Настроение у де Вена портилось буквально на глазах. Нет, он не ожидал увидеть идиллию и порядок, но реальность показала, что он слишком доверял людям и отчётам, в то время, как они, воспользовавшись этим доверием, откровенно подделывали результаты и разворовывали казну. Оптимизма не добавила погода, все дни попеременно радовавшая то ливнем, то мелким дождём, то просто сильным порывистым ветром. Из-за непогоды дороги раскисли и движение замедлилось, бывали дни, когда приходилось ночевать буквально на обочине, не успев доехать до гостиницы или хотя бы таверны.
В деревнях не останавливались, не по чину, разве что иной раз солдаты из охраны заезжали туда за продовольствием. А сами поселения разительно отличались друг от друга. Вот только что была аккуратная чистая деревенька, поля вокруг колосятся, люди кланяются проезжающим мимо господам, а переехали речку, так там уже хибары в землю вросшие, поля вполовину сорной травой заросли, жители так едва ли не в пыль ничком падают. Де Вен тоже хмурился от таких контрастов, несколько раз закрывал оконца кареты занавесками и просил не смотреть наружу. Всё же не удержалась, выглянула, когда советник отвлёкся. Лучше бы послушалась. Как раз проезжали мимо деревни второго типа, а вдоль дороги были развешаны тела разной степени оборванности, на одном так только грязные трусы надеты. И на разбойников не очень-то похоже.
— Просил же вас не смотреть, — проворчал блондин в ответ на мой ошарашенный взгляд и поплотнее задёрнул занавеску. — Лендлорд крепостных наказал, — всё же пояснил он и, по настоятельной просьбе выдал справку о социальном устройстве.
В Империи присутствовало сословное деление. На вершине, как водится, стояло высшее дворянство — маркизы и князья с Императором во главе. Потом шло среднее дворянство, за ним — простое безземельное. Майорат, единонаследие и долгие года жизни способствовали появлению большого количества различных дворянских отпрысков, которые, кроме происхождения, ничего и не имели, зато массово шли наниматься на службу в войска или личную дружину в надежде выслужить земельный надел и поднять таким образом свой статус. Несколько отдельно стоял белый люд — горожане, купцы, ремесленники и прочие свободные жители. Они все могли иметь землю, но только без поселений, крепостные полагались только благородным.
Чернь, то есть крестьянство, составляло больше половины населения Империи, но оно же было и наиболее бесправным. Делилось на три неравные группы — свободные крестьяне, коронные и крепостные. Последние два отличались друг от друга только хозяином — коронные принадлежали государству, а крепостные владельцу земли, на которой жили, а так рабы обыкновенные. Разве что продать их можно было только имеющему достаточно земли для размещения деревни, что, впрочем, не мешало сдавать в пожизненную аренду.
Большинство деревень, что едва не разваливались на глазах, как раз и были крепостными или коронными. Сорок Первый император вечно нуждался в средствах на пиры и развлечения, что выжимал из людей последние соки. Его приспешники тоже не отставали, мало задумываясь о том, что будет позже, когда собирать станет нечего и не с кого.
Да уж, не в лучшее для страны время я попала. Де Вен хоть и знал про эти проблемы, и вживую видел не впервые, но всё равно расстраивался.
В довершении всего карета увязла в грязи по самые оси всего в часе езды до места назначения. Попытки вытащить её собственными силами не увенчались успехом, только измотали лошадей и солдат охраны. Эрик поехал в ближайшую деревню за крестьянами с лопатами, а мы с Крисом отправились дальше верхом, оставив часть солдат охранять транспорт. Почти две недели в пути достаточно надоели, и мы решили не терять время, находясь в шаге от цели. Переодеваться не пришлось — по этикету в дороге женщины вправе носить штаны, и я с наслаждением, пусть и на время, забыла о ненавистных юбках.
Справедливо посчитав, что по глубокой грязи я не смогу заставить лошадь идти, а по лесу вдоль дороги мне не хватит умения ей управлять, де Вен посадил меня позади себя. Лошадь, казалось, и не заметила дополнительный вес, но всё же часто спотыкалась или поскальзывалась в грязи, потому, чтобы не упасть, я крепко обнимала мужчину за тонкую талию, уткнувшись носом в толстую длинную косу. Хорошо, что длинные серебристые волосы князь в походе заплёл, а то пришлось бы ещё и от них отплёвываться. Спина деревянно напряглась, Эрик совсем не так реагировал на пассажира. Но слабее прижиматься не получалось, состояние дороги не позволяло.
Уточнив у вездесущих бабок, немедленно согнувшихся в поклоне, где живёт нужный человек, наша компания подъехала к добротному дому. На стук в ворота вышел крепкий мужик.
— Ты Корвин Фован? — резко спросил Крис, не дожидаясь приветствия.
— Да, господин, — мужик с тревогой смотрел на визитёров. Вид раздражённого дворянина на одном коне с ребёнком и в сопровождении тройки перемазанных в грязи солдат, не сулил ничего хорошего.
— Ты писал прошение на постройку мельницы? — продолжил давить де Вен.
— На запруду, — осмелился поправить мужик, уже с испугом глядя на него.
— Где строить собрался?
Кажется, советник начинает выходить из себя. Я потрясла его сзади за плечо.
— Крис!
Ноль реакции. Я потрясла сильнее и повысила голос.
— Крис де Вен! Успокойтесь! Он ещё не сделал ничего плохого!
Вот теперь услышал. Спина слегка расслабилась, и он обернулся ко мне.
— Простите, тено, не знаю, что на меня нашло. Устал, наверное.
Мужик не расслышал его слов, зато прекрасно услышал мои и сразу же поклонился в пояс.
— Простите, господин де Вен, не признал. Не ожидал, что вы лично приедете, господин.
— Покажите, где планируется мельница и территорию затопления, — это уже я перехватила инициативу. Мужик выпрямился и посмотрел на моего советника. Правильно, его-то хотя бы по имени знает, а у меня от императорского только родовой перстень-печатка на среднем пальце левой руки. Снять его никто не может даже с трупа.
— Выполняй, — де Вен подтвердил приказ.
— Слушаюсь, господин, я покажу, следуйте за мной, — мужик почти побежал по узкой дороге, едва не переходящей в тропинку. Минут через десять мы вышли к началу леса, куда втекала медленная речушка с долины.
— Вот, господин, мельница тута будет, и запруда, стало быть, тоже здесь, — мужик не забывал кланяться, пусть и не так глубоко, как в первый раз.
Насколько смогла, я осмотрела местность, даже встала на ноги, держась за плечи Криса. Никакого выраженного уклона или понижения, что можно заполнить водой. По моему мнению, мало подходящее место для запруды. Может, это только отсюда так кажется?
— Крис, проедьте, пожалуйста, немного вверх по течению.
— Тут тропинка есть, как раз вдоль берега, — подсказал мужик. Де Вен кивнул и лошадь, не торопясь, зашагала по указанной тропе. Как я и предполагала, равнинная речка безбожно петляла, оставляя многочисленные старицы и заболачивая берега. Чуть поодаль вдоль реки колосились какие-то поля.
— Здесь запруду делать нельзя, — я вынесла вердикт, как только вернулись. — Место слишком ровное, получится болото, к тому же зальёт поля. Не думаю, что владельцы будут этому рады. Вы с ними уже договорились?
— Нет, господин, — мужик сразу поник. — Но, если было бы разрешение, они бы не возмущались.
— Значит, отказ в строительстве? — уточнил де Вен. За время прогулки вдоль речки он успокоился. — Жаль, мельница здесь нужна.
— Это правда? — я обратилась к ожидающему мужику.
— Нужна. Сейчас зерно возим к горам, — он тяжело вздохнул и указал в сторону, где далеко за лесом виднелись невысокие холмы. — И дорого, и ждать долго.
— А что не хотите ветряную поставить?
Я удивилась. Судя по характерно деформированным макушкам деревьев, ветра здесь сильные и постоянные.
— Эх, господин, — с досадой мужик махнул рукой. — Нет у нас мастеров, чтобы ветряк поставить. Их надо с другого конца страны вызывать. И возьмут дорого. У нас столько не наберётся.
— Значит, принципиальных возражений нет, и дело только в финансировании.
Де Вен повернулся ко мне, почувствовав изменение интонации на задумчивую.
— Вы что-то придумали?
— За сколько времени окупится ветряная мельница, если её всё-таки построить? — вот не знаю я никаких расценок даже примерно. Советник тоже колебался с ответом и взглядом переадресовал вопрос будущему мельнику. Тот почесал затылок.
— Ну, пожалуй, лет двадцать. Или пятнадцать.
— А как вы смотрите на то, что корона оплатит разницу в стоимости построек мельниц, а вы в течении, скажем, тридцати лет, будете отдавать, — небольшая пауза прикинуть процент, удовлетворяющий обе стороны, — десятую часть прибыли в казну?
— А что, так можно? — мужик снова почесал затылок и с надеждой посмотрел на де Вена.
Вернувшись в деревню, они вдвоём, де Вен и будущий мельник, принялись детально договариваться о сроках и суммах. Наконец, договор составлен, но де Вен, вместо того, чтобы расписаться в нём самому, как полномочному представителю, сделал мне приглашающий жест.
— Прошу, — он протянул перо. Ну что ж, ставить роспись без клякс я уже давно научилась. Мужик с недоверием и недоумением смотрел, как какой-то ребёнок подписывает столько важный для него документ. Но настоящим шоком стало, когда приложенный к бумаге перстень-печатка оставил характерный отпечаток императорского герба.
Снаружи уже ждал Эрик с хорошей новостью. Карету из грязи выкопали, но вытащили не в сторону этой деревни, а туда, откуда приехали, так что возвращаться снова пришлось пассажиром. Спешившись, я первым делом побежала в глубь придорожных кустиков, забыв сбегать по столь важным делам в деревне. Назад шла не торопясь. Успею ещё насидеться в пыточном сооружении под названием карета. Рессоры то ли ещё не изобрели, то ли на этом транспортном средстве их не было, а подвесные ремни, которым на смену и пришли рессоры в нашем мире, не справлялись с просёлочными дорогами. Многочисленные подушки и малая скорость смягчали поездку, но, ездить по неровным дорогам всё равно оставалось настоящей пыткой. К тому же в карете нещадно укачивало.
Задержались ещё ненадолго — дорогу переходило стадо гусей, презрительно и негодуя огрызаясь на попытки солдат побыстрее прогнать их. Босоногая девчонка-пастушка с длинной хворостиной в руках как могла подгоняла важных птиц, но явно не справлялась с поставленной задачей. Стадо, тем временем, уверенно двигалось в мою сторону. А ведь из них сторожа не хуже собак могут выйти. И крылья сильные. Лебеди ударом руку взрослому мужчине ломают, думаю, гуси не сильно от них отстают. И щиплются больно. Так что ничего удивительного, что стоило только одному из них зашипеть на меня, раскинув крылья, как я рванула прочь под сдержанный смех Эрика и солдат из охраны. Отвлёкшись, я обо что-то запнулась, в падении услышала встревоженный вскрик "тено!" от Криса и успела увидеть золотистое свечение на руках.
Голова резко и сильно закружилась, в глазах на секунду потемнело, а когда всё прошло, я обнаружила, что лежу на ковре в своей однокомнатной квартире на пятом этаже стандартной хрущёвки.
Часы на телефоне показывали половину восьмого и тот же день, в который я попала на Анремар. Будто и не было более двух месяцев моего "императорствования". Если бы не одежда и не перстень, который и здесь отказался слезать с пальца, можно было бы подумать, что всё придумалось.
Глава 5.
Лето пролетело незаметно. Сначала я ждала, что вот-вот и снова вернусь в Анремар, потом воспоминания о нём отошли на задний план, но надежда продолжала теплиться. Удивительно, я пробыла там всего два с немногим месяца, из которых большую часть времени не выходила из замка, зарывшись в бумаги, но чувствую, что полюбила ту страну и скучаю по советникам. По взбалмошному эмоциональному Крису, по улыбающемуся предупредительному Эрику и даже по суровому де Графу, пусть до сих пор вздрагиваю, как вспоминаю его взгляд и расплываюсь в глупой улыбке от его "ребёнок", произнесённого тогда в спальне. Благоприобретённую привычку делать зарядку решила не бросать и, в дополнение, записалась на курсы самообороны. С трудом нашла зал, где не пытались из учеников сделать мастеров контактного боя или, наоборот, не выкачивали деньги за пустое времяпровождение. В обшарпанном спортзале школы недалеко от окраины города невзрачный с виду мужичок реально учил куда и как ударить и уходить из захвата, чтобы получить время и возможность для основного приёма — бегства.
— Всё равно, — говорил он на каждом занятии, — средняя женщина слабее среднего мужчины. Потому не пытайтесь одолеть силой. Разорвите контакт и убегайте, как только получите возможность.
И небольшая группа разновозрастных женщин отрабатывала способы ухода из захвата, доводя движения до автоматизма. И нарезали круги по спортзалу. Кто в чём — в юбке, платье, на каблуках, в узких джинсах.
— Преступник ждать не будет, пока вы переоденетесь в спортивную форму, — покрикивал тренер. — В чём всегда ходите, в том и занимайтесь!
На улице постепенно становилось прохладней с каждым днём. Наступила золотая осень. В яркий солнечный выходной я выбралась за город. Недавно увлеклась графикой и захотела попробовать нарисовать пейзаж с крутого берега реки. В подходящий день положила бумагу, карандаши и прочую мелочь в офицерский планшет, оставшийся ещё со времён и посещения военной кафедры в институте, и вышла на конечной остановке автобуса. Приглянувшееся место располагалось в стороне от основных путей воскресных пикников, так что не стоило волноваться, что его займут или будут мешать праздные любопытствующие. Но до него ещё необходимо с полчаса бодро шагать через лес.
В такой близи от города невозможно скрыться от цивилизации, и возле тропинки то и дело попадались пустые банки, пакеты из-под чипсов, куски полиэтилена. На одной когда-то чистой полянке, мимо которой прошла тропа, откуда-то взялся самый натуральный унитаз. Гордо белея фаянсовым боком сквозь жёлтую поредевшую листву, он символизировал торжество идиотизма и упорства. Ведь кто-то озаботился протащить его с километр от ближайшей дороги. Подходить поближе и проверять, использовали его по назначению или же как модный креативный мангал, побрезговала. Всё равно не проживёт здесь до весны, обязательно найдётся какой-нибудь любопытный узнать, а можно ли разбить унитаз бутылкой? Или палкой. Или ещё чем. Главное, разбить. Чтобы со звоном и грохотом.
Тропа сделала крутой поворот, огибая каменный выступ с наскальными надписями вида "здесь был Вася", "8А рулит" и незамысловатым словом из трёх букв с грубой, мало похожей иллюстрацией. Неожиданно настигло уже знакомое головокружение. Как и в прошлые разы, момент перехода смазался, но сейчас удалось устоять на ногах. Вместо молодого соснового бора вокруг зашуршали листвой большие деревья. Серые стволы высоко поднимались в небо, закрывая кронами солнце, пропуская на землю рассеянный неяркий свет. И вокруг никого.
Если в первый раз меня встречали, пусть и перепугав до чёртиков, то сейчас свидетелями появления стали разве что мелкие пичужки в кустах. И ни дорожки, ни тропинки. Где я, куда идти, и идти ли — кто знает? Немного потоптавшись на месте, пошла от солнца, разглядев его положение в просвете между деревьями. Хоть какой-то ориентир. Вскоре вышла на поляну, сплошь заросшую красивыми синими цветами, похожими на астры, обладающие тонким приятным ароматом. Один цветок я сорвала и, завернув в бумагу, аккуратно положила на дно планшетной сумки. Когда выберусь, обязательно спрошу у Криса, что за растение. Де Вен увлекался садоводством и в замке было сложно найти свободную от кустов и цветов землю. Мою розу он тоже где-то там тщательно оберегает, пусть и не с такой заботой, как Маленький Принц свою, но, уверена, куст вырастет замечательный. В том, что я на Анремаре, я не сомневалась. В самом деле, не в третий же мир попадать?
