Кей 018

444 год. Пуния, Гиппон. Вилла Тартаганов.

Молодой и стройный юноша с горделивой осанкой и довольно красивым лицом, на котором выделялись черной слегка изогнутой линией брови, вошел в большой, роскошно обставленный зал, где его радостно встретили четверо мужчин, на которых вошедший был поразительно похож. Что, впрочем, не удивительно. Все они являлись ближайшими родственниками и принадлежали к одному из самых знатных и богатых пунийских семейств. А сегодня род Тартаганов стал правящим. Ведь в этот день Совет Пунии восемью голосами из одиннадцати отдал власть над страной в руки вот этого молодого человека.

— Ну как, дедушка, заветная мечта всей твоей жизни свершилась? — парень весело засмеялся, обращаясь к самому старому из присутствующих мужчин.

— Да, Гилькаар, теперь осталось добить окончательно род Гакаров, и я могу со спокойной душой отправиться на встречу с предками, — проскрипел старческим голосом мужчина, сидящий в неудобной позе в инвалидном кресле, а его внук в ответ слегка скривился.

— Гилькаар! — на мимику юноши среагировал сидящий в центре зала крепкий мужчина средних лет.

— Да знаю я, отец, знаю, — недовольно ответил тот. — Я Тартаган, был им и останусь. На другого деда мне, в принципе, наплевать. Я о матери беспокоюсь. Вы ведь и ее не пожалеете, так?

Сидящие в комнате мужчины переглянулись.

— В принципе можно отправить ее в одно из дальних поместий. В конце концов, теперь правитель ты. Твое слово будет решать.

— И яд в стакане. Так?

— Гилькаар, мы уже это обсуждали. Никто из нас не применит кардинальные действия. Если она сама не начнет мутить воду.

— Ладно, поверю, — ответил юноша. — Тогда давайте обсудим, что будем делать с бастардами. Дедуля собирается их убить.

— Но только после того, как те активируют лечебный артефакт, — встрял в разговор еще один из присутствующих на совещании мужчин.

— Дядя, — ответил юноша, — зарядка этого артефакта не обсуждается. Я же понимаю, что он единственный такого рода в мире, даже у Вилмара нет — и это с его-то возможностями поиска и открытия схронов. Вопрос в другом — что делать с бастардами после?

— Боюсь, что Гамилар убьет их сразу же, как только те активируют артефакт. Старику хочется еще пожить, насладиться местью, а без артефакта он долго не протянет.

— Бастарды нам нужны, — в голосе сидящего в центре комнаты мужчины, отца Гилькаара, появились стальные нотки, — а раз так, если не хотим опоздать, с Гамиларом нужно кончать, не дожидаясь привоза бастардов. Гилькаар?

— Отец, я уже сказал, что я Тартаган. Что мне тот дед?

— Но тебе и действовать, старикашка никого другого к себе не подпустит, а иначе нам придется слишком долго искать все его потайные места.

В ответ юноша молча кивнул головой.

— Тогда продолжим. Гамилар послал своих доверенных людей за тремя бастардами Вилмара. Два взрослых и мальчишка. Один взрослый откроет Проход, впустив карамов на земли Ромула. Старикашка все мечтает отомстить за погибших сыновей, — мужчина зло усмехнулся. — Что же, это пойдет на пользу Пунии. После открытия Прохода бастарда убьют. Поэтому он для нас утерян. Мы даже не знаем, где расположено то место, чтобы что-то предпринять.

— Но доверенный человек Гамилара успеет зарядить артефакт, который позволит любому человеку открывать и закрывать Проходы, — вмешался в разговор один из присутствующих людей.

— Да, — согласил первый мужчина, отец Гилькаара, — но как заполучить этот артефакт — это отдельный разговор. Сейчас речь об оставшихся двух бастардах, взрослом и мальце.

— Взрослый даст семя нашим женщинам, из числа дальней родни, потом можно его сразу убить. Останется мальчишка. Сколько ему? Восемь лет? Еще пяток лет, и малец вполне может оперировать своей кровью.

— Если захочет добровольно.

— Захочет. Мы поспособствуем. Что он видел на своих Пустошах? Грязь и нищету. Вилмар не спешит его признавать. Мы же приобщим мальца к цивилизации. Пообещаем ввести в наш правящий род по достижению им совершеннолетия. К тому времени дети, рожденные от взрослого бастарда, как раз начнут входить в силу крови. Тогда и будем решать, что с ним делать. Жаль, что нельзя нацепить ошейник подчинения. Впрочем, к тому времени, возможно, найдется нечто похожее во вновь открытых схронах. А такие у нас еще появятся, ведь кровь у этих бастардов очень сильна, явно лучше, чем была у Аплара.

— Глупые вы еще, — проскрипел старик. — Вам бы только раздаривать обещания всяким варварам.

— Отец, — один из взрослых мужчин в удивлении поднял брови, — чистая кровь может функционировать только добровольно.

— Пф, — фыркнул старик, — и ради этого вы готовы ходить на задних лапках перед каким-то ничтожеством? Мы Тартаганы!

— Но...

— Вздор! — голос старика окреп. — Отправляете мальчишку на наши фермы на Сацлуме, на рисовые поля. Пару надсмотрщиков из конгов приставьте к нему, пусть мальца не жалеют, главное — чтобы не сдох раньше времени. А через месяц, лучше через три, заберите обратно, накормите, пообещайте не бить плетьми, он на радостях все что угодно откроет. В ногах будет валяться, благодарить.

— Но ему восемь лет... Выдержит ли. Все-таки конги.

— Вздор. Ну, покалечат немного мальца, так лечебный артефакт уже заработает.

— А не свихнется? Все-таки восемь лет.

— Варвары крепкие. И нам не мозги его нужны, а добровольно отданная кровь.

— А что... — задумчиво произнес один из мужчин, — отец, пожалуй, прав. Негоже нам, Тартаганам, прогибаться перед плебеями, тем более варварами. Тогда так и поступим, только бы малец не сдох.

— А об этом позаботится управляющий фермой. Никто не возражает? Тогда так и решим. Осталось определиться со второй половиной плана мести составленной Гамиларом. Напомню, старикашка договорился с племенными вождями конгов о том, что дикарей переправят на земли Ромула. Но нужно ли нам это?

— А почему нет? Ромул — извечный враг Пунии. С северо-запада на их земли вторгнутся карамы, а на южный берег высадятся конги.

— С карамами хорошо, а вот конги... Это у Гамилара месть свербит, мы же никакой выгоды не получим.

— А ослабление Ромула?

— Конгов просто перебьют.

— Значит, остальные дикари в ближайшие годы не станут зариться на земли Пунии. Да и нашему Гилькаару меньше хлопот со сдерживанием конгов. Или ты хочешь что-то предложить?

— Да. Сыну нужна небольшая победоносная война. Показать всем в Совете, что молодой Тартаган явно лучше старого Гакара.

— И как именно?

— Триремы с конгами отправить не в Ромул. А на острова гриков. Глядишь, пару островов захватят, остальные пограбят.

— И грики признают вассалитет под Пунией! — воскликнул один из мужчин.

— Неплохо, — поддержал его другой мужчина. — Только проблема в необузданности конгов. Даже варвары с Пустошей на порядок адекватней этих дикарей.

— Гилькаару с ними не вино распивать. Пусть грабят, без наших трирем им обратно не выбраться. Мы же пошлем несколько кораблей с пунийскими наемниками, те вмиг приструнят чернокожих дикарей. Или попросту их перебьют. А заодно станут костяком наших гарнизонов на островах.

— Десять тысяч конгов, — протянул один из присутствующих. — Слишком их много, нам не хватит наемников, чтобы удержать дикарей в узде.

— Десять тысяч не потребуется, если захватить один город. Маленькая победоносная война. Нашему Гилькаару этого вполне достаточно, чтобы закрепиться в Совете.

Лица всех мужчин повернулись к молодому правителю Пунии. Гилькаар был растерян.

— Я...

— Да, сын, тебе предстоит возглавить общее командование походом. Не беспокойся, с тобой пойдет один из нас. Твой дядя Расмес, — отец правителя повернулся к одному из присутствующих в зале мужчин. — Брат, из нас ты лучше всех умеешь управляться с этими дикарями. А Гилькаару будет полезно у тебя поучиться. Сегодня на конгах, завтра на наших плебеях, а со временем придет опыт усмирения патрициев. Трое в Совете были против нас!

Глава 2

444 год. Пуния, Гиппон. Вилла Гакаров.

Старик, сидящий в кресле, с явным вожделением смотрел, как тучный мужчина сдирает лоскутки кожи со спины парня, подвешенного за руки. Пытаемый, дрожа от напряжения, пытался сдержаться, прокусив до крови губу, но стон все чаще и чаще прорывался из плотно сжатого рта, пока, наконец, не взорвался громким надсадным криком.

— Дедушка, — сидящий в соседнем кресле красивый юноша, на чьем лице выделялись черной изогнутой линией брови, пытался что-то сказать, но был жестко остановлен стариком.

— Не встревай, Гилькаар. Дай мне насладиться, с каждым криком боли этого варвара затихает моя боль. Как хорошо!

— Но...

— Остановись, — бросил старик палачу, подав сигнал слугам, что стояли около его кресла.

Палач отступил от висящей жертвы, а крепкие слуги аккуратно подняли старика, который со странным, каким-то безумным выражением глаз глядел на висящего парня.

— Ты молод, зачем тебе умирать? — властно бросил старик, — тебе достаточно захотеть, чтобы активировать лечебный артефакт. Твоя боль быстро уйдет, и уже через неделю появится новая молодая кожа. Подумай, глупец, от чего ты отказываешься, — продолжал старик. — Красивая жизнь, изысканные вина, нежные наложницы. Жена из патрицианского рода. Любые твои прихоти будут исполняться. Впрочем, решай сам, а покамест повиси, поразмысли, пока я утолю жажду. А когда вернусь, мы продолжим.

Поддерживаемый под руки слугами, старик покинул мрачную комнату. Вместе с ним вышел и Гилькаар.

— Дедушка, а если твоя месть зайдет слишком далеко? Эти варвары, конечно, крепкие, но и у них есть предел. А второго чистокровки не дождались. Хорошо, если твои люди просто задержались, но вдруг всё сорвалось? Если умрет этот, мы останемся без артефакта. Ты останешься, — поправил себя Гилькаар.

— Не сдохнет, — зло процедил Гамилар. — Как мне хочется уничтожить всё семя Вилмара!

— Но вначале артефакт, а потом и закрытые схроны, — напомнил внук.

— Схроны, — повторил слова внука Гамилар, мелкими глотками цедя рубиновую жидкость из бокала. — Уже не до них. Артефакт бы активировать. Крепкий орешек попался. Но я еще крепче. Расколю! Знаю как.

— И как, дедушка? Это сейчас он держится, но ведь не догадывается, что будет потом. Пытки варвар может не перенести.

— А их больше и не будет, — усмехнулся старик. — Надеюсь на это. Хотя очень хотел бы продолжить. Жаль, что не привезут второго чистокровку. С мальцом я бы и вовсе не сдерживался.

— Задерживаются, — тихо произнес юноша. На что старик посмотрел на внука хищным взглядом.

— Нет. Уже не привезут. Я не могу полагаться на случайности. Поэтому в случае задержки или каких-то проблем мальца должны были убить, отрезав ему голову. И раз его до сих пор не привезли, значит, с мальчишкой все кончено. Сейчас вилмаровский выродок стоит в очереди для перерождения рабом. Пойдем, Гилькаар. Нас ждет последний из сыновей Вилмара, до которых я смог дотянуться. Этот варвар ненадолго переживет остальных двоих. Никаких открытий схронов в будущем, только активация артефакта и всё.

Подхваченный верными слугами, старик возвратился в пыточную. А юноша, бросив задумчивый взгляд на бокал с напитком, недопитым бывшим правителем Пунии, отправился вслед за своим дедом по материнской линии. Вернувшись в пыточную, старик не стал занимать кресло, а поддерживаемый слугами, остановился напротив висящего окровавленного парня.

— Не надумал? Нет? Я так и предполагал. Желаешь здесь сдохнуть? Пусть будет по-твоему. Сколько сумеешь продержаться, не знаю. Но вряд ли долго. А что потом? Думаешь переродиться воином? Нет. Твое тело сбросят в выгребную яму? Напомнить тебе, кем ты тогда родишься? Червем! Опарышем! Хочешь?

Парень приподнял голову, в глазах пленника застыла тоска и... страх.

— Нет, — сквозь зубы ответил пленник. — Этого никто не хочет.

— Значит, согласен? — глаза старика блеснули безумством. — Согласен?

— Твои люди убили моих родичей, жену. Подожгли дом, а там оставались маленькие дочки.

— Хочешь отомстить? Я помогу, — вкрадчиво произнес старик. — Ты можешь собственными руками убить и бросить всех, кто на тебя напал, в выгребную яму. Я тебе отдам их всех. Ну. Соглашайся. Месть — она такая сладкая. Я знаю.

— Заманчивое предложение, — прохрипел варвар. — Ради него можно пойти на все.

— Да, да. Это будет сладкой местью. Опустите его, — приказал старик, и двое стоящих в стороне вооруженных слуг сняли конец веревки с крепления, а парень упал на пол.

— Они же твои верные псы, и ты готов ими пожертвовать, — пленник зло усмехнулся.

— Так ты согласен?

— Ради такого придется. Когда я смогу?..

— Вначале активируешь артефакт,— слуги помогли тяжело дышащему старику сесть на диван. Еще один подал бывшему правителю Пунии бокал с жидкостью рубинового цвета.

— И как я это смастерю? С артефактом.

— Разве ты ни разу такого не делал? — молчавший до этого молодой человек подал голос.

— Нет. На землях рода старых схронов нет. Артефактов тоже. Наш род никогда не был богат.

— А ты точно сын Вилмара? — задал новый вопрос Гилькаар, а старик встревоженно поднял голову.

— Ты хочешь оскорбить мою мать? — с вызовом ответил парень.

— Пф, — фыркнул новый правитель Пунии. — Ты даже не плебей, а еще ниже.

— Внук, подожди. Сейчас не до ссор. А доказать это просто. Нужно добровольно, с желанием пролить немного своей крови на артефакт. Я уверен, что у тебя получится. Принесите шкатулку.

Буквально через пару минут вернувшийся слуга поставил перед Гамиларом металлический ящик. Старик приложил большой палец к небольшому углублению на боку шкатулки, а затем легко отдернул крышку. Внутри находился непонятный странный предмет.

— Что это? — спросил пленник.

— Лечебный артефакт Ушедших.

— Он нужен для тебя, — догадался парень. — Очень нужен. Ты стар и болен. Но вначале месть.

— Нет. Он нужен и тебе, варвар.

— Я помогу тебе излечиться. Ты даже помолодеешь, так?

— Немного.

— Вот. Думаешь, если варвар, значит, глуп? Зачем тебе отдавать мне своих людей? После того, как оживлю артефакт, я буду уже не нужен.

— Нужен! Такой, как ты, очень ценен. Ты сможешь открыть многие запечатанные схроны. Еда, вино, наложницы, слуги. Все это получишь!

— Вначале месть. Потом артефакт.

— А если я сейчас прикажу тебя бросить в выгребную яму? — старик зло оскалился.

— И скоро умрешь.

— Лейгис! — один из воинов сделал шаг вперед. — Прикажи схватить всех, кто привез пленника. И как ты это будешь делать? — старик вновь смотрел на пленника. — Ты даже не можешь встать.

— Уж ради этого я постараюсь.

— Лейгис, — вернувшийся в пыточную помощник Гамилара сделал шаг вперед. — Дашь варвару кинжал, пусть он убьет всех. А сбрасывать тела в яму тоже сам будешь? — старик вновь повернулся к лежачему на полу парню.

— Твои люди помогут.

— Нет, сам все сделаешь. Ты же хочешь полной мести?

— Полной, — глаза пленника вспыхнули.

— Значит, сам и сбросишь. Но поторопись, долго они валяться не смогут. Вонять начнут. И тогда их просто закопают. Уж не знаю, с монетами во рту или нет.