— Вот! — Я снова привлёк внимание к себе, выдерживая паузу. — Антон, ты сам посуди, работать не должно, а эффект есть. Представь теперь, что сам портал находится где-то ещё, а тут просто удерживается временный эффект искривления пространства-времени мощным магнитным генератором поля, создающий то самое "окно". Как это будет, по-твоему?
— Хм... — задумался Антон, — в принципе, если так, как ты сейчас говоришь, то тогда может быть. По крайней мере, мне теперь ясен бардак с откуда-то берущейся энергией. Я пока не понимаю общего принципа, как это может вообще работать, но это уже куда более похоже на правду. И долго это "окно" здесь будет держаться, по-твоему? — Он задал вопрос мне.
А шпион внимательно прислушивался к нашему диалогу, впрочем, как и остальные коллеги.
— Неделю может и подержится, максимум — две, — я немного поморщился, продолжая играть свой спектакль на публику. — А потом вообще в этом месте его долго невозможно открыть будет, уж больно место "замагниченным" станет, придётся другое искать. Именно поэтому сам портал и места, где он проявляет видимый эффект, разнесены в пространстве. "Окон" вообще можно создавать множество, а вот второй такой портал сделать пока невозможно.
Я закончил читать свою краткую лекцию очередной "версии правды" и посмотрел на своих коллег. Народ явно немного расслабился и снова зашумел, ко мне посыпались вопросы, главный из которых был — "а где ты спрятал настоящий портал-то?" И как раз основным инициатором этого вопроса, естественно, был тот самый шпион. Попался, голубчик, сейчас я тебя заинтригую, как следует.
— Настоящий портал потребляет много энергии, — снова начал читать народу свою лекцию. — Очень, очень много энергии, понимаете? А она ведь денег сейчас стоит. Кстати, установка формирования "окна" как раз часть этой энергии и выделяет в окружающее пространство, получается как бы из воздуха, а на самом деле это просто эффект подключения к межпространственному лучу, который и создаёт настоящий портал. Может быть, когда-нибудь нам удастся так энергию передавать практически и без проводов и без потерь, собственно это и была основная идея моего исследования, в результате которого возник портал. Но это пока только далёкие перспективы на будущее, — закончил я говорить.
— Хочешь сказать, что ты с энергетиками снюхался, и на ближайшей АЭС целый реактор в аренду взял? — Шпион решил не отпускать меня, не выяснив для себя все оставшиеся важные детали.
— Ага, так и есть, — уверенно ответил ему. — Генератор самого портала занимает относительно мало места, и расположен на одной АЭС, на какой, извините, не скажу. Секрет.
Это была, естественно, чистейшая ложь, но она более-менее вписывалась в возможное представление народа о возможном и не очень возможном, а также совершенно невероятном. Проверить эту информацию вражеским разведкам теоретически возможно, но если немного подсуетятся "конторские", то нужный ложный след для них специально вовремя создадут. Теперь осталось решить вопрос с отвлекающим маневром со вторым шпионом, на роль которого я уже подобрал подходящего кандидата. По-тихому отозвал Антона в сторону, пока остальной народ увлёкся бурным обсуждением высказанной мной информации. Мы выскользнули наружу из лаборатории и отправились в сторону отдельно стоящего строения, типа "сортир деревенского типа".
— Дело есть на миллион, — заговорщицким тоном начал я.
— Что опять всё не так рассказал что ли? — Удивлённо спросил он меня.
— Да, всё не так, но об этом потом, мне нужно, чтобы ты стал тем самым шпионом и кое-что сделал лично для меня.
— Ты совсем офигел, Сергеич, я не пойму к чему ты клонишь. — Антон начал было закипать, и это было плохо.
Придётся посвящать его в реальную тайну, чего я пока не хотел делать.
— Офигеешь тут, — с явным раздражением в голосе заметил я, — когда твой старый товарищ и коллега, оказывается, работает на иностранную разведку. Помнишь проект восемьдесят восемь?
— Это когда тем двум англичанам Нобелевку дали за то, что вы тогда открыли на полгода раньше их? — Сразу же догадался он. — Так они же просто одновременно с вами по той же самой теме работали и оказались несколько шустрее в плане публикаций.
— Я раньше тоже именно так думал, — задумчиво подхватил за ним, — однако только сегодня, наконец, узнал от сам знаешь кого, что это далеко не так. Да и тогда мелкие детали не сходились. Откуда у англичан были нужные материалы, если их никто кроме нашей лаборатории не производил? А ведь эффект без них невозможно описать было, а уж тем более экспериментально его подтвердить. Помнишь, ты сам тогда работал над установкой?
— Так ты теперь считаешь, что произошла утечка? — Антон сильно озадачился.
— Не просто считаю, а совершенно уверен в этом, и даже знаю через кого конкретно, — тяжелым вздохом выразил свои сожаления на сей счёт.
— Расскажи, — очень внимательно уставился на меня старый коллега и приятель.
— Извини, не всё так просто. За информацию о моём портале кое-кто десять лимонов в президентах запросил и ему их готовы дать, но это не самое главное... — ещё один вдох сожаления.
— Десять лимонов? Что бы я так жил — искренне возмутился Антон. — И это ты считаешь не главным, что же тогда главное, по-твоему? — С заметным напором в голосе спросил он.
— Хрен с этими лимонами, — отмахнулся от его напора я, — нам сейчас нужно слить дезинформацию, которую я вам только что тут рассказал, а для этого требуется создать реальному шпиону правильное ощущение, говорящее ему, что он вне подозрений. Понимаешь?
— То есть мне нужно официально взять предательство на себя? — Правильно понял меня он.
— Вот за что я тебя люблю, Антон, как за особую сообразительность. Я поговорю с "Конторой", они нам немного подыграют. Тебе сегодня нужно просто отсюда тихо исчезнуть и все дела.
— Когда? — Старый приятель уже готов действовать.
— Через час тихонько выходи на дорогу к трассе, тебя правильно встретят, — предложил ему вариант дальнейших действий.
— Надеюсь, хоть стрелять не будут? — Поёжился Антон.
— Думаю, как раз будут, но только для вида, постарайся не испачкать штаны, — я по-дружески подколол его, похлопав по плечу.
— Не боись, шеф, я твёрд характером, — он легонько толкнул меня кулаком в грудь. — Вот сейчас только хорошенько облегчусь, и мне будет проще, — усмехнулся он моей подколке, — потом с тебя полный рассказ и отдельная премия за риск.
— Обещаю, — облегчённо вздохнул про себя, отмечая, что очень легко отделался.
Зайдя в сортир, и побыв там пяток минут, Антон направился в лабораторию к остальному народу, а я пошел говорить с Аркадием Михайловичем, которого нашел практически сразу. Едва обратился к нему, собираясь рассказать, что придумал и что от них хотел бы получить, как был им остановлен.
— Алексей Сергеевич, не тратьте зря времени на долгие рассказы, мы всё прекрасно слышали, что вы говорили своим людям.
— Как? — Сильно изумился я.
Вместо ответа Аркадий Михайлович вытащил из моего кармана какую-то маленькую тёмную штуковину.
— Вот это "жучёк", которого я вам незаметно подложил в карман сегодня при нашей первой встрече, сказал он, демонстрируя мне в своих руках небольшую вещицу, напоминающую расческу для волос в пластиковом футляре. — И я даже удивлён, что вы сами до сих пор не нашли его. И, тем не менее, вы всё сделали так хорошо, что со своей стороны нам остаётся только всячески поддержать ваши планы. Кстати, что вы рассказали своим людям про портал, хотя бы частично является правдой? — Понизив свой голос, спросил он.
— Нет, это как раз вариант той самой реальной дезинформации, — уверил его я. — Вы сможете обеспечить необходимую проверку этой информации для наших заграничных "друзей" на какой-либо АЭС?
— С этим не беспокойтесь, вопросов не возникнет — кивнул мне Аркадий Михайлович. — Ваша версия поистине гениальна. Хочу выразить вам своё самое искреннее удивление, мало того, что вы всё верно поняли, но и сделали гораздо лучше, чем мы бы могли предполагать. У вас реальный талант к таким вот операциям, только опыта пока маловато. Но это вполне поправимо.
21 июля 1996 года квартира где-то на окраинах Москвы.
Прошла целая неделя после так удачно завершившегося шпионского скандала в нашем небольшом коллективе бывших и действующих научных работников. Первый блин получился совсем не комом, а вполне пригодным к употреблению в виде прямого дезинформационного канала. Жалко, достаточно кратковременного канала, который вскоре требовалось закрывать вместе с основными действующими лицами. А так я бы подкинул нашим зарубежным коллегам ещё несколько весьма интересных, но совершенно тупиковых идей, на проверку которых те запросто потратят много денег не получив ничего более. "Конторские" умудрились вычислить ещё нескольких ранее неизвестных для них агентов чужих спецслужб, а так же нашли весомый компромат на пару довольно-таки ответственных лиц в Минатоме, которые не гнушались продавать Родину мелким оптом. Всё это рассказал это Аркадий Михайлович, когда мы ехали в его машине, петляя по узким улочкам одной московской окраины. Он привёз меня на квартиру, где нас ожидали два совсем немолодых человека. "Деды", как я назвал их про себя, выглядели весьма интересно. Довольно неброские, но дорогие костюмы, под которыми, если очень внимательно приглядеться, угадывается кобура. Ясно, что "дедам" уже много лет, однако если приглядеться к деталям, то можно начать и сомневаться. Таким подтянутым атлетическим телам могут позавидовать и многие молодые, которым едва стукнул тридцатник. А по их движениям виделась достаточно специфическая подготовка, весьма свойственная постоянно занимающимся восточными единоборствами. Если бы я сам не занимался самбо, правда, скорее — чисто для здоровья и общей уверенности в себе, и достаточно плотно не общался бы с разными "единоборцами", то ничего бы такого бы и не заметил. Уж больно незначительны все эти мелочи в том, как человек держит руки, как смотрит, вернее — на что он обращает своё внимание в первую очередь, а на что потом. За всем их видом читалась большая жизненная сила и уверенность. Можно смело сказать — будет весьма трудно не выполнить их приказы, если таковые последуют.
— Знакомьтесь, сказал Аркадий Михайлович, — это наш СМЕРШ (сокращение "Смерть Шпионам" несколько особых подразделений действовавших с 1942 по1946 год), Фёдор Степанович и Степан Васильевич. Теперь они будут непосредственно работать с вами, а я вас сейчас покину. Думаю, вы быстро обо всём друг с другом договоритесь, так что не стану вам здесь мешать, — сказал он, покидая квартиру.
Про себя я пребывал в полнейшей уверенности, что все разговоры тут записываются на плёнку и Аркадий Михайлович всяко будет в курсе. Возраст и специфические особенности, которые я заметил, говорили мне о том, что эти двое "дедов" не просто каких-то "шпионов ловят", они, похоже, самое что ни на есть настоящее руководство всей той части "Конторы", которая занимается моим проектом. Понятное дело, что "деды" давно вышли на пенсию, но ведь известно, что в "Конторе" не бывает бывших. Чтобы изначально утвердиться, я сразу решил это проверить прямым вопросом.
— Правильно ли я понимаю, что именно вы, господа или товарищи, уж не знаю, как у вас там принято обращаться друг к другу, и будете определять всё то, чем я в ближайшее время собираюсь заниматься?
— Вы очень наблюдательны и делаете правильные выводы, Алексей Сергеевич, — подал мне свою мозолистую руку Фёдор Степанович. — Да, "господами" нас действительно лучше не называть, нам это несколько неприятно, а вот на счёт "товарищей" — мы сейчас здесь и определимся. Пойдёмте в комнату, выпьем чаю, разговор у нас предполагается долгим.
Некоторое время спустя мы пили ароматный чай, внимательно рассматривая друг друга. Я выжидал, думая про себя и теряясь в догадках, с чего начнут разговор эти двое, совершенно не представляя, что мне им говорить и что они ждут от меня. Да, абсолютно ясно — они полностью информированы обо всём произошедшем недавно в лесу. О том, что и кому из их более молодых коллег я говорил, и у них ко мне есть какие-то свои предложения. Сомневаюсь, что мне удастся от этих предложений отказаться, как бы я не старался. Когда нами было выпито по чашке, и чайник описал над ними круг, снова наполняя их ароматным напитком, Степан Васильевич, поставил чашку на столик и обратился ко мне:
— Алексей Сергеевич, сможете ли вы ответить нам на вопрос, что вы будете делать, если бы у вас появилась практически абсолютная власть. Не как у Бога, который, по определению, может абсолютно всё, а как у императора властителя всего Обитаемого Мира?
Мне сильно захотелось посмотреть на себя со стороны. Вид явно своеобразный, вызывающий у стороннего наблюдателя сильное желание улыбнуться. Из прежних разговоров с "конторскими" я уже знал — в этой теме тут всё очень и очень серьёзно. И перед ответом нужно не просто подумать, а подумать очень хорошо два, а лучше три с половиной раза. Или же поступить в лучших традициях одного очень хитрого народа, честно ответив вопросом на вопрос.
— Знаете, — немного помялся я, приводя свои мысли в порядок, — некоторое время назад я думал над этим вопросом, не совсем над этим, конечно, но немного похожим. В итоге так и не нашел для себя какого-либо удовлетворительного ответа. Ответ — "Мир во всём Мире", понимаю, совсем не тот, который вы от меня сейчас ждёте?
— Естественно,— улыбнулся чему-то в моём вопросе-ответе Фёдор Степанович, — но сможете ли вы нам обосновать, почему этот "Мир во всём Мире", вам не подходит?
Да, так просто от этих "дедов" не отделаешься, придётся включать свою "думалку" или хотя бы "догадывалку", проверка чего конкретного в моём представлении о мире тут идёт с их стороны.
— Если я не в чём принципиально не ошибаюсь... — задумчиво начал излагать им своё мнение, — человечество совсем не создано для мира. Человечеству в целом, а так же самым активным его представителям постоянно требуется или какой-либо сильный вызов, или злой враг, которого куда проще найти, чем ответ на вопрос о смысле жизни. Если нет ни того ни другого, любое развитие прекращается и начинается застой, потом разложение и, наконец — распад. Вся история человечества — это история войн. Войн больших и малых, известных и не очень. И даже мирные года часто были всего лишь годами подготовки к войнам и накоплением ресурсов для новых сражений.
— Действительно всё так и есть, — Фёдор Степанович с довольным видом переглянулся со Степаном Васильевичем, который тоже был явно доволен то ли моими словами, то ли своими мыслями. — И всё же, Алексей Сергеевич, представьте, имея огромные возможности по управлению людьми, на что бы вы, понимая естество человечества, направили бы свои силы?
Я снова задумался над заданным мне вопросом, и некоторое время молча пил уже немного подостывший чай. Потом собрал всякие пришедшие в мою голову мысли в нечто более осмысленное и ответил:
— Скажу вам честно, мне лично войны совсем не нравятся, но если их нельзя отменить в принципе, то требуется найти более мирную форму соревнования, которая, с одной стороны — создаст тот самый вызов и по максимуму напряжет все имеющиеся у людей ресурсы, а с другой — не перейдёт в открытую войну. Нужен баланс на грани, переход которой невыгоден никому и все это знают. К примеру, ещё совсем недавно таким соревнованием была гонка вооружений, которая, как говорят сейчас по телевизору, и стала причиной краха СССР. Не знаю, так это или нет, но сейчас я твёрдо уверен по своему опыту — гонка вооружений активно подстёгивала науку и технику. Ещё также раньше в шестидесятые и семидесятые годы действовала космическая гонка. Но после успешных полётов американских астронавтов на Луну эта гонка практически завершилась. Столько лет уже прошло с тех пор и никакого принципиального прогресса, сплошное топтание на месте, что у нас, что у них.
