— Именно. Разрыв можно было закрыть просто так, без дополнительного ущерба. Саманта, как это случается с сильными, создала карман междумирья. Причем большой — туда ушел почти весь город. Хорошо хоть жителей успели эвакуировать. Не говоря уже о том, что мы лишились талантливой видящей.

Все трое задумались.

— Да ну. Ерунда, — наконец, протянул Ден. — Значит, при создании кармана междумирья, менталист становится привидением? Или это только к видящим относится? Бред какой... И почему мы тогда об этом ничего не знаем?

— А что мы вообще знаем о карманах междумирья? Не знаю, кем или чем становятся те менталисты — духами, хранителями, призраками... Или это просто запечатленный ментальный слепок... Однако то, что Шая потенциально сильный менталист — это факт. И то, что голос представился Самантой, можно, конечно, списать на совпадение...

— ... но мы не верим в совпадения, — закончил вместо Полянского Игрек.

В дверь позвонили. Ден вышел проверить и через минуту вернулся с тремя стаканчиками заказанного кофе.

— Значит, ты думаешь, что в Селинполе живет дух или слепок Саманты Дейтон, а Шая просто достаточно сильная, чтобы его услышать?

Учитель кивнул. Игрек расслабленно откинулся в кресле и с облегчением выдохнул. Сейчас он бы принял любое объяснение. Лишь бы девчонка была жива и здорова. Игрек взял свой стаканчик кофе, сделал глоток.

— Фу-у-у, гадость. Как сладко. Ден, это твой, наверное. Опять они перепутали.

— Гарро, я бы хотел еще кое-что прояснить, — учитель Лей строго смотрел на парня. Тот насупился, понимая, о чем пойдет речь. — Ты давал присягу! Не только родине. Ты клялся умершей семье, что сделаешь все возможное, чтобы не допустить подобных катастроф в будущем. У нас нет права на личные привязанности, нет права на жалость. Жила бы Шая у нас, она бы с детства приучалась к мысли, что в один день, возможно, придется отдать жизнь ради спасения мира. Ты знаешь, какие исследования ведет президент корпорации. Ты в курсе, что он умеет делать проколы в междумирье и закрывать эти проколы обратно, знает, как уничтожить карман. Знаешь, что межмировые карманы опасны, потому то именно из-за них чаще всего происходят разрывы!

Игрек закатил глаза. "Сколько можно одно и то же твердить. Ты мне еще таблицу умножения процитируй — а вдруг я ее забыл. Или напомни, что дорогу на красный свет не переходят", — раздраженно подумал он.

Взял свой кофе и сделал большой глоток, чтобы рот был занят. Начни он сейчас огрызаться, будет только хуже.

— Твой собственный город был разрушен из-за пространственного кармана! И у нас есть шанс узнать, как от них избавиться! А сейчас? Ты готов провалить миссию ради спасения одной девчонки?

Игрек опустил голову и сделал еще глоток. Да, в чем-то Лей был прав. Игрек поклялся. Прежде всего себе. Погибшей семье. А уже потом всем остальным. Парень покачал головой... Это другое. Шая не просто девчонка. Она когда-то заменила его сестру. Одну сестру он уже потерял. Неужели даст погибнуть второй? Но и Полянский прав. Девяносто процентов разрывов происходит из-за карманов — из-за того, что межмировая ткань в тех местах расслаивается, истончается... Если они найдут способ залечить эти "раны". Ладно, будем называть вещи своими именами — если они украдут эти знания у президента "Вирту-Реалити", то не только разрывов станет во много раз меньше. Но и новые междумирья перестанут появляться. И может даже менталисты перестанут гибнуть при закрытиях.

— Я прекрасно тебя понимаю, — продолжил тем временем Лей. — Я тоже как-то влюбился, но я сознательно...

— Да! Да! — не выдержал все же Игрек. — Хватит! Мы все помним эту сопливую историю, где ты бросил девушку, потому что не уверен в собственном будущем. Не надо ее пересказывать сто первый раз.

Парень встал и ушел к себе, хлопнув дверью. Полянский посмотрел на Дена.

— Я тоже помню , — отмазался тот. — Ты можешь умереть или сойти с ума поэтому считаешь себя не в праве к кому-либо привязываться. Я ничего не пропустил? Только пример неудачный. Мы то с Гарро не менталисты. У нас больше шансов дожить до старости.

Ден демонстративно отвернулся к окну, показывая, что не хочет ни выслушивать заново историю Полянского, ни продолжать разговор.

— Гарро? — учитель Лей немного повысил голос. — Я знаю, ты меня слышишь. Я все-таки надеюсь, что ты будешь помнить о долге. И надеюсь, что мне не придется забыть о том, что я твой друг, и вспомнить, что я твой начальник. Память человека такая хрупкая. Сегодня ты помнишь, кто такая Шая, а завтра нет...

— Ты не посмеешь! — дверь комнаты Игрека распахнулась. — Память стирают только преступникам!

— А ты подумай, какую значимость для обоих миров имеет наша миссия. И как называется человек, который пытается ее сорвать. Поверь, я не хочу зла ни тебе, ни Шае. Но если понадобится, я это сделаю.

Апд 5.11.20

ГЛАВА 9

С понедельника началась неделя осенних каникул. И дел было выше крыши. Во-первых, я планировала доработать первые иллюстрации для книги Дена, включая портрет персонажа. Во-вторых, мы с Алькой на четыре дня ехали на природный курорт — отель в двухстах пятидесяти километрах от города.

Два года назад бизнес отца Альки внезапно пошел в гору. Денег в семье стало непривычно много. А точнее очень много. К счастью, зазнаваться Енотовы не стали. На уровень получше не переехали, в другую школу Альку не перевели. Разве что купили соседнюю квартиру и присоединили к своей. Сделали ремонт, наняли одну домработницу в помощь маме да купили Альке аэрокар. Пчелку — так ласково называла она свое авто.

А на каникулы господин Енотов решил вдруг отправить нас отдохнуть и подышать свежим лесным воздухом. Я успела нагуляться и надышаться в Селинполе, а моя подруга сама по себе не была большой любительницей природы. Поэтому мы с Алькой дружно скривились, услышав заманчивое предложение. Но протестовать не стали. Мне, правда, было неловко от того, что за меня платят. Но господин Енотов очередной раз заверил меня, что я им почти как дочь. Напомнил, как он счастлив, что такая спокойная и уравновешенная девушка, как я, дружит с их буйной дочерью. И что без меня Алька давно бы куда-то вляпалась. Это было отчасти правдой — и то, что родители Альки очень тепло ко мне относились, и то, что шило в попе моей подруги было длинным и острым.

До вечера у меня было время на сборы. Я быстро побросала вещи в чемодан — на четыре дня много не надо. Затем достала альбом. Рассмотрела рисунки, что делала для Дена. Сбросила ему сообщение с просьбой прислать файл книги. Перед доработкой иллюстраций хотела перечитать те главы, что он мне показывал.

В ответ Ден позвонил и предложил встретиться в кафе. Я отказалась, не соблазнившись даже пирожными. К счастью, отмазки придумывать не надо было. Времени действительно оставалось в обрез. Ден прислал файл. Я села читать. В этот раз там было больше глав. В прошлый раз я остановилась, когда мальчишка дал клятву служить и оберегать людей, и пошел в школу. Теперь начиналось описание, как он учился.

У школьников и студентов организации было две специальности. Первых называли менталистами. Эти люди должны были обладать особыми ментальными способностями. Они лучше других работали с людьми. Из них могли бы получаться идеальные врачи и учителя. Однако только они могли закрывать разрывы мироздания на энергетическом уровне. Некоторые при этом погибали, некоторые со временем сходили с ума. Вторые — спасатели или защитники. Эти оказывали первую помощь и эвакуировали людей из мест разрывов. Для спасателей было желательным иметь смешанные гены двух миров — тогда энергия чужого мира не была для них ядовитой. Учеба в том мире давалась легко. С помощью перераспределения внутренней энергии можно было особым образом напрячь мозг и запомнить любую информацию с первого раза. Труднее было научиться работать над собой. Можно было передать силу в руки, если надо было поднять что-то тяжелое. Или в ноги, если надо было быстро бегать.

"...перераспределение энергии"... — было в этом что-то знакомое. Верно! Похоже на мою компьютерную игру. Чтобы быстро бегать, надо передать ненужные ресурсы в ноги. Именно то, что я безуспешно пыталась сделать во время прогулок по Селинполю. Интересно, а Орлов в этом тесте не участвовал?

Мальчишка тем временем учился. И скучал по семье. Но больше всего по сестре-близнецу. Его сестра была талантливой менталисткой. Благодаря этому в детстве между детьми установилась сильная связь. Девочка говорила мысленно с братом, они чувствовали друг друга на расстоянии. После гибели сестры, мальчишка чувствовал себя так, будто у него ампутировали половину мозга и вынули душу. Он сходил с ума от этой пустоты. От одиночества. Его личный учитель и врач пытался вытащить его, но не мог... Мальчишку держала только клятва. Он, как робот, учился, выполнял задания, часами тренировался в спортзале. И продолжал мысленно звать сестру. Прошло несколько месяцев. И однажды ему показалось, что его сестра откликнулась...

— Ну вот, на самом интересном месте... — пробормотала я, откладывая планшет.

Посмотрела на сделанные в прошлый раз наброски — умирающий город, где недавно произошел разрыв, и школа. Взялась за карандаш, начала прорисовывать детали. В наше время карандашами только маленькие дети пользовались. Профессиональные художники перешли на цифровое рисование еще столетия назад. Но... под пером стилуса у меня не рождались такие образы, как под грифелем карандаша. Наброски все более детализировались. Вот у школы сбоку пристроилась башенка с парой узких окон, вот крышу украсила фигурная черепица. Внизу появилась стайка детей в школьной форме. Затем перед входом выросло два дерева. Рисунок дорабатывался так легко, детали ложились на бумагу так естественно, что у меня быстро закралось подозрение... что я снова рисую картинку, каким-то образом вытащенную из головы Орлова.

— Вот засада, — вздохнула я. — Хотела же чего-то своего добавить. Чтобы Ден не узнал.

Отложила рисунок. Взяла чистый лист, сосредоточилась на умирающем городе. Вид сверху. Невысокие дома и дворики с детскими площадками. Все смазанное, рушащееся. Разлетающиеся в разные стороны обломки. Эпицентр взрыва... Пустота... Белое пятно на бумаге. И вот в этом пятне возникает хоровод людей держащихся за руки. Я очнулась. Рассмотрела собственный рисунок. Хоровод? Посреди взрыва? Как странно. Двенадцать человек. Совсем как статуи у фонтана. Может, это и есть фонтан? Но нет... Пусть это был всего лишь карандашный набросок, но я чувствовала, что эти люди живут, двигаются... закрывают разрыв! Да, верно. Менталисты из книги. Они закрывают разрыв! Я расслабленно выдохнула. Все сходится.

"В честь доблестных менталистов и защитников" — всплыла в памяти надпись к фонтану. Как же так? Я ведь... Это ведь... Я увидела эту надпись еще до того, как начала читать книгу Дена. Как его книга может быть связана с игрой? Может, спросить самого Дена? А Игрек говорил, что надпись ничего не значит. Может, и не значит! Похоже, я так часто наблюдала за Орловым, что могла настроиться на его мысли и подсознательно что-то оттуда вытащить. Ведь если он пишет книгу, он наверняка долго над ней думал. Наверняка эта книга важна для него. Вполне естественно, что я могла считать поверхностные образы. Нет! Конечно, это неестественно! И нормальные люди так не делают. Но... по крайней мере это укладывалось в мои текущие ненормальности и не создавало новые. Верно, все верно. Когда я смотрела на фонтан, я не задумку разработчика подсознательно наложила на руины, а идеи Дена. Просто удачное совпадение. Эта мысль меня успокоила. Я отложила лист — надо будет показать Орлову. Хорошая получилась иллюстрация. Живая, динамичная.

Воодушевленная успехом, я снова попробовала нарисовать главного героя. Выходило одно из двух — либо получался "неживой" и неинтересный персонаж, либо... Игрек. Эти игровые сессии совсем мне голову замутили. Вот съезжу с Алькой, отдохну, а потом попробую начать сначала. Или вообще альбом с собой возьму. Вдруг на природе вдохновение придет.

Снова вспомнился Ден. Его портретов у меня был не один десяток. Достала, пересмотрела. Сравнила с Игреком. Взяла чистый лист и набросала их обоих, стоящих рядом. Игрек — тонкий, темноволосый, бледный. Рядом Ден — фигура покрепче, волосы светлые, ровный загар, красивая улыбка. Объективно Ден был красивее. Почему же я не могла отвести глаз от Игрека?

— Мне больше нравится черненький, — хихикнул в голове знакомый женский голос.

— А-а-а-а! — завопила я от неожиданности.

Саманта?! Саманта здесь? Я дернулась, рисунки разлетелись по комнате, укрыв пол бумажным ковром. Я больно ударилась локтем о спинку кровати, затем головой о стоящий рядом стул и закричала еще раз, на этот раз от боли.

— Шая! Что такое? — в комнату влетела бабушка. — Что случилось?!

Я молча озиралась по сторонам. Хотя... интересно, что я собиралась увидеть? Не Саманту же в самом деле? Почувствовала, как дрожат руки и сжала их в кулаки. На лбу выступила противная испарина. Я задержала дыхание. Голос больше не появлялся. Показалось?

— Шая! Что случилось? Ты в порядке? Шая?

— Ничего-ничего... Упала просто. Рисунки вон рассыпались... — пробормотала я, рассеянно обводя рукой беспорядок. — Правда. Все хорошо. Я даже не сильно ударилась. Больше испугалась. Не волнуйся.

Я улыбнулась, пытаясь успокоить бабушку. Та еще несколько секунд смотрела на меня. Затем ощупала шишку у меня на затылке, кивнула своим мыслям. Принесла из кухни пакет со льдом.

— Вот, держи. Приложи к голове.

Бабушка вышла.

Я перевела дух. Потерла ушибленный локоть. Пошевелила онемевшими пальцами. Неужели происходит то, чего я так давно опасалась? Я схожу с ума? Не верю! Не хочу верить! Может, маме позвонить? Она точно что-то знает. Может, у кого-то в семье были похожие проблемы? Например, у отца. Должна же быть причина, почему он пропал на столько лет. А вдруг он сошел с ума и его упекли в больницу? От этой мысли мне поплохело. Нет, не хочу в психушку. Не буду никому говорить.

Начала собирать с пола рисунки и сортировать. Пальцы наткнулись на карандаш. Саманта... В голове возник образ рыжеволосой девушки из видео. Вздернутый носик, веснушки, кудряшки, широкая юбка. Рука заскользила по бумаге, рисуя. Саманта. Рядом с ней нарисовала молодого человека примерно ее возраста — симпатичного, чуть застенчивого на вид. И Саманта, и парень выглядели лишь немного старше меня...

— Это мой жених. Бывший. А у тебя талант, — снова услышала я голос.

На этот раз я не выронила рисунки, но внутри снова все сжалось. А если это тест на меня так повлиял? Если у меня, как и у взрослых, из-за теста что-то в мозгах сдвигается?

— Саманта, что ты здесь делаешь?

— Ты сама разрешила пойти за тобой.

— Я... я... не думала, что... Я схожу с ума. Точно.

— Разве? Да расслабься ты. Если я мешаю, могу и помолчать.

— Да, пожалуйста, если тебе не трудно, — пробормотала я.