просто богом называют. По легендам — он создал всё.

— Вот — вот. Только это не "понятие". Хоть его то не предали забвению.

— Да почти уже. А его можно увидеть?

— Увидишь. Когда твой мирской путь завершиться — увидишь. А может и нет. Не каждый удостоен такой чести.

— А какой он?

Черноокий пожал плечами:

— Никто ещё не возвращался оттуда.

Алекс встал, стал внимательно вглядываться вокруг, в природу вещей.

— Что-то мы уже долго ждём. Мне надоело.

— Какие вы все нетерпеливые первую сотню лет, — хмыкнул Громовержец.

— Я вижу вход, — сказал Алекс.

— Это и я его вижу. Открыть его нельзя. — пожал Черноокий плечами.

— Так что ж ты молчал? Мы то ждём, а времени может быть и нет.

— Никто не может открыть Подгорных Врат, — покачал головой Черноокий.

— Посмотрим.

Алекс пошел сквозь джунгли. Растения узнавали в нём лесовика, тянулись к нему — многим требовалась помощь, но Алекс разводил их руками, расчищая дорогу, говорил растущим:

— Подождите. Скоро придёт помощь и к вам. Недолго осталось.

Громовержец удивлённо смотрел на Алекса. Он, Бог, до сих пор не мог понять этого человека. Откуда в нём всё это? Алекс не скрывал своих мыслей, Громовержец видел его насквозь, все его потаённые замыслы. Поэтому он и не мог понять.