— Но.... их так много... как можно что-то подобное познать? — у меня в голове не укладывалось.
— Начинать всегда нужно с малого. — улыбнулся старик становящийся молодым гигантом. — Ты уже умеешь управлять дыханием, теперь тебе нужно научится управлять силой тока крови, слушать мышцы и кости, пытаться почувствовать мозг. И мы с тобой начнём более плотно заниматься зрением. Скоро придёт известь. Квил помог сделать стекло, карбидной лампы нам должно хватить, и у нас получилась неплохая калильная лампа.
— Ладно... но что от меня нужно?
— Вслушиваться в свои ощущения и стараться их интерпретировать. С чем тебе очень повезло, так как у тебя есть я, который видит и слышит то же, что и ты, а значит у тебя на одну точку зрения больше, что сильно сэкономит время.
— М-м-м... хорошо, сделаем это. — было любопытно, плохого Лео не посоветует, так что должно быть интересно.
— Будет не интересно и у тебя будет чесаться в голове постоянно и иногда голова будет болеть. — тут же опроверг мои надежды он. — С этим ничего не поделаешь. Это просто нужно делать, пока не станет из привычки рефлексом.
— Эх. — печально выдохнул в пространство и проснулся. Надо, так надо, нужно начать, и не останавливаться, тогда обязательно всё получится.
Прислушался к себе, к гудящим коленям, к ноющим мышцам после вечерних занятий, постарался почувствовать сердце и легкие. Лучше всего сердце ощущалось на вдохе, совсем не ощущалось на полном выдохе. Мышцы на кистях рук чувствовались хорошо, при малейшем движении, и на ступнях тоже, а вот мышцы икр и бёдер чувствовались слабо, только при приличном напряжении.
Желудок, кишечник, печень, почки не чувствовались совсем, будто их и не было, как и мозга.
Странно, когда знаешь, что что-то есть, и это твоё, а никак ощутить не в силах.
"Придёт с опытом, не переживай." — успокоил меня Лео.
В лакуне биться было весело и почти не страшно, но даже бой с тенью с ударами кистенем по мишеням вызывал трепет. Если ошибиться немного, если промахнуться всегда есть шанс получить перелом.
Это не то, чтобы очень больно или настолько страшно, но при переломе многие наши планы нарушаться.
Оказывается мне не страшно пострадать, мне страшно подвести близких...
От подобного открытия я даже остановился, перехватывая кистень в движении.
Это потому что я увечный?
Или это нормально?
"Ты просто не эгоист. Не переживай об этом. Но от твоих тренировок сейчас зависят жизни людей вокруг и в будущем, так что прекращай сачковать и продолжай занятие."
"Прости. Просто так неожиданно подумал эту мысль."
"Да, пройдёт со временем и опытом, внутренние и внешние раздражители перестанут отвлекать от необходимых движений." — слова Лео я услышал уже когда начал связку сначала. — "Один из побочных моментов самоанализа. Привыкай."
Потом был тёплый-холодный, то есть контрастный душ, утреня и начался рабочий день.
Да, душ очень полезное изобретение, экономит столько воды! Что значит её нужно меньше греть. А ещё у других такого точно нет и в ближайшее время не предвидится!
"Глупый, когда тебе наступают на пятки, это заставляет прилагать усилия для сохранения своего положения. Монополия же путь к деградации. На коротком отрезке времени она может быть даже полезна, как точка бифуркации, объединения открытий и производств, но в перспективе это тупиковый путь."
"А если нас вытеснят с нашей сферы услуг?"
"Это замечательно. У нас высвободятся ресурсы и люди, которых мы сможем занять в других, более важных проектах. Главное чтобы занявшие наше место не решили от нас избавится радикально, но для этого мы и формируем охрану и будем её расширять за счёт скоморошных бойцов, отбирая подходящих нам по менталитету."
"Но мы забегаем вперёд. Сегодня я тебе проведу лекцию по питательности продуктов, их структуре и диетах исходящих из этого."
Сложно было внимательно слушать Лео, но оставлять достаточно внимания для приёма заказов, запоминания кому и что подавать, и следить за собой. Да ещё чайники с разной температурой воды не перепутать и вовремя отправлять разносчиц их дополнять.
Сложно. Голова от этого кругом и сознание ватное. Временами я даже глох или слеп, тогда Лео направлял меня попить чая с сиропом. Посидеть правильно дыша и созерцать в себя. Становилось лучше и всё продолжалось до дневного сна, где я просто проваливался в непроглядную тьму, но просыпался более бодрым. Снова сладкий чай, молоко и продолжать работать.
У нас с мамой нет кормильца, который закроет нас от жестокости этого мира за своей спиной, принимая все невзгоды на грудь, потому я не могу... быть обузой.
Леонид.
Караван был отправлен. Огонёк получил под начало ещё пятерых остолопов, преподавая им основы уклонения и правильного приёма ударов на тело.
За месяц невозможно сделать бойца, но вполне возможно надрессировать танцора.
Мне конечно нужны бойцы, но лишь преданные Лоену. Леону же нужны артисты и их клепать не в пример проще.
Суета на время затаилась, ожидая следующего случая вторгнутся в наш устаканенный мирок.
Но я тоже теперь ожидал её и готовил проходы, чтобы всё не наваливалось одним комом. К возвращению каравана мы вполне успеем подготовить склады и бочки. Назначить ответственных, расписать роли, отработать на собранном с городских полей урожае складирование, просушку и хранение.
К сожалению выкупленные под пасеку земли не располагают к земледелию. Пчёлы, или кто тут за них, любят тишину, уединение и красоту разноцветия. Трёхполье или шестиполье не для их тонкой душевной организации.
А нам пока не настолько доверяют, чтобы просто пойти на поводу наших слов. И у нас нет столько авторитета, чтобы выкупить городские продовольственные участки.
Выкупленные же земледельцами они не отдадут даже под страхом смерти. Они достались их дедам тяжким трудом, их отцы жили и поливали каждую пядь той земли своим потом, да и сами они и их дети заняты тем же. Но и советы по облегчению своего труда от нас слушать не станут.
Авторитет предков. Всегда так делали.
Кудес своим шорохом, как катаклизм могли бы изменить условия, но я ещё не обезумел чтобы навлекать на головы людей катастрофу лишь бы воплотить свои планы побыстрее.
Пока же нужно загружать нашего лоха Квила на потоковое производство керосиновых калильных ламп и карбидных свеч. Даже кудес не смогут их быстро повторить, а за керосином к нам будут выстраиваться очереди. Скоро зимние ярмарки и северные кланы торговцев с гужевых антилоп перейдут на полозья саней. Восемь северных городов юга станут местом всеобщего паломничества, а из них ручьями растекутся по северным городам. Полагаю то же произойдёт и с южными, но темп там сохранится прежний, не торопливый. С другой стороны у них поезда должны быть крупнее...
Но да ладно, делать мне больше будто нечего, как думать о торговой логистике юга не имея никакой подтверждённой информации о рельефе, ландшафте и прочих условиях местности.
Главное успеть к этой ярмарке не только организовать потешные бои, но и изготовить достаточно ламп и выгнать керосин из торфа.
Да и кокс не помешает, пусть копится.
— Хм, так конечно тоже можно, но заметь, если ты пройдёшь в заданных условиях так, то сэкономишь треть доли, сохранишь контроль за противником и сможешь осмотреть по ходу движения окружающее пространство на предмет изменения обстановки, а значит будешь иметь больше шансов остаться целым и живым.
— Арг! Давай повторим! — разозлился и на себя в том числе Леон. Он помимо работы с кистенем начал осваивать владение шпагой и кортиком. В остальное время стрелял из самострела и лука. В жизни ему вряд ли удастся пострелять из боевого лука, с арбалетом ещё могут быть варианты, правда если до такого дойдёт значит либо всё стало очень хорошо, либо всё совсем плохо.
— Лео, а чему ты так радовался, когда тебе принесли те зёрнышки? Они же горькие! И порошок из них то же горький!
— Ха-ха, это точно, так они и называются горчица. И это один из важнейших ингредиентов для одного жирного соуса.
— Эм... для маванеза? — чуть задумался припоминая те соусы, что я посчитал возможным изготовить в ближайшее время при доступных возможностях.
— Майонеза, но твой мир, твоё и название. Пусть будет маванез.
— Маа-й-о-нее-ззз, да сложновато споткнуться в середине слова, маа-ваа-нее-зз звучит приятнее.
— Как скажешь. — поднял я руки. Ещё одно слово якорь, и ошибка в произношении только в плюс для поиска. — Продолжим?
— У-у-у-ууу, у меня всё болит! — закручинился мальчик.
— Это астрал, у тебя тут не может всё болеть, это только у тебя в воображении.
— Ещё как может, ты задаёшь правила и у меня всё болит! — топнул он ножкой.
— Глупости, только то, что ты дозволяешь себе причинить с тобой происходит. Если не можешь избавиться от боли, значит хочешь чтобы всё болело. И если это доставляет тебе удовольствие, то продолжаем, мне не сложно порадовать тебя ещё.
— Аргх! Давай своих противников! Нападай!
Люблю такие моменты. Даже сожаление, что я не могу просто умереть отходят в глубины залов памяти. Мне предстоит ещё очень долгий путь до новой встречи со знакомым Духом и ещё больше до встречи нас с знакомой Сущностью, возможно тогда общей энергии хватит...
— Ты грустишь? Почему? — остановился Леон автоматически уклоняясь от клинков тени.
— Я не смогу это объяснить. Просто знаю, что есть миры выше, там я буду един, там... туда меня влечёт. Но чтобы подняться... я должен умереть... но я так нагружен, что мне не хватает на это сил... Не хватает энергии...
— И как тебе получить энергию?
— Делать добрые дела. — грустно улыбаюсь мальчику. — Много-много добрых дел.
— Но в чём проблема? — не понимает малец. Вся энергия делится между Духом, Сущностью, Совестью и Душой. Совесть даёт больше и получает в результате больше, но Совесть не едина, распределяя между всеми получается по зёрнышку. Дух получает столько же, ведь без его твёрдости не возможно было бы получить ничего, но ему и надо больше ибо он уже существует выше. Сущность получает как лицо объединения свою долю, Душе остаётся немного, ведь чтобы совершить все эти деяния почти не остаётся времени делать что-то для неё. Открыться душой, наполнить её теплом, светом, надеждами, вылить это красками на холст, стихами в пространство, играми с детьми своими и просто прохожими. Просто дарить заботу без всякой задней мысли о выгоде... На это никогда нет и не будет времени, потому я не могу умереть, могу лишь развоплотиться, растаять, растратить всю энергию и исчезнуть, тихо и бессмысленно, как обычный паразит, без смысла и пользы.
— В том, что они должны быть безкорыстными. — улыбаюсь уже шире и не столь печально. — Логический тупик. — развожу руками.
— Хм, ты меня запутал. Да отвяжитесь вы! — отмахнулся он от очередной тени, которые и не подумали прекращать бой из-за остановки одной из сторон. В два удара он проколол сердце одной из них, ушёл с траектории удара другой и наколол её кончиком клинка через глаз, стряхнул клинок и прыжком назад избежал вероятного ранения глефой. Кистень рассыпался облаком песка, а мальчик поднырнув под оружие проткнул вражескую печень и додавил до сердца, после чего с рывком с разворотом во время продолжения движения вырвал клинок, сильно расширив рану и ускорив испарение тени. — Это слишком сложно, я не понимаю.
— Значит ещё не готов. Я не буду тебе разъяснять, ты должен понять и принять это сам.
— Р-р-р! Надоело! Пошли ты лучше покажешь мне, как готовить новые блюда, когда проснусь озадачу наших поваров, а то совсем расслабились!
Конечно расслабишься когда нужно отработать несколько не очень сложных процедур по растопке походной печи под котлами на колёсах, а рецепт настолько суров, что запортачить его нужно быть истинным обратноодарённым.
Но ничего, Леон прямо очень рассердился за время тренировок и ему нужно стравить на ком-то пар. Без ругани и крика, просто озадачивая кого-то и видя их глупейшее выражение лица, пока они пытаются построить привычный мир заново, а новые элементы в него никак не вписываются, но и отбросить их не выходит, вот стоит начальник и впихивает их тебе обратно, как бы ты не старался отмахнуться.
Прекрасная процедура сброса стресса!
Ой, ха-ха-ха, не могу, у них сейчас пар из ушей повалит, а чесаться начнёт не только затылок со лбом, но и боковые доли мозга.
Хорошо, что ученики у нас не носят колпаки, а используют банданы, боюсь колпаки они бы превратили в бесформенные тряпки уже к концу объяснения и трясли бы выпадающими волосами по всей кухне.
Бери нож и сковороду Леон, добей их!
"Леон, я хочу чтобы ты принял лекарственный порошок и выпил это." — на столе было две маленькие чашечки с сильно пахучей жидкостью. — "Сперва только одну."
"Почему ты так говоришь, будто произойдёт что-то плохое?"
"Так и есть. Мы можем умереть после этого. И несколько миллионов нейронов у тебя в голове умрут от отравления."
"Это много?"
"Это некоторый твой потенциал, который никогда не будет реализован. Ужасная потеря."
"И что, по другому никак?"
"Всегда есть другие варианты, но здесь и сейчас..."
Леон вскрыл конвертик с порошком и высыпал себе в рот медленно рассасывая.
"Горько."
"Это точно."
"Когда пить?"
"Как только горечь во рту пройдёт."
Он выпил. Во рту и горле взорвался пожар, он почувствовал желудок. Желудку не понравилась огненная вода и он спазмами погнал её обратно, но Лео проглотил желудочный сок, не дав вырвать ни лекарство, ни отраву. А это совершенно точно была она!
"Бе-е-е, ну и гадость!"
"И не говори. Теперь чуть чуть покушай." — посоветовал наставник.
После тарелки еды лучше не стало. Начало все шататься и кружиться, руки начали жить своей жизнью, а ноги норовили отказать.
"Теперь вторую."
"Не...не могу... ик... пей сам."
Ручка уверено взяла чарку и опрокинула её в рот наполненный слюной. Жидкость быстро прокатилась вниз и снова взорвалась теплом и лёгкой болью на грани чувствительности, но это могло и показаться отравленному сознанию.
"И...ик...и-и-и... ик, что тепрь?"
"Будем посмотреть. Может быть ничего, хотелось бы так сказать... но скорее всего мы умрём. Теперь всё не в наших руках."
"Д-да...ик...жалко...мне нравилось ж-жить..." — Лоен с опущенной головой уверенной походкой с закрытыми глазами дошёл до своей кровати и как был в одежде аккуратно на неё лёг.
"Спи малыш, мир светлее чем мне кажется. Иначе и быть не может."
"Угу..."
Ветерок.
Какая странная эта субстанция жизнь. Ещё совсем недавно она была на краю... или даже за краем. Всё казалось пустым и не имеющим смысла заморыш ребёнок, слабый и чахлый, с большой головой и требующий много еды, которой не хватало даже себе самой.
Мужики мелькающие быстрее чем проходило светило над шатром. Раздражающие язвочки и вонючие выделения из щели, боль при малой нужде.
Каждый день похож на прошедший и ни одного просвета радости или надежды на то, что станет лучше.
