Максимка-невидимка

Дядька, услышав вдруг какой-то писк, прекратил мурлыкать себе под нос и удивлённо стал озираться по сторонам. И в этот момент он ощутил крепкий такой удар, так сказать, по своему тылу. Да такой, что он от неожиданности пролетел вперёд и упал на диван.

— Ах ты ж ворюга несчастный! Я тебе покажу, как воровать! — раздался в пустоте чей-то звонкий и дрожащий голос.

Голос у Насти действительно дрожал, но не от страха, а от возмущения.

Худой дядька быстро вскочил с дивана и, озираясь, попятился к окну. Но тут новый удар заставил его согнуться пополам. Потому что на этот раз Настя ударила его ногой в живот. Она занималась каратэ и знала, куда и как надо бить. Поэтому она добавила дядьке, но уже рукой. Получив увесистую оплеуху из ниоткуда, дядька завизжал противным голосом и ринулся прочь из комнаты.

— Вася! Вася! — заорал он, врываясь в гостиную. — Меня кто-то ударил! Это домовой!

Толстяк, который в это время рылся в ящичках книжного шкафа в поисках денег и драгоценностей, как раз нашел шкатулку с украшениями Максимкиной мамы. Он недовольно поморщился.

— Чего ты орёшь? Всех домовых распугаешь! Тьфу, ты! Всех жильцов я хотел сказать! Какие домовые? Что ты несёшь?

— Вася, клянусь тебе! Как даст мне кто-то под зад, так пнул, что аж искры из глаз! А потом в живот! А потом оплеуху как залепит! И орёт — я покажу вам, как воровать!

Толстый поставил шкатулку на место и удивлённо посмотрел на партнёра.

— Петя, ты с дуба рухнул? Кто орёт? Кто пнул? Ты что — от вчерашнего не отошёл ещё?

Худой дядька продолжал трястись и причитать:

— Вася, клянусь тебе! Никого не видно, а пинает так, что искры из глаз! Вот те крест, я не вру! Пошли отсюдова, тут домовой живёт, он нас со свету сживёт!

Толстяк нахмурился.

— Ты, Петя, вчера точно перепил. Какой домовой? Что за сказки ты мне тут рассказываешь? Быстро собирай шматьё и валим. Мы и так слишком копаемся. Ты копаешься!

И тут в пустоте прозвучал звонкий голос:

— Тебе, толстяк, что, непонятно объяснили? А ну положил всё на место и быстро вышел из квартиры! А то и тебе сейчас так задам, что выкатишься из квартиры колобком!

Толстый опешил. Оглянулся вокруг. Потом отошел к балкону и снова всё осмотрел. Потом заглянул за диван.

— Чего осматриваешься! — прозвучал тот же голос. — Тебе же твой приятель сказал, что надо выметаться! Положили все вещи на место, и чтобы через минуту я вас здесь больше не видела!

Толстяк выпучил глаза. Потом заорал в ответ:

— Кто это тут гавкает? Покажись!

Голос хмыкнул.

— С тобой не гавкает, а разговаривает защитник этой квартиры. А будешь мне грубить, я с тобой, ворюга, по-другому поговорю!

Толстяк аж поперхнулся. А его напарник ещё сильнее задрожал.

— Вася, бросай всё, пошли отсюда! Реально страшно! Оно сейчас пинаться начнёт!

Толстый взял худого за воротник.

— Закрой пасть! Это, наверное, такая хитрая сигнализация! Просто хозяева записали голос, и она включилась, видимо, когда мы зашли. Вот и всё!

И тут случилось невероятное. Толстяк ощутил, как кто-то схватил его за шиворот и дал под зад такого пинка, что он вылетел на середину комнаты.

— Ну что, жирнюк, не понял ещё? Быстро поставил всё на место, вещи сложили аккуратно и положили на диван здесь! А потом забрали свои грязные вонючие рожи и вышли отсюда! И чтобы пришли в полицию и всё сами рассказали!

Толстяк вдруг стал махать руками во все стороны, пытаясь, видимо, ударить невидимого собеседника.

— Ннна! Вот тебе! Я тебя сейчас...

Раздался звонкий смех!

— Ха-ха-ха! Вот умора! Максимка, ты посмотри на этот пельмень! Он ещё и ручками махает!

Толстый вор остановился, озираясь по сторонам.

— Ты кто?

— Конь в пальто! — тут же ответил голос.

Толстяк стал отступать к двери квартиры.

— Ээээ, нет! Так не пойдёт! А ну, выворачивайте карманы оба! Всё, что наворовали, складывайте на столик!

Толстый замялся. А худой быстро выложил из карманов деньги, какие-то бумажки и, наконец, вытащил из-за пазухи кофточку мамы Максима и тоже положил на диван. Толстяк зло посмотрел на худого.

— Ах ты ж зараза... скрысил добычу?

Голос тут же прокомментировал:

— Твой напарник все выложил. Теперь твоя очередь!

И тут толстяк бросился к двери, по пути прихватив шкатулку, которую он перед этим поставил на место.

— Ах, так?! Ну, получай!

Толстяк, бежавший к двери, вдруг споткнулся и растянулся по полу. А возле него вдруг оказался Максимка, через ногу которого споткнулся вор. Он выпустил из рук шкатулку, которая перевернулась в воздухе и вдруг... исчезла!

— Вам, дядьки что-то непонятно? Если в полицию сейчас не пойдёте и не сдадитесь, то мы вас здесь повяжем и вызовем полицию! Сами сдадитесь — вам будет лучше, — закричал Максимка.

Как бы подтверждая его слова, внезапно в комнату залетела швабра и стукнула толстяка пониже спины. Потом точно так же прилетело и худому, но уже по голове. Тот, подвывая от страха, бросился к двери и трясущимися руками стал открывать замок. Толстяк стал лихорадочно выкладывать из карманов какие-то вещи, а за его спиной на столике внезапно из воздуха появилась... шкатулка.

— Значит так! Ещё раз появитесь в этом доме — пеняйте на себя! А если сейчас не пойдёте в полицию сами, то тоже пеняйте на себя! А то я вас буду пинать! — снова прозвенел голос.

Рядом с Максимкой возник еще один мальчишка — это был Тимофей. В руке он держал швабру. Толстяк, выложив всё из карманов на стол, рванул к двери. Худой уже открыл замок и юркнул за дверь. Его напарник мгновенно бросился вслед за ним. И тут вдруг рядом с мальчишками возникла Настя. Она сняла кепку и её длинные волосы рассыпались по её плечам.

— Вот трусы! Два раза их пнула — и они испугалась! — сказала она.

И все трое расхохотались!

Глава семнадцатая. Максимка открывает сестре свой секрет

После того, как воры убежали, Настя наставила свой указательный палец на брата и произнесла:

— А теперь, милый братик, быстро рассказывай, кто это рядом с тобой и что это за волшебная кепка? Откуда ты её взял и что ещё от меня скрываешь?

Но едва Максимка раскрыл рот, чтобы достойно ответить, как заговорил Тимофей.

— А ну-ка сбавь обороты! Будет тут ещё девчонка командовать! Скажи нам спасибо, что мы тебя спасли. А то бы...

Настя сразу же завелась.

— Что — а то бы? Я бы и без вашей шапки этих дядек отбуцкала. У меня видел какой удар? Меня папа тренировал, а тот толстый дядька вообще мне бы ничего не сделал. И второй, высокий — тоже, он трус редкий!

Но тут уже не выдержал Максимка.

— Ага, щас, ты бы прямо всех тут одолела! А кто пищал от страха? Это взрослые дядьки, они бы тебя скрутили, связали и всю квартиру бы вынесли. Вместе с тобой! Пока ты бы их буцкала. А так, конечно, они тебя не видят, и ты тут такая королева!

Настя огрызнулась.

— Пока я их пинала, ты вообще в сторонке стоял и сопел в две дырочки. Вот только твой дружок швабру взял и отлупил обоих. Кстати, ты кто такой?

Максимка взял сестру за руку.

— Настя, ну ты это... Чего развоевалась? Это друг мой, кстати, он домовой. Его зовут Тимофей. Это он мне подарил шапку-невидимку.

— Ну, скажем, не подарил... — кашлянул домовёнок. — Но это неважно, скажем, дал поносить.

— Интересно, а почему ему дал? Я тоже хочу... Мне понравилось быть невидимой, — Настя кокетливо покружилась возле зеркала, примеряя кепку так и эдак.

В какой-то момент она повернула кепку на голове козырьком вправо и пропала. От неожиданности она снова пискнула, правда, сразу же повернула кепку обратно и вновь возникла из ниоткуда.

— Классная штука. Я теперь такое смогу делать...

— Так, у ну-ка отдавай кепку. Ничего ты не будешь делать. Тебе временно кепку дали. Ситуация была эстра... эк...

— Экстремальная! — нравоучительно сказала девочка. — Что, у вас там у домовых в школе не учат? А кепку — пожалуйста, очень надо. Подумаешь! Ты такой же задавака, как и все мальчишки!

И Настя швырнула кепку прямо в руки опешившего от её напора Тимофею.

Но тут встрял Максимка, который знал норовистый характер своей сестрички.

— Настя, тормози. А то будешь снова букой в своей комнате сидеть сама. Это мой друг, поняла. Он, кстати, нам реально помог. Так что сначала сказала бы спасибо...

— Вот ещё, буду я тут ждать, пока мне девчонка спасибо будет говорить, — фыркнул Тимофей.

— Так, Тимка, ты ещё чего завёлся? Настя, Тима, прекращайте. Мы только что вместе были, помогали друг другу. Нам что, только когда беда какая, надо дружить? Просто так что, нельзя быть друзьями?

Настя, собравшаяся было уйти в свою комнату, задумалась. Потом повернулась, подошла к домовёнку и протянула ему руку.

— Спасибо, Тимофей. Я — Настя, приятно познакомится. Ты нам здорово помог.

Тимофей немного засмущался, пожал Настину руку и, запинаясь, ответил.

— Ага... мне тоже... приятно. Да, ничего, Максимка и сам бы тоже справился... И ты тоже... Не думал, что девчонки так умеют драться...

— Ну, я занималась в секции каратэ... и папа меня тоже тренировал. А ты правда домовой? Сколько тебе лет?

Тимофей замялся.

— Конечно, правда... но я не знаю, сколько мне лет... правда, не знаю. У нас, у домовых время по-другому течёт. По нашему времени мне шесть лет, а по-вашему — тринадцать примерно.

Максимка засмеялся.

— Ну, мне семь, Насте двенадцать, так что ты как бы будешь средним, между мной и Настей. Я — младший брат, Настя — старшая сестра, а ты будешь средним братом нашим.

Тимофей улыбнулся.

— А вы что, меня сразу в братья принимаете?

Максимка хлопнул друга по плечу.

— А то! Мы же вместе только что с бандитами сражались. Значит, мы не просто друзья, мы — братья. Я вот в кино смотрел, там те, кто вместе сражаются, становятся братьями.

Тут в разговор вмешалась Настя.

— Ты, Макс, фильмов насмотрелся... Там и Человек-паук у тебя есть, и Железный Человек... А тут — что? Настоящий домовой? Может, у тебя еще Человек-паук в друзьях?

— Нет у меня никаких пауков...

Тут вмешался домовёнок.

— А кто такой Человек-паук?

Настя посмотрела на Тимофея с удивлением.

— Ты что — телевизор не смотришь?

— Нееее... Не смотрю.

— А ты правда домовой?

— Правда. Нам некогда телевизор смотреть, мы за домом следить должны. Вот недавно пожар еле смогли угомонить... Твой братик, кстати, папе своему помог... с моей помощью, конечно.

Настя подозрительно посмотрела на Максимку.

— Таааак... А есть ещё что-то, чего я не знаю? А, братик?

Максимка зло посмотрел на друга.

— Чего ты, Тимка, всё рассказываешь? У Насти и вообще у всех девчонок язык, как помело! Она родителям выболтает всё, потом житья нам не будет!

Настя поставила руки на пояс, как будто собиралась плясать вприсядку.

— А ну-ка, кто тут у нас болтун? Ты, Максимка, болтаешь больше меня, рот не закрывается! Вы, мальчишки, такие же болтуны, а только на нас, на девочек наговариваете!

Тимофей ухмыльнулся.

— А что она расскажет? Что у Максимки есть кепка-невидимка? Что мы воров выгнали? И что в доме поселился домовой? Ага, пусть расскажет, а я посмотрю, кто ей поверит!

Настя накинулась уже на Тимку.

— Я никому ничего не собиралась рассказывать. И, потом, откуда я знаю, что ты домовой?

Тимофей запротестовал.

— Погоди, а как я шваброй лупил воров? Что, не видела? Швабра ведь сама как бы их лупила, просто я тебе глаза отводил, и ты меня не видела. И шапка-невидимка — она же есть на самом деле. А это — моя шапка, точнее, кепка! Я дал твоему брату поносить, а он дал тебе.

Настя хмыкнула.

— Про шапку-невидимку согласна, убедил. А чем ты докажешь, что ты — домовой?

Тимофей возмутился.

— Тебе швабры мало? Хорошо, вот, смотри.

И с этими словами домовёнок вошел в стену и исчез. Потом из стены высунулась его рука и помахала Насте и Максиму.

Максим дёрнул сестру за рукав.

— Настюха, угомонись. Тимка — реальный домовой, точнее, он ещё маленький домовой, у нас эту должность занимает его папа. И можешь с ним не дружить, это мой друг. Но он не мне — он всем нам помог. Так что спасибо здесь не лишнее.

— Так я сказала ему спасибо, — стала оправдываться Настя.

— Ты так сквозь зубы сказала, что это не спасибо, а милостыня, — фыркнул, выйдя из стены домовёнок.

— Не нравится — не проси!

— А я и не просил!

— Так, а ну хватит — сказал Максим, вставая между сестрой и другом. — Настя, что у тебя за вредный характер. К тебе что — часто домовые приходят? Или ты каждый день невидимой делаешься?

Настя не решилась что ответить. И Максимка продолжил.

— Ты давай пока быстро убирай в квартире, если родители вернутся, то что мы им скажем?

— А что? Ну, скажем...

— Не надо ничего говорить. Если про воров расскажем, то они не поверят, что мы их прогнали сами. Или ты про шапку-невидимку станешь им говорить?

— А бесполезно рассказывать, — ухмыльнулся Тимофей. — Шапка-невидимка только для тех работает, кто в неё верит. На родителей Ваших она не подействует.

Максим удивлённо посмотрел на друга.

— Как это не подействует? Я же был невидимым, и ни мама, ни Настя меня не видели. И папа, кстати, тоже!

Домовёнок заулыбался.

— Нет, когда ты её надевал, то она работала. А если ты или Настя вот так начнёте им рассказывать про неё и показывать, то не сработает. Вы не станете невидимыми. Она сразу перестанет быть шапкой-невидимкой.

Настя хотела что-то ответить, но тут зазвенел телефон. Она взяла трубку, и все услышали мамин голос:

— Детки! Как вы там без нас? Мы уже с папой едем домой!

Все замерли, но через минуту Настя и Максим бросились лихорадочно убирать квартиру после визита воров.

— Так, вы тут убирайтесь пока, а я схожу к папе. Надо будет ему рассказать про ваших "гостей". Посмотрим, может они ещё к кому заходили.

Тимофей повернулся, чтобы уйти.

— Тим, не обижайся. Давай будем дружить? ­— сказала Настя, шагнув к домовёнку.

— Давай. Только не вредничай больше.

Тимофей пожал её руку и, неловко повернувшись, как-то быстренько шмыгнул в стену и пропал.

Глава восемнадцатая. Заговорщики

Когда мама и папа приехали домой, Максим с Настей уже всё убрали и ни слова не сказали родителям про то, что их детям довелось пережить. Они поужинали и после ужина сели смотреть телевизор. Вернее, телевизор пошёл смотреть Максимка. И надо же — он включил как раз новости, причём, в тот самый момент, когда там показывали... их недавних гостей. И мальчик стал звать Настю.

— Настя! Беги сюда скорей!

Причём, он заорал так громко, что Настя примчалась как ошпаренная. Но вместе с ней примчались и родители.

— Максимка, ты чего так орёшь? Я думала, ты с дивана снова упал! — мама даже не успела снять передник, в котором мыла посуду.

— А тут в новостях говорят, что эти бандиты в нашем доме ограбили квартиру чью-то, — нашёлся Максим и сделал звук погромче.