Улан 4. Небо Славян

Глава девятая

В Петербурге Померанского встретили с большой помпой — и речь даже не о 'официальных лицах'... Хотя 'встреча двух императоров' для горожан была не политическим, но и мистическим событием... Но главное — петербуржцы всячески подчёркивали при встречах, что Грифич им свой, тоже петербуржец!

Поселился в Померанском дворце и после грандиозного приёма, что в его честь закатил Павел... Ну и ответного, разумеется... Начал принимать старых друзей, приятелей, деловых партнёров и так далее. Приёмы были скорее деловые, даже если и дружеские: к развитию торговли между Россией и Венедией Владимир относился крайне серьёзно — это не только прибыль, но и множество связующих нитей между странами. Потому он не брезговал самостоятельно заключать даже мелкие контракты. Ну, мелкие для императора.

Потеря времени? Возможно... Вот только ВСЕ контракты, которые Рюген заключал с русскими купцами, до сих пор приносили прибыль. И дело даже не в деловом чутье — просто для купца средней руки ЛИЧНЫЙ контракт с правителем дружественной державы значил очень многое. И прежде всего — поднимал статус в глазах окружающих. Чиновники старались вести себя подчёркнуто корректно, да другие купцы начинали хоть чуточку, но уступать в ряде вопросов.

До холодов заниматься особо было нечем — только балы и приёмы. Нашёл себе несколько любовниц, встречался со старыми друзьями и скучал.

В Венедии тем временем было весело. Прежде всего — началась и закончилась война с Венгрией. Миклош и правда заключил союз с Францией — оттого и был так нагл. Вот только французы были заняты разгорающейся Гражданской Войной и армию разлагали многочисленные пропагандисты. Началась выборность командиров, солдаты переходили из одного подразделения в другое, увольнялись... В общем, не сложилось.

Когда Миклош Пальфи двинул на Хорватию венгерские войска, первый натиск отразили достаточно легко. Пятнадцать тысяч закалённых боями венедских ветеранов, да пятнадцать тысяч собственно хорватского войска. У венгров были почти шестьдесят тысяч, но — в большинстве своём ополченцев, которые не слишком прислушивались к своему королю. И пусть почти половина венгерских сил была кавалерий... Но разве это существенно при отсутствии должной выучки и дисциплины?

Славянские войска отступали, но... Погибали по большей части венгры. Август Раковский как полководец уступал Рюгену или Николичу, но всё едино — уровень его как командующего был заметно выше среднего.

В битвах проявил себя и Ярослав, по совету отца сражавшийся в разных полках. Юный король то стоял в пехотном каре, то вёл кавалерию в лихую контратаку... Риск? Был, но не так уж велик, как может показаться на первый взгляд: охраняющие его 'Волки' тщательно выбирали выигрышные с точки зрения пиара, но сравнительно безопасные позиции. Ну и сами 'Волки'... Пусть Ярослав и водил в атаку хорватскую кавалерию, вот только скачущие позади два десятка гвардейцев с пистолями наготове, сводили риск... Не к минимум, но делали его разумным.

Конечно, отцу не хотелось подвергать его и такому риску, но — надо. Померанский Дом должен был продемонстрировать всему миру лучшие качества. А личная храбрость пока ценилась. Да и пиар... Как там повернуться дела в Хорватии — неизвестно, но скомпрометировать Ярослава, который сражался в праведной войне за возвращение земель совместно с каждым полком... Мало того, что это был некий слабый аналог боевого побратимства, там ещё потом каждый из участников захочет сказать что-то вроде:

' — Да, жаркий был бой. Даже Его Величество встал в наши ряды...'

Или же:

' — Наш полк был так хорош, что сам король не раз сражался вместе с нами!'

Или же:

' — Да Его Величество лихой рубака. Жаркая была битва! Но и я сражался рядом с ним как лев!'.

Какой бы вариант не выбрал участник войны, хорватский король будет выглядеть не просто выигрышно, а этаким былинным героем, который на верном коне успевает разить врагов по всему фронту, спасая своих подданных.

А если учесть, что сыновья у Владимира считались эталонами мужской красоты, затмив былую славу отца, а для женских сердец это важно... То становится ясно — спихнуть Ярослава с трона или организовать заговор будет проблематично — если правление будет хоть чуточку адекватным.

Две недели спустя в одной из битв Миклош зарвался и получил сокрушительное поражение, от которого его войско так и не оправилось. Так что армия Николича даже не понадобилась. В Будапеште был заключён мир, согласно которому все хорватские земли были возвращены. Были 'возвращены' и спорные земли. Так что популярность Ярослава в Хорватии взлетела до небес и жители Загреба даже начали собирать деньги на его конную статую. Судя по проекту — невероятно пафосную.

Миклош же был свергнут другими группировками, а роду Пальфи были предъявлены многочисленные обвинения, после чего их имущество было национализировано. На трон возвели представителя Рода Эрдёди — Андрея Эрдёди. Несмотря на сходство фамилий, родственниками Пальфи фон Эрдёд они не были. Новый король развёл руками в ответ на вопли венгерских аристократов и... Подтвердил мир с Хорватией. А собственно говоря — куда бы он делся?

Возвращаться же обратно... Юрген вскрыл колоссальный заговор. Точнее, вскрыл он его давно, но хотелось срезать не 'веточки', а 'дерево' целиком, вместе с корнями. Вёл заговор к масонам — и несмотря на скептическое отношение к ним людям двадцать первого века, попаданец быстро перерос скепсис.

Возможно, на роль 'Владык Мира' они и не тянули, но задачи перед собой масоны ставили вполне серьёзные и то, что они прямо влияли на правительства, знали все. К примеру, после захвата Швеции две трети высокопоставленных чиновников пришлось уволить по разным причинам — все они были масонами и контролировали государство практически полностью*. Что интересно, это не помешало им грабить и распродавать страну 'оптом и в розницу', несмотря на декларируемые благие намерения. Собственно говоря, Рюгена бы не пригласили на престол... А тем более он не смог бы на нём усидеть, если бы не взаимная неприязнь нескольких масонских лож, не сумевших договориться о взаимодействии. Ну и инициатива среднего и низшего звена масонов, многих из которых воспринимали эти самые 'благие намерения' всерьёз. Так что сталкивался с ними не в теории и противниками считал крайне серьёзными.

Основной проблемой здесь было то, что проникли они и соседние 'кружки по интересам'. Так что представители масонов были как среди кардиналов, так и среди сатанистов**. В общем, опасная зараза. В настоящее время одним из центров масонства была Англия и понять, кто кого использует, было непросто.

Покушений было уже много, но большую их часть спецслужбы предотвратили ещё 'на подходе'. Но всякое бывало... Как правило, наиболее наглые покушения (не только на Померанского и не только масонами), были перед какими-то значимыми событиями — войной или же важнейшими Договорами. 'Удалить' хоть на время ключевую фигуру в такие моменты и... Да что говорить — сам не раз так делал! Одна только история с Даний — и Померанский Дом получил Норвегию...

'... — в принципе мы уже выяснили, что произойдёт после покушения. Нападение Англии с фактическим объявлением войны с началом стрельбы — как они любят. Более конкретно сказать сложно — планов в Парламенте достаточно много и какой они сочтут оптимальным, зависит не только от военной логики, но и от интересов группировки, взявшей верх к моменту объявления решения.

Скорее всего это будет нападение на прибрежные города, но Сир, ты и сам понимаешь: зная англичан, они могут напасть как на Ольденбург, так и на Хорватию. А могут войти в союз с датчанами и пройти в Балтику. Могут размахнуться и попытаться сделать всё сразу — самомнение у них большое.

Остаётся так же вопросом наличие союзников у врага: желающих мало, но англичане работать умеют. Теоретически такими союзниками могли бы стать австрийцы — особенно учитывая лютую ненависть к нам Фердинанда Австрийского. Но пока таких приготовлений не видно, да и не пойдут его войска на нас — бояться, да и репутация Фердинанда как правителя и полководца крайне низка. А вот Бавария внушает определенные опасения, особенно если учесть, что англичане передали им свои разработки боевых ракет. Сам знаешь, они у англов получились куда хуже наших, но сам факт...

По поводу же заговора и покушения — предлагаю разрезать этот гнойник и спровоцировать нападение. От пули, стрелы или сабли тебе проще уйти, чем от яда, ну и доказательств будет куда как больше'.

Посовещавшись с Павлом, решили и правда спровоцировать нападение. Но чтобы оно не достигло своей цели, из Венедии прибыли 'Волки' и пластуны — тайком. Да и Пугачёв, ставший к тому времени начальником Тайной Канцелярии, поставил своих орлов. Ну и... начались выезды на природу: с одной стороны кажется, что так легче организовать покушение, а с другой — тем же пластунам проще работать в лесу, чем во дворце.

Несколько выездов прошли без толку, но... Вымотали жутко! Все знали, что Владимир предпочитает охоту на крупного зверя, причём непременно с холодным оружием, а то и без него. И когда стоишь против медведя с ножом, а думать приходится не только о медведе, но и о стрелках на подстраховке, о всяких подозрительных кустиках... Бодрит.

Выдох, одеть жилет из десятков слоёв шёлка со специфической пропиткой. Даже мушкетная пуля в упор не пробьёт. Правда, от мушкетной пули в упор внутренности превратятся в фарш... Напряжение дичайшее — за две недели у него появилось несколько десятков седых волосков. Самое паскудное — приходится постоянно ждать удара и — улыбаться, 'наслаждаясь' обществом и ситуацией. Хорошо ещё, Павел в этом непосредственно не участвует...

До места охоты ехали в санях — всё равно какая-то повозка нужна на случай травм и ранений, так что особого смысла подставлять лицо холодному ветру Рюген не видел — пейзаж всё равно неинтересный. Народу было немного — чуть больше дюжины человек. Три четверти — иностранцы из состава посольств и торговых миссий. Англичан аж шестеро — ну да, официально же Померанский с 'Братом Георгом' только что не в дёсны лобызаются... Двое датчан из посольских и голландец. Отдельно — два русских чиновника, проводник, врач, новый секретарь Грифича и сам Владимир.

'Фонили' нехорошими эмоциями почти все — за исключением проводника, самого императора, секретаря, датчан и одного из англичан. А ведь помимо них может быть ещё и засада на полянке...

— Вот тамочки, — негромко шепнул проводник, одетый в драный овчинный тулуп. Не от бедности — 'счастливый', от деда ещё.

— Большой, говоришь?

— Пудика двадцать два, — уверенно ответил Архип.

— Видывал и побольше..., — протянул несколько 'зажравшийся' Грифич.

— Дык на Северах есть и побольше, а под Питербурхом вряд ли, — парировал проводник. — Ещё он это... битый. В том годе мужички его подранили, да утёк, шельмец. Говорят, на дыбы не становился, так на четырёх лапах и пёр. Двоих покалечил.

Дополнение важно — вставший на дыбы медведь становится отличной мишенью и сильно облегчает задачу охотникам. А вот такой, опытный... Впрочем, были у Померанского и такие 'клиенты', не впервой.

Осторожно утоптали поляну и... Несмотря на экстрасенсорику, угадать расположение 'вражин'.. помимо присутствующих вышло не слишком хорошо. За двоих он мог ручаться, ну а больше...

Пластуны и 'Волки' залегли чуть поодаль. Вроде и знаешь суть плана — подменили порох на более слабый и заряды в ружьях разве что вытолкнут пули и покажут нехорошие намерения злодеев. Агенты божились, что порох подменён у всех без исключения стоящих сейчас на поляне, но мало ли — вдруг кто-то из противников решил перезарядить ружьё каким-то иных порохом? Да и убийцы, сидевшие в засаде, заставляли нервничать — порох у них был самый обычный.

Архип взял заранее вырубленную длинную жердь и перекрестившись, толкнул её в берлогу. Зверь вылетел моментально, не делая попыток встать на дыбы и грозно реветь. Владимир скользящим движением ушёл у него с дороги вонзил кинжал в позвоночник возле крестца, одновременно завопив истошным голосом...

— Рраа!

Медведь по инерции пробежал несколько шагов и упал замертво

* * *

. Присели от неожиданности и остальные охотники.

Тут Грифич почувствовал опасность и упал, перекатившись в сторону. Четыре почти одновременных выстрела прогремели со стороны и к счастью для него впустую

* * *

. Тут же стоявшие на поляне англичане направили ружья на него и защёлкали курками.

Но проверять качество работы агентов Померанский не стал... Оттолкнувшись всем телом от утоптанного снега, он прыгнул навстречу сотрудникам английского посольства — рукопашный бой наше всё... И ужасом понял, что прыжка не получилось — чёртов снег... Он достаточно утоптан, чтобы стоять и ходить по нему, но для столь экстремальной акробатики он недостаточно плотный.

Снова выстрелы — и пуля со стороны проходит по рёбрам. Шёлковый жилет вроде бы выдержал, но ребра — нет. Явно сломаны.

Архип с округлившимися глазами прыгает на одного из англичан, хватает в охапку и валит навзничь.

Секретарь, щуплый и невзрачный на вид подросток, врукопашную схватился со стоящим чуть поодаль медиком — здоровенным шведом. Швед отмахивался коротким палашом, но текучий воспитанник фон Бо и друг детства Ярослава быстро всадил медику нож в плечевой сустав. Тот коротко, как-то по женски взвизгнул и скрючился у повозки.

Владимир даже после неудачного прыжка и ранения быстрее англичан и вот уже тяжёлый удар ногой в колено заставляет Ройса упасть, выпустив из рук двуствольный пистолет.

— Стреляй! — Орёт полковник Филатов подаёт пример, разряжая ружьё. Его примеру следуют и остальные убийцы, но на этот раз попаданец просто прыгает из всех сил вверх и вперёд, в сторону стрелков — такого финта они точно не ожидают.

— Бббах!

Мимо... И Филатов падает на снег с тяжелейшим сотрясением — высокий прыжок Владимира перешёл в несколько киношный, но в данном случае действенный удар ногой сверху. Майор Аксентьев оседает, получив локтем по челюсти.

' — Перестарался', — машинально отмечает император остекленевшие глаза убитого и... На этом всё закончилось — на поляну влетели 'Волки' с пластунами и вязали всех присутствующих.

— Этих не тронь, — показал Померанский на датчан и Архипа, стоявшего с растерянным видом над одним из скорчившихся англичан.

— Эвона как обернулась, — растерянно пробормотал проводник, — злыдни какие. Ишь чего удумали — человека убить.

— Молодец, — хлопнул его император по плечу, — помог.

Затем хмыкнул и отвесил мещанину увесистую оплеуху.

— Прими смиренно этот удар, рыцарь, а на остальные отвечай ударом меча

* * *

*. Баян! — подозвал он секретаря, — принеси-ка палаш, нам нового рыцаря опоясывать надобно.

— Да я ништо, — растерянно забормотал проводник.

— Ты теперь — дворянин, а не ништо, — весело сказал Рюген выпучившему глаза Архипу.

Окружающие улыбались, а личный врач норовил раздеть Владимира и посмотреть на ущерб, который нанесла пуля рёбрам сюзерена.