25. Социо-пат: Наивное бунтарство

Какая жуткая пошлятина! Какое отвратительное действо все эти драки, перестрелки и погони. А ведь когда-то у него замирало сердце, и азартный мороз пощипывал кожу в момент противостояния.

— Лежать, — Ватанабэ рубанул кричащую жертву ребром ладони в основание черепа. Раненый тут же перестал кричать и рухнул на пол без сознания.

Второй из оставшихся в живых, измазав пол кровью, пытался отползти к дверям на лестницу. Сэм встал над ним и среди болезненных стонов услышал:

— Не трогай меня, сволочь!

— Вот только не надо умолять, — он осторожно наступил на голень уползавшего, отчего тот испуганно взвыл. — Успокойся. Не буду я тебя убивать.

— Что тебе надо? — стоило отдать неудачливому палачу должное: соображал он быстро.

— А ты угадай, — Сэм хотел усмехнуться, но получилось только поморщиться. — Узнать, кто вас, таких маленьких и беззащитных, сюда послал.

8

— У тебя, наверное, мало друзей, — заметила Анна и тут же состроила личико невинной девы викторианских времен. Канзаки недовольно скривила губы, но ничего не сказала. Пистолет в ее руке все так же уверенно смотрел Анне в лицо.

Они сидели в единственной жилой комнате квартиры Мегуми. Анна расположилась на крохотном диване, Канзаки же села на стул и взяла гостью-пленницу на прицел. Из громоздкого "Марка" с такого расстояния можно было запросто прострелить ей голову, и Анна поначалу старалась не провоцировать надзирательницу.

Где-то за дверью, в квартире напротив, притаился Сэм. Он собирался уничтожить очередную партию преследователей, женщинам же оставалось лишь ждать. И ожидание оказалось чрезвычайно скучным. Сегодня Анна успела ощутить азарт, вспомнить сладость победы. После долгого томления в тюрьме она снова отнимала чужие жизни и спасала свою, куда-то стремилась, действовала, по-настоящему жила душой и телом. Даже глупая драка с Ватанабэ взбодрила перед настоящей битвой.

И вот все резко кончилось. Сэм притащил ее сюда, велел вести себя тихо, а сам отправился веселиться. Анна послушалась, сама не зная почему.

"Чего это я?" — спросила себя пленница, пока Канзаки напротив сверлила ее недоброжелательным взглядом.

В самом деле, не могла же она так быстро утомиться и сдаться на милость наглого толстяка. Анна до последнего надеялась облапошить Ватанабэ и в подходящий момент, например, улизнуть у него из-под носа. И все же, войдя в жилище своей давней противницы, она словно позабыла о всяких шалостях.

"Вот прямо сейчас отобрать у этой дурищи пистолетик и убежать. Тут даже лестница на балконе есть".

Нет. Анна только удобнее устроилась на диване, закинув ногу на ногу и откинувшись на подушки. К счастью, перед тем, как водрузить ее на сиденье, Канзаки разрешила умыться и сполоснуть под душем босые ноги. Побег из бара не слишком хорошо отразился на наряде. Впрочем, сама Мегуми выглядела немногим лучше: мрачная, напряженная, со злыми глазами и в домашних шортах. Когда они только пришли, на Канзаки был трогательный передник, от которого японка торопливо избавилась, стоило лишь Сэму отвернуться.

"Да уж... Вроде бы взрослая женщина, при всем, что надо, а ведет себя как девчонка".

Они с Ватанабэ и впрямь казались неловкими как дети, когда так смешно ругались у нее на глазах. А ведь Канзаки, кажется, страшно ревновала его! Это ли не повод для смеха?

Нет, не повод. Анна вдруг поняла, что именно догадка о связи этих двоих заставила ее отбросить мысли о побеге и сопротивлении. Они оказались живыми. Впервые с момента знакомства Анна по-настоящему увидела своих врагов. Не как препятствия на пути к цели. Не как злодеев, намеревающихся причинить какой-то вред. Как двух странноватых людей, у которых есть душа, какие-то переживания. Она не страдала излишней сентиментальностью, когда речь шла о сворачивании шей, но сейчас ничью шею свернуть не требовалось. Именно этим вечером сердитая японка с внушительными персями и невыносимый Ватанабэ оказались для Анны почти союзниками.

Она не собиралась чересчур заигрываться с "CDM". Даже если от непонятных заговорщиков, мечтающих ее украсть, получится оторваться, дядя Артур не оставит беглянку в покое. Он всегда был похож на бульдога — если уж вцепится в тебя, то не отпустит, пока жив. Да и Сэм не простит, если она что-нибудь сломает его скандальной обожательнице. Ведь они люди...

"Разрази меня гром! Да я мыслю как капитулянт!" — Анна невесело усмехнулась себе.

Но Канзаки и не подозревала, что у пленницы образовалось столь дружеское к ней расположение. Японка смотрела хмуро, стараясь даже не моргать, и продолжала целиться из пистолета, который постоянно держала на весу. Руки у Мегуми явно уставали, и она чувствовала себя не слишком комфортно, что веселило Анну.

— Да опусти уже, — Сжалилась, наконец, пленница. — Ничего я тебе не сделаю.

Канзаки и бровью не повела.

"Фу ты ну ты".

— Ты еще на вытянутых руках держи, чтоб в упор, — Анна закатила глаза. — Не будь дурой, Канзаки.

— Я была бы дурой, — отозвалась японка. — Если бы не опасалась тебя.

— Справедливо, — хмыкнула Анна. — Но все же не своевременно.

— Сиди молча, — отрезала Мегуми.

— Еще чего! — пленница фыркнула. — Терпеть не могу скрежета зубовного в унылой тишине.

Канзаки снова промолчала, но взгляд ее не сулил ничего хорошего. Анну подобная сердитость лишь рассмешила. Что могла ей сделать эта заурядная человеческая женщина?

"Эта заурядная женщина однажды спеленала тебя. Вспомни, чьими стараниями оказалась в тюрьме".

— Хм, — Анна надула губки. — Ты ужасная грубиянка. А я ведь могла и обидеться за прошлый раз.

— Обижайся на себя, — тон Мегуми был ледяным.

— Ну уж нет, — она ухмыльнулась. — Никогда не верила в пользу самобичеваний.

И вновь японка ничего не ответила. Похоже, она была редкостной занудой в жизни.

Анна заерзала на диване, пытаясь сесть еще удобнее. Ее развеселило то, как напрягалась Канзаки при малейшем движении подопечной.

— Надеюсь, с нервами у тебя лучше, чем с манерами, — сказала пленница, забираясь на диван с ногами. — А то еще продырявишь платье. Я его и так одолжила.

— Украла, — неприязненно бросила Мегуми, наблюдавшая, как Анна с наслаждением вытягивается на диване, возложив локоть на подлокотник. Наглая женщина-трикстер слишком вольготно себя чувствовала, слишком беззаботно смотрела на все происходящее. Это было подозрительно. И просто неприятно. Они же враги! В Токио Анна использовала и чуть не убила ее, а в Гонконге Мегуми вместе с Китами взяли рыжую негодяйку в плен! Сейчас в воздухе должно царить напряжение, готовое взорваться очередным противоборством. Но наглая девица почему-то делала вид, что находится в гостях у подружки.

"Она усыпляет твое внимание. Берегись. Ты написала целую брошюру о ближнем бое с трикстерами. Потеряй бдительность на мгновение, и умрешь", — шептал внутренний голос.

— У тебя точно мало друзей, — рассмеялась Анна.

— Воздержись от комментариев, — Мегуми не удержалась. — Я не хочу тебя слушать.

— Какое мне дело, чего ты хочешь? Я у тебя под прицелом сижу, а не наоборот.

— Хм, — Канзаки поразилась подобной наглости. — Под прицелом надо вести себя послушно.

— Только не мне под твоим, — в улыбке Анны читалось превосходство. — Брось напрягаться. Захоти я тебе что-нибудь сделать, так уже сделала бы.

Мегуми смолчала. В словах пленницы был смысл. Она могла играючи справиться с обычным человеком. Даже сейчас Анне не составило бы труда разоружить ее. Но лишать себя последней надежды, полностью отдаваться на волю столь опасного существа все равно было нельзя.

— Не переоценивай себя.

— Ты ужасный человек, — Анна притворно вздохнула. — Вы, люди, слишком много внимания уделяете злобе, а вместе с ней и страху. А надо просто расслабиться. Я вот не схожу с ума из-за того, что мои альтернативы — тюрьма или смерть.

— Ты и так сумасшедшая. Все вы психи.

— Грубиянка все-таки. Но я тебе это прощу. Я вообще обычно не злопамятна. В отличие от тебя, похоже.

— Трудно забыть, как тебя ранили и чуть не убили.

— Меня ранили столько раз, что я не запомнила бы их все, даже если бы захотела. Тот же Ватанабэ чего только ни творил. Он же сбросил меня с лестницы! Но Сэма я терпеть не могу совсем по другим причинам, — Анна иронично поджала губы.

Мегуми не хотела больше ничего говорить. Любые беседы не имели смысла. Она старалась прислушаться, почуять приход убийц, которых ждал Сэм. Но все внимание занимала наглая и опасная девица рядом.

— А вот ты, похоже, к нашему толстячку питаешь совсем другие чувства, — не унималась Анна. — Вы так мило ссорились.

— Заткнись, — резко сказала Мегуми.

— О, — Анна поняла, что задела больной нерв. — Что такое? Мы скромничаем?

Взгляд Мегуми сделался настолько тяжелым, что любой понял бы: разговору совсем не рады. Но Анне только того и нужно было.

— Что такое? Неужто стесняешься? Ох-хо! — развеселилась она. — Какая прелесть. В Токио мне и в голову всерьез не пришло бы, что между вами что-то есть.

Канзаки захотелось расстрелять в эту мерзкую негодяйку весь магазин. Какое ей было дело? Какое она имела право?! Никто и никогда не должен вмешиваться в такие сферы чьей-то личной жизни!

"Она специально", — подсказал внутренний голос. Конечно, специально. Не нужно было обладать способностями трикстера, чтобы все понять из ее идиотского поведения при встрече. И, разумеется, существо столь жестокое и циничное, как трикстер, не упустит шанса поглумиться.

— Почему вы все такие уроды? — не удержавшись, бросила Мегуми.

— Ух, — Анна была сама невинность. — Что такое? Кто-то задел твои чувства?

— У вас, трикстеров, отвратная манера вести себя, — мрачно пояснила Канзаки. — У всех до единого.

— О, ты хочешь сказать, что те, кто прошел чудовищно опасную и болезненную процедуру, давшую нечеловеческие силы, ум и живучесть, ведут себя несколько... невежливо?

— Похоже, ваша трансформация заставляет мозги усохнуть, — губы Мегуми презрительно скривились. — Только у меня нет желания терпеть ваши выходки. Сиди молча, ты действуешь мне на нервы.

— Ты слишком легко раздражаешься, — Анна по-детски захлопала ресницами, заметив, как раздражает такая манерность ее собеседницу. — Что, с сексом плохо?

— Я прострелю твой мерзкий рот, — судя по тому, как дернулся угол рта японки, той совсем не понравилась последняя грубая шпилька.

"Совершенно невыносимое занудство", — подумала Анна, но больше ничего не сказала. Она страдальчески вздохнула и откинулась на спинку дивана, словно лишившись сил.

В самом деле, что Ватанабэ мог найти в этой женщине? Конечно, Канзаки обладала отличной фигурой и вообще была хороша собой. Но до чего зажатой, закрытой казалась она! По лицу Мегуми без проблем можно было читать мысли. Она злилась, смущалась, боялась — и все одновременно. Ей было до ужаса некомфортно рядом с Анной. Но бедняжка изо всех сил старалась отстраниться, казаться монолитной собранной угрозой. Вот смех. Да ее можно было довести до точки кипения парой вульгарных шуточек!

"Как ты вообще уживаешься с кем-то вроде Ватанабэ? Даже я не выдерживаю его манер. А мы виделись-то раза три в жизни".

Или между ними все было по-другому? Анне сделалось по-настоящему любопытно.

Внезапно в коридоре раздался грохот. Вышибли дверь квартиры напортив. Началось.

Канзаки вскинулась, перехватив уставшей рукой пистолет. Снаружи зазвучали приглушенные звуки, похожие на стрельбу. Затем кто-то закричал, затопали ноги. Послышался голос Сэма, приглушенное стрекотание очередей, стоны и ругань.

Мегуми хотелось выбраться из квартиры, бросить надоедливую мерзкую девицу рядом и узнать, что происходит. Хотелось увидеть, все ли в порядке с Сэмом...

"Что за ерунда, конечно, с ним все в порядке! Когда было иначе?"

Еще один короткий вскрик — и больше ничего. Обе женщины прислушались. Во всем доме царила тишина, казавшаяся зловещей и неестественной. Никто не выглядывал из квартир, пытаясь узнать, что происходит, никто не звонил в полицию, не звал на помощь. Даже для цивилизованной Европы, где за века смерть превратилась в удел одиноких, было слишком спокойно.

"Черт!" — подумала Канзаки: "Да тут же живут только люди, связанные с "CDM". Кто их знает, может, они сейчас заряжают оружие или вызывают спецназ".

Анна задумчиво провела пальцем по губам. Все произошло слишком быстро, стрельба уже кончилась. Значит, к ним не подослали очередную группу мальчиков в броне. Это было почти обидно. Но еще больше — непонятно.

В дверь постучали. Канзаки бросила настороженный взгляд на Анну. Та пожала плечами. Мегуми медленно поднялась и осторожно двинулась к коридору прихожей. Неслышно ступая босыми ногами, она приблизилась к двери и посмотрела в глазок.

Сэм манерно помахал рукой, глядя с другой стороны. Он был цел и невредим, если не считать пятен крови на вороте рубахи. Она открыла дверь.

— Все?

— Все, — в его тоне угадывалось недовольство. — Жалкое зрелище, черт побери.

Она впустила Ватанабэ и вновь заперла дверь на замок.

— Кто это был?

— Кучка оперативников из службы внутренней безопасности, — Сэм брезгливо тронул кровавое пятно на воротнике, и то побледнело, впитываясь в ткань и исчезая. Над нагрудным карманом его пиджака распрямлялась складка, минуту назад бывшая дыркой от пули. — Клерки с оружием.

— Так это правда? За ней охотятся люди "CDM".

— Уже за нами.

Они вернулись в комнату. Там, распахнув дверцы бельевого шкафа, стояла Анна, деловито перебиравшая вещи Канзаки. На хозяйку и Сэма она не обратила ни малейшего внимания и принялась задумчиво разглядывать одну из кофточек Мегуми.

— Нет, они все-таки мне будут велики, — вздохнула нахалка и отложила предмет чужого гардероба.

— Что это ты делаешь? — с мрачной обреченностью осведомилась Канзаки.

— Пытаюсь найти новую одежду, — Анна обернулась с удивленным видом. — Не думаешь же ты, что я так и буду ходить в грязном рванье, да еще и босая? Только вот не подходит ничего. Ты слишком... большая. А еще японка!

Мегуми издала возмущенный шипяще-свистящий звук. Сэм испугался, что у нее из ушей сейчас повалит пар.

— Отойди от моего шкафа.

— Хм, — Анна оскорблено фыркнула, но послушалась. Она вернулась к дивану и плюхнулась на него, скрестив руки на груди. — И что дальше?

— Вскрылась интересная картинка, — сказал Сэм, демонстрируя сжатый кулак: то ли грозя, то ли на что-то намекая. — Тебя ищут ребята из Пятнадцатого отдела.

Пятнадцатый отдел "CDM", известный под внутренним прозванием "Логово", как раз и составлял управляющий орган службы внутренней безопасности. Основной функцией этого подразделения было осуществление внутреннего контроля деятельности прочих ветвей огромной, раскинувшейся на большую часть земного шара, организации. У Логова не было армий Крестоносцев, связей Третьего отдела — дипломатической службы — власти синодальной администрации или агентуры Инквизиции. Но в непрерывной корпоративно-политической борьбе, что не затихала в стенах штаб-квартиры ни на миг, Пятнадцатый отдел внушал не меньший страх, чем вотчины генерала Дюкло или Артура Хендрикса. Ибо у Логова имелся эксклюзивный козырь, который ничто не могло побить — возможность затребовать любую голову у самого Синода. Отдел нес ответственность напрямую перед властителями Союза Христианских Государств, не подчинялся и не зависел ни от кого более. Людей Пятнадцатого отдела приходилось подкупать, устранять, обманывать — но с ними всегда требовалось считаться.