— Ой, да! — как ни хотелось прояснить сказанное, живот моментально напомнил о своей пустоте голодным урчанием — аж пришлось прижать рукою. — Спасибо, дедушка, приходи сюда еще, поболтаем. А клумбу я сделаю на загляденье, вот увидишь!

— Беги уж... ведьмочка лесная.

Шагнув с поляны на заросшую аллею, Мира оглянулась махнуть рукой на прощание, но нового знакомца... что ж она его имени не спросила?.. уже не было. Вот древний-древний, а как быстро ходит!

Уже лежа в постели, Мира задумчиво рассматривала соседку, примеряя к ней слова старика: может, тот и прав? Может, стоит быть к голодным щедрее? Сказала со всей серьезной искренностью:

— Ама, ты знаешь, что ты умница-красавица, и вообще большая молодчина?

Баронесса даже не оглянулась от зеркала, перед которым уничтожала нахально появившуюся на носу крохотную, заметную только ей веснушку. Фыркнула:

— Тоже мне, открытие! Я всегда это знала!

Лесовичка вздохнула и накрылась одеялом с головой. А может, некоторых просто невозможно накормить?

* * *

В выходной удалось наконец-то выудить гнома из его пещеры... то есть комнаты; хотя Шазр ворчал и всё порывался вернуться к любимым учебникам-конспектам, лесовичка утащила его в парк — проветрить мозги и глаза. Судя по тому, как парень ослепленно моргал и озадаченно оглядывался, было понятно, что из здания он уже давно, а может и вообще с самого начала учебы не выходил. Конечно, гному куда уютнее в замкнутом пространстве и на известном маршруте комната-аудитория-библиотека-комната, но так и одичать недолго! Все это Мира втолковывала, увлекая по запутанным дорожкам парка неохотно шагавшего Шазра.

Первокурсников за пределы Академии не выпускали — как выразилась ректор, 'пока они не прошли адаптационный период'. Поскольку при этом она смотрела своим знаменитым змеиным взглядом, улыбаясь еле заметной змеиной же улыбочкой, никто не решился ни возразить впрямую, ни уточнить, что такое этот самый период, и когда он закончится; роптали только в кулуарах. Поэтому сейчас парк был полон вырвавшихся с учебы шумных первогодков, и двое, не сговариваясь, старались уйти от них как можно дальше.

И настолько в этом преуспели, что когда наконец решили остановиться, оглядевшаяся по сторонам Мира даже не смогла узнать, в каком месте парка они находятся — а уж вроде бы большую часть его уже изучила! Гном традиционно улегся на траву, лесовичка устроилась на стволе поваленного дерева. Похоже, 'заучка' Шазр соскучился по общению, потому что они болтали добрую пару часов, аж в горле пересохло: обсуждали порядки в Академии, преподов, причем Шазр всячески хвалил ругаемого Мирой Криспина — мол, таким и должен быть учитель, жестким, требовательным, все по делу, а не как болтун доктор Рива по общей теории магии. Доктор же, наоборот, был любимцем первокурсников: спрашивает мало, еще и постоянно отвлекается от урочной темы, рассказывая истории из... истории магии, которые все слушают, раскрыв рты и развесив уши. Про сокашников Шазр вообще ничего сказать не мог — не интересовали его окружающие совершенно. Мира попыталась выяснить, что 'брат' собирается делать после Академии, хотя до этого у-у-у, сколько еще времени. Насупившийся гном скрепя сердце выдавил, что 'хочет быть полезным'. Чуть не спросилось, кому именно, но поглядев на совсем сникшего приятеля, Мира решила не давить на больное. Просто напомнила, что к талантливым ученикам Академий начинают присматриваться заранее, еще до выпуска — и сельские-городские управы, и промышленники, и просто богатые люди, в том числе княжеские-королевские дворы, а еще всяческие магические заведения. А Шазр талантливый, видно же! Да, может, он в той же Пуще пригодится! Хороших кузнецов на весь лес — раз и обчелся, а всем известно, что гномы... пусть полугномы с железом всегда в ладу. К концу ее речи парень уже сидел, глядя ореховыми глазами — влажными от благодарности. Мира даже отвернулась в смущении. Невольно вспомнила встреченного в парке деда — наверное, и о Шазре тот бы сказал: подранок. Но глядишь, за несколько лет учебы гном успокоится, осмотрится, к людям привыкнет, поймет, что на его опасной родне свет клином не сошелся... Мира откашлялась:

— Ой, заболтались мы с тобой, аж в горле пересохло!

— И есть захотелось, — поддержал ее Шазр.

Напились из потаенного родничка, обнаруженного неподалеку, похрустели зелеными кислыми яблочками, которые им любезно скинула одичавшая в зарослях яблоня.

— Пошли обратно? — предложил Шазр. — Как раз к ужину вернемся. Мои глаза с головой отдохнули от учебы, спасибо тебе, сестра.

Девушка глянула на перецветающее небо, вон и закатные полосы облаков появились.

— Ага, возвращаемся!

А вот вернуться у них не получилось.

* * *

Мира двинулась обратно по уже выпрямившейся после прошедших по ней двух пар ног траве. Вот и ветки, невзначай обломанные... А это еще что за стена? Лесовичка смерила взглядом замшелое древнее, но внушительное — не перелезть — неожиданное препятствие, и пошла вдоль. Минут через пять призадумалась, остановилась, и направилась обратно. Гном топал за ней молча и доверчиво, как утенок за мамой уткой. Стена неожиданно врезалась под прямым углом в такую же. Хм. Вроде бы в парке не должно быть перегородок, значит, они уже добрались до его конца? Если тут не отгорожено нечто от любопытных студентов, можно двинуться просто вдоль стены — чтобы не блуждать по то и дело пропадающим в зарослях запутанным дорожкам.

Но вскоре Мира поняла, что 'просто' у них не получится: едва не провалилась во внезапную яму — до того темную и глубокую, что казалось, она совсем без дна; Шазр едва успел подхватить подругу за локти и оттащить на безопасное расстояние.

— А мне казалось, лесовичка никогда в лесу не заблудится!

Мира глянула подозрительно: припомнил ей фразу о гномах? Проворчала:

— В лесу-то да, а здесь же парк!

— Парк, да, — согласился Шазр. — Это круто меняет дело.

Мира насупилась: все-таки издевается! Уточнила:

— Волшебный парк! По-моему, он нас путает, как раньше коридоры в Академии.

— Советуешь здесь тоже покричать и поругаться? — с готовностью подсказал гном.

Мира хотела предложить переобуться и вывернуть одежду наизнанку, но вспомнила, что только что сказала: ведь вряд ли в парке имеется свой леший, от плутней которого это защитит. Невольно вспомнился давешний старик — а не он ли здесь... парковый? Покричать ему: дедушко, ты где-е?! Или снова Криспина позвать? Ну уж нет, только не его! Скажет: опять ко мне пристаешь?! Позор!

— Пойдем... — девушка поколебалась и решительно махнула рукой: — Туда!

В конце концов, это направление было ничем не хуже других.

Как оказалось — хуже. Вместо того чтобы выйти к корпусам или хотя бы на утоптанную тропинку, они окончательно увязли в паутине парка: то натыкались на развалины зданий, выглядевшие как раскопки древних поселений; то еле выбрались из бочаги, пришлось далеко обогнуть цепочку ям, доверху заполненных темной водой; то опять обходили или перелезали все ту же стену — казалось, она просто преследует заблудившихся, змеиным зигзагом перемещаясь по зарослям. Мощеных дорожек давно не встречалось, как не было слышно голосов и смеха студентов. Казалось, двое незаметно для себя вышли из парка в лес — а то и в саму придвинувшуюся к Академии Пущу. По пустоте в животах было ясно, что ужин давно прошел, а при взгляде вокруг и на темнеющее небо — что, похоже, они опоздают и к отбою.

— А кто-нибудь говорил, как выглядят Стражи? — спросил подумавший о том же гном. Мира машинально оглянулась и поежилась.

— Неа...

Не к ночи будь помянутые Стражи охраняют-патрулируют академический парк после отбоя. Кто или что они такое, версии ходят разнообразные, одна другой красивее и страшилестей.

Стражи — это волшебные псы, выведенные лично самой ректоршей для отлова злоумышленников и гуляк-студентов.

Стражи — древние хранители священного места, ведь Яшмовая Академия построена на месте древнего капища.

Стражи — нечто неизведанное и потустороннее, с чем не могут справиться, что не могут изгнать самые могущественные волшебники, потому их взяли и малодушно объявили охранниками Академии, просто порекомендовав студентам не выходить из здания с десяти ночи до четырех утра. Особенно первокурсникам. Старшие, видимо, как-то умеют справляться со Стражами или задабривать их, раз ректорша прилюдно грозила наказать нарушителей отбоя. Мира с Амой даже несколько раз дежурили у темного окна, пытаясь разглядеть тех самых неведомых охранников — но поди разбери, что там шевелится в ночи: то ли трава-листва, то ли пугающие хранители режима.

Неожиданно вспомнилась парочка друзей, как-то уговаривавшихся встретиться ночью возле некой колоннады. Ну как — неожиданно: просто перед заблудившимися в какой-то момент появились колонны, в сумерках до того напоминающие плывущие над туманной землей длинные белые фигуры, что вздрогнувшая Мира с испугу схватилась за Шазра.

Колонны стояли на заваленной обломками и поросшей травой площади. Хитро стояли — лабиринтом, прячась одна за другую, так что невозможно было сосчитать, сколько их всего. Осмелевшие приятели, забывшие на время о неведомых Стражах и собственных блужданиях, даже в прятки сыграли: один зайдет за колонну и, окликая, перемещается по площади, второй пытается его поймать или хотя бы заметить. Голоса и смех звучно разносились по колоннаде, увязая в темных, подкрадывающихся вместе с туманом зарослях. За туманом опять возвышалась внешняя стена парка — да когда же они всю ее обойдут?

— Интересно, что тут было? — довольная (удалось, подкравшись, напугать петляющего по колоннаде гнома) Мира огляделась. — И впрямь какое-то святилище, храм? Или место торжества?

Шазр присел на 'пенек' от развалившейся на куски колонны.

— Или колдовства? Гляди, — потер подошвой башмака ставшие желто-серыми от времени мраморные плиты: там, подчеркнутый забившимися за десятилетия, а то и сотни лет землей и сопревшей листвой, виднелся выбитый узор. Он шел спиралью и заканчивался четко в центре площади широким мраморным цветком. Мира задумчиво обошла концевой узор.

— И что здесь такое наколдовывали? Вызывали каких-нибудь демонов? Для этого обычно используют пентаграммы. А что будет, если встать во-от здесь?

— Попробуй и узнаем, сестра! — просто предложил гном. Девушка показательно медленно и важно занесла над цветком ногу, но опустить не успела. Внезапный зычный окрик: 'Стоя-ять!' разнесся над площадью, заставив Шазра подскочить, а дернувшуюся Миру потерять равновесие и пребольно шлепнуться на попу. Из зарослей к ним решительно и рассерженно приближались... нет, не Стражи, слава всем богам!

Пора кричать — на опережение: Криспин, я вовсе тебя не вызывала!

Подоспевший староста поднял на ноги кряхтящую и потирающую отбитое место девушку — не слишком бережно, даже сердито.

— Что за игры вы тут затеяли? — спросил Артур — впервые на памяти Миры без улыбки. Сердито. Двое смущенно переглянулись: кажется, их видели играющими как малые дети! Но староста имел в виду вовсе не это; ткнул пальцем на мраморный цветок, перед которым остановился его друг — широко расставив ноги, скрестив руки на груди, будто говоря: а ну, прорвись попробуй! Дураков, понятное, дело, не было. — Усвойте главное — если на территории Академии обнаружили что-то непонятное и неизвестное, разворачивайтесь в другую сторону и бегите со всех ног! Можете еще при этом громко звать на помощь старшекурсников или преподавателей.

Мира уставилась в центр колоннады загоревшимися глазами.

— А что такое? Здесь и впрямь каких-нибудь демонов вызывают?!

Криспин громко фыркнул:

— Нашел, кого запугивать! Она ведь даже Драконов не боится.

Артур быстро глянул на друга.

— Да? А где Мира их видела?

— Нигде, — с сожалением призналась лесовичка. — Они же теперь существа вымершие-истребленные, суть мифические...

Криспин зло и сухо сплюнул:

— Попалась бы ты хоть раз такому... мифическому под огонь!

— Тогда б с нами сегодня не разговаривала, — поддержал приятеля Артур. — А что вы вообще здесь делаете, да еще и после отбоя?

Смущенное признание 'заблудились' приятели встретили сначала недоверчивой переглядкой, потом дружным смехом; Мира даже обиделась, запальчиво объясняя, что ее лесовичный 'компас' в окаянной Академии почему-то не работает. Шазр терпеливо и скромно помалкивал в стороне: насмешки его мало трогали, ведь люди не знают настоящих больных мест гномов. Главное — их сейчас наконец вернут домой, то есть в общежитие, еще и от неведомых Стражей защитят по дороге. Раздраженная девушка в свою очередь уязвленно вопросила:

— Вы-то сами что здесь делаете, вроде отбой всех студентов, касается?!

Староста небольно щелкнул ее по задранному воинственно носу.

— Маленьким девочкам знать о том необязательно! Но теперь из-за вас придется отменять наши планы, нельзя же допустить, чтобы Стражи слопали таких талантливых первокурсников!

— Да пусть бы чуток их пожевали, — подал голос Криспин, наконец оставивший свой 'цветковый' пост. — Все равно бы выплюнули. Гном жесткий, а лесовичка наверняка суперядовитая...

Мира пропустила его слова мимо ушей, потому что проследила, куда нет-нет, да и поглядывал старшекурсник. С воинственным 'ага-а!' кинулась к периодически приоткрываемому туманом узкому темному пролому в песочной стене — так неожиданно и шустро, что пальцы стоявшего рядом Артура хватанули лишь воздух, а рванувший следом Криспин настиг ее уже в проеме нелегального выхода из Академии — а ведь секрет его друзья столько лет хранили!

Налетел, традиционно сбив с ног; Мира даже вякнуть не успела, как очутилась на земле: лицом в траве, в пузо врезается острый камень, а сверху давит тяжелый, ругающийся, старающийся подняться и оскальзывающийся на просыпи Криспин. Кряхтящая лесовичка завозилась; попыталась встать вслед за ним, цепляясь за камни стенного пролома, траву, ветки кустарника. Пальцы нащупали какую-то веревку, Мира бездумно ухватилась и за нее...

Что-то щелкнуло, свистнуло. Грохнуло. Старшекурсник опять обрушился на лесовичку, вминая в землю тяжелым твердым телом, но Мира все равно успела увидеть, как ночь залило ослепительно белым светом, что-то вновь оглушающе ахнуло, и мир разломился на багряно-алые осколки...

* * *

— Крис... Кри-ис! Ты где?! Ты цел?

Мира раскрыла зажмуренные веки — в темноте все еще плавали алые сполохи, отпечатавшиеся в глазах. Где-то позади надрывался староста — хотя его хриплый голос сейчас было трудно узнать:

— Криспин! Где ты, змеиный сын?! Отзовись!

— Не ори, — выдохнули Мире в самое ухо. Девушка вздрогнула, окончательно приходя в себя, шевельнула головой — в щеку врезались мелкие камешки. Выдавила: