Метро 2036: Изумрудный Город

Аккуратно запрятав Путеводитель во внутренний карман куртки, Артём вышел прогуляться. Силы немного восстановились, ещё один перегон, пожалуй, смог бы одолеть. Но вначале — разведать обстановку. Ни до Таганской, ни до Третьяковской ходить ещё не приходилось.

Проблема источника нужной информации, впрочем, вскоре разрешилась сама собой. Стоило чуть задержаться у местного аттракциона "Тараканьи бега", как кто-то потянул сзади за рукав.

— Привет! — запросто, как равному, сказал одетый в полосатую рубаху и чёрные брюки мальчишка с кепкой на голове. — Позолоти ручку. Две "пульки".

На вид пареньку всего лет тринадцать, однако взгляд — настороженный и цепкий, как у молодого, но уже не раз битого жизнью волка.

Беспризорник. На благополучных станциях, в том числе и ВДНХ, оставшиеся без родителей дети обычно попадали в приёмные семьи. Но на территориях, контролируемых бандосами, малолетки были предоставлены сами себе. И сбивались в стаи, промышлявшие попрошайничеством, мелким воровством, посредническими услугами. Прогнать нахального юнца, конечно, ничего не стоит, но вполне вероятно, что потом недосчитаешься части содержимого рюкзака. Лучше уж не скупиться — вдруг паренёк ценными сведениями располагает. Которые с лихвой окупят "пожертвование".

— Держи, — протянул Артём три патрона.

На мгновение лицо малолетнего рэкетира отразило удивление, тут же, однако, спрятавшееся под маской презрительного равнодушия к окружающим, свойственной большинству бездомной молодёжи. Но жест великодушие всё же был оценен по достоинству.

— Не жадный, — процедил паренёк сквозь зубы. И, ещё немного подумав, представился:

— Я Васёк. А ты?

— Арсений, — пожал протянутую руку Артём. В принципе, мог бы назваться и своим настоящим именем. Здесь никому нет дела, кто ты и откуда. Пока соблюдаешь неписаные правила и не лезешь в чужие дела, никто не станет допытываться, куда, зачем и почему. Если, конечно, сам не захочешь рассказать. И этот особый дух свободы ему чем-то даже нравился.

— Здешнюю обстановку в двух словах обрисовать сможешь?

— Ещё пара "пулек", — хитро улыбнулся Васёк.

— Если товар качественный, то получишь.

— Другого не впариваем. Чё конкретно интересует?

— Смотрю, границы меж залами нет. И на заставах совместное дежурство. Водяное перемирие наступило?

Вряд ли пацан знал, из какого литературного источника последняя фраза, но общий смысл уловил.

— Так у нас это, военный союз теперь, — шмыгая носом, пояснил он. — Пахан и старейшина по рукам ударили: наши им помогают от фашистов отбиться, а они нам — от "третьяковцев". Те гады последнее время совсем оборзели, через два дня на третий прут в атаку. И рейховцы — если не к партизанам, так сюда катят. Потому и договорились держать оборону вместе, а если какие проблемы — на общих сходках перетирать.

— Ясненько... Значит, через Третьяковскую лучше не ходить?

— Ни в жисть! У нас тут хоть понятия имеются, а там ваще беспредел. Субботники устраивают. Слышал, чё такое?

— Нет. Поясни.

На ВДНХ время от времени устраивались мероприятия, именуемые по старинке субботниками — весь незанятый персонал выходил на дружную уборку. Но здесь знакомое словечко явно имело другой смысл.

— Короче, назначают день, когда шлёпают любого, приблизившегося к станции. Неважно, кто пришёл. А потом жмуриков раздевают. Трупоеды хреновы. Или даже если налог уплатил, всё отберут и выставят вон.

— Надеюсь, на Китае такого нет?

— Не! Пахан запрет кинул — мужиков зря не зажимать. Иначе разбегутся, на что жить будем?

— На Третьяковской, получается, этого не боятся?

Подобным вопросом мальчишка вряд ли озадачивался раньше, поэтому ответил не сразу.

— У них там Спонсер недавно объявился. Кто такой, не знаю, кликуху только слышал. Патронами снабжает.

Вот это новость! Интересно, кому и зачем это понадобилось?

— А ты сам куда направляешься, если не секрет? — подмигнув, в свою очередь поинтересовался Васёк.

— На Ганзу.

— Брюлики для тамошних ледей тащишь? Там щас, говорят, цацки в цене, за одну ходку приподнимешься неплохо.

— Всего лишь чай.

— Дельный товар. Его и здесь купить могут. Хочешь, подскажу к кому обратиться?

— Мне в любом случае на Ганзу нужно. Но за предложение спасибо.

— Наколочку сделать не желаешь? У нас тут классный кольщик недавно поселился! Даже цветные тату делать умеет!

— Лучше в следующий раз.

— А как насчёт выкидного ножа? — не унимался пацан. — Классная вещь!

— Покажи.

— Чичас принесу.

И зашлёпал в сторону ближайшего вагона, с торца которого, как заметил Артём, выглядывало несколько пар любопытствующих детских глаз.

— Гляди: с виду безобидный брелок, но нажмёшь во-от эту кнопочку...

Остроотточенное лезвие мгновенно выскочило из рукоятки. Артём от неожиданности даже сделал полшага назад.

— А так оно убирается обратно, — довольный произведённым эффектом, показал Васёк. — Стоит рожок, но для тебя — всего за двадцать!

Ну и хитрец. Небось, красная цена — пятнадцать. Однако вещичка действительно стоящая, особенно учитывая, что холодного оружия у него с собой нет.

— Подожди здесь.

Смотавшись до палатки и обратно, Артём протянул пареньку полный рожок:

— На. Сдачи не надо. Купи на неё еды для младших товарищей.

На сей раз прятать под маской свои чувства Васёк не стал.

— Спасибо, — совершенно серьёзно поблагодарил он. — Если вдруг кто наезжать станет, мне говори. Я к самому пахану запросто подойти могу.

И радостно продемонстрировал рожок любопытствующим мордашкам.

— Буду иметь в виду. А чего твои прячутся? Неужели настолько страшно выгляжу?

— Нормально. Просто к нам сюда психи иногда приходят. Которые детей трахают. Недавно один такой заявился, к Лильке и Вальке подкатывался, сахаром угощал. А потом в туннель позвал, якобы зайцев смотреть. Я Бугаю шепнул, они с Граблём того психа там же, в туннеле, и кончили. А мелюзге наказали, чтоб с "добрыми дядями" куда попало не шастали.

— Пусть расслабятся. Мне моей любимой вполне достаточно.

— У меня тоже подруга жизни имеется! — радостно сообщил Васёк. — Только она ещё не доросла до серьёзных отношений.

Обернувшись в сторону вагона, он махнул рукой — не бойтесь, мол, вылезайте спокойно. Десятка три мальчишек и девчонок облепило их со всех сторон. Старшим по четырнадцать-пятнадцать, за них цепляются карапузы всего по три-четыре года отроду. Ну и прослойка середняка, уже обучающегося основам выживания, но ещё не набравшегося самостоятельности.

Пришлось Артёму подробно освещать житьё-бытьё на ВДНХ, о которой здешняя детвора знала ненамногим больше, чем про Острова Зелёного Мыса. Их сведения об окружающем мире ограничивались в основном многократно пересказанными по "испорченному телефону" байками, причём чем дальше отстояла та или иная станция от их родного Китай-Города, тем всё более фантастические существа её населяли.

— А нам говорили, на ВДНХ у людей две головы! — радостно заявил мальчуган лет шести.

— Дурак ты, Петька, — одёрнула его пигалица года на два постарше. — Сколько раз повторяла: двухголовые на "Соколе"! Там же и гарпии.

— Не, гарпии на Смоленской, — авторитетно заявил "эксперт" лет десяти. — Батон врать не будет, он в тех краях не раз бывал.

Если только на Смоленской Филёвской линии, подумал Артём. Но чего могло понадобиться бандосу в царстве мутантов?

Дальше пошли и вовсе небылицы.

— На Римской скорпионы с человеческим лицом живут...

— Держи карман шире: их давно оттуда церберы прогнали.

— А слышали: Волгоградский вампиры оккупировали! От человека не отличишь, лишь вместо глаз — горящие угли. И кровь пьют вёдрами.

— Подумаешь — кровососы! Нашёл чем удивить! На Сходне такие монстры есть — людей воскрешать умеют!

— Чтобы потом слопать?

— Зачем тогда оживлять? На Нагорной и так едят.

— Всё это ерунда, — вскинулась девчонка в платье, когда-то бывшем розовым или малиновым, но застиранным до состояния бледной синевы, — на Тульской — вот где настоящие чудеса! Люди летать умеют, да ещё и светятся!

— Ангелы, блин, — насупился Васёк, до того не встревавший в щебетание "мелюзги". — Там полтора года назад эпидемия была, всю станцию вымели подчистую из пулемётов. Ганза биологическое оружие испытывала.

Ого, а паренёк не так прост, как на первый взгляд кажется. Недаром в их компании атаманом. Или главным заводилой, смотря какая там иерархия.

— А ты почём знаешь? Можно подумать, был там! — девчонка за просто так сдаваться не собиралась. Наверно, это и есть его подруга.

— Я с серьёзными людьми общаюсь, не теми, что сказки рассказывает, — принял вызов Васёк. — На Тульской, и на Авиамоторной — везде их рук дело. В прошлом году хотели партизан на Автозаводской перетравить. Да те шустрее оказались — перехватили на полпути, контейнер с дрянью сожгли, а диверсантов — к стенке.

К счастью, подумал Артём, вспомнив товарища Русакова, узкоглазого Банзая, темнокожего Максима, бородатого Фёдора и их пса Карацюпу. Чегеваровцы, конечно, со странностями, зато от фашистов спасли, в целости и сохранности до Павелецкой довезли. Да и кто в Метро может гордо именоваться совершенно нормальным? Такие если и выжили после Большого Взрыва, давно уж посдвинулись по фазе. Все мы тут с приветом разной степени тяжести, как любили шутить в его краях. Вот и он сам — стоит и слушает откровенный бред, принимая если не за чистую монету, то как рабочую версию. Детям простительно — им хоть про белого бычка, хоть про сивого мерина, поверят. Но ему-то, третий десяток этой грёбаной подземной жизни мотающему, пора бы уже и фильтровать базар. По-хорошему, лишь сообщение Васька чего-то стоит. Кое-какие слухи доносились и раньше; старик, однажды забрёдший в их края, имел об том разговор с отчимом и даже добавил загадочно "Свердловск, 79й", но в подробности вдаваться не стал.

Покончив с "международными новостями", детвора переключилась на расспросы о близких Артёма. Узнав, что он сирота, пришла в восторг.

— Как и мы, — подытожила девчонка, спорившая насчёт Тульской. — Значит, действительно свой.

— Добро пожаловать в наше братство! — торжественно объявил её ровесник в чёрной футболке.

— Благодарю. И как же вы называете себя?

— Мы — джедаи! — с гордостью заявило сразу несколько голосов.

Похоже, насмотрелись комиксов из сериала "Звёздные войны".

— А ситхи у вас есть?

— Конечно! Они с Новокузнецкой приходят, и мы их бьём!

Теперь понятно, откуда у парней постарше синяки и шрамы. Видимо, последнее побоище состоялось совсем недавно. Только вместо световых мечей — кулаки, кастеты, монтировки. Жестокое время, жестокие нравы... Впрочем, подростковые банды и до Катаклизма выясняли меж собой отношения отнюдь не за шахматными столами.

— Пойдём, познакомлю с дядей Иналом, — предложил Васёк, когда детвора насытила своё любопытство. — Он завтра на Таганскую собирается, и с ним ещё куча народу. Или предпочитаешь ходить в одиночку?

— В компании веселей, да и шансов дойти больше.

— Тогда идём. Тут недалеко.

В пределах одной станции расстояние между любыми точками "А" и "Б" можно одолеть максимум за пять минут. Оценив юмор, Артём в свою очередь полушутя поинтересовался:

— Стало быть, команда у вас дружная, и не случается такого, чтобы своим признали, а потом всё равно слегка пощипали?

— Да ты чё! — почти всерьёз обиделся Васёк. — У нас если такая крыса заводится, сразу её выгоняем! Иди куда хошь, хоть на Тимирязевку чорта рогатого откапывать, а на Китай-Городе чтоб и духу не было!

Суровое наказание — взрослому и то не слишком приятно оказаться без роду и племени, а ребёнку вообще смерти подобно.

У начала лестничного подъёма на куске железного полотна от руки намалёван знак — два бегущих человечка, а за ними — солдат с автоматом, целящийся в спину. Точно такой же оказался с противоположной стороны. Расшифровать несложно — в случае перестрелки гражданскому населению рекомендуется эвакуироваться в соседний зал.

— Дядя Инал хороший, — как ни в чём не бывало продолжал спутник Артёма. — Нас иногда подкармливает. Вот его особняк.

Жилище, столь гордо поименованное, на деле представляло собой две стоящие рядом палатки, соединённые торцами. Васёк аккуратно дёрнул за верёвочку, висевшую у входа в левую, и где-то внутри раздался мелодичный перезвон.

На пороге появился пожилой "владелец особняка" в чёрном, расшитом золотом длиннополом халате.

— Здравствуйте, дядя Инал! Я к вам нашего нового друга привёл! Ему до Таганской нужно, возьмёте с собой?

— И тебе доброго дня, Василий, — церемонно, с долей вальяжности, отозвался старик. — Твой друг — наш друг. Полагаю, мы можем обсудить этот вопрос. Как, юноша, вас именовать?

— Арсений.

Теперь уже по-другому не получится. Назвался груздём — полезай в кузов.

— Добро пожаловать, Арсений, — отступив в сторону, сделал приглашающий жест дядя Инал.

— Я потом ещё забегу, — пообещал Васёк и тут же умчался.

Обстановка внутри поразила Артёма — такого видеть ещё не приходилось. Кругом домотканые ковры — не только на полу, но и по стенам. Чтобы не наследить, он скинул на входе сапоги, переобувшись в любезно предложенные шлёпанцы. Так по-домашнему, словно вернулся в довоенную жизнь. Нет, такого помнить он не мог, слишком мал был. Генетическая память? Возможно. Мягкий уютный диван, подушки, телевизор... здесь его нет, но неважно... Картина на стене — величественный горный пейзаж... в подсознании остался другой, но вспомнить детали никак не получается...Приземистый столик посреди комнаты, за ним удобно собираться семьёй для совместного досуга...

— Знакомься, Сослан, это Арсений, — разрушая наваждение, раздался рядом голос.

Скорее по инерции, чем осознанно, он пожал руку худощавому черноглазому пареньку.

— Мой племянник, — с гордостью пояснил хозяин здешних апартаментов. — Продолжатель семейного дела.

Лишь после этих слов Артём обнаружил ещё одну деталь интерьера, не замеченную ранее — возможно, потому, что ничего подобного не сохранилось в воспоминаниях. Составленное из нескольких полок подобие книжного шкафа — но заполненное отнюдь не полиграфической продукцией. Чеканка, миниатюрные скульптурные композиции, поделки из дерева и пластмассы — очень искусные, по крайней мере, дилетанту пришлось бы изрядно повозиться, чтобы сварганить нечто подобное.

— Сувениры. На Ганзе их охотно покупают. Очередная порция готова, завтра понесём на распродажу. А ты, Арсений, торговать или сражаться идёшь?

— Первое.

— Вот это правильно. Если бы все люди ходили друг к другу как купцы, а не как воины, никакого Катаклизма не случилось бы. Жили бы как прежде, не уподобляясь кротам в бетонных норах.

И почему столь простые истины доходят до людей, когда уже поздно что-либо менять? А до иных и в Подземке они никак не доберутся. Вон сколько вокруг желающих поиграть в "солдатики и трупики". Какое же светопреставление должно случиться, чтоб прозрели наконец? Может, в чём-то и прав был Господь, насмотревшись на мерзости, творимые в подлунном мире — достойных на ковчег, а остальных притопить, как кутят. Но кардинально это, увы, проблему не решило. То ли по природе своей неисправимы, то ли слишком любим на одни и те же грабли наступать. Недаром есть поговорка про историю — единственный её урок состоит в том, что она никого ничему не учит.