— Ну это, — кивнул головой я, — уж как водится.
Несколько раз набрав и слив грязную воду, отжал шлак через холстину и высыпал сушиться на старую дерюжку в сторонке...
* * *
С позднего вечера и далеко за полночь задержавшись, сидел в схроне диаконника — жёг дрянной керосин и пытался разобрать каракули сына в его конспектах. Слезу пробило от тоски по своей семье, по внукам... Какие интересно, у дочери внуки или может — внучки, были бы?
Всё это сильно мешало, я злился на себя, на сына и его почерк.
Конечно, сын учился на "цветного" металлурга... Но у нас готовят не узких специалистов — как в Америке, к примеру, а "широкого профиля" — поэтому есть надежда.
— "Титанистые шлаки...", — наткнулся на заголовок и читаю шевеля губами, — порол тебя мало — лодыря ленивого, вот и мучаюсь теперь — разбирая эти твои иероглифы.
Так, так, так...
"Наличие титана в литейном чугуне уменьшает размеры "листочков" графита в структуре металла, поэтому резко повышает его прочность...".
Чугун, легированный титаном существует — но это, скорее всего не тот случай. Для сплава нужен металлический титан, а он у нас в виде...
Вот, кажется:
"От обычного доменного гранулированного шлака, титанистые шлаки отличаются повышенным содержанием окиси титана (4-12%), что приводит к резкому снижению их гидравлической активности... Титанистый гранулированный шлак на 97-98% состоит из стекла... Для сильноглиноземистых основных шлаков характерен голубоватый оттенок, а для титанистых — коричневый".
Здесь речь идёт о шлаке получаемый в процессе выплавки чугуна из титаномагнетитовых руд, содержащие в пустой породе титан в виде минерала ильменита FeTiO3. Такие "титанистые" шлаки тугоплавки — поэтому требуют повышения температуры в доменной печи на 200 градусов сверх обычной. Из-за повышенной температуры и особенностей кристаллизации и остывания, "настоящий" титанистый шлак имеет гранулированный вид и коричневатый оттенок...
Однако, у нас другая история!
На этом заводе плавили чугун сыродутным — то есть без подогрева воздуха, дутьём из обычной болотной руды с добавкой флюса, содержащего легирующие добавки... Наш шлак — напоминает обычный белёсый крупнозернистый песок.
Так, так, так... Роем дальше, роем глубже...
Кроме ильменита, титан входит в соединение рутила — TiO2... "Рутил" — это полудрагоценный камень, а ещё... "Чёрные рутиловые пески" — всплывает в сознание... А здесь он белёсый — почти белый...
Ф аж соскочил с места от догадки:
— Значит, что...? Неуж...?!
ДА, ВОТ ОНО!!!
В смысле, вот он — мой самый большой "рояль"!
* * *
На утро, я долго перебирал руками и рассматривал в увеличительную лупу подсохший шлак... Вновь вкрались в душу сомнения — оно, не оно?
Конечно, сам я ни фига не пойму — надо искать химика с лабораторией. В Нижнем Новгороде имеется университет, вот там и попробую найти и озадачить специалиста в ближайший же мой приезд туда.
За завтраком, сказал Отцу Фёдору:
— Надо бы панихиду по рабу божьему — Георгию Тимофеевичу Доможилову справить... Помянуть, не забыть — хороший человек был!
Тот, внимательно и с пониманием на меня глянув:
— Конечно, надо... По православному обычаю: на девять дней — вот уже скоро, на сорок, на год. В день рождения и в день смерти... Могилку вот тоже не помешало бы поправить да обновить: ведь, кроме дочери — тоже уже древней старухи, никого из родственников у него не осталось.
Как только появится у меня возможность — чугунный крест и оградку из ульяновского чугуна! И надпись, отлитая на том кресте... Какую бы надпись придумать? Да, какую не придумывай — всё одно будет мало, я уверен.
— Обязательно надо будет сходить на могилу — помянуть и не забыть проведать дочь Георгия Тимофеевича. Как говоришь, её зовут...?
Кусок чугуна я пытался исследовать сам — руки, аж зудились!
Зачистил один бок напильником, травил его купленным в аптеке кислотами, промывал и пытался в увеличительное стекло разглядеть структуру. Так ничего и не поняв, отнёс в кузню к Климу для дальнейших испытаний.
Да, под ударами молота, "ульяновский" чугун мялся и плющился в холодном состоянии. Однако, когда я его нагрел в горне — разлетелся на мелкие куски.
— Думал, раз чугун "ковкий" — его можно как железо ковать? — насмешливо спросил хозяин.
— Да, я уже и не знаю, что "думать"...
Это называется — "красноломкость". Серы в нём, что ли много?!
Не... Сам ничего не пойму, надо искать химика-металлурга.
* * *
Всё лето ничего интересного в стране и в мире не происходило, не считая международной финансово-экономической конференции в Гааге шедшей с 15 июня по 19 июля 1922 года
На ней должны были обсудить претензии капиталистических стран к Советскому государству, связанные с национализацией собственности иностранных капиталистов и аннулированием долгов царского и Временного правительств и вопрос о кредитах Советской России.
"Обсуждать" то обсуждали — но ни о чём не договорились и, про это событие вполне можно было даже не упоминать...
Глава 14. Пятилетний план индустриализации в отдельно взятой волости, в эпоху НЭПа.
Наступило первое сентября и мои ребятишки-комсомольцы пошли в школу... Интересовался, знаете ли, как обстоят дела с образованием — поэтому буквально в двух словах расскажу свои впечатления.
Впечатления, конечно — двойственные!
Кампания по борьбе с неграмотностью, которую вели большевики (молодцы!) с первого же дня своего прихода к власти — велась неразрывно с непрекращающейся идеологической (полдецы!). Школьные учебники были переполнены заклинаниями типа "мы не рабы, рабы — не мы", "союз рабочих и крестьян непобедим", "коммунизм — наш факел победный" и обязательно заканчивались текстом "Интернационала" для заучивания.
НЭП внёс свои жёсткие коррективы в кампанию по борьбе с неграмотностью.
Общая острая нехватка финансовых средств и режим экономии, заставили в начале 1920-х годов урезать бюджетные ассигнования школам, перевести их на финансирование из местных, небогатых источников. В 1921 году в качестве временной меры, ввели плату за обучение и, опять же — не каждое дитё пресловутой "кухарки", могло получить образование. Однако, большевики, надо отдать им должное, энергично искали любую возможность: для поддержки системы народного образования — один за другим проводились субботники и "недели помощи" школе, среди населения собирались добровольные пожертвования на нужды просвещения.
Количество учителей уменьшалось, школы закрывались, но во всё большем числе появлялись избы-читальни — где кроме всего прочего, шла идеологическая обработка неграмотного населения — методом читки центральных газет с комментариями идеологических работников.
Эпоха НЭПа, не по-детски поражает размахом экспериментаторства буквально во всех областях жизни общества и, педагогика здесь не является исключением — учителя-новаторы искренне хотели воспитать "нового" человека. К примеру, в чью-то "светлую" голову пришла идея о полного отрыва детей от семьи и определения их для воспитания в детские дома — хотя таковых остро не хватало для бесчисленных беспризорников и сирот.
В целом же, в советском обществе чувствовалось пренебрежительное отношение к самому многочисленному слою интеллигенции — школьным учителям, которое передавалось и детям. Усилиями комбюрократов они превратились в "шкрабов" (школьных работников) и "уков" (учительские кадры).
Слава Богу, нашего захолустья эти новые "веяния" не коснулись: старые провинциальные педагоги — продолжали сеять "разумное, доброе, вечное" среди ульяновских ребятишек, за нищенскую зарплату.
По мере своих способностей и возможностей конечно...
Новых школьных учебников не хватало, до нас они бывало вообще не доходили и, в ульяновской школе продолжали обучать по старым — ещё времён Империи.
* * *
Господь сподобил — миновала Ульяновку в целом и, её иерея Отца Фёдора — в частности, такая беда как "обновленчество" — церковный раскол, поддерживаемый большевиками и ГПУ.
По доходившим слухам, в стране развернулся было настоящий террор: не желающих присоединяться к "обновленцам" священников и особо активных прихожан — арестовывали, ссылали и даже иногда расстреливали. Однако, хотя раскольники сумели подчинить себе почти половину всех православных архиереев — движение в целом потерпело крах и, к осени сдулось как мячик...
Паства не поддержала!
Однако, у нас провинция — всё сонно, тихо да "гладко"... В уездном Ардатове был какой-то движняк, а в Ульяновке — всё спокойно, хотя мой названный отец весь испереживался и даже запил было "горькую".
* * *
А вот другой напасти, мне лично избежать не удалось...
При введении НЭПа, продразвёрстку заменили единым сельскохозяйственным налогом, собиравшимся сперва "натурой" — сельхозпродуктами то есть и, лишь впоследствии — полностью заменённый на их эквивалент в деньгах. Но в ряде "несельскохозяйственных" губерний решено было сразу взымать единый налог в "смешанной" форме, по принципу "фифти-фифти".
Вот и у нас решением Нижегородского Губисполкома ВКП(б)...
По размеру взымаемого налога, тоже что-то не совсем понятно было: если по стране он равнялся восьми процентам от валового сбора, то у нас — двенадцать. Поговаривали, что это типа компенсация за недобор в губерниях наиболее пострадавших в результате засухи и голода в Поволжье. Кроме того, сельское население сократилось за время военного коммунизма, а обложили налогом все земли — даже пустующие.
Короче, местами продналог обещал стать на порядок жёстче отменённой продразвёрстки!
Казалось, перед тем как полностью перейди на сравнительно умеренный продналог, Советская Власть старалась доказать крестьянам — что она в состоянии забрать у них буквально всё, вплоть до последней копейки и до последнего зёрнышка.
Власти, надо отдать им должное, за прошедшие годы многому научились и поняли, что просто так им налог не собрать. Поэтому, осенью 1922 года, кроме соответствующих налоговых органов привлекли к акции армейские подразделения, милицию и специально сформированные военно-продовольственные дружины из городских и сельских партийцев-активистов.
"Армейские подразделения" состояли из точь-точь таких же крестьян — которых предполагалось обобрать до нитки... Среди них возникли волнения и, они были отозваны назад в казармы.
Прочим же пришлось "поработать"!
Попал в одну такую "военно-продовольственную дружину" и я, с частью своего ОВО и отрядом милиции из Ульяновки — любезно предоставленным мне товарищем Кацем. Причём, тот своей властью назначил меня командиром над этим сводным подразделением. Когда я попытался отлынить от такой сомнительной "чести", он преподнёс мне под нос лист бумаги:
— Читай!
Читаю эти закорючки, накарябанные каким-то безграмотным болваном...
Ё, МОЁ!!!
Это донос на меня в уездную НКВД, в котором ни много ни мало, какой-то "аноним" обвиняет меня в создании антисоветской организации под личиной комсомольской ячейки!
— Хорошо ещё — перехватить сумел и товарищ Анисимов сильно за тебя просил, а то б...
У меня аж дух от "перспектив" перехватило!
— Не Федька, случаем — водитель анисимовской кобылы, постарался?
Так и представил себе наяву этого стукача-активиста — высунув от усердия язык, корпящего над доносом.
Кац только брезгливо поморщился, отрицающе мотнув головой:
— Мотивы мне не понятны, а личность неизвестна. Но сам понимаешь: ты должен как-то проявить себя, чтоб впредь — ни у кого и тени сомнения не возникло в твоей преданности Советской Власти.
Ну, что было делать? Надо, так надо — сам в милицию пошёл работать, никто туда насильно не тянул:
— Хорошо! Только ты мне выдели, товарищ Кац, ребят посознательнее да соответственное.
— Ну а это, как водится — дело то серьёзное!
Думаю, что это всё же Федька постарался, других "доброжелателей" у меня вроде бы нет. С ним надо что-то срочно решать...
Посоветовался с комвзводом ОВО Чеботарёвым и, тот порекомендовал мне взять в этот раз отделение "старшего агента по охране грузов" — замкомвзвода ОВО Кондратюка Степана:
— Человек не здешний, в семнадцатом году к нам прибился — среди местных родни нет. Хоть и говорит как-то потешно — мужик злой, дотошный и въедливый как репей. И "агенты" у него ему под стать.
— Непьющие, хоть? А то в прошлый раз...
Самогона то, по деревням хватает, поди!
— Девок в посёлке набери, товарищ заведующий оружием, — ехидно отвечает, — коль "непьющие" понадобились. Те ещё и, некурящие и по бабам не шастающие...
Жёстко его осаживаю:
— Разговорчики, товарищ старший агент по охране грузов! Надо будет и, девок со старухами в отряд наберу — тебя не спрошу!
Осекается под моим суровым взглядом:
— Пьют, конечно — хоть меру знают... Но всё одно: следить надобно за охальниками построже!
— Понятно...
Ну, всё как обычно.
— ...Ладно пойдём, товарищ старший агент, винтовки для экспедиции выбирать. Я себе, пожалуй — тот итальянский карабин возьму.
— "Кар"... Как же его, чёрт... "Каркано"?
— Как, кар, "Каркано.
Попросился ещё Мишка в "экспедицию" — взял, почему бы не взять, вооружились антикварными винтовками и, на "мобилизованных" телегах двинулись по сёлам.
* * *
Конечно, особо тут рассказывать нечего, да и не зачем... Не геройство какое во славу Отчизны — а как бы, даже не наоборот. Я выполнял приказы вышестоящих, мои агенты — выполняли приказы мои, особенно не усердствуя...
Все, кроме Мишка-Барона!
Тот, прямо из кожи лез, чтоб найти где-нибудь заныканое крестьянами от глаз "народных" мытарей — зерно или схронку с грошами. А, нюх у него на это дело — как у хорошей собаки из наркоконтроля на опиаты. В свободное же время, он зубрил труды классиков или читал товарищам труды ныне действующих коммунистических вождей, пока те не засыпали. Когда же агенты по охране грузов засыпали, Мишка шёл на сеновал мять сиськи какой-нибудь девке, или в избу к какой-нибудь неприкаянной вдовушке, иль к скучающей молодке — для улучшения крестьянской породы.
Дело то, молодое!
Короче, его служебное рвение заметили и отметили с двух сторон: крестьяне дали ему прозвище "Лютый барчук", а товарищи мытари звали к себе в налоговую службу.
Я был резко против:
— Не тот уровень, Миша!
Слава Богу, где-то посредине срока "командировки" в сельскую местность, нашу "дружину" перенацелили с оперативной работы — на охрану и конвоирование арестованных на суд. Конечно тоже не особый "айс" — но тем не менее, "козлить" от нас требовалось уже меньше...
Процент арестованных за неуплату налога крестьян доходил до сорока, а в соседнем Лукояновском уезде, по разговорам — перевалил за пятьдесят.
Кроме местных народных судов, дававших относительно мягкие сроки, особо злостных неплательщиков судил выездной трибунал. Приговоры, какие хочешь — кроме лишения земельного надела и, слава Всевышнему — "вышака". Однако, чаще всего использовали такие меры наказания как "воинский постой", административный арест и наложение штрафа. В самых тяжёлых случаях — конфискация имущества или её части и лишение свободы на срок от двух месяцев до года.
