"Тени таятся во мраке"

— Значит, Джон, Вы уверены, что они решились на это? Совершенно в этом уверены? — нарушил, наконец, подзатянувшееся молчание младший из собеседников.

— Да, Томас. Я же получил письмо от их Морского министра. А Дубасов — человек чести.

— Конечно, мне хотелось бы его прочесть самому. Но, раз уж таково было условие, Вы правильно сделали, что сожгли его...

— Том, я понимаю Ваши сомнения. В конце концов, Вам пришлось повидать на веку всякое. После пятнадцати лет в застенках вообще можно разучиться верить кому-то.

Но здесь особая ситуация. Как я понимаю, в Санкт-Петербурге закусили удила из-за подстроенного Лондоном японского нападения. А после Шантунгского побоища у всех здравомыслящих людей нет сомнений в том, что русские выйдут из драки победителями, желающими сполна поквитаться с заказчиками и финансистами навязанной им войны.

— И вместо открытого вызова, брошенного британцам, они намереваются разыграть ирландскую карту. Использовать нас в своей игре...

— Это большая политика. Будем реалистами, Том: пока к открытому противостоянию они не готовы. Их флот критически уступает английскому.

— Но Вы построите для них свои подводные лодки, Джек. С новейшим вооружением, с торпедами и динамитными снарядами. Это ведь форменные монстры! В сравнении с ними даже выдуманый Жюлем Верном 'Наутилус' представляется детской забавой.

— К сожалению, с этим все не так безоблачно. И вовсе не быстро. Я ведь говорил, что вторая цель моего приезда в Нью-Йорк — встречи в адвокатской конторе. Я пока еще над патентами-то своими не властен. Не говоря уж об акциях фирмы.

— А так ли критично оно, английское превосходство на море? Кто мешает русским ударить бриттов туда, где им будет больнее всего? Забрать Индию? Для начала, а?

Лаймиз едва справились с бурами. С учетом того, что пишут журналисты с Дальнего Востока, регулярная царская армия сегодня попросту растопчет колониальное войско Керзона. А броненосцы по суше не плавают. Вот тогда и мы бы вступили в дело. Если англичане будут связаны большой войной, организовать восстание будет много проще. Подавить его — едва ли возможно, а, главное, оно потребует меньших жертв.

— К серьезной войне все и идет, как я понял. Но она — дело не сегодняшнего дня. И даже не завтрашнего. Поэтому русские и не требуют от Ирландского революционного братства подниматься на бой прямо сейчас. Об этом речи нет.

Прежде всего, они предлагают нам содействие в развертывании в народных массах пропаганды идей ирландского национализма и освобождения. Разве не очевидно, что мы начали проигрывать борьбу за сердца и умы: три четверти прессы на Родине уже пляшет под дудку гомрулеров. И год от года ситуация только ухудшается. Агитация Гэльской лиги явно теряет притягательность для молодежи, чьи горячие сердца жаждут не столько фольклора, сколько открытой схватки с угнетателями.

Понимая это, русские хотят помочь нам и с подготовкой боевых ячеек ИРБ. С учетом последнего их военного опыта. Они готовы предоставить финансы и вооружение. Но для этого нам придется организовать отправку в Россию кого-то из наших людей. Лучших людей. Тех, кто потом будет координировать совместные усилия с нашей стороны.

Сами русские не собираются внедрять в Ирландии свою агентуру. Как подчеркнул Дубасов, 'это борьба ирландского народа за свое освобождение из-под английского гнета. Россия не намерена указывать ирландцам как ее вести, навязывать им свою волю или креатуры. Она готова лишь посильно помочь им завоевать свободу, ничего не требуя от них взамен'.

Очевидно, что интерес Петербурга — в другом. Он хоть и не был высказан прямо, но понятен. Это тотальный разгром Великобритании. Низведение ее до границ Англии. И мы для них — равноправные союзники в грядущей грандиозной схватке.

Тридцать лет назад фенеи даже помыслить не могли о чем-либо подобном! Сейчас же крупнейшая мировая держава готова оказывать нам помощь не на словах, а на деле...

Кстати, Том, они о нас многое знают. В частности, капитан Бутаков обмолвился, что русские считают систему 'девяток' ИРБ излишне громоздкой и весьма опасной, с точки зрения возможного предательства. По мнению их офицеров генштаба, самая оптимальная организационная единица для вооруженного подполья — 'пятерки'.

— Вот как? Это неприятная информация, — нахмурился Томас Кларк.

— За что купил, за то и продаю. Но разве удивительно, что в Петербурге внимательно следят за тем, что на уме у ирландцев? Враг моего врага — мой друг. Не так ли?..

— Хорошо. Не будем больше терять времени, мой дорогой Джек. Сколько еще Вы планируете пробыть в Нью-Йорке?

— Пять-шесть дней, самое большее — неделю.

— Тогда так: через три дня, в четверг, в это же время приходите сюда. Вам передадут решение 'круга'. И если оно будет положительным — рекомендации, адреса и все прочее, что понадобится русским для выхода на правильные контакты в Дублине.

* * *

Шум и гам торгового порта остались позади. Весеннее солнце ласково припекало, а где-то слева в парке надрывались грачи и радостно гомонили разные прочие птицы...

Дублин был красив. Какой-то особенной, неброской красотой, в которой сдержанно перемешены мазки помпезной британской имперскости, средневековая готика и общая для всех крупных городов Европы 'единофасадность', экономящая как место, так и две торцевых стены на каждые два дома.

— Вы в первый раз здесь, Василий Александрович?

— Не только здесь, Евгений Яковлевич. Я вообще впервые на Британских островах.

— Правда? А я так не подумал бы. В Лондоне Вы прекрасно ориентировались.

— Ну, время-то на подготовку у нас было, — улыбнулся Балк своему спутнику, — А Вы, как я посмотрю, что там, что тут, в Дублине, — как будто у себя дома.

— Я действительно бывал здесь раньше. Было дело... — задумчиво кивнул Василию Максимов, — 'Ведомости' поспособствовали в девятьсот втором.

— Не жалеете, кстати, что журналистика в прошлом?

— Смеяться изволите? Я когда в Маньчжурию ехал и помыслить не мог, что так все повернется. Что мне оставалось тогда? Японскую пулю или штык найти...

Век не забуду Михаилу Александровичу того, что все это писательство в прошлом. И Вам, друг мой, что поверили в старика.

— Ой, да ладно прибедняться, Евгений Яковлевич! Уж чья бы, пардон-с, мычала. Вы и сейчас, что на штыках, что на лопатках в окопе, любому юнцу пять очков вперед дадите, — Балк задорно подмигнул Максимову, снимая кепку и проводя рукой по шевелюре, — Припекает изрядно, кстати...

'Знал бы ты, мой дорогой, что мы с тобой ровестники, не страдал бы комплексом неполноценности. Воин ты от Бога, Яковлич, а не шелкопер. Хоть и перо твое тоже далеко не бесталанное'.

— Не студитесь понапрасну. Обманчивая погода. Сверху-то тепло, а в спину с моря — тот еще сквознячок подпирает.

И, все-таки, как Вам Дублин показался? Правда, приятный город? А мосты какие...

— Мне понравился. Вот если бы еще речку между набережными убрать, совсем на наш столичный Невский похоже будет.

— Кстати, да! А мне и не приходило в голову такое сравнение, — Максимов удивленно взглянул на своего спутника и улыбнулся, — У Вас оригинальный взгляд на многие вещи, Василий Александрович.

— Просто свежий. Я же здесь впервые.

Оживленно о чем-то болтая, пара то-ли клерков, то-ли подрядчиков, свернула с Вуд Куэй, и оставив позади ее дровяные баржи и плавучий магазин керосина, по трехарочному гранитному мосту О'Донована протопала над искрящейся солнечными зайчиками Лиффи. Неторопливо пройдя вдоль литой ограды монументального комплекса Судебных палат и миновав маленький сквер, они вышли на Чансери-стрит, где находилась конечная точка их сегодняшнего путешествия.

* * *

Маленькому пабу 'Стаутс дек', как по уровню сервиса, так и по числу посетителей, было далеко до 'Лонг Холла', 'Пэллас Бара' или 'Миллиганса'. В ряду пары сотен аналогичных заведений дублинского общепита, — или общепития, тут сразу и не решишь, как именно будет вернее, — сия заурядная забегаловка была обречена занимать довольно скромное место. Но так уж сложилось, что именно ей предстояло вскоре сыграть особую, знаковую роль в истории всей Ирландии...

Придержав так и не успевший звякнуть колокольчик, Василий пропустил Максимова вперед и аккуратно притворил за собой дверь. В помещении царил полумрак — шторы на окнах были приспущены, и лишь за стойкой горела пара светильников, освещавших не только бесстрастно взиравшего на гостей хозяина заведения, но и живописный ряд разноцветных бутылок за его спиной. Лоток с парой десятков свежевымытых пинтовых кружек и торцы массивных дубовых бочек с надраенными до блеска бронзовыми кранами дополняли интерьер его рабочего места.

— Прошу, джентльмены, — пожилой, грузноватый пабликэн едва заметно кивнул вошедшим, не отрываясь от протирки кружек видавшим виды полотенцем, — Мы только что открылись. Столиков свободных хватает, присаживайтесь, где вам будет удобно.

Кэйли! Ты что, не слышишь? У нас посетители с утра пораньше. Поторапливайся, давай, вертихвостка!

Сейчас у вас примут заказ...

— Спасибо, сэр, — улыбнувшись хозяину, Максимов снял с головы котелок, и вместе с тростью положил его на один из свободных стульев у облюбованного Балком столика в углу зала. После чего, наклонившись к Василию, заговорщески подмигнул, — Похоже, нас не особо-то тут и ждали?

— Поживем — увидим...

— Что будут заказывать джентльмены? — скороговоркой выстрелило вылетевшее из боковой дверки бойкое, канопатое чудо с зелеными глазами, в такого же цвета платьице и белоснежном переднике, на бегу торопливо запихивающее под чепец непокорные локоны цвета позолоченного солнцем льна.

— Принесите, пожалуйста, шесть пинт стаута. И еще орешки, если есть.

— Шесть? Все сразу? — Два изумленных изумруда в обрамлении хлопающих ресниц уставились на Максимова.

— Угу. И сразу...

Чудо вихрем порхнуло к стойке, и в этот момент Балк успел перехватить короткий, внимательный взгляд хозяина в их сторону.

'Есть контакт... — удовлетворенно хмыкнул про себя Василий, — Для начала этого века довольно профессионально работает. Пожалуй...'

Когда кружки, полные увенчанного дюймовой шапкой пены напитка темно-шоколадного цвета, появились на столе, вместо того, чтобы немедленно приступить к поглощению их содержимого, что было бы вполне логично, гости, продолжая о чем-то в полголоса беседовать, аккуратно расставили их по-своему. Четыре штуки в ряд и две по бокам. Словно 'нарисовав' на столе крест с длинной рукоятью.

Внимательно проследив за этим священнодействием, хозяин заведения, вытирая последние 'гильзы' своего готового к бою стеклянного арсенала, неуловимо кивнул Кэйли, приставлявшей стулья к столам в дальнем конце зала. По прошествию пары секунд, девушка незаметно скользнула в нишу, которая, по-видимому, таила в себе еще одну дверь.

Для кого-то, возможно, — и незаметно. Но только не для Балка с Максимовым. Евгений Яковлевич выразительно взглянув на Василия, и невидимым со стороны стойки движением удостоверился, что 'Браунинг' в боковом кармане сидит удобно.

'Все правильно, старина. Как говаривал наш 'ковбой' Винни-Пух, если вдруг это 'неправильные пчелы', то никогда не знаешь, что у них на уме...'

* * *

Колокольчик над дверью паба звонко тренькнул, приветствуя новых посетителей. Ими оказались двое парней в коротких куртках и кепи, надвинутых низко на глаза. Не задерживаясь у входа, и как будто не обращая внимания на Балка с Максимовым, молодые люди прошли прямо к стойке, о чем-то в полголоса заговорив с пабликэном.

'Кармашки оттопырены. 'Веблей', похоже. Форма для боевиков стандартная. Судя по всему, эти 'кАнкретные пацаны' — группа наблюдения и огневой поддержки. Молоды для контактеров. А сядут они вон туда — за один из двух столиков сбоку. Чтоб Яковличу не под руку...' — оценил вошедших и их намерения Василий. И ошибся.

Один из молодых людей, хохотнув над какой-то шуткой хозяина паба, повернулся к Балку с Максимовым, широко улыбнулся и выдал условленную фразу:

— Джентльмены не помогут разменять мелочь? — после чего чуть развязной походкой подошел к ним и аккуратно, по одному, выложил на темный, мореный дуб столешницы четыре шиллинга. В линеечку, один под другим.

— Хм, почему нет? Помочь можно, — Максимов оценивающе взглянув на незнакомца, доброжелательно хмыкнул, и не спеша достал из кармана еще две таких же монетки, присовокупив их к его серебру. Теперь шесть шиллингов лежали таким же точно крестом, как и стоящие рядом кружки с стаутом.

— Мы рады приветствовать наших друзей, — молодой ирландец чуть поклонился, сняв, наконец, с головы свою клетчатую 'лестрейдскую' кепку, — Пойдемте с нами, вас ждут.

Проследовав через весь зал вслед за 'пехотинцами' ИРБ, а в том, кто такие эти ребята, Василий не сомневался, Балк с Максимовым были пропущены в ту самую дверку в стенной нише, куда раньше юркнула рыженькая Кэйли. Там они оказались в длинном, узком коридоре с четырьмя дверями вдоль одной из стен, и с пятой, в его дальней, торцевой стене.

— Прошу вас сюда, джентльмены, — шедший впереди молодой человек дружелюбно подмигнул, слегка приоткрывая самую дальнюю из дверей, — Проходите, пожалуйста. Мы останемся здесь, подстрахуем. Можете ни о чем не волноваться.

'Спасибо, ребята. Только если что, мы с Яковличем сами подстрахуем кого угодно. Вас в том числе. И до чего же самоуверенный народ эти ирландцы! Может быть, именно поэтому не могут с англичанами совладать до сих пор...'

В комнате, ярко освещенной солнечным светом из широкого окна, выходящего во внутренний двор, их дожидались три человека. Но Василий даже не успел как следует рассмотреть присутствующих до того момента, как самый крупный и высокий из сидящей за чаем троицы, вскочил, и гаркнув 'Клянусь Святым Патриком, да это же наш Макс!', сгреб Максимова в объятия. Через мгновение к ним присоединился и второй ирландец, сперва даже повернувший Максимова к свету, будто не веря глазам своим: 'Боже, и вправду — Макс! Но у нас все считают, что ты погиб под Порт-Артуром!'

С огромным трудом высвобдившись из тисков крепких рук своих братьев по южноафриканскому оружию, Евгений Яковлевич, едва переведя дух, кивнул Балку и констатировал:

— Ну, вот! Я же предупреждал тогда, что ляп господина Ножина в 'Новом крае', вызвавший ваш с Михаилом Александровичем гомерический гогот, нам еще отрыгнется...

Самураи лишь подранили меня, джентльмены. Причем слегка. А лондонские газеты с визгом восторга перепечатали истерику о 'разгроме морпехов Великого князя Михаила у Дальнего' от безответственного журналиста. Естественно, что 'смерть' одного из столь ненавистных им офицеров бурских 'коммандос' была преподнесена вам изюминкой на торте. А про опровержение, что вышло пару недель спустя, никто даже и не вспомнил, как водится...

Когда подутих вызванный всплеском эмоций старых друзей сумбур, выяснилось, что 'комитет по встрече' от боевой организации ИРБ включал в себя бывшего командира Ирландской добровольческой бригады, экс-генерала армии Трансвааля Джона Макбрайда и экс-майора той же бригады Роберта Нунана.