Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
В одном из современных голландских источников (1629 г.) отмечается, что священники обычно прячутся в ямах в земле под досками пола в комнатах домов, где они лежат, и эти ямы закрыты досками и циновками; другие целыми днями стоят в узком простенке за уборной, в грязи и нечистотах, где никто не ожидал бы найти животное, не говоря уже о человеке; другие прячутся между двумя перегородками или за деревянными панелями, которые кажутся тоньше, чем есть на самом деле . По мере того, как охота за миссионерами становилась все более жаркой, их излюбленным укрытием стали хижины прокаженных; ибо прокаженные, которых много в Японии, вызывают крайнее отвращение; и нелегко уговорить кого бы то ни было войти в их хижины или лачуги, которые очень убоги и представляют собой всего лишь небольшие копны соломы, поставленными для защиты от дождя на ночь, поскольку днем они отправляются просить милостыню . Фрай Хуан Побре, O.F.M., умерший в 1615 г., не дожил до этой реабилитации прокаженных, за которыми францисканцы заботливо ухаживали в Киото, вызывая отвращение у более искушенных в мирских делах иезуитов.
Хотя отношения между иезуитами и монахами улучшились со времен Валиньяно и епископа Серкейры, разногласия между Обществом и нищенствующими орденами время от времени мешали нормальному функционированию христианского подполья . В разгар гонений в 1627 г. иезуиты возражали против того, чтобы францисканцы совершали обряд конфирмации над их новообращенными, не получив на это разрешения от отсутствующего епископа Японии. Диего де Сан-Франциско был вынужден совершить опасную поездку в Вакамацу и Сендай с единственной целью заверить местных христиан в действительности их обращения. Одно из свидетельств, выданных им по этому поводу, составленное на испанском и японском языках, хранится во францисканских архивах в Пастране, Испания. Он также жаловался на нежелание иезуитов сотрудничать с францисканцами, работающими на Кюсю, из-за чего последние сосредоточили большую часть своих усилий на менее освоенном, но более многообещающем миссионерском поле на северо-востоке. Отчеты францисканца Луиса Сотело и доминиканца Колладо также полны жалоб на якобы отказ от сотрудничества со стороны иезуитов, а последние отвечали встречными упреками. Нет нужды перечислять здесь эти дрязги, и достаточно упомянуть, что одним из главных взаимных обвинений (как и позже в китайской миссии) было то, что иезуиты не хотели выслушивать исповеди тех японцев, которые были обращены в христианство монахами, и наоборот. Также существовала определенная степень сектантской зависти между религиозными братствами, организованными иезуитами, и теми, что спонсировались монахами (19).
Трудно определить точное количество христиан в любой период после 1614 г., но тщательное изучение первоисточников (в отличие от более поздних работ церковных историков) показывает, что подавляющее большинство местных христиан в конечном итоге отступили от веры под пытками или угрозами их применения в ходе гонений. По общему мнению — включая враждебно настроенных англичан и голландцев — до 1626 г. отступничеств было относительно немного, и настоящие изменения произошли в последующее десятилетие. Более поздние японские источники туманно говорят о 280 000 мучеников, но современные миссионерские отчеты не содержат таких утверждений. Эта цифра, по-видимому, возникла из-за неправильного прочтения отрывка из Сейё-кибун